Том Хэнкс

Том Хэнкс родился в солнечной Калифорнии в семье шеф-повара и официантки. Через пять лет после его рождения родители разошлись. Все трое детей, среди которых Том был младшим, остались с отцом. Нельзя сказать, что у мальчика были идеальные условия для взросления: семья постоянно переезжала, дети меняли школы, а отец — женщин. Том не успевал привыкнуть к новой школе и обзавестись друзьями, как ему снова приходилось собирать вещи и садиться на заднее сиденье отцовского автомобиля — впереди был очередной переезд. Недостаток общения со сверстниками Том компенсировал походами в кино. В двенадцать лет Хэнкс-младший осознал, что хочет посвятить свою жизнь кинематографу, и поделился этим откровением с отцом. Отец без особого энтузиазма воспринял эту новость. Он не верил в то, что «кривляние перед камерой» сможет прокормить его сына. Но Том для себя уже всё решил. Потом были театральные кружки, куда Хэнкс записывался в каждой новой школе, Шекспировский фестиваль в Огайо, Калифорнийский университет, съемки в телесериалах и наконец признание — после фантастической ленты Рона Ховарда «Всплеск», повествующей о сказочной любви человека и русалки. 

Том, я сразу обратила внимание на ваши усы. Вы сменили имидж?
Дело не совсем в имидже. Я их специально отращиваю для роли Уолта Диснея в фильме «Спасение мистера Бэнкса», который выйдет в 2013 году. Но что-то мне подсказывает, что в итоге я их сбрею и мы воспользуемся спецэффектами. Они мне надоели! (Смеется.) 

На днях в прокат вышла новая картина с вашим участием — «Облачный атлас». Расскажите, как вы получили роль в этом фильме?
Я был у себя дома в Лос-Анджелесе, когда вдруг раздался звонок. Режиссеры Лана Вачовски и ее брат Энди Вачовски устроили со мной конференц-переговоры, они рассказали о будущей картине, о своем замысле, ну и сделали мне предложение, от которого я не смог отказаться. В свое время я читал одноименную книгу Дэвида Митчелла, она мне очень понравилась, так что я прекрасно понимал, о чем говорили Вачовски. Помню, была отвратительная связь, мы постоянно переспрашивали друг друга, наши голоса квакали, крякали… Но главное я понял: мне предлагали сыграть сразу шестерых героев. (Улыбается.) Это же безумно интересно! Надо сказать, что сценарий фильма относился к числу тех, про которые после первой читки трудно сказать что-то определенное, трудно понять, как эта история будет выглядеть в кино. Но когда я прочитал страниц сто, мне стало ясно: что бы там ни было, я за всё это возьмусь. 

Интересно, как же вам удавалось играть сразу шестерых персонажей? Наверняка это было непросто.
Да нет, всё как обычно. Это почти то же самое, что сниматься сразу в нескольких фильмах. Приходишь домой — один образ вешаешь в шкаф, о другом размышляешь перед сном, просыпаешься, бац! — и ты уже доктор Генри Гуз (один из героев фильма «Облачный атлас». — Прим. OK!). За те восемь недель, что шли съемки, я вошел во вкус, натренировался. 

Одна из главных тем фильма — реинкарнация. Вы сами верите в переселение душ?
Интересно, последние несколько дней именно этот вопрос чаще всего мне задают журналисты. Наверное, скоро начну верить. (Смеется.) Знаете что, я понимаю, что в мире всё взаимосвязано. Но что касается реинкарнации, то нет — я в нее не верю. Это очень глубокая, спорная тема. Бывало, что я вдруг вспоминал о каких-то вещах, о которых, казалось, раньше и не знал. Но вряд ли это имеет отношение к переселению душ. Хотя, возможно, существуют какие-то двери, открывая которые люди попадают в другие миры. Вот моя коллега по фильму, очаровательная Хэлли Берри, верит в реинкарнацию. А вообще, работая над этой картиной, мы все почувствовали что-то странное, необычное, но очень интересное. Это как игра в карты: вроде бы ты все карты знаешь, а с другой стороны, согласитесь, всегда же существует момент непредсказуемости. На самом деле я верю в то, что в жизни всё возвращается к тебе бумерангом, независимо от того, плохое это или хорошее.

Все-таки на что это похоже — побывать в прошлом и в будущем?
(Задумывается.) Это волшебные ощущения, чем-то напоминающие те, которые вы испытываете, путешествуя по Диснейленду. Вот ты стоишь на съемочной площадке и вдруг понимаешь, что можешь управлять временем. Конечно, это потрясающе — играть сразу нескольких героев. О таком опыте мечтает любой артист. Жаль, что в картине «Аполлон-13» (фильм 1995 года о неудачной лунной миссии космического корабля. — Прим. OK!) мне не предложили сыграть всех трех героев! Вот бы я оторвался! (Смеется.) 

Том, скажите, а вы не хотите сесть в режиссерское кресло?
С этой работой я уже неплохо знаком: в прошлом году я режиссировал фильм «Ларри Краун». Режиссерская работа, она не из простых. На площадке ты должен со всеми общаться, объяснять актерам, что от них требуется, а если в этом кино ты еще и играешь, то, конечно, тебе больше хочется концентрироваться на своем герое. Я не против того, чтобы заниматься двумя вещами одновременно — играть и режиссировать, но, наверное, сейчас я еще не очень к этому готов. А полностью посвятить себя режиссуре я пока не могу, у меня нет подходящих идей. Пока я наслаждаюсь своей актерской карьерой и востребованностью. 

Вы до сих пор влюблены в свою профессию? Неужели вы совсем не устали?
Нисколько! Я правда считаю, что у меня самая лучшая профессия в мире, к тому же очень творческая. 

Вы когда-то работали в театре. Не возникает желания вернуться на сцену?
Театр — это единственное место для актера, где он может играть по-настоящему, на сто процентов раскрывать свой потенциал. Я скучаю по сцене. Конечно, я бы с большим удовольствием играл в театральных постановках. В театре реакцию зрителя ты видишь мгновенно, и это здорово. Я скучаю по этим ощущениям. Возможно, именно из-за этой тоски я и согласился сыграть в бродвейской постановке пьесы Норы Эфрон «Счастливчик» о журналисте Майке Макалэри. Это мой дебют на нью-йоркской сцене, я невероятно счастлив, что мне выпала эта возможность. Надо сказать, Нора была потрясающим писателем. В 1990-х я снялся в двух фильмах по ее сценариям («Неспящие в Сиэтле» и «Вам письмо». — Прим. OK!). 

Том,  вас большая семья. Скажите честно, вы много времени проводите с детьми? 

У меня трое сыновей и дочь. Всякий раз, становясь отцом, я переживал эти моменты по-разному, каждым ребенком я занимался по-своему. Зато сейчас у меня наконец всё встало на свои места, всё находится в равновесии. Конечно, я люблю всех своих детей. Очень хочется верить в то, что я был и остаюсь для них хорошим отцом. Я обожаю проводить с ними время, ценю каждую секунду, что мы вместе. Сейчас дети уже взрослые, а в феврале прошлого года я впервые стал дедушкой: у моего старшего сына Колина, кстати, тоже актера, родилась девочка, прекрасная малышка, которую назвали Оливией. Я уже давно не нянчился с малышами, и пока я еще не до конца освоился со своим новым статусом — статусом деда. Мне очень хочется, чтобы все мои дети были счастливы и никогда не повторяли своих ошибок, а только учились на них и делали правильные выводы. 

А кого вы считаете своим самым близким другом?
О, это моя супруга! Она мой самый близкий, самый надежный, самый лучший друг.

Читайте полную версию интервью в журнале ОК! №46