Интервью с Фанни Ардан

Недавно вышел закон о том, что теперь во Франции ко всем дамам следует обращаться «мадам» независимо от семейного статуса. Как к вам лучше обращаться? Вы не возражаете, если я буду говорить вам «мадам»?
(Фанни Ардан не замужем, и по старым законам к ней следовало бы обращаться «мадемуазель Ардан».)
Конечно нет! Называйте меня мадам!

Удивительно встретить вас не в Москве или Санкт-Петербурге, где вы уже неоднократно бывали, а в Ханты-Мансийске. Отчего вы решили приехать на фестиваль?
У меня была давняя мечта — увидеть тайгу. Теперь эта мечта сбылась. Я никогда прежде не видела такого ослепительно-белого крупного снега, который так блестит на солнце, и, конечно, меня поразили традиции и культура хантыйского народа.

Я знаю, что вы очень любите русскую литературу и культуру…
Да, это правда. Представляете, пока я летела в Ханты-Мансийск, в самолете один из пассажиров узнал меня и наговорил комплиментов. Он сказал, что невероятно любит всё французское. Я же призналась в любви к России и в подтверждение своих слов прочла отрывок из письма Татьяны Онегину. Правда, по-французски.

Представляю, как ваш сосед был поражен.
Да, он дар речи потерял!

Почему вы прочли отрывок именно из Александра Сергеевича? Это ваш любимый русский поэт?
У Пушкина удивительно музыкальные стихи, мелодичные. Мне вообще он очень нравится. А в «Онегине» такая захватывающая история, размышления о жизни, обществе и любви. Превосходный материал для фильма. Мне очень хотелось бы пройтись с оператором по парижским улицам, сделать немой фильм, в котором закадровый голос читал бы Пушкина.

А из современной русской литературы какие книги вам кажутся любопытными?
Увы, с современной русской литературой я знакома меньше, чем с русской классикой. Но мне попадали в руки книги Людмилы Улицкой. В этом смысле я чуть больше слежу за российским кино. Я смотрела фильмы Андрея Звягинцева, Павла Чухрая, Павла Лунгина и Алексея Германа… Мне близко их творчество, и мне вообще близка и понятна Россия.

Особенно, наверное, после съемок в картине «Распутин» Жозе Дайан, где вы сыграли императрицу Александру Федоровну…
Да! До сих пор не могу забыть съемки в Санкт-Петербурге. В особенности благодаря Владимиру Машкову и Жерару Депардье. Нам было невероятно легко втроем. Володя Машков познакомил меня со всеми своими друзьями, и мы гуляли по Петербургу все вместе. Обошли все церкви, музеи. Благодаря Володе я открыла для себя этот невероятный город. Мне даже обычная жизнь русских казалась формой поэзии.

Вы играете императрицу в фильме…
Я и есть императрица! Как только надевала платье и гримировалась, я, парижанка, каждой клеточкой ощущала себя русской императрицей! Особенно мне было приятно, что все платья для Александры Федоровны нашли в Париже — их после революции вывезли эмигранты. Теперь они вернулись на родину, в Санкт-Петербург, чтобы я могла надеть их для съемок в «Распутине».

Вы знаменитая актриса, которой рукоплещет весь мир. Отчего вы решили заняться режиссурой?
Жизнь коротка, и нужно постараться попробовать как можно больше разного. С моим фильмом сложилось вот как. Однажды мне захотелось рассказать сюжет, который пришел мне в голову. Эту историю я видела покадрово — как готовый фильм. Осталось только его снять. Что я и сделала. На съемках фильма «Прах и кровь» я поняла, что актрисы находятся в привилегированном положении. Когда вас снимают, все о вас заботятся. А у режиссера огромное количество забот, в том числе и финансовых. Когда я снимала свой фильм — а это происходило в горах Трансильвании, — денег катастрофически не хватало. Но нам помог Господь. В тот год совсем не было снега, а листья с деревьев долго не опадали — именно это нам и нужно было для съемок. В любом случае этот режиссерский опыт мне пригодился и полюбился. Вполне возможно, что я буду снимать кино и дальше!

Последнюю фразу мадам Ардан услышал президент фестиваля «Дух огня» режиссер Сергей Соловьев. Он не смог пройти мимо и сам решил продолжить беседу с Фанни Ардан.
Могу поспорить, что вы, мадам Ардан, сейчас говорили о кино.
О чем же еще можно с таким упоением рассказывать. (Улыбается.)

У меня есть два типа знания Фанни. Один — я зритель. Картину Дзеффирелли с вами в роли Марии Каллас я смотрел раза три. Причем на второй и третий раз у меня создалось полное ощущение, что это ваш собственный голос. Тогда я поймал себя на мысли, как вы синхронно попадаете. От этого у меня появилось ощущение личного знакомства и личного участия в этой блистательной и трагической судьбе.
Да, вы, Сергей, не первый, кто мне об этом говорит! Спасибо, но пою я все же не так хорошо, как великая Каллас. Вот она — магия кино!

К слову, у меня то же самое чувство было, когда я познакомился с Джульеттой Мазиной. Был такой момент, когда она пришла ко мне в гости и я не мог отделаться от мысли, что ко мне пришла сама Кабирия («Ночи Кабирии» — фильм с Джульеттой Мазиной режиссера Федерико Феллини. — Прим. ОК!). Абсолютно не было ощущения, что я встречаюсь с актрисой, и всё дело в ее мастерстве. Так и с вами. Признайтесь, эти знания вам передал режиссер Франсуа Трюффо? (Трюффо был гражданским мужем Фанни Ардан. — Прим. ОК!.)
И он тоже. Вообще Франсуа научил меня многому в профессии. Но самая главная его черта — это страсть, которую он вкладывал во всё, что делал. Он страстно любил чужое кино и столь же страстно любил снимать свои собственные фильмы. Но вместе со страстью, энергией, напором, которые я потом неизменно искала у других режиссеров, в нем жила еще и наивность ребенка. Он был похож на шаловливого подростка, который носится на перемене по школьным коридорам. Схожая атмосфера царила у него на съемочной площадке. Снимая фильм «Веселенькое воскресенье», Трюффо повторял: «Быстрее, быстрее! Вы не должны глубоко задумываться над тем, что делаете. Играйте легко — так, как будто вам предстоит выпить бокал шампанского».

Со мной недавно случилась одна история, связанная с Франсуа Трюффо. Я снимал кино в Онфлёре и поселился там в маленькой гостинице. Несмотря на то что я не знаю французского языка, мое внимание привлекла одна табличка около моего номера. Мне перевели ее содержание: «В этом номере картину «Зеленая комната» снимал Франсуа Трюффо». Я удивился, позвал хозяина отеля, и он подтвердил мне это и сказал, что в той кровати, где сейчас сплю я, в свое время спал сам Трюффо!
Вот ведь судьба!

Трюффо повезло — снимать вас в своих фильмах. Я мечтал бы поработать с вами. И вот что я вам скажу: была в истории Франции и России одна удивительная история. Это роман Тургенева и Полины Виардо. У меня есть сценарий, и там есть одна серьезная мысль: давайте дружить народами. Потому что история Тургенева и Виардо потрясает тем, что они очень любили друг друга и при этом абсолютно не понимали друг друга. И когда я думаю об истории взаимоотношений России и Франции — о Бородино и Наполеоне, о том, что в XIX веке вся русская знать разговаривала по-французски и тем не менее русские как звери бились с французами... Поэтому история Тургенева и Виардо — это пример того, как можно трагически любить, не понимая друг друга.
Я читала, что, когда Тургенев слышал голос Виардо, когда она начинала петь, он, здоровенный мужик, русский, бледнел и был близок к обмороку! И тем не менее они любили друг друга почти 30 лет. Тургенев даже приехал во Францию к Виардо, несмотря на ее мужа, с которым она состояла в официальном браке!

Был еще один трогательный момент. Ее муж был директором Парижской оперы и занимался переводами с русского на французский. Тургенев всё удивлялся тому, что Полина совершенно не интересовалась тем, пишет он или не пишет. И вдруг Полина — Тургенев был потрясен — говорит: напиши что-нибудь новое. Тургенев не мог понять, что с ней случилось, ведь до этого ее совсем не интересовало его творчество. Оказалось, что муж ушел в отставку и ему было нечего переводить. Так она стала заставлять Тургенева писать, чтобы дать работу своему мужу!
Вот это женщина!

Если бы судьба подарила мне счастье работать с вами, я был бы рад предложить вам роль Полины Виардо.
Это очень интересно! Правду говорят, что нет ничего случайного! А вы знаете, что я сейчас живу в Париже на бульваре Сен-Мартен — в том же доме, где когда-то жила Полина Виардо!

Дорогая Фанни, это и правда судьба! Значит, я не прощаюсь с вами, а говорю «до свиданья!» Мы с вами еще поработаем!