Ричард Бартон и Элизабет Тейлор

За отношениями Ричарда Бартона и Элизабет Тейлор весь мир наблюдал как за природным катаклизмом: они публично признавались друг другу в любви и яростно ссорились на людях, воспитывали детей, зарабатывали и тратили миллионы — и были счастливы. Их любовь выдержала всё, кроме попытки создать нормальную семью <br />

Legion-Media

Элизабет Тейлор сказала однажды: «Трудно не влюбиться в человека,  с которым ты, пусть и по работе, целуешься сорок раз на дню. Даже если вы познакомились неделю назад, в какой-то момент он неизбежно становится тебе очень близок». Это была первая и последняя попытка голливудской дивы оправдать свой роман с британским актером Ричардом Бартоном. Впрочем, Элизабет лукавила: она познакомилась с ним в 1953 году, то есть за 8 лет до съемок «Клеопатры». Пытаясь быстрее освоиться в голливудском обществе, Бартон тогда посещал  все вечеринки, на какие только мог попасть. На одном из приемов он и увидел молодую, но уже знаменитую Элизабет Тейлор, возлежащую на диване со стаканом виски в руке. Нахальства  Ричарду было не занимать, и он без обиняков предложил ей заняться сексом. По одной из версий, Тейлор приняла слова Бартона за пьяную выходку и не обратила на них никакого внимания. По другой — Лиз влепила ему пощечину со словами: «Я не из тех, кто служит развлечением на час!»

Богатая и знаменитая

Жизнь Лиз всегда была бурной. Дочь торговца антиквариатом и актрисы прославилась в десять лет, снявшись в фильме «Лэсси». «Не помню, когда я была не знаменита», — без всякого кокетства говорила она. В 18 лет она вышла замуж за миллионера Конрада «Никки» Хилтона. Не прожив с ним и года, развелась. Снова вышла замуж — на этот раз за актера Майкла Уайлдинга, родила ему двоих детей и бросила его ради продюсера Майка Тодда. Это был счастливый, но недолгий брак: меньше чем через год Майк погиб в авиакатастрофе. Лиз была вне себя от горя, и утешить ее смогли только дочь, которую она успела родить от Тодда, и лучший друг покойного — певец Эдди Фишер. Ради женитьбы на Элизабет он бросил беременную жену, актрису Дебби Рейнольдс, и безропотно согласился с ролью «вешалки для манто», которую отвела ему Лиз. Он обожал ее и повиновался ей во всем.

Когда в 1960 году Тейлор собралась в Англию на съемки «Клеопатры», Фишер последовал за ней. Студией «Двадцатый век Фокс» эта картина задумывалась как самая масштабная эпопея в истории кино. В роли египетской царицы студийные боссы видели только Элизабет Тейлор, чья бурная личная жизнь откровенно перекликалась с непростой судьбой Клеопатры. Будучи женщиной умной, Лиз понимала, что студия покупает вовсе не ее актерский талант: «Они хотели женщину, одно имя которой означает скандал. Было бы глупо с моей стороны не заставить их заплатить за это». И Тейлор выторговала себе невиданный в ту пору гонорар — один миллион долларов.

Однако работа над «Клеопатрой» не заладилась с самого начала: никакие ухищрения режиссера Рубена Мамуляна не смогли превратить английские пейзажи в египетские. Тейлор была в ужасе от сценария, костюмов и исполнителей главных ролей: «Как играть любовь с этими статуями?!» Через месяц бесплодных мучений она простудилась и слегла с пневмонией. Она была практически при смерти, и спасла ее только срочная трахеотомия. Выздоровев, Элизабет потребовала заменить и режиссера, и актеров. За режиссуру взялся Джозеф Манкевич, на роль Цезаря пригласили Рекса Харрисона. Возлюбленного Клеопатры, Марка Антония, согласился играть Ричард Бартон. Съемки перенесли в Рим.

«Я люблю твою бабу»

Любовные сцены между Антонием и Клеопатрой стали мучением для режиссера. «Снято! Снято! Снято! — кричал он самозабвенно целующимся исполнителям главных ролей. — Снято, черт возьми, если это еще кого-то интересует!» Вся съемочная группа знала, что во время перерывов Тейлор и Бартон уединяются в гримерной, и только Эдди Фишер оставался в счастливом неведении. Он любил жену и искренне считал Бартона своим другом, пока Ричард не признался сам. «Думаю, тебе стоит знать, что я люблю твою бабу», — с чисто британской прямотой объявил он Эдди. «Она мне не баба, а жена». — «Ну что ж, значит, я люблю твою жену». Бартон был уверен, что теперь Фишер уедет в Америку и будет ждать свою ветреную супругу там. Но вместо этого Эдди вызвал в Рим жену Бартона, актрису Сибил Уильямс. С матерью двух своих дочерей Ричард был честен: «Мы с Элизабет снимаемся вместе и спим вместе». Такую откровенность Бартона Лиз восприняла как сигнал к действию. «Если я влюбляюсь, то влюбляюсь», — сказала она Фишеру. Страсть к Бартону захватила ее без остатка. Тейлор позвонила своему адвокату и велела начинать бракоразводный процесс. Она не сомневалась, что Бартон сделает то же самое, но ошиблась. «Ты моя любимая девочка, — философствовал Ричард за бутылкой виски. — И Сибил моя любимая девочка. Вы обе — мои любимые девочки». Никогда в жизни Элизабет не чувствовала себя такой униженной.«Между нами всё кончено, — сказала она Бартону. — Я ведь предупреждала, что не умею быть развлечением». И объявив, что ей плевать на то, что будет с фильмом, уехала в Швейцарию. Ее отъезд Бартон воспринял неожиданно болезненно: «Черт знает, что творится в голове этой безумной бабы!» Он пьянствовал в гостиничном номере, когда узнал, что Элизабет пыталась покончить с собой, приняв огромную дозу снотворного. Через несколько часов Бартон уже был рядом с Лиз. В Рим они вернулись вместе.

Богатая и знаменитая

На развод жена Бартона согласилась в декабре 1963 года. Тейлор получила свободу в начале марта 1964-го. Спустя всего неделю Ричард и Элизабет официально стали мужем и женой. На собственную свадьбу Лиз опоздала, поэтому во время бракосочетания жених был зол и пьян: ожидая невесту, Ричард опустошил бутылку водки. Бартон мучительно ревновал жену к прошлому. «В моей жизни только две любви, — говорила Лиз. — Одна — это Майк Тодд. Вторая — Ричард Бартон». Но Ричард Бартон не желал быть «второй любовью»! Когда-то Майк Тодд подарил Элизабет кольцо с бриллиантом в 29 карат. Бартон купил для Тейлор знаменитый алмаз Cartier весом в 69,42 карата. Этот великолепный грушевидный камень, ограненный знаменитым Гарри Уинстоном, обошелся ему более чем в миллион долларов. Всего за годы их брака Ричард подарил Тейлор драгоценностей больше чем на 20 миллионов долларов.

Свою страсть Лиз объясняла так: «Мама рассказывала, что я открыла глаза только на восьмой день после рождения. И первым, что я увидела, было ее обручальное кольцо с бриллиантом. Видимо, тот момент и предопределил мое отношение к драгоценностям на всю оставшуюся жизнь». «Камень за 50 тысяч долларов делает ее счастливой примерно на три дня», — говорил Эдди Фишер. «Всё, за что ювелир требует меньше ста тысяч, — дешевка», — с нескрываемым удовольствием парировал Бартон. Он охотился за ювелирными раритетами по всему миру и добавил в коллекцию Лиз знаменитую жемчужину «Перегрина», принадлежавшую когда-то Марии Тюдор, алмаз «Крупп» весом в 33,19 карата, великолепный камень «Тадж-Махал» и множество «менее значительных» драгоценностей. «Я хочу быть богатым, — заявлял Ричард. — Если однажды моя царственная жена, подобно Клеопатре, пожелает выпить растворенную в уксусе жемчужину, я должен быть готов оплатить ее прихоть». Женитьба на Элизабет Тейлор резко подняла его акции на голливудской бирже. Тандем Тейлор — Бартон стал самым высокооплачиваемым актерским дуэтом конца 70-х.

Пьянство — норма жизни

Лиз постоянно требовала от мужа доказательств любви. Она не спускала с него глаз и ревновала даже к книгам, которые он читал: «Я живу в постоянном страхе его потерять. Ричард для меня всё». Как всякому нормальному человеку, Бартону иногда хотелось уединения. Это желание вызывало у Элизабет ярость. Она врывалась в его комнату, устраивала скандалы, швырялась вещами... Через пять лет после свадьбы Бартон чувствовал себя совершенно измотанным. Его безмерно раздражали дети, собаки, парикмахеры. «Ее безумная свита меня доконает», — жаловался он друзьям. Ричард всё чаще поглядывал на других женщин и тосковал по Англии. Единственным способом остаться наедине с собой для него стало пьянство. Элизабет пила вместе с ним, возведя пьяные оргии в степень абсолютного культа. Умение Тейлор оставаться на ногах после третьей бутылки водки с лихвой компенсировалось слабостью ее супруга: к концу вечеринки Бартон, как правило, уже валялся на полу.

Дико ревнуя мужа, сама Элизабет не была идеалом верности. Чего стоит, например, ее скоротечный роман с Марлоном Брандо. Ричард искренне считал Марлона гением и был шокирован, застав свою жену в его объятиях. Между мужчинами завязалась драка, за которой «божественная Лиз» наблюдала с нескрываемым удовольствием. Много лет спустя Тейлор назовет этот эпизод «недопониманием» и многозначительно добавит, что иногда мужчине полезно убедиться в том, что его жена интересна и другим мужчинам.

Развод как способ выжить

Образ жизнь Ричарда Бартона и Элизабет Тейлор отражался на них не лучшим образом. Бартон всё глубже погружался в алкогольный туман, у него стали появляться провалы в памяти. Элизабет поправилась, перенесла несколько операций и начала лысеть. Уходили молодость и красота, но больше всего Элизабет пугало то, что уходит их с Ричардом сумасшедшая страсть. Бартон как-то записал в своем дневнике: «Жизнь утекает как вода. Иногда Лиз не чувствует ног. Она боится стать калекой и спрашивает меня, перестану ли я любить ее, если всю оставшуюся жизнь она проведет в инвалидном кресле. Я сказал, что никогда не волновался по поводу величины ее задницы или желтых зубов. Я люблю ее до сих пор, хотя один Бог знает, как это трудно». В середине 70-х имя Тейлор больше не значилось в списке самых кассовых звезд Голливуда, и она поняла, что пора взять себя в руки. Она бросила пить и заставила Бартона сделать то же самое. Он выдержал без спиртного три месяца, но, сорвавшись после очередного скандала с Элизабет, уехал в Европу. Сначала Тейлор сочла это предательством, а потом пришла к выводу, что так даже лучше, и подала на развод.

Они развелись 26 июня 1974 года. «Я любила его больше жизни, — признавалась Тейлор годы спустя. — Но тогда развод был единственным способом выжить». Оба не верили, что этот разрыв навсегда, и оказались правы: после года ежедневных разговоров по телефону и тайных встреч они поженились снова. На бракосочетании в Ботсване жених и невеста были трезвы и сосредоточенны. Но уже через несколько месяцев стало понятно, что их нынешние отношения лишь тень той страсти, что была у них когда-то. 1 августа 1976 года Элизабет Тейлор и Ричард Бартон развелись во второй раз — уже окончательно. В последний раз они увиделись в 1983 году в Нью-Йорке — вместе играли в пьесе Ноэля Кауарда «Частные жизни». Бартон в то время был женат на Салли Хей. Элизабет только что развелась с сенатором Джеком Уорнером и прошла курс лечения от алкоголизма в клинике Бетти Форд. Она выглядела ослепительно, и Ричард не сводил с нее глаз. Молодой Кевин Костнер, которого Бартон удостоил своей дружбы, вспоминал, что на приеме после спектакля Ричард смотрел на Элизабет, качал головой и тихо спрашивал самого себя: «Может, люби я ее меньше, она сейчас была бы со мной?»

Благодарим журнал «Gala биография» за помощь в подготовке материала

Журнал OK! на планшете и смартфоне:

Ричард Бартон и Элизабет Тейлор