Юлия Аршавина: «Чудесную новость мы узнали перед новым годом»

Юля, я знаю, что с такими событиями, как прибавление семейства, заранее не поздравляют, но тем не менее мы за вас очень рады. Скажите, как вы себя чувствуете?
В принципе нормально. Спасибо!

А когда уже можно будет вас поздравить?
Дай бог, чтобы это случилось тогда, когда это и должно быть, — в августе. А так посмотрим. В таких вещах тяжело сказать что-то наверняка. Знаете, всё в жизни бывает. 

Это третья беременность. Вы, наверное, уже не волнуетесь?
Если бы предыдущие две беременности проходили гладко, то, может быть, я бы сейчас не волновалось. А так, если честно, я переживаю.

Вы не планировали третьего ребенка?
Мне кажется, что детей вообще планировать как-то смешно. Потому что они совершенно точно божий подарок. А на этот раз я уверена в этом вообще на сто процентов. 

А что сказал Андрей, когда узнал, что у вас будет ребенок?
Если честно, когда я сообщила ему эту чудесную новость, он признался, что предчувствовал нечто подобное. Я тоже всё поняла, даже и без теста, когда перед Новым годом полетела с детьми на море. Надела купальник и заметила, что он как-то мал мне в груди. Грудь обычно не растет просто так… Когда мы вернулись в Лондон, я сделала тест, и за два дня до Нового года мы уже ни в чем не сомневались.

То есть это был подарок мужу на Новый год?
Это подарок нам обоим. Потому что планы, честно говоря, были совершенно другие. Я собиралась поехать на «Евровидение» по приглашению своих друзей, я планировала участвовать в одном проекте… Но все планы и проекты накрылись. Сказать, что я пожалела хоть на одну минуту... Нет, никогда. Такое не дается много раз в жизни. Есть люди, которые мечтают родить, стараются, готовы отдать всё, а у них не получается. Поэтому надо быть благодарной Богу за то, что он делает такие подарки. 

Вы будете рожать в Англии?
Пока не знаю. У меня есть доктор, которой я стопроцентно доверяю: я родила с ней двоих детей. Примерно раз в полтора месяца я летаю к ней на осмотр в Питер, всё время с ней общаюсь по телефону. Все анализы я сдавала в России. К сожалению, она не сможет принять роды здесь. Поэтому я и переживаю за свою беременность. Я понимаю, что здесь есть хорошие доктора, куча знакомых здесь рожали, прекрасно, замечательно, но я доверяю только ей. Я столько всего с ней вместе прошла... Думаю, что я все-таки рожу дома, а потом вернусь в Лондон. Но посмотрим по ситуации, ближе к делу. А может, мы вообще переедем жить в Россию на тот момент, кто знает? Пока наше будущее — впервые, наверное, за много-много лет — очень непредсказуемо. 

Если не секрет, кого вы ждете?
Мальчика. У нас есть принцесса, и, видимо, наша принцесса желает оставаться единственной. (Смеется.)

Кстати, как вы готовите Яну к тому, что скоро надо будет делить конфеты на три части? Артем-то уже знает, что это значит, ведь он уже пережил это однажды. 

Вообще они забавные. Мне кажется, что, из-за того что у них небольшая разница в возрасте, они очень дружат, они такая команда. Всё-таки сначала, в ближайшие три-четыре года, младший братик не впишется в их команду, поэтому, надеюсь, им вдвоем будет легче пережить его появление. Каждый ребенок испытывает ревность к младшим, я это точно знаю — сама не единственная дочь у родителей. Мама волей-неволей уделяет больше времени новорожденному, и, конечно, старшие дети ревнуют, конечно, им тяжело смириться, что теперь им уделяют меньше внимания. Смешно, Яна долго считала, что я несерьезно говорю ей про малыша: «Мама, ты шутишь, как ребенок может в животе сидеть?!» Я говорю: «Но ты же сидела!» Она отвечает: «Я сидела, но это же я, ну кто еще может?» Сейчас, когда живот стал больше, она перестала сомневаться: «Да, мама, по-моему, у тебя там действительно бебичек». А еще был такой момент, когда она сказала: «Почему будет братик? Должна быть сестренка!»

Андрей сейчас на сборах. Он наверняка за вас переживает. Да и вам, скорее всего, непросто одной в такой момент.
Конечно, мне тяжело. Я очень хочу его видеть, очень по нему скучаю. Любая беременная женщина хочет, чтобы ее мужчина находился рядом. Потому что хочется покапризничать, хочется и поплакать, хочется, чтобы за тобой поухаживали, о тебе позаботились. А приходится себе самой и плакаться, и саму себя по головке гладить. Беременность в эмоциональном плане непростой период. Но с другой стороны, есть вещи, которые надо принимать. Футбол, как бы Андрей ни хотел, ни старался и сколько бы ни был готов за него отдать, будет в его жизни до определенного момента. И я очень хочу, чтобы в тот момент, когда карьера закончится, он мог сказать, что сделал всё возможное, чтобы ни о чем не жалеть. Это очень важно, когда человек, которого ты очень любишь, добивается того, чего хочет. Поэтому сейчас, пока он в форме, надо чем-то жертвовать. Может быть, я и не права, но, честно говоря, я рада, что он поехал на чемпионат Европы, даже в данной ситуации. Значит, он хорошо играет, значит, он нужен команде, значит, он нужен своей стране. 

Я вас слушаю и понимаю, что вы настоящая боевая подруга!
(Смеется.) Спасибо!

У нас недавно был спецпроект о разных кризисах в семье: после года, трех, семи лет в браке. Вы с Андреем вместе уже…
Девять лет. С 2003 года.

Наверняка и у вас были сложности, были трения. Мне кажется, что залог вашего семейного благополучия в том, что у вас не только дети как одна команда, а один за всех и все за одного. Правильно?
Я очень на это надеюсь. А кризисы случаются в каждой семье абсолютно. И наверное, у каждой свой секрет семейного благополучия. Мне кажется, многое зависит от того, насколько люди понимают, что раз кризис случился, то его надо пережить. А для этого надо что-то изменить в своем поведении, в чем-то себе признаться, понять, что ты был не прав. Ведь один никогда не бывает виноват. Всё зависит от готовности обоих супругов идти на жертвы. Это очень важно. Знаете, мне недавно в голову пришла такая мысль. Раньше, когда в семье ломался телевизор, его никто сразу не выбрасывал на свалку. Вызывали мастера, он его чинил, и телевизор еще долго служил всем на радость. Сегодня, независимо от количества денег в кошельке, людям легче купить новое, чем починить что-то старое. И всё, что происходит в быту, всё это переносится и на человеческие отношения. Ну сломались отношения, бывает, зачем пытаться что-то склеить? Пойду новые заведу, это же легче.

Это только кажется, что легче. На самом деле и они сломаются в какой-то момент.
В том-то и дело. Надо просто разобраться, почему отношения сломались. Найти причину и устранить ее.

Юля, я помню, прошла информация о том, что вы собирались создавать детскую одежду с каким-то русским дизайнером… Не помню только, начали ли вы это делать.

Сейчас расскажу. История потрясающая. В Лондоне второй год проходит наш КВН между командами нескольких университетов. Приезжают известные команды, всё очень весело и интересно. В прошлом году меня пригласили в жюри. После игры всех, кто был в судействе, позвали на сцену и сделали фотографии. Рядом со мной стояла какая-то девушка. Я, честно говоря, не знала, ни кто она, ни как ее зовут. Но через какое-то время прочитала в прессе, что она дизайнер и мы с ней, оказывается, планируем создавать детскую одежду. В качестве подтверждения сделки — наше совместное фото. Причем вдвоем мы не снимались — кто-то просто вырезал нас из общего кадра. Я уж не знаю, произошло это с подачи той девушки или как-то иначе, но вся эта история полная чушь. 

Какая, однако, предприимчивая девушка. А вы не думали сделать что-то подобное? У вас же есть, так сказать, семейный опыт: Андрей уже несколько лет увлечен дизайном одежды.
Я никогда не собиралась заниматься дизайном одежды — ни с кем-то, ни самостоятельно. Мне очень нравится наряжать детей, нравится выбирать одежду себе, как это нравится многим женщинам. Но стать дизайнером... Нет, это не мое. Хотя мне кажется, что с детской одеждой у нас есть некоторые проблемы, не такие, как раньше, но все-таки. А еще я не очень понимаю, почему все новорожденные мальчики должны быть в голубом, а девочки в розовом?! Что за дележка по половому признаку? Мне кажется, что это ненормально. Столько цветов есть красивых, оттенков. Слава богу, что в последнее время модные современные мамы перестали следовать этой традиции. 

Слышала, что вы сейчас переезжаете в новый дом. Почему? Вы же только обжились после переезда.
Если честно, я довольна, что мы переезжаем. Наш новый дом мне нравится гораздо больше. А переезжать я привыкла. Где мы с Андреем только не жили — и в крошечных квартирах, и на съемных дачах. Поэтому никакой переезд меня уже давно не пугает. Хотя многие здесь, особенно англичане, с удивлением спрашивают, зачем я переезжаю, я же беременная! А мне, наоборот, развлечение. Славу богу, жизнь позволяет не таскать на себе коробки. Правда, сборы — это всё равно физическая нагрузка. Нужно всё перебрать, избавиться от ненужного хлама. Сколько всего, оказывается, за три с половиной года у нас появилось! (Смеется.) 

Андрей сейчас в «аренде» у «Зенита», не получится так, что вы здесь обживетесь и снова переезжать? Уже на родину.
Я вспоминаю, с какими чувствами мы перебирались в Лондон. Для меня это был тихий ужас — куда еду, зачем, что буду делать... Наверное, если мне сейчас сказать, что мы переезжаем, я снова испытаю тот самый ужас. И дело не в том, что я не патриот, я очень люблю нашу страну и наш город люблю. Просто когда отлажен быт, дети пошли в школу... У Яны личный тренер по теннису. Она занимается музыкой, у нее уроки пианино и скрипки несколько раз в неделю. Артем занимается пианино, у него личный тренер по плаванию, английский. На все это уже потрачено много сил. Когда представляешь, что в связи с переездом нужно будет начинать всё заново... Конечно, я переживаю. Потому что для меня благополучие моих детей очень много значит, я хочу, чтобы у них всё было хорошо.

Вы говорите, Яна занимается теннисом, Артем — плаванием. Кто-то из них показывает результаты, подает надежды?
Тренер Яны говорит, что у нее есть способности. Если она не ленится, то показывает очень хорошие результаты. Причем ей не надо ничего долго объяснять — и ноги правильно пружинят, и рука летит так, как надо. Всё очень натурально. Это от папы. Поэтому, конечно, мне бы хотелось в будущем ее развивать. Я знаю, что большой теннис — это большие нагрузки, тем более для девочки. Но если есть хорошие гены, если есть папин талант, почему бы и нет?

Юля, Андрей сильно изменился за три с половиной года в Лондоне? Переезд, чужая страна, новая команда — это ведь не могло не наложить отпечаток.
Андрей очень здорово изменился. Конечно, в первую очередь из-за новой страны и новой обстановки. Потому что в Питере, в родном городе, где куча друзей и знакомых, которые всегда готовы помочь в любых трудных ситуациях, нам жилось гораздо проще. Один
звонок — и можно было быстро решить возникшую проблему. Здесь ему ничего не дается легко, да и никому не дается, поэтому на Андрея легла колоссальная ответственность. В Англии строгие законы, и их лучше соблюдать. Он понял, что такое отстоять в очереди, чтобы получить визу, что значит собрать документы, что такое неоплаченный вовремя счет. Или, например, снять дом. Элементарно же. Подумаешь, щелкнул пальцами — и всё готово. А нет. Начинается: адвокаты, контракты, бумажная волокита. Даже такие бытовые мелочи меняют сознание человека — дисциплинируют, приучают к порядку. Потом у детей началась школа. У нас, соответственно, тоже изменился режим. 

Вы еще не обсуждали, в какое русло этот бесценный опыт можно направить в будущем? Например, заняться бизнесом или остаться в спорте, но в качестве управленца?
Просто пока об этом не хочется думать. Конечно, заработанные деньги хочется вложить грамотно. Но полно историй, когда к известным спортсменам прилипают деятельные жулики и разоряют их в одну минуту. Мало кому доверяешь — тяжело найти честных людей. Поэтому про бизнес мы думаем в меньшей степени. Да и Андрею, мне кажется, самому интереснее остаться в спорте. Я уверена, что он не захочет быть тренером, а вот что-то связанное с футбольным менеджментом ему будет любопытно. Хотя обо всем этом говорить пока рановато. Дай бог, чтобы в ближайшее время он был востребованным футболистом. Ему исполнился 31 год, и понятно, что сейчас настал один из последних пиков в карьере. Что будет дальше, сложно сказать. 

Читайте полную версию интервью в журнале ОК! №23