Трое в лодке: Пенелопа Крус, Хавьер Бардем и их малышка

Малышка родилась в Мадриде, который ее родители считают своим основным местом жительства. «Я бы не хотела воспитывать детей в Лос-Анджелесе, — признавалась Пенелопа. — Даже мне, взрослому человеку, трудно выносить такой ритм жизни и уровень стресса. К тому же в Испании легче обеспечить детям максимально возможную анонимность. То, что мы с Хавьером выбрали публичную профессию, не значит, что кто-то имеет право вторгаться в личное пространство наших детей».

В предлагаемых обстоятельствах анонимность — это хорошо, но всё же совсем без имен дети жить не могут. Поэтому спустя несколько дней после счастливого события, оставив Пенелопу с новорожденной и двухлетним старшим сыном Лео, Хавьер заглянул в мэрию и записал дочку как Луна Энсинас Крус. Напрашивается вопрос: а почему не Бардем? Из соображений конспирации: в Испании Крус гораздо более распространенная фамилия, и окружающие не воспринимают ее как звездную. Однако папино тщеславие всё же не было ущемлено: он увековечен в именах сына и дочери под родовой фамилией Энсинас, не так хорошо знакомой широкой публике.

Возможно, выбирая имя для дочери, родители думали не только о небесных телах, но и о ныне покойном режиссере Бигасе Луне, которому они обязаны своим знакомством на съемочной площадке фильма «Ветчина, ветчина» в начале 90-х годов.

Свой дебют в кино Пенелопа долгое время вспоминала без всякого удовольствия. «В семнадцать лет мне казалось, что ради роли я сделаю всё, — рассказывала она. — Я наврала режиссеру, что уже совершеннолетняя и могу сниматься в сексуальных сценах. Наврала родителям, что сексуальных сцен в фильме нет, и адаптировала для них сценарий. А когда дело дошло до съемок, поняла, что не могу обнажить грудь перед незнакомым парнем. И тогда у меня началась истерика».

Этим парнем и был 22-летний Хавьер Бардем. Его внешность — стать игрока в регби и сломанный в драке нос — не предполагала исключительной душевной чуткости, но именно он отправился разыскивать Пенелопу, которая забралась в кусты и оплакивала там свою загубленную, как ей казалось, актерскую карьеру. Нашел, успокоил и предложил встретиться вечером — поговорить, познакомиться, чтобы не стесняться друг друга. Пенелопа долго не соглашалась: ну как она могла взять и вот так сразу отбросить свой стыд?! Однако желание сохранить за собой роль выступило в пользу вечерних посиделок, оно в итоге и победило.

Все члены съемочной группы судачили об их «репетициях», но Хавьер по отношению к юной партнерше вел себя безупречно: опекал, заботился, поддерживал морально и старался держать себя в руках. «Они влюбились друг в друга на съемках моего фильма, — говорил Бигас Луна. — Во всяком случае, Хавьер точно влюбился. Истинная природа его чувств к Пенелопе была очевидна всем, кроме нее самой. Но юная любовь недолговечна, поэтому я удивился, прочитав, что почти двадцать лет спустя они все-таки начали встречаться».

На самом деле все эти годы Хавьер и Пенелопа не теряли связи друг с другом. Особенно крепко — хоть и на расстоянии — они сдружились после того, как актриса уехала сниматься в Лос-Анджелес. Это была авантюра из авантюр: Пенелопа не знала английского языка и учила диалоги на слух, не понимая, что говорит, что ей отвечают и чего хочет режиссер. Вне съемочной площадки она спасалась от одиночества тем, что постепенно пре­вращала свою маленькую съемную квартиру в кошачий приют. В то время опция «позвонить Хави в любое время дня и ночи» служила ей большим утешением. Он не возражал и никогда не отказывал в сочувствии, несмотря на то что несвоевременные звонки прекрасной одинокой Пенелопы иногда осложняли его личную жизнь.

«По натуре я очень тревожная, — говорит Пенелопа. — Иногда доходит до абсурда, потому что я берусь за какое-то дело и заранее боюсь, что начну сходить с ума от волнения. Эта черта характера уже не раз разрушала мое счастье, создавала проблемы с друзьями и родными. Мне приходится собирать всю свою волю в кулак, чтобы прекратить панику или хотя бы скрыть ее. Наверное, склонность к самоедству и нервотрепке такой же неотъемлемый атрибут актерской натуры, как тщеславие и эгоизм, потому что я не знаю ни одного уверенного в себе актера».

Будь у Пенелопы старший брат, который бы слушал и успокаивал ее, помогал профессиональным советом и экзаменовал ее голливудских возлюбленных, актриса чувствовала бы себя более защищенной. Но она первый ребенок в семье Крус Санчес, поэтому с детства привыкла волноваться не только за себя, но и за младших сестру и брата. Можно считать, что Хавьер заполнил именно эту нишу — сыграл роль старшего брата, с которым можно не видеться годами, но чувствовать тепло и уверенность от одной только мысли, что он есть и всегда готов прийти на помощь.
Тем не менее воспоминания Пенелопы об экранном сексе с ним относились скорее к болезненным и неприятным, что мешало ей воспринимать его как мужчину. «На съемках «Ветчины» я получила серьезную психологическую травму, — признавалась Пенелопа. — После этого долго избегала всего сексуального и чувственного. Коротко подстриглась, перестала пользоваться косметикой и не соглашалась даже целоваться перед камерой».

Разобраться в своих отношениях и перевести их на новый уровень актерам помог Вуди Аллен: в 2007 году он пригласил их обоих сняться в фильме «Вики Кристина Барселона». «Испанские актеры очень серьезно относятся к работе, — говорил режиссер, который в силу своего пожилого возраста и свойственной ему легкой отстраненности от мирской суеты не сразу понял, что происходит у него на площадке. — Хавьер и Пенелопа репетируют сутками, работают над образами и диалогами, но почему-то не со мной, а друг с другом. Видимо, они убеждены, что в основе успеха должна непременно лежать тяжелая работа, хотя, как мне кажется, у них достаточно таланта, чтобы вообще не репетировать. Если человек гениален, он гениален даже с раннего утра. Но у них и правда редкое взаимопонимание, идеи летают туда-сюда как теннисные мячики. Когда мы снимаем диалоги на испанском, черт бы меня побрал, если бы я понимал, о чем они на самом деле говорят! Иногда мне кажется, что о чем-то своем. Но воздух между ними раскален, эмоциональный фон меня устраивает, поэтому я не вмешиваюсь».

Пенелопа и Хавьер сразу решили «поселить свой роман» в Испании и не пускать в него Голливуд. На неизбежные вопросы американских репортеров о возможной свадьбе и будущих детях актриса отвечала уклончиво: «Я обязательно заведу детей, но не прямо сейчас. Они должны стать самым важным проектом в моей жизни, я хочу быть уверена, что смогу отдать материнству всю себя. Не знаю, верю ли я в брачные узы. Семья, любовь, дети — вот в это я верю точно».

О своей первой беременности Пенелопа узнала прямо перед началом съемок фильма «Пираты Карибского моря: На странных берегах». «Мне пришлось рассказать об этом режиссеру Робу Маршаллу и Джонни Деппу, — вспоминала актриса. — В первую очередь ради безопасности, но и врать друзьям я тоже не люблю. Готовясь к съемкам, я училась фехтовать и выполнять трюки, но после моего признания ни к чему опасному меня и на пушечный выстрел не подпускали. Все драки пришлось ставить заново, они стали больше похожи на балет. Костюмерам тоже досталось, потому что мои костюмы эволюционировали едва ли не каждый день. Я создала всем много проблем». «Во время съемок Пенелопа узнала пол ребенка, — рассказывал режиссер. — Это была страшная тайна, но с нами она поделилась. Нам казалось очень символичным, что Пе играет пиратку с мальчишкой внутри».

В некоторых рискованных сценах дублером актрисы согласилась выступить ее сестра Моника, которая приехала на съемки вместе с Хавьером, чтобы принять участие в сверхсекретной свадьбе. В один из июльских выходных дней невеста (в платье от Джона Гальяно) и жених тихонько перебрались с Гавайских островов на Багамские, где и сочетались законным браком. «Я счастливо женат, мне хорошо и спокойно, — прокомментировал это событие немногословный Бардем. — Я искренне благодарю того, кто там, наверху, за удивительную возможность чувствовать себя любимым».

Любовь Пенелопы кажется Хавьеру тем более удивительной, что сам он — в полном соответствии с ее теорией об актерских натурах — относится к себе весьма критически: «То, что я люблю создавать образы, не значит, что мне нравится видеть себя на экране. У меня кривой нос, жуткий голос и дурацкие глаза. Как это вообще можно вынести?»

Леонардо Энсинас Крус появился на свет в январе 2011 года в Лос-Анджелесе. «Я готова говорить о нем часами, даже с незнакомыми женщинами на улицах, но только не с журналистами, — говорила Пенелопа. — Скажу лишь, что все восторженные клише о материнстве — чистая правда. Это самая прекрасная вещь на свете. С первого взгляда на крошечное личико сына мои приоритеты изменились навсегда».

До появления детей приоритетом для Пенелопы всегда было кино. Она вспоминает, как с семи лет мечтала об актерской карьере — не ради славы, а ради счастья каждый день ходить на любимую работу и зарабатывать на жизнь, реализуя свое призвание. «Когда мне начали предлагать роли, я так боялась, что меня уволят, забудут, перестанут присылать сценарии, что соглашалась на всё подряд. Все мои интересы, всё любопытство сводилось к работе, — признается Пенелопа. — Я стала трудоголиком: снималась в трех-четырех фильмах в год, почти не отдыхала, даже сны по ночам смотрела кинематографические, с массовкой и операторским краном. И только теперь поняла, что почти не жила для себя. Разве что лет в двадцать с небольшим вдруг решилась на те подростковые выходки, на которые в свое время у меня просто не было времени, но этот период быстро закончился. Мне было неинтересно сидеть в каких-то полузнакомых компаниях, слушать разговоры не про кино и утром страдать от похмелья. От этого было несложно отказаться в пользу работы, но муж и дети — другое дело. Я не то чтобы начала жизнь заново, я поделила ее надвое: в одной части немножко работы в удовольствие, ролей, которые мне действительно хочется сыграть, и решительных отказов от всего случайного и проходного. В другой — походы всей семьей на пляж, игры с детьми на ковре в гостиной, итальянская еда и хорошие книги».

Но от старых привычек отказываться тяжело, поэтому даже накануне рождения Луны ее мама еще вовсю работала: снимала режиссерский дебют — рекламный ролик для разработанной ею в соавторстве с сестрой Моникой коллекции нижнего белья L’Agent для Agent Provocateur. Чтобы уберечь беременную дебютантку от лишних волнений, в проекте принимала участие почти вся ее семья, за исключением разве что малыша Лео. Моника и Хавьер исполнили небольшие роли, младший брат Эдуардо написал музыку. «Нижнее белье — моя давняя страсть, — оправдывалась Пенелопа. — Лет в тринадцать-четырнадцать я выпросила у мамы в подарок на день рождения белое кружевное боди, которое увидела в витрине магазина. Эта вещь помогла мне впервые почувствовать себя по-женски привлекательной. Ну а теперь, как мне кажется, женственности во мне предостаточно».