Анна Банщикова

Аня, складывается впечатление, что ты очень спокойная и уравновешенная.
Самое смешное, что обо мне многие так и думают. На самом деле это очень обманчивое впечатление. Мне кажется, что жесткие и сильные люди внешне всегда выглядят мягкими. А те, которые кажутся ершистыми, на деле оказываются совсем не такими! Мы с мужем оба очень вспыльчивые люди. У нас настоящая итальянская семья: ссоримся, миримся! Даже непонятно, кто первый идет на уступки. (Смеется.)

Как твой муж Всеволод относится к твоей профессии?
С юмором и пониманием. Например, недавно я закончила сниматься в фильме «Марсианин». В этом проекте очень много спецэффектов и компьютерной графики. Общение моей героини со своим возлюбленным происходит с помощью голографии. Но так наше с ним общение должно выглядеть на экране, а перед камерой я сидела и разговаривала с пустой стеной. Дома Сева надо мной подшучивал: «Аня, ты сейчас это мне сказала или по привычке со стенкой беседуешь?» (Смеется.) А если серьезно, то он понимает, насколько тяжела эта работа. И в этом плане, конечно, мне очень повезло. У многих актрис мужья не воспринимают их профессию серьезно, не понимают, насколько она сложна — и физически, и эмоционально. Всеволод — адвокат, так что можно сказать, что наши профессии похожи, ведь адвокат тоже должен быть артистом, ему приходится выступать в суде. 

Он не ревнует тебя к твоим партнерам по фильмам?
Он очень ревнивый! Если видит какие-то любовные сцены с моим участием, всегда говорит: «Неужели нужно было это снимать именно так? Нельзя было сделать это не так откровенно? На работе надо мной все смеются, говорят: «А твоя-то там вчера…» 

Аня, твой первый муж был артистом. По-твоему, для актрисы имеет значение, из какого мира человек, с которым она живет?
Когда я была замужем за артистом, мне на три года пришлось уйти из театра. Он не хотел, чтобы я снималась. Поэтому я занималась только тем, что ездила со своим мужем на его гастроли. Очень сложно, когда в одной семье два артиста. 

Какие выводы ты сделала после того брака?
В жизни так бывает: вроде и понимаешь, что чего-то делать не следует, а всё равно на те же грабли наступаешь. К тому же с каждым человеком ведешь себя по-разному. Да и с возрастом многие вещи воспринимаешь по-другому.

После развода ты довольно быстро снова вышла замуж и стала мамой. Ты ожидала, что твоя жизнь так изменится?
Нет, не ожидала. Я, в отличие от многих девочек, никогда не хотела замуж. Я и тогда не собиралась, но так получилось! (Смеется.) Я человек свободолюбивый. 

Я знаю, что во время беременности ты работала.
Да, я играла в театре, снималась в кино. Конечно, не без сложностей. Беременность была незапланированным событием в моей жизни, остановить съемочный процесс оказалось уже невозможно. В фильме «Тяжелый песок» я должна была играть женщину, которая только что переболела чахоткой и потому выглядит сильно истощенной. А я уже таковой не была! (Смеется.) Да и ездить на съемки в другой город на большом сроке было уже довольно опасно. В театре это выглядело вообще смешно! Например, в одном спектакле я играла юную невинную девушку, а выходила на сцену на шестом месяце беременности, с большим животом. Коллеги меня успокаивали: дескать, не переживай, «невинность» может быть и толстенькой. А в «Дон Жуане» мне было тяжело выходить на сцену в платье с утягивающим корсетом. Кстати, еще когда я не знала о беременности, у нас был забавный случай в театре. Я играла в спектакле «Буря», там есть сцена, в которой мой партнер берет меня на руки. После репетиции он говорит: «Что-то ты, Аня, отяжелела!» Я про себя посмеялась, вспомнив, что наши предки это слово употребляли по отношению к беременным женщинам. Как оказалось, он был прав! (Смеется.) Но для меня это было очень неожиданно.

Как ты отреагировала, когда узнала, что снова беременна, ведь твоему сыну Мише тогда едва исполнился год?
Да я вообще была в шоке! Узнав об этом, я позвонила своей подруге Алене и сказала: «Аленка, представляешь, я снова беременна!» Она обрадовалась: «Как здорово, у тебя будет девочка!» А когда я узнала, что у меня будет второй мальчик, я ей опять позвонила. Алена говорит: «Представляешь, ты будешь мамой двоих парней!» (Смеется.) Но на самом деле было очень страшно и тяжело. Зато после родов я очень быстро пришла в форму — сильно похудела. Такой стройной я не была никогда в жизни. Знакомые удивлялись: «Как тебе удалось так быстро сбросить вес?» А как не похудеть, если ешь когда придется, ночью вскакиваешь по пять раз?! Мы с мужем из одних пеленок не вылезли, а тут уже другие! И один совсем еще малыш, а второй и того меньше. Не знаешь, как разорваться между ними. 

И все равно ты начала сниматься практически сразу после родов.
Ну да. Если после появления на свет Миши я переживала, как же я поеду на съемки, то с рождением Саши всё стало гораздо проще: собралась, взяла детей и поехала. Правда, теперь я не беру их на съемочную площадку. Им не нравится, что там так много людей, которые бегают, суетятся, маму постоянно куда-то забирают. У меня знакомые как-то поинтересовались, можно ли поснимать Мишу. Я его спросила: «Миш, хочешь в кино сняться?» А он так серьезно мне ответил: «Мама, ты что?» Будто у него за плечами опыт больших кино­съемок. Я очень надеюсь, что мои дети не станут актерами. (Смеется.) 

Когда Саша и Миша были совсем маленькими, неужели тебе не хотелось сделать паузу и насладиться материнством?
Я наслаждалась. Если слышу, что рождение ребенка может помешать актерской карьере, протестую всем своим существом. Прошли времена, когда актриса не могла позволить себе семью. Да, растить детей непросто, но они дают столько сил, так вдохновляют. Дети всё время были рядом со мной. Мне помогали мама и няни. Муж очень любит детей, конечно, он волновался, что я беру наших мальчишек на работу, но не возражал. 

Он так тебя любит, что предоставляет полную свободу?
Мне сложно что-то не позволять. Муж не заставляет меня сидеть дома и нянчиться с детьми. Я могу работать столько, сколько хочу. Иногда он, конечно, говорит: «Ань, у нас когда-нибудь выходные будут?» «Сейчас нет, но потом обязательно!» — отвечаю я. (Смеется.) Мы обожаем всей семьей, без нянь выезжать отдохнуть. К сожалению, такое бывает не чаще одного раза в год. Пока очень сложный график: один проект еще не закончился, а другой уже начался. А еще же есть и театр. У меня сейчас три спектакля — «Прошлым летом в Чулимске», «Крейцерова соната» и «Начнем всё сначала» — в МХТ им. Чехова, еще в Политеатре спектакль по стихам Веры Павловой. 

Тебе хватает 24 часов в сутках?
Иногда нет. (Смеется.) Я уже привыкла очень мало спать, и сейчас для меня шесть часов сна — это просто идеально. И даже если у меня выходной, я всё равно просыпаюсь в 6.30 утра. Казалось бы, спи да спи, а я не могу! 

У тебя не возникает ощущения, что детям все-таки не хватает внимания мамы?
Я каждый день об этом думаю. Наверное, это комплекс, который есть у всех актрис, имеющих детей. Конечно, дети скучают. Обижаются, если я задерживаюсь и приезжаю, когда они уже в кроватках лежат. Говорят: «Всё, мам, иди на свою работу». Как и все мальчишки, они очень ревнивые. Я стараюсь приехать домой хотя бы за пару часов до сна, чтобы успеть поиграть с ними. А когда выпадает один-единственный выходной, пытаюсь «завалить» их вниманием. Надеюсь, что с возрастом дети всё это поймут. Мне бы очень хотелось, чтобы мы с ними оставались друзьями. Поэтому я никогда не срываюсь на них, не ругаюсь и не наказываю. Человек уже рождается состоявшейся личностью, и я не хочу их испортить. С детьми нужно постоянно разговаривать, всё им объяснять, а просто наказывать — это не выход. Я этого не делаю. Например, мне даже нравится, что старший такой упрямый и его абсолютно невозможно переубедить. Он был маленький, года два с половиной, и его уже невозможно было отвлечь или обмануть: нет, и всё! И я такая же. (Улыбается.) Я всегда была очень упрямой, остановить меня было практически невозможно. Даже мама иногда говорила: «Я сейчас здесь лягу, и если ты хочешь это сделать, то тебе придется через меня переступить». На что я совершенно спокойно отвечала: «Хорошо, мама, давай ложись!» 

И что, с годами ты не изменилась?
Не меняются только идиоты! (Смеется.) Но я всё равно до сих пор ужасно нетерпимая и упрямая, такая же максималистка, как в детстве. С возрастом юношеский максимализм — либо так, либо никак — у людей проходит. А у меня нет. В нашей профессии с этим очень тяжело. Не знаю, как с собой бороться. Смотрю на многих актеров, которые мирятся со всем и на многое не обращают внимания, и понимаю: я так не могу. Например, иногда дают монологи, которые просто невозможно произнести. Я пытаюсь доказать, что их нужно переписать. Начинаются споры, я трачу свои нервы и энергию. А многие актеры просто закрывают на это глаза. Наверное, это и правильно, а я так не умею. Я вообще всегда бьюсь за правду до конца.

Когда ты решила стать актрисой?
Я с детства мечтала об этом. Моя бабушка была актрисой, она часто брала меня к себе в Театр музыкальной комедии. Можно сказать, я выросла за кулисами. У мамы на работе было скучно, неинтересно, а у бабушки, наоборот, очень весело. Инженером я бы точно не стала. Да и в школе я училась не очень хорошо: по математике, физике и химии были одни тройки. Я вызубривала параграф слово в слово, как стихотворение, поднимала руку и рассказывала его. Учителя мной восхищались: как можно было так хорошо рассказывать, не понимая смысла?! И мне ставили пять. Тем самым можно было разбавить мои двойки и даже получить в четверти четверку. (Смеется.) Помню, как сидела на химии, смотрела на таблицу Менделеева и думала: для чего мне это нужно? 

Родители не требовали хороших отметок?
Нет. Даже мама, которая была инженером-конструктором и очень хорошо знала точные науки, к моим сложным отношениям с физикой, химией и математикой относилась с пониманием. Она всегда шутила по поводу моих «успехов» в школе: «Главное, чтобы человек был хороший!» Ведь по другим предметам у меня были хорошие оценки. Кроме того, в детстве я занималась балетом при Вагановском училище. Моя бабушка говорила, что в каждой интеллигентной семье девочка должна заниматься балетом и музыкой. Ну какая из меня балерина? (Смеется.) А вот музыкальную школу по классу фортепиано я все же окончила — с горем пополам, я ненавидела сольфеджио… А сейчас даже не помню, когда в последний раз подходила к пианино. Именно поэтому своих детей я не заставляю заниматься музыкой. Я хочу, чтобы они ее полюбили, научились слушать и понимать. К нам приходит учительница, которая включает им разную музыку. Они слушают, учатся различать. И детям это нравится.

Аня, чего сейчас не хватает в твоей жизни для полного счастья?
Конкретно сейчас не хватает отдыха. (Смеется.) Хотя, даже если бы я отдохнула, не думаю, что могла бы сказать, что я абсолютно счастлива. Завидую людям, которые могут каждый день чувствовать себя счастливыми. Я вообще человек очень рефлексирующий. Наверное, если бы я была режиссером, то очень долго сомневалась бы, прежде чем сказать: «Стоп. Снято».