Вера Брежнева: «Я научилась прощать »

Ее красота и обаяние не оставляют равнодушными никого. Вера Брежнева — это сгусток энергии, причем не только на сцене. На протяжении двух дней я наблюдал за Верой на съемках телешоу «Хочу в ВИА Гру!», где она была ведущей. А потом мы поговорили, и я проникся к ней еще большим уважением. В ее поведении нет ни кокетства, ни желания нравиться всем, так свойственного людям шоу-бизнеса. Брежнева знает цену поражениям и победам, а главное — она настроена на позитивную волну. При любых обстоятельствах

Вера, мы встречаемся с тобой в Киеве. Я не был в этом городе класса с седьмого. Прогулявшись сейчас по его улицам, могу сказать, что от Киева я в восторге. По энергетике это твой город?
Мой абсолютно. Я живу здесь почти одиннадцать лет. Переехала сюда работать и осталась. Я влюблена в Киев. Здесь мои любимые люди, мои любимые места.

Когда у тебя нет съемок или еще каких-то дел, как ты обычно проводишь здесь время?

Если честно, я и забыла, когда такое случалось. (Улыбается.) Но если выдается пауза, сажусь за руль и еду за город — просто покататься.

Одна или с компанией?

Одна. Мне иногда это нужно. Дома у меня семья, дети, вокруг постоянно люди. Такие поездки необходимы, чтобы побыть наедине с самой собой, в тишине, услышать себя, успокоиться, привести мысли в порядок. Машина для меня — мой маленький уютный дом.

И насколько этот твой дом маленький?

Вообще-то, не слишком маленький. У меня Cadillac Escalade, езжу на нем уже давно, потому что он дает мне ощущение безопасности. В Киеве люди на дорогах ведут себя спокойнее, чем в Москве. Вот вчера я ехала в своем «доме» по ночному городу, поставив диск с релакс-музыкой, и чувствовала такое блаженство! Даже несмотря на усталость после 15-часовой съемки телешоу «Хочу в ВИА Гру», после раннего подъема…

Ты по натуре трудоголик? Твой организм требует постоянного движения?

Не могу так сказать. Чувствую, что немного устала от сумасшедшего графика. В последнее время я жила по схеме: дом — работа, работа — дом. О себе совсем забыла. В какой-то момент я осознала, что перестала уделять себе время, баловать себя. Знаешь, Вадим, когда не уделяешь достаточно времени семье, у тебя возникает чувство вины. А когда ты забываешь о себе, такого чувства не возникает, поэтому ты всё глубже погружаешься в рутину. Себя все-таки надо любить. В июне я дала себе слово работать меньше. Причем прилюдно, чтобы были свидетели моего обещания, так как я человек слова и требую того же от своего окружения.

Откуда такая ответственность? Воспитание родителей?

Мне кажется, это от мамы. Потому что папа мной и тремя моими сестрами не очень-то занимался. Он мужчина, глава семейства — поработал на заводе, пришел домой, лег отдыхать. Именно мама вложила в нас все базовые элементы воспитания. Наша семья была малообеспеченной, каких-то особенных вольностей позволить себе мы не могли, жили скромно. Да и не только мы, так жил весь Днепродзержинск. А поскольку в нашей семье было четверо детей, то работало правило: кто первый встал, того и тапки.

Утром долго не полежишь, потому что весь завтрак съедят без тебя. (Улыбается.) Когда мне было десять лет, старшая сестра Галина уехала учиться в физкультурный техникум. И волей-неволей пришлось мне стать за старшую для сестер-двойняшек Насти и Вики. При этом детство я вспоминаю как очень счастливое время.

Вера Брежнева

Знаю, что ты занималась карате — не самым привлекательным для девушки видом спорта. Зачем тебе это было нужно?

Карате я занималась в школе. У нас было множество разных кружков — от вязания, вышивания, лепки и авиамоделирования до карате, баскетбола и гандбола. Мы с сестрами ходили в бесплатные, а их было немало. Я даже была капитаном команды по гандболу. А дома главным удовольствием для нас было чтение. Сначала это были сказки, потом увлек­лись и более серьезной литературой — у папы в библиотеке было очень много книг, которые я мечтала прочесть, когда вырасту. Меня тогда больше всего привлекали книги Солженицына.

Вот это да! Я даже вздрогнул от неожиданности.

В детстве я решила: вырасту и обязательно прочту «Архипелаг ГУЛАГ». В итоге, когда мне было лет двадцать, я исполнила эту свою мечту. Книга тяжелая, но впечатление произвела очень сильное.

Я тебя понимаю. Скажи, Вера, ты была сложным ребенком?

Да, особенно в подростковом возрасте. Я была непослушной и замкнутой, категоричной в суждениях, максималисткой. Я не любила себя, поэтому у меня появилась масса комплексов. Словом, такая классическая форма подросткового периода, усугубленная бедностью, но смягченная любовью в семье. С одноклассниками тоже были непростые отношения.

У нас в школе существовало классовое неравенство: были дети обеспеченных родителей и из очень бедных многодетных семей. Я относилась ко вторым. Нам иногда оказывали гуманитарную помощь, а это, естес­твенно, воспринималось сверстниками без одобрения.

Ты комплексовала из-за этого?

Да, в какой-то момент я даже стала от этой помощи отказываться.

Что это — гордость, ущемленное самолюбие?

Дурацкой гордости с годами стало меньше, сейчас это скорее чувство собственного достоинства. Я была очень обидчивой, меня легко можно было ранить всего одним словом. Сегодня я научилась многое понимать, принимать и прощать. Но для этого мне пришлось поработать над собой и даже прибегнуть к помощи специалистов.

Идти за советом к психологу — это так современно.

Я пошла к психологу, как только появилась материальная возможность — около десяти лет назад, когда попала в «ВИА Гру». Мы и сегодня периодически встречаемся с психологом, работаем над тем, как правильнее вести себя с детьми, как выстраивать процесс их воспитания. Моей старшей дочери Соне уже двенадцать, а мне самой всего тридцать один. Я и себя-то девочкой еще считаю, а мне нужно с дочерью-подростком справляться! А поскольку ее отец не принимает участия в воспитании дочери, мне приходится быть для нее и мамой, и папой. Я должна оставаться строгой, чтобы объяснить ребенку, где границы дозволенного. А я не хочу быть строгой, я этого не люблю! Иногда это дается очень тяжело. Бывает, после определенных разговоров с дочерью я не выдерживаю — плачу. Стараюсь, конечно, чтобы никто не видел этих слез. Это никому не нужно.

Скажи, Вера, в старшей дочери ты узнаешь себя в детстве?

Да, много похожего. В ней тоже ключом бьет энергия, она такая же независимая. Только более открытая.

А младшая, Сара, похожа на тебя?

Ей пока три года и девять месяцев, но характер уже чувствуется. Она уже сейчас настоящая женщина, до мозга костей. Например, Сара не выйдет к столу, не причесавшись и не надев платья! А на меня она похожа... скажу так: светом. Главное — его сохранить и приумножить.

Твои дочери живут в достатке. Ты им рассказывала о своем непростом детстве?

Сара еще маленькая, а старшая иногда сама вспоминает те стесненные условия, в которых мы с ней жили в Днепродзержинске. Своя кроватка у Сони появилась, когда ей исполнился год. Первая кроватка была не новая, подержанная, с металлическими прутьями. Когда мы рассматриваем старые фотографии, я ей объясняю: «У нас тогда не было денежек». В основном она носила вещи, которые ей подарила крестная, или то, что мы приобретали в секонд-хенде.

Отношения с отцом Сони у тебя не сложились, и ты воспитывала дочь одна с самого ее рождения.

Такое решение я приняла сама. И я точно знала, что не пропаду. Пока у человека есть руки, ноги и голова, он может заработать на жизнь, главное — желание. А у меня было бешеное желание жить лучше. И я делала для этого всё. Пока я была на работе, за ребенком присматривала мама. Работать в магазине, в овощном отделе, я начала, еще будучи беременной. Тем более что опыт у меня уже был: когда я училась в школе, помогала продавать на рынке продукты.

Вера Брежнева

Интересно, сколько тебе было лет, когда ты заработала свои первые деньги?

Одиннадцать. А до этого я приносила домой продукты — ими колхоз расплачивался с теми, кто приходил работать на поле. Мы с бабушкой Верой трудились в колхозе: собирали помидоры, пололи подсолнечник и кукурузу, обирали колорадского жука с картошки, окучивали ее. Я была ребенком, но самоотверженно работала наравне со взрослыми. До сих пор вспоминаю, как с удовольствием просыпалась в 4 часа утра и мы вместе с бабушкой шли на остановку по темным улицам. Там мы садились в грузовой фургон с двумя окнами и в компании других людей ехали в колхоз. Светало, было зябко, над полями стелился туман, воздух пах утренней свежестью… Жара начиналась к полудню, поэтому работать заканчивали в два-три часа дня. С собой мы брали еду: вареные яйца, колбасу, хлеб. К счастью, у бабушки всегда были эти продукты. Какими вкусными они тогда казались! Домой мы возвращались уставшие и счастливые, с плодами наших трудов. Потом бабушка нашла в местной газете объявление о том, что городская администрация объявляет набор детей для подработки летом — убирать территорию городского парка. Мне как раз было одиннадцать лет. Я взяла свое свидетельство о рождении и на трамвае поехала в парк.

Меня официально оформили, и вместе с другими детьми я работала целый месяц: мы разгребали мусор в заброшенном кинотеатре, пололи сорняки на клумбах, чистили бассейн, мыли карусели. Это был мой первый заработок. Принесла деньги домой и отдала родителям. Я была очень довольна собой! С этого момента я практически не прекращала работать, перерывов больше чем на год у меня не было. Сейчас мне тридцать один год, это значит, что мой трудовой стаж уже двадцать лет.

В общем, повзрослеть тебе пришлось рано и трудностей у тебя в жизни было немало.

В этом как раз и есть огромный плюс моего детства: сейчас я ценю каждую секунду своей жизни, каждую копейку, каждое ощущение удовольствия и комфорта. А главное, каждого человека в своей жизни.

Честно говоря, я был очень удивлен, когда узнал, что ты училась в Институте инженеров железнодорожного транспорта на экономическом факультете: где ты и где этот институт!

Я пошла туда, потому что хотела зарабатывать нормальные деньги. А у главного бухгалтера хорошая зарплата, да и должность почетная. Я с детства дружу с математикой, люблю цифры, так что эта работа мне очень подошла бы. Присматривалась к другим институтам, где я могла бы получить эту профессию, но бюджетные места всюду были уже заняты, а платное обучение было очень дорогое. В итоге удалось поступить именно в этот вуз. Я училась на бухгалтера, и, как только жизнь предоставила мне шанс попробовать себя в чем-то новом, я это сделала.

Ты имеешь в виду шанс петь в «ВИА Гре»?

Да. Эта история началась в Днепропетровске: на праздник Ивана Купалы на сцене, которую для этого соорудили на пляже, выступала группа «ВИА Гра». Ее солистки пригласили подняться на сцену девушек, желающих поучаствовать в конкурсе двойников. Я воспользовалась этим шансом. Меня заметили и позже пригласили на кастинг, когда искали новую солистку. А я о карьере певицы даже и не задумывалась. Более того, пением никогда профессионально не занималась, а на сцену выходила, только когда играла в детских спектаклях в кружке при ТЮЗе. Но я решила не упустить и эту возможность. Считаю так: если человек не использует те шансы, что ему предоставляются, то в какой-то момент ему перестанут эти шансы давать — за ненадобностью.

Когда ты стала солисткой «ВИА Гры», твоя жизнь приобрела совершенно новые краски.

Она абсолютно изменилась. Я переехала в Киев, и первые полгода мне было очень плохо, даже началась депрессия. Хотя работать было очень интересно: я почувствовала, что по моим венам потекла совсем другая кровь, жизнь стала более динамичной, более ответственной…

…и более красивой.

Нет, на тот момент она не могла быть красивой. Потому что первые заработки были не очень большие. Практически всё я отсылала домой в Днепродзержинск, оставляя себе лишь деньги на съемную квартиру.

А чем была вызвана твоя депрессия?

В Киеве у меня никого не было. Я оказалась совсем одна — ни друзей, ни родных. Я привыкла жить в большой семье, когда вечером приходишь домой и разговариваешь с близкими. А тут раз — и никого рядом нет. Приезжаешь с гастролей, а тебя ждет пустая квартира. Мне очень хотелось обратно домой, но я понимала, что вернуться не могу. Это была ломка, но я смогла правильно выйти из этого состояния, не наделав глупостей.

В группе «ВИА Гра» ты работала около пяти лет. Успех, популярность… Почему ты приняла решение уйти?

Видимо, пружина во мне не выдержала напряжения и лопнула. Было тяжело психологически и физически. Я устала, начала болеть. Ушла в никуда, чтобы не жить в таком ритме. Я переживала внутренний кризис и понимала, что сама же себя в него и загнала. После ухода я постаралась сохранить хорошие отношения с продюсерами «ВИА Гры» Константином Меладзе и Дмитрием Костюком, с некоторыми девочками — коллегами по группе. Для меня это было очень важно, потому что я уважала и ценила этих людей.

А потом Константин Меладзе предложил тебе заняться сольной карьерой?

Мы с Константином через какое-то время встретились, поговорили и решили попробовать записать песню. Она получилась успешной, и мы сделали вторую. Так постепенно всё и сложилось. Если бы в 2007 году, когда я покидала группу, мне сказали, что у меня будет сольный проект, что мое творчество найдет отклик в серд­цах людей, которые меня полюбят отдельно от «ВИА Гры», никогда бы в жизни не поверила!

Почему?

Во-первых, потому, что я не планировала оставаться в этой профессии. А во-вторых, потому, что я достаточно самокритична. Это помогает мне держать себя в тонусе.

Ты стала ведущей телешоу «Хочу в ВИА Гру!», которое скоро появится в эфире. Чувствуешь ностальгию по тому времени, когда ты сама работала в этом коллективе?

Нет. Я очень люблю тот период своей жизни, но он не вызывает у меня ностальгии. Потому что в моей нынешней жизни происходит очень много интересного. То, что было раньше, я вспоминаю с улыбкой.

Вера Брежнева

Сегодня папарацци фиксируют каждый твой шаг, о тебе печатают самую разную информацию. Например, в «Википедии», в статье о тебе, сказано: «В феврале 2013 года начала отношения с Марюсом Вайсбергом» (режиссер, у которого Брежнева снималась в фильме «Любовь в большом городе». — Прим. ОК!).

Конечно, мне не нравится, когда в мою личную жизнь лезет пресса. Не нравится, что пишут и перепечатывают сплетни и слухи, публикуют информацию, которая часто не соответствует действительности.

А информация насчет Вайсберга соответствует действительности?

Сейчас могу сказать только то, что мое сердце занято и это не тот человек, о котором писала пресса. А так как в свою личную жизнь я никого не пускаю, более развернутого комментария не дам! (Улыбается.)

Конечно, это твое право. Скажи, что для тебя особенно важно в отношениях с мужчиной?

Ощущение внутреннего баланса. Гармонии в паре. Для меня очень важно оставаться самой собой. Я знаю, чего хочу от отношений. И могу это объяснить своему мужчине. Когда мы хотим одного и того же, тогда и возникает тот самый баланс. Кроме того, я еще больше утвердилась в мысли, что семья для меня на первом месте. К этому пониманию, как ни удивительно это прозвучит, я пришла после развода.

Ты имеешь в виду развод с Михаилом Киперманом, украинским бизнесменом и отцом твоей второй дочери?

Да. После развода у меня был сложный период, произошла полная перезагрузка, переоценка ценностей. Проанализировав свое прошлое, я расставила новые приоритеты.

А для тебя важно, чтобы твой мужчина зарабатывал хорошие деньги?

В мужчине я очень ценю качества, благодаря которым он добивается успеха. Приятно, когда мужчина может обеспечивать себя, еще лучше, если он может позаботиться обо мне и нашей семье. Получается, мой мужчина должен зарабатывать как минимум столько же, сколько и я. Если больше — хорошо. Я за равноправие в отношениях, за равенство в распределении обязанностей по дому и вложениях в семью. Я сильный человек, но в паре хочу чувствовать себя женщиной, а не мужиком. Мой мужчина должен быть сильнее меня на психологическом уровне. Чтобы с ним я могла чувствовать себя слабой, хрупкой женщиной.

Вера, смотрю на тебя и восхищаюсь твоей естественной красотой. Пожалуйста, не делай никаких пластических операций! Хотя бы в ближайшие годы.

(Улыбается.) Спасибо! Я считаю, что мне рано об этом думать. Ботоксом я пока не пользовалась. У меня нормальные губы, я за ними правильно ухаживаю, увлажняю кремом. Их объем меня устраивает. Довольна я и своими формами. Для меня красота — это естественность, а не искусственное приближение себя к неким мнимым канонам. В обычной жизни я не пользуюсь макияжем. Так я чувствую себя более комфортно. И кожа отдыхает. Главное, что я люблю себя. Мне нравится мое отражение в зеркале по утрам. Мой мужчина любит меня такой, какая я есть. Говорят, если часто улыбаться, появляются морщины. Но почему я должна отказываться от улыбки, если она отражает мое внутреннее состояние, мой образ жизни?! Да пусть эти морщины будут — от счастья.

Я смотрю на свою маму, которой 60 лет, и горжусь тем, как она выглядит. Существует такое мнение: если хочешь узнать, как будет выглядеть твоя жена в зрелом возрасте, посмотри на тещу. Так вот, я смотрю на маму и понимаю: всё у меня будет прекрасно!