Дмитрий Харатьян
«Все счастливые браки заключены по расчету»
Кирилл Зайцев
Очень приятно, Дмитрий, видеть вас в качестве ведущего шоу «Куб». Это не первый ваш опыт на телевидении, но, скажем так, вы им не злоупотребляете. Почему вы согласились на этот проект?
Не могу сказать, что я раньше был далек от телевидения, но предложение Первого канала дало мне новый опыт — до этого я никогда не вел проектов в игровом формате. Для меня открылись новые актерские задачи, поскольку нужно держать интригу и при этом уметь общаться и с залом, и с героями. Здесь ведущий «делает игру», выстраивает ее практически как режиссер. Физически это, конечно, сложно. В армии у нас было понятие «нести вахту, быть караульным»: четыре часа стоишь в полном вооружении, два часа спишь, а потом опять стоишь. В программе я двенадцать часов стою на одном месте. Но с другой стороны, это всё же не шахтерский труд. Я уже снялся в восьми программах и должен сказать, что интерес мой нисколько не остыл. Со временем я привык уважительно относиться к тому, что мне предлагает жизнь. Любая сцена для артиста — отличная лаборатория, где накапливается опыт, который в дальнейшем обязательно пригодится. Прямо по Станиславскому. В данном случае это образ ведущего программы «Куб».
Вы производите впечатление человека, которому по жизни всё достается легко. Вы часто говорите, что ваша актерская карьера началась благодаря случаю...
Что значит случай? Он закономерен и приходит к людям, каким-то образом предрасположенным к нему. Я не полагаюсь только лишь на волю случая и тем не менее всё равно считаю, что случай — это знак судьбы. Особенно если он приводит к какому-то результату.
Но все-таки вы мечтали стать актером или это был выбор судьбы?
Я начал мечтать уже после того, как снялся в фильме «Розыгрыш» и с этой профессией связал свою жизнь. До этого я хотел быть музыкантом, рок-исполнителем, руководителем ансамбля. Я играл на гитаре, пел песни, и в этом был главный смысл моей жизни. А в пятнадцать лет случилось так, что в сентябре я пришел на киностудию «Мосфильм» за компанию с девочкой, которая меня привела, и получил свою первую роль. Тогда я понял, что без актерства просто не смогу жить.
После первой же роли вы стали очень популярны. Это было для вас испытанием?
Ранняя слава стала проверкой на прочность. Мне на самом деле повезло — у меня была заниженная самооценка. Я с самого начала понимал, что в «Розыгрыше» моей особой актерской заслуги нет: на моем месте мог бы оказаться любой молодой человек. Но голова закружилась, и самое странное, что в противоположную сторону, — мне хотелось убежать и закрыться, чтобы меня никто не видел. Я не соответствовал тому герою, которого воплотил на экране. От меня ждали героических проявлений, а я был обычным мальчиком из Красногорска, практически провинциалом. Конечно, вначале было приятно: меня узнавали на улице, писали письма. Но очень скоро я понял, что не принадлежу себе, у меня было чувство, что меня с кем-то путают, что человек, которым восхищаются, — не я. В конечном итоге именно это меня и спасло.
Моя самая любимая ваша роль — это Володя Патрикеев из «Зеленого фургона». Вы там играете романтика, очень светлого и увлеченного человека. Мне казалось, что на самом деле вы играете самого себя. Это так?
Снимаясь в «Зеленом фургоне», я уже был профессиональным актером, это выстроенная работа. Но тем не менее во всех ролях это всё равно я — видимо, не настолько сильно мною овладевает искусство перевоплощения. Конечно, Патрикеев романтический герой, увлекающийся молодой человек. Всё это было свойственно и мне, да и до сих пор никуда не исчезло.
Есть ли у вас ощущение, что вы что-то упустили? Или вы взяли от жизни всё, что хотели?
Я еще не подвожу итоги и думаю, что в будущем будет много всего интересного. Есть пара ролей, которые хорошо было бы сыграть. К примеру, роль Пушкина, на которую меня в 1981 году пригласил Марлен Хуциев. Я был очень удивлен: ну какой из меня Пушкин? Тем не менее Марлен Мартынович увидел меня в этой роли. Мы вдвоем почти год вели колоссальную работу: делали пробы, ездили по пушкинским местам... Однако Ермаш, тогдашний министр кинематографии, не утвердил мою кандидатуру. Хуциев хлопнул дверью, сказав, что если ему не доверяют в выборе главного героя, то он вообще не будет снимать этот фильм. В результате картина не случилась.
Дмитрий, вам было пятнадцать, когда вы сыграли свою первую роль. А ваш сын уже в семилетнем возрасте снялся у Эльдара Рязанова в роли Андерсена в детстве.
О том, что мой сын утвержден на роль у Рязанова, я узнал постфактум. Более того, по-моему, Рязанов и сам не знал, что Ваня мой ребенок. Он случайно увидел его — кажется, на «Кинотавре». Хотя к раннему актерству я отношусь крайне отрицательно: преждевременное попадание во взрослую жизнь обычно плохо заканчивается. Ожидания юных актеров, как правило, не оправдываются: они зачастую интересны режиссерам именно в детском возрасте, но вырастают-то они с ощущением востребованных артистов. К счастью, мой сын был слишком мал и ничего толком не понял. Зато эта сказка останется прекрасным подарком от Эльдара Александровича нашей семье.
Вы производите впечатление хорошего семьянина. Что вы думаете о современной семье? В вашей жизни каких примеров было больше — счастливых или не очень?
Не знаю, хороший ли я семьянин... Счастье или несчастье не зависит от того, актерские это семьи или обычные. Нет никаких готовых рецептов, кроме самого чувства, когда ты не можешь без другого человека жить и дышать. Иногда это подменяется такими понятиями, как «очаг, забота о детях и родителях». Ведь известно, что самые счастливые браки, как ни печально, заключаются по расчету, а любовь... она проходит через разные стадии.
В отношениях вы придерживаетесь патриархальных взглядов?
Нет, я демократ. Очень либерален. Считаю, что у каждого должна быть своя территория, нужно давать определенную свободу партнеру, оставаясь при этом вместе.
Давайте поговорим о женщинах в вашей жизни. Ваши вкусы изменились со временем? Что вы ценили в женщинах в юности? И что цените сейчас?
Это, конечно, интимный вопрос, а все общие вещи про меня и так давно известны. Первая жена была старше меня на пять лет, а вторая — младше на десять. Даже по этим фактам можно понять, что, наверное, что-то изменилось в моем отношении. Зрелость дает мужчине умение ценить женщину. Он не тот пылкий мальчик, который знал, но не познал. Первый опыт часто приводит к более зрелому партнеру, хотя это и не обязательно, просто в моем случае это было так. А потом, наоборот, набравшись опыта, мужчина сам готов им поделиться.
Известно, что женщины-актрисы боятся возраста. А мужчин-актеров это не страшит?
Судьба была ко мне благосклонна. Для мужчины-актера возраст 35–40 лет — определенный рубеж, который дает понять, что ролей не становится больше. Это естественно — зрителю нужны молодые герои. К счастью, я не только актер: я умею петь, играю на музыкальных инструментах, веду передачи и продюсирую — пробую себя в разных ипостасях. Это позволяет мне не зависеть от кино и сериалов, так что у меня проблем с самореализацией нет. Хотя в последнее время я снимаюсь очень редко, но только потому, что меня не устраивает то, что предлагают.
Расскажите, чем еще, кроме «Куба», вы сейчас заняты?
Недавно я закончил сниматься у Натальи Бондарчук в картине «Тайны Снежной королевы», которая, надеюсь, выйдет в этом году. Также я продюсирую фильм «Форт Росс» — о русской крепости-поселении в Калифорнии. Это будет большой приключенческий фильм с элементами фантастики, который даже претендует на некоторое историческое открытие. Мы надеемся, что на большой экран фильм выйдет уже осенью.
Дмитрий, вам 53 года, и вы отлично выглядите! Это тоже счастливая случайность, или приходится прикладывать усилия?
Мне, конечно же, повезло с генетикой, за что надо сказать спасибо родителям. Но после 33 лет я осознал, что, для того чтобы и дальше хорошо выглядеть, надо что-то делать. По молодости я занимался саморазрушением, бывало, что и на сцену выходил не совсем трезвым... В любом актерском контракте прописано, что артист должен находиться в хорошей физической и эмоциональной форме. Как профессионал ты обязан за собой следить. Я играю в теннис, плаваю, занимаюсь на тренажерах. Сегодня быть здоровым не мода, а необходимость! Жизненная необходимость. В здоровом теле — здоровый дух. (Улыбается.)