Тимур Родригез

Свадьбы как таковой у Тимура и его избранницы Ани не было. Расписались они тайком, сообщив об этом только родителям и самым близким друзьям. Никаких букетов невест, выкупов, тостов и брызг шампанского. OK! восполнил этот пробел, нарядив молодоженов в свадебные наряды и устроив для них первую торжественную фотосессию. Горько! Тимур, ты не из тех мужчин, кто дает себе зарок рано не жениться?

Тимур: Честно говоря, лет до двадцати пяти у меня было четкое убеждение, что женюсь я не раньше тридцати. Любые разговоры о женитьбе меня напрягали. В то же время я понимал, что вообще планировать такие вещи глупо.

Ты легкий на подъем, веселый, беззаботный. Такие люди обычно о семье всерьез не думают в принципе…

Наоборот, я отношусь к созданию семьи слишком правильно. Я считаю, что идеальная форма отношений — когда ты долгие годы живешь в гармонии с одним человеком, у тебя есть любимый ребенок, и ты вкладываешь в него всю свою душу. Вот мои родители — образец таких отношений. Хотя, мне кажется, они даже слишком посвящают себя мне. Например, было бы приятно услышать от них по телефону: «Давай мы тебе перезвоним — мы заняты, катаемся на картинге». Но в любой момент, когда я звоню, даже в три часа ночи, они говорят: «Что ты, что ты, мы не спим!»

Зачем же ты звонишь в три ночи?!

Только в экстренных случаях: если забыл, сколько минут надо варить яйцо в мешочек или надо срочно вспомнить столицу Малайзии.

Вернемся к теме женитьбы. Девушки, которые были у тебя до Ани, заводили с тобой разговоры о свадьбе?

Заводили. Но еще раз повторю: они меня начинали злить, и я не скрывал этого. Любые отношения я обозначал как отношения «без логического конца». С Аней все было по-другому. В нашем случае именно я был инициатором разговора о совместном будущем.

Как вы с Аней познакомились?

Т.: Я был в клубе на дне рождения у своего друга Лени Школьника, с которым мы работаем всю мою жизнь. В тот вечер меня познакомили с огромным количеством разных людей. У меня было потрясающее настроение, я очень хорошо выглядел. Естественно, я не был настроен резко менять свою судьбу, а тем более отказываться от того, что называется «жизнью самца». Но тут заметил Аню… Говорят, что мужчина подсознательно ищет в женщинах черты своей мамы.

Правда?

Т.: У меня потрясающая мама! Но я с первого дня настолько был увлечен Аней и был в нее погружен, что меньше всего думал, на кого она похожа. И вообще, это абсолютно неважно! Хотя могу сказать, что брюнетки всегда были для меня в приоритете.

Аня, а чем Тимур обаял тебя в тот вечер?

Аня: Настойчивостью, наверное. Как-то он очень настойчиво себя повел — в принципе в таких заведениях молодые люди себя так не ведут. Уже давно меня никто не ждал у выхода из туалета. (Смеется.)

Т.: На ее легендарную фразу «Это снова вы?!», которая, как потом оказалось, отнюдь не значила желание познакомиться со мной, я ответил: «Да, здрасьте, это я». На что она равнодушно заметила: «Ну… я сейчас вернусь». Тогда я сказал: «Я вас подожду».

И долго вы были на вы?

Т.: «Вы» было ровно до того момента, как Аня вышла из дамской комнаты. Могу сказать, что я очень много в своей жизни общался с женщинами на вы — я всегда брал своей галантностью. Даже если желание было одно и вполне конкретное, я старался его завуалировать под маской романтичного героя, который ничего не хочет от женщины, кроме как поговорить о трудах Шопенгауэра и Ницше. Но увидев, что Аня вряд ли отреагирует на эту замануху, я понял, что лучше поскорее перейду на ты и буду максимально естественным. Мы подошли к барной стойке, она взяла безалкогольный «Мохито», я, разумеется, — алкогольный. Почему я нацелился именно на эту девушку, мне было тогда непонятно. Мы разговаривали, и мне становилось все интереснее. Она не вела себя как поклонница, и я забыл о том, что должен шутить…

А Аня любит пошутить?

Т.: Еще как! У Ани, кстати, очень хорошее чувство юмора, но она не так акцентирует внимание на своих шутках, как я, например. Я обязательно свою шутку отобью каким-нибудь «ха-ха-ха», посмотрю, понравится ли она ей. А Аня может пошутить и уйти в кухню, тогда как я в этот момент буду ее догонять и говорить, как отлично она шутит. (Смеется.)

Аня, а чем ты занимаешься, если не секрет?

А.: У меня свой проект, связанный с Интернетом и информационными технологиями. Но пока он не осуществлен на сто процентов, я не хотела бы о нем подробно говорить. Ты такая бизнес-леди?

А.: Ну, не знаю… Просто я не люблю сидеть на одном месте, считаю, что надо все время стремиться к чему-то новому. Никогда не знаешь, получится или нет, но всегда надо хотя бы попробовать.

Т.: У Ани есть бизнес-жилка, точно. Я вижу, как она работает, как общается с людьми. Когда мы познакомились, она еще не открывала свое дело, но работала в каких-то компаниях, и я видел, насколько четко она определяла свою позицию на каждой работе. На той стороне телефона ее всегда слушают внимательно, независимо от того, какой у нее тон — доброжелательный или жесткий. Я не могу сказать, что она легкая в общении на работе, и, наверное, это правильно. Она всегда берет инициативу в свои руки. Вот и сейчас многое, что касается нашего ремонта, решает Аня. Если бы не она, я бы быстро согласился на все сметы, которые нам составляют прорабы, с астрономическими восьмизначными цифрами. Аня же всех построила, отчитала. Она вообще человек, который привык четко обозначать свое «я». Это и жизни со мной касается. Ане очень важно, чтобы я знал ее мнение. Я как раз бесконечно уважаю ее за то, что у нее своя позиция, даже если она меня раздражает в данный момент. Она не боится быть собой и не уступает мне только потому, что я работаю, много нервничаю. Она, конечно, уступит, если надо, но только не в тот момент, когда чувствует себя правой. Мне очень это нравится. Если бы она во всем со мной соглашалась, у нас была бы обычная семейная история, которая быстро бы наскучила…

Аня, как быстро ты переехала к Тимуру?

А.: Ой, я очень долго переезжала. Познакомились мы 30 сентября, а съехались в конце июня. На самом деле я бы еще дольше переезжала, если бы не один факт. Мы стали вместе ездить за границу, делать какие-то покупки, Тимур дарил мне подарки. По возвращении в Москву мы ехали к Тимуру, разбирали чемодан, я оставалась на пару дней, а затем уезжала домой. В конце концов, самые модные вещи скопились у Тимура дома, а соблазн надеть новые туфли был настолько велик, что приходилось возвращаться все чаще и чаще. И в итоге я поняла: пора переезжать. (Смеется.)

Т.: До этого у меня был самый напряженный период в моей жизни. Я понимал, что люблю этого человека, но ничего поделать не могу. Я был настолько выжат эмоционально, что думал, брошусь с балкона. Не понимал, за что Аня со мной так поступает и почему, главное, я позволяю ей так себя вести?!

А что такого Аня делала?

Т.: Через неделю после нашего знакомства мы признались друг другу в любви. Это было настолько искренне, меня просто разрывало изнутри! А потом в какой-то момент Аня поняла, что ей слишком рано отвечать на такие чувства. Как она сама потом мне объясняла, она думала, что все это быстро закончится. И она начала отдаляться. И чем дальше она отдалялась, тем больше я наступал. У меня действительно были моменты в жизни, когда я влюблялся и перегорал, — понимал вдруг, что это даже не влюбленность была, а обычный флирт. Но здесь-то я четко понимал, что люблю! И в конце ноября я сказал своим друзьям, что серьезно настроен и, наверное, буду делать предложение. Вы бы видели глаза друзей! Они хотели вызвать мне «скорую». (Смеется.)

А как ты вел наступление?

Т.: Звонил ей по несколько раз в день, приглашал остаться у меня. Она отнекивалась, находила кучу дел каких-то, подруг, которых я ненавидел, — можете так и написать! Я был искренен в своих чувствах, а ее подруги отправляли ей на электронную почту ссылки на фото, где я с кем-то на какой-то вечеринке. Причем все эти статьи относились к моей прошлой жизни, но подруги считали нужным Ане все это показать. Меня вообще бесит, когда посторонние люди лезут в мою личную жизнь! Мне тут же хочется этих людей задушить! Я говорил Ане: «Зачем ты слушаешь кого-то? Я ведь с тобой откровенен и открыт».

А.: Но при этом я знала тебя два месяца, а людей, которые мне «что-то там подсовывали», знаю с детства.

Ань, а ты просто боялась связываться с публичным человеком?

А.: Да. У меня был парень, меня все устраивало, все было ровно, размеренно… Я чувствовала, что полностью контролирую ситуацию. А с Тимуром у меня поначалу было ощущение, что я живу на пороховой бочке. Нам ведь с детства твердят, что талантливые люди, актеры — не для серьезных отношений. Неделя — и все закончится. В итоге получалось так, что я сознательно отдалялась от Тимура. При этом я не могла до конца отказаться от отношений с ним. Я так мучилась! Хотя подруг, на самом деле, меньше всего слушала. Я вообще всегда живу в своем мире. Могу сама развлекаться, устраивать свою жизнь, и подруги мне не особо нужны.

Т.: Аня просто живет по определенной схеме. У нее все четко, правильно и высчитано. Она очень дисциплинированный и собранный человек, в отличие от меня — абсолютно несобранного и жутко недисциплинированного.

А.: Тимур может пять раз вернуться домой, потому что что-то забыл! А я не понимаю, как так можно — выйти из квартиры без документов на машину?!

Получается, Тимур, что Аня тебя дисциплинирует?

Т.: Да. Я понимал, что мне нужна именно такая девушка — которая, с одной стороны, положительно бы на меня влияла, а с другой — была бы сильной личностью, а не моей тенью. Мне не нужна женщина, которая сложа руки ждет меня дома и покорно исполняет все мои приказы. Аня тоже ждет, но она не клушка, которая забилась в угол, а когда я буду рявкать — заплачет. Она рявкнет мне в ответ — и я пойму, что не прав! Я с ней более сдержанным стал, хотя я псих невероятный от природы! Теперь научился не идти на поводу у своего настроения. Это мне и в работе помогает.

А.: Когда он начинает дома суетиться и хвататься за телефон, где у него три линии, и за компьютер, я говорю: «Ты выдохни, расслабься — и сразу поймешь, что тебе надо делать».

Т.: Аня еще сделала меня серьезным — в хорошем смысле этого слова. Потому что я был такой попрыгунчик, человек-пружина, как назвал меня Ваня Ургант. Сейчас, за два года совместной жизни, я немножко подуспокоился. До этого у меня было все беззаботно. Мне было хорошо в шкуре молодого пацана, который просто развлекается, мне не хотелось лишней ответственности. И когда Аня тут по какому-то поводу сказала, что я веду себя как настоящий мужчина, это было для меня большим комплиментом. Мне комфортно быть таким, какой я сейчас. У меня уже есть семья, у меня новый творческий путь — сольная карьера, запись альбома. И я понимаю, что все, что я делаю сейчас, я уже делаю не для себя, а для двоих. Это очень клево!

Есть что-то еще, что вы хотели бы друг о друге узнать?

Т.: Я уже много раз слышал от Аниных родст-венников, как замечательно она играет на фортепиано, но сам еще ни разу этого не слышал. Я хотел купить ей рояль на день рождения, но купил квартиру. И ремонт квартиры стоит так дорого, что мы поняли, что рояль придется отложить на потом. Иначе мы лишились бы…

А.: …шкафчика из натуральной кожи!

А какой, вы говорите, у вас был непростой период в конце зимы?

Т.: Декабрь месяц. Вроде бы все хорошо, а вроде и нет. На Новый год я уезжаю работать, а Аня остается с подружками. Она иногда не отвечала на мои звонки, оставалась у подруг вместо того, чтобы ехать ко мне. И чем больше она меня злила, тем больше я хотел, чтобы она пожалела об этом. Это была моя четко сформулированная цель в голове на ближайшие несколько месяцев. Потом Аня уехала кататься в Альпы, я стал записывать песни в студии. И за две недели у меня возникло желание сделать ей предложение. Я купил кольцо с легкой руки моей подруги Алины, которая работает в модном журнале. Потом решил поменять его на то, в котором бриллиант побольше. Но оно пролежало в магазине несколько месяцев. Дело в том, что как раз в тот момент у нас случилась самая страшная ссора. 13 февраля, когда я был на гастролях в Питере, мы с Аней сильно поругались по телефону.

Почему?

А.: Мне казалось, все плохо. Я думала, что звездная жизнь Тимура такой и останется и все, что ей сопутствует, будет преследовать меня всегда. И я понимала, что вряд ли смогу так жить…

Т.: То есть она объявила мне, что не хочет вместе со мной быть! Это был сложный момент: мне нельзя портить настроение, когда я выступаю, потому что я начинаю погружаться в то состояние, в котором артист не должен находиться на сцене. А тут я кладу трубку и понимаю, что все. Сначала мне было так плохо, что меня начало тошнить. Я не мог поверить в то, что произошло. Думал сесть в машину и уехать куда-нибудь надолго…

А.: А я за несколько дней до этого разговора сломала ногу. 17 февраля мы должны были ехать в Венецию. Мне было неудобно, что из-за меня поездка не состоится. И я решила сказать по телефону, что мы скорее не будем вместе, чем будем.

Т.: Потом я вернулся в Москву. По дороге подумал, что Аня, в общем-то, не давала мне поводов к тому, чтобы я делал ей предложение, это я сам придумал. В середине дня приехал мой лучший друг. У меня к тому времени было легкое помутнение рассудка — я решил, что все хорошо. Потом приехала наша подруга Ксюша Чашей, режиссер всех программ, в которых я работаю, и сказала мне одну вещь, которая вновь вернула меня в прежнее состояние: «Знаешь, женщины иногда делают те вещи, которые они не хотят делать больше всего. И говорят жесткое «нет» тогда, когда больше всего хотят сказать «да». Расслабься, перевари — у вас все будет хорошо». И уехала. Мне стало как-то жутко и странно. У меня под потолком висел огромный надувной осьминог, у которого на каждой лапке было написано «Поцелуй меня», «Обними меня» и т. д. Я его приготовил Ане на 14 февраля. Я смотрел на него, и тут она позвонила. Сказала, что ждет меня около подъезда. Я не знал, как совладать с собой, еле дошел до коридора, открыл замок... Меня только что отверткой изнутри провернули — и тут же просят спуститься вниз! И я несу этого осьминога и коробку в виде сердца с красивым украшением, сажусь в машину, где сидит Аня, заплаканная. Говорит: «Я не знаю просто, что делать дальше: я тебя люблю, но я тебе не верю». И мы помирились. Поехали в Венецию ровно через месяц, но кольцо, по совету друзей, я оставил дома. И потом каждый вечер в Венеции, ужиная с Аней, страшно об этом жалел. В мае мы поехали на фестиваль «Комеди клаб» на Сицилии, и вот туда я уже кольцо взял. За три дня до конца фестиваля просыпаюсь и понимаю: завтра я это сделаю. И мы весь день с моим лучшим другом перемигиваемся. Аня, не понимая, почему мы все время шепчемся и не говорим ей ничего, в конце вечера срывается на нас. Мы в хлам ругаемся, она уезжает, мой лучший друг тоже обижается. Все, расходимся по углам. У меня случается страшный психоз: я начинаю орать, бросать вещи в номере. Леня приходит меня успокоить, мы нахреначиваемся текилой, и ночью приезжает она. Я ложусь спать, утром мы решаем обо всем забыть и идем загорать. Весь день проводим на пляже, и я понимаю, что завтра день икс. Или завтра, или никогда! Вулкан Этна, самая вершина — что еще может так символично венчать наши взрывоопасные отношения?!

А.: Мы поехали туда на машине. Я была за рулем. Сама искала дорогу, а Тимур в это время слушал музыку и совсем не помогал. Короче, когда мы добрались до кратера, я вся была на нервах и жутко хотела спать.

Т.: Когда мы оказались на самом верху, я увидел впереди еще одну горку и решил: ну все, вот на ней я сделаю предложение. Говорю: «Пойдем наверх». Аня отвечает: «Никуда я не пойду, я устала и хочу обратно». Я думаю: «Дура, ты мешаешь мне сделать тебе предложение!» Собираю волю в кулак и предлагаю отойти на двести метров, чтобы сфотографироваться. Есть даже фото, где я испуганно улыбаюсь, а про себя решаю: «Все, здесь и сейчас». Подхожу к Ане, говорю: «Покажи, пожалуйста, как фотография получилась». А сам в этот момент достаю кольцо, обнимаю ее и шепчу: «Я тебя так люблю…» И тут меня начинает колотить, как будто ко мне подключили 220 вольт. От страха, от волнения! Я опускаюсь на одно колено, открываю коробочку и говорю: «Выходи за меня». В ответ она смотрит на меня испуганными глазами: «Я не знаю…» «Как не знаю? — говорю я. — Скажи же!» И тогда Аня сказала: «Я люблю тебя. Конечно, да!»

А.: Я стою и вижу, что человека трясет и он начинает падать, сползать по мне вниз. Я сначала подумала, что Тимуру плохо и что я никак не объясню это находящимся вокруг иностранцам. Я испугалась — не ожидала этого от него! Когда мы подошли к автобусу, люди — в основном это были бабушки — заметили, что он сделал мне предложение: они так смотрели на нас... Следующие десять минут для меня были вечностью. Но тогда же я ощущала такое спокойствие! Вот наконец устаканилось… Мы приехали обратно, и наши отношения стали еще более теплыми и нежными.

Т.: Тогда мы решили, что о свадьбе будут знать только самые близкие люди: мама, папа — и все. Мы настолько не хотели, чтобы об этом писали! Мы подали документы в Тверской загс, и через месяц, 9 августа, на 9.35 утра нам было назначено прийти. Мы пришли, поставили свои подписи — и счастливые поехали завтракать.

А.: Потом гуляли в парке на Фрунзенской. После этого добрались до дома и заснули — состояние было все-таки нервное. А вечером часов пять катались на машине…

А почему на вас сейчас колец нет?

А.: Потому что мы решили не надевать их до торжественной церемонии. Мы, естественно, планируем ее делать.

Т.: Тем более что мы не афишировали наши отношения целый год. Мне нельзя было носить кольцо — это вызвало бы много вопросов. Но шумная свадьба скоро состоится. Плюс ко всему мне стало так тяжело говорить, что Аня моя девушка. Она моя жена, и я этим горжусь!

А такой псевдоним — Родригез — откуда взялся?

Т.: Да сам собой как-то придумался. Я работал на радио, у меня была ночная программа на тему секса. Идея была в том, что я был такой сидящий в эфире ночной развратник, мачо со скабрезными шутками.

А правда, что вы уже ждете ребенка?

А.: Если это случится, мы сами об этом скажем. Просто у меня есть свойство организма поправляться и худеть. (Смеется.)

Т.: Вообще у нас есть еще одна замечательная идея — нарожать кучу детей и сделать свадьбу уже потом. Дети ведь обычно переживают, что не присутствовали на свадьбе своих родителей, а мы можем сделать им такой подарок. Я провел огромное количество свадеб и однажды видел брачующихся, которые до этого прожили вместе тридцать лет! Это было фантастично! Мы рассматриваем и этот вариант в том числе.

Тимур, сейчас вы записываете сольный альбом. Будете российским Джастином Тимберлейком?

Ну, как минимум я хотел бы звучать как актуальный исполнитель. Потому что российская музыка, в большинстве своем, недостаточно современна. В моем альбоме будет прослеживаться явное влияние Запада. Меня воспитывали на лучших образцах мировой музыки: Рэй Чарльз, Стиви Уандер, Джордж Бенсон, Майкл Джексон, Джордж Майкл. Есть, конечно, несколько отечественных исполнителей, к которым я питаю уважение, но в основном слушаю западную музыку, чтобы быть на волне. Очень постараюсь, чтобы саунд моего альбома стал приятной неожиданностью для нашей поп-сцены. Больше пока говорить ничего не буду. Лучше спою…

Ирина Виноградова