Конго глазами певицы Нины Шацкой

КОНГО. ВУЛКАН

В Конго, одну из самых нераскрученных туристических стран мы въезжали из Руанды. Дорога от отеля до границы заняла минут двадцать, формальности предстояли очень незначительные. В первый же день по приезде мы отправились в лес, на поиски горилл. Подъехав к заповеднику, оставили багаж в джипах и перебрались в вездеход на высоких колесах. Дорога предстояла недлинная — 12 км, но заняла час.

Асфальта не было вовсе, вместо твердого дорожного покрытия хлюпало глиняное месиво, на утрамбованных обочинах теснились лачуги, из которых с гиканьем и улюлюканьем выскакивали дети. Практически каждая женщина, встреченная по пути, оказалась или беременной, или с грудным ребенком, привязанным к спине платком, а зачастую одновременно и с ребенком, и беременной.

Мы высадились у гостеприимно приготовленной беседки с горячими напитками, чтобы выслушать короткий инструктаж о том, как вести себя с гориллами.

Из инструктажа мы узнали, что гориллы не имеют иммунитета к человеческим болезням и, заразившись нашими болячками, несчастные погибают, поэтому для их безопасности туристам необходимо надевать маски. В случае гибели, тела этих крупных и тяжелых животных рейнджеры не бросают в джунглях, а несут сквозь заросли, зачастую долгие часы, чтобы похоронить на специальном кладбище. Если горилл не дразнить (не делать резких движений, не смотреть прямо в глаза, не орать поблизости), они вполне миролюбивые существа и скорее предпочтут удалиться, чем нападать. Если хозяева изъявят желание пообщаться с кем-то из гостей — ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной и убегать, а лучше медленно присесть на корточки.

На наше счастье гориллы оказались недалеко — в паре часов ходу вслед за рейнджерами, расчищающими непролазные джунгли мачете. Семья, возглавляемая самцом, разлеглась на поляне, вытоптанной среди кустарника. Не проявляя ни агрессии, ни озлобленности, не прерывая семейных нежностей, они выразительно позировали перед камерами. Улыбка главы семейства даже показалась мне дружеской и лукавой. К сожалению, стандартный сертификат на посещение горилл дает право на общение с ними только в течение часа. Время пролетело незаметно. и мы покинули новых знакомцев.

На следующий день нам предстояло восхождение на действующий вулкан Ньирагонго. У подножия вулкана нас уже ожидала группа поддержки — рейнджеры с автоматами Калашникова наперевес и носильщики. Уже наученная опытом, я взяла в дорогу увесистую надежную палку.

Гид Дэниель собрал нас на полянке у входа в лес, на высоте 1940 метров, и начал брифинг. Он сказал, что дорога занимает 5 часов, но что мы пройдем ее за 7. Это было странно слышать, но на самом деле так и получилось. Сейчас, преодолев этот маршрут, я бы не решилась повторить его снова. Но на тенистой полянке в прохладном лесу я подумала, что 5–7 часов пути — это не очень утомительно и я легко с этим справлюсь. Тем более что через каждые час сорок пять минут планировались привалы.

Не буду подробно описывать сложности восхождения на вулкан, скажу только, что оказалась к нему плохо подготовлена. Через шесть часов непрерывного восхождения мы уткнулись в практически вертикальную стену, состоящую из мелкой вулканической породы, осыпающейся под дрожащими от непривычной нагрузки ногами. Силы иссякли, подниматься нужно было вертикально, и до захода солнца оставался час.

Внизу расстилались облака и горы, и даже кратер небольшого заснувшего вулкана казался глубоко в долине, хотя мы миновали его пару часов назад. К счастью, в отличие от нас, укомплектованные рюкзаками и автоматами рейнджеры оставались полными сил и с добродушным достоинством предложили нам помощь. Упираясь ступнями, коленками, палкой и повисая на мужественной руке конголезца, я вползла на край кратера. То, что открылось моему взору в следующее мгновение, заставило забыть об усталости, боли и осторожности! Оступаясь на скользкой гальке под ледяным ветром приближающейся ночи, я фотографировала и фотографировала глубокий кратер, в чреве которого кипел и фыркал огнедышащий котел, то и дело меняя рисунок пурпурных узоров. Нам снова повезло — видимость была идеальной! И только когда пальцы и спина онемели от холода, я поняла, что пора одеваться — солнце зашло и воздух моментально остыл.

Переодеться можно было в кабане — крошечном домике, рассчитанном на две рядом стоящие кушетки, без света и отопления. На жестких пластиковых матрасах нас уже ждали спальные мешки, принесенные носильщиками. О вкладыше в спальник я позаботилась заранее. К счастью, по наитию я захватила с собой ром. Едва войдя в кабан, я принялась растирать спину, грудь и ноги ромом — иначе согреться было сложно. В это время на костре рейнджеры приготовили острую похлебку, и, несмотря на начавшийся дождь, мы отметили наше восхождение совместным ужином под открытым небом...

ПИГМЕИ

Спустившись с вулкана, мы помчались в лодж — времени хватало только на то, чтобы принять душ и поменять вещи в рюкзаке! Мы вылетали на десятиместном чартере в джунгли, в гости к пигмеям!

Через полтора часа полета над удивительно бескрайними лесами и заросшими кратерами мы приземлились на зеленую лужайку, даже приблизительно не напоминающую взлетное поле! У края толпились встречающие — невероятное количество галдящих, прыгающих радостных детей. Подальше спокойно стояли взрослые. Ребятня потихоньку приближалась к самолету. Обычно в африканские поездки я беру с собой конфеты и ручки для детей. Но на этот раз их было так много, что я растерялась и попыталась отдать им всё и сразу. Меня чуть не растерзали, но едва я выскочила из орущей толпы, у них началась настоящая куча-мала за привезенную мной добычу.

Близились сумерки, нам предстоял переход до стойбища пигмеев, находящегося в глубине леса. Встретившая нас женщина — Роз-Мари, миссионерка родом из Швейцарии — сказала, что нам надо торопиться: дорога до племени не близкая и займет не менее полутора часов. Имея опыт общения с конголезцами по поводу определения «расстояние-время», я подумала, что дорога займет никак не меньше двух с половиной часов, и не ошиблась.

Пока мы наслаждались свежайшим обедом, мимо нас потянулись крошечные человечки, они умостились на ступеньках крыльца в ожидании работы — это были носильщики. Помимо наших рюкзаков, они взвалили на себя какие-то тюки, мешки и фляги. Как выяснилось позднее, это были палатки, в которых мы ночевали, вода, котлы и продукты для ужина и завтрака.

Некоторая поклажа была невероятно велика по сравнению с фигурками, несшими ее. Но человечки неслись с немыслимой скоростью, войдя в лес, мы едва поспевали за босоногими аборигенами. Поразительно было видеть под одним из тюков молодую женщину, несшую на спине, помимо мешка, еще и грудного младенца.


Начало смеркаться! Как и бывает с нерадивыми туристами, памятку в дорогу мы прочитали не все. Я узнала о том, что будет необходим фонарь, только очутившись в самолете из Москвы в Брюссель, открыв сопроводительное письмо.

Распределив имеющиеся фонарики равномерно по цепочке, мы шли, стараясь не отставать и предупреждая друг друга криками «бревно», «сучок», «корни». А если кто-то отставал, то кричал «поле-поле», что означает на суахили «медленнее».

Через два с половиной часа мы подошли к стойбищу пигмеев. Питаются маленькие человечки охотой, рыбалкой и тем, что лес пошлет. Эти племена — кочевники и держатся на одном месте до тех пор, пока не перебьют в округе всю дичь. Как только еды становится мало, они снимаются с места и ищут лучших краев. Между собой племена договариваются мирно и не враждуют. Женятся как в своем племени, так и смешиваются с другими. Возглавляет племя тот, у кого больше детей, или тот, у кого больше мудрости, семьи моногамные, но в редких случаях мужчине позволяют иметь двух жен.

Познакомиться с хозяевами в момент прибытия нам не удалось. Кромешную тьму леса освещали только прогоревшие угли нескольких костров, расположенных как внутри круга, образованного шалашами пигмеев, так и прямо внутри хижин. У костров гостеприимно стояли «табуретки» — связанные лианами палки наподобие антитанковых ежей, сидеть на которых оказалось достаточно удобно. Пока мы отдышались, откуда ни возьмись уже стояли наши палатки, а на костре рейнджеры варили ужин.

Хозяева предложили покурить травы, вытащив огромный засушенный клубок конопли. Пояснив, что эта порция кончится к утру, так как утром охота и ночью они будут курить и готовиться. Подсвечивая процедуру свертывания папиросок фонариками, они гостеприимно предлагали угостить всех желающих. После ужина начались ритуальные танцы, призывающие бога помочь в завтрашней охоте. Обалдевшая от конопляного дыма, витающего под кронами деревьев, я очень скоро уползла в свою палатку спать. Вскоре весь лагерь угомонился и только время от времени всплакивал ребенок в соседнем шалаше и жалобно скулили пигмейские охотничьи собачки, такие же маленькие, как и их владельцы. Собаки укладываются спать прямо в золу выгоревшего костра, иногда недогоревший уголек вспыхивает и обжигает псину, которая орет с перепугу во всё горло.

Утром удалось разглядеть хозяев. Их оказалось несколько семей с большим количеством малышей. Все очень гостеприимные и улыбчивые. С удовольствием фотографировались и с большим интересом разглядывали свое изображение в окошке фотокамеры.

К вечеру мы добрались до Адисс-Абебы. «Новый цветок» — так переводится название города. Недолгая дорога до отеля позволила понять, что жизнь в столице Эфиопии кипит даже в позднее время. Познакомившись с присоединившимся к нам на время поездки по Эфиопии гидом Йоносом, потрясающим красотой и породой, разбрелись по номерам, чтобы уже в 7 утра вылететь в один из древнейших религиозных центров Эфиопии — город Лалибэла.