Дневник Каннского кинофестиваля. Закрытие
Известный фотограф и блогер Геннадий Авраменко ведет серию репортажей с кинофестиваля на Лазурном берегу специально для OK-Magazine.ru
Геннадий Авраменко
Блог Геннадия Авраменко: http://avramenko.livejournal.com
Утро пятницы началось с смс-ки от французского сотового оператора. Orange любезно проинформировал меня, что Ларсу фон Триеру объявлен строгий выговор с «занесением в учетную карточку», и он объявлен персоной non grata на 64-м Каннском фестивале. Фильм «Меланхолия» из конкурса решили не выкидывать. Накануне сумасшедший скандинав не выдержал глупых вопросов на пресс-конференции и с сарказмом заявил, что понимает Гитлера, хотя тот проделал «много ужасных штук». После чего, сообщив всем, что «Израиль – заноза в заднице всего мира», Ларс влился в клуб изгоев-антисемитов, в котором уже состоят членами Мел Гибсон и Джон Гальяно. Фестиваль немедленно потребовал объяснений и извинений и немедленно же их получил. Но маховик было не остановить. Говорят, что Голливуд потребовал репрессий, грозя перевести свой кинорынок в Венецию, извечного конкурента Канн, еврейские организации пригрозили бойкотом. Несдержанная ирония и неудачная шутка стоили фон Триеру аккредитации и все мнения сходились на том, что вряд ли теперь его «Меланхолия» получит у жюри Роберта де Ниро хоть что-то. (Тем не менее, Кирстен Данст, сыгравшая в фильме главную роль, получила Пальмовую ветвь как лучшая актриса – Прим. ОК!)
Русский павильон торжественно закрылся пресс-конференцией Бакура Бакурадзе. Все поцеловались и обнялись, разобрали последние сувениры и проспекты, допили розовое и кофе.
Неожиданно в павильон нагрянули именитые гости – Андрей Звягинцев, Александр Роднянский и чета Юмашевых. С любопытством оглядев еще работающих журналистов, Валентин и Татьяна ушли в кино, а Звягинцев с Роднянским деловито рассмотрели плакаты фильма «Елена», которых они сами и в глаза еще не видели.
А вечером, когда мы, практически со слезами на глазах, собирали свои вещи, неожиданно прямо перед павильоном распорядители расстелили красную дорожку. Оказалось, что неподалеку затевается вечеринка конкурсного фильма «Кожа, в которой я живу» Педро Альмодовара. Так что вся съемочная группа проходила аккурат мимо Русского павильона, а мы наблюдали за процессией. Прошла Росси ди Пальма, потом Бандерас, а вот и сам Альмодовар тщетно пытается провести кого-то на свою же вечеринку.
Днем 20 мая мы, как и все аккредитованные в Каннах журналисты, пришли на торжественный прием у мэра этого городка. Туда же было приглашено и жюри. Присутствовало оно, правда, не в полном составе – не было красотки Турман. Разместившись практически бок о бок с жюри, мы пробовали то же, что и они. То есть рыбу, овощи, вкусные булки, десерты и вино. Под конец обеда все были одарены оливковым маслом. Трудно представить себе подобный обед у какого-нибудь нашего мэра, хотя это было бы забавно и приятно.
На вечерней дорожке поначалу было скучновато. Но вот проблестела Клаудия Шиффер, за ней – Гвен Стефани, Фэй Данауэй. Потом – скучающий Шон Пенн в составе делегации фильма «Должно быть, это здесь». Неожиданно для всех заключительным аккордом по дорожке пробежала взъерошенная Кортни Лав. Дива знала, когда и как пройти, и перетянула все внимание на себя – ведь наиболее отчетливо запоминается самое последнее увиденное.
Утром 21 мая из нашего маленького «Русского дома» – виллы императора Александра III-выехали почти все. Я помог уезжающим с вещами и потому опоздал на фотоколл Звягинцева, тем более что делегацию фильма «Елена» поменяли местами с турецкой стороной и выпустили чуть раньше. День со Звягинцева начался, им же и закончился: жюри присудило нашему фильму спецприз, и все замерли в ожидании лихой вечеринки.
И вечеринка, надо сказать, получилась самой лучшей за весь фестиваль. Тихо, спокойно, без толп лишних людей, с нормальной едой и напитками. Александр Будберг и Наталья Тимакова беседовали с Четой Юмашевых, Настя Чухрай – с Ульяной Сергиенко. Андрей Звягинцев, Михаил Кричман и Елена Лядова принимали поздравления, Александр и Валерия Роднянские вообще были вне себя от радости.
Ближе к полуночи на вечеринку заглянул Эмир Кустурица. Надо отметить, что Кустурица в Каннах встречается повсеместно. Идешь в три часа ночи домой по Круазетт – Кустурица гуляет. Чаю зайдешь попить в кафе – там Кустурица с дочкой. На каждой вечеринке и дорожке – все тот же Кустурица. Уверен, что сейчас приедем в Москву, и там тоже будет Кустурица.
В день закрытия Канны вымирают. Учитывая, что в воскресенье все магазины, кроме сувенирных лавок, закрыты, улицы тут совершенно пусты. Дамы сидят в парикмахерских, джентльмены отсыпаются, собирают чемоданы и покупают магнитики.
Ну а к вечеру все на дорожке. Самые шикарные платья, самые крутые звезды, вот-вот, сейчас… Но нет, увы! Всеобщая усталость висит в воздухе, все ползут на последнем дыхании, мечтая уже вырваться из этого бесконечного фестивального марафона. Снова Кустурица с дочкой, Каролина Куркова, жюри, Дарденны, Светлана Меткина, Александр Роднянский, Катя Мцитуридзе, Джейн Фонда…
Сидим на фотоколле, ждем результатов. Без Триера интриги никакой – и «Пальмовую ветвь» забирает Теренс Малик с фильмом «Древо жизни». Гран-при делят турецкий режиссер Нури Бильге Джейлан и бельгийцы братья Дарденны. Приз жюри берет красотка Майвинн в красном платье. Она так эротично вздыхает во время своей речи, что некоторые впечатлительные коллеги едва не падают в обморок. Лучший режиссер – Николас Рефн, лучший актер – Жан Дюжарден, актриса, как и ожидалось, – Кирстен Данст.
На набережной Круазетт я обнаружил коллегу Катю Чеснокову, допрашивающую уже описываемого раньше трансвестита Николая Разноцветного на предмет местонахождения банкета жюри. Николай силился понять безупречный катин английский и на своем французском советовал ей идти домой.
Домой… Прочь из этого, ставшего ненавистным города, забыть стертые ноги и треск позвоночника, французов и моллюсков, домой к семьям и детям, выкинуть из головы эти Канны вместе с фестивалем! Чтобы уже в январе снова начать по ним скучать.