Диана Вишнёва: «Я живу в нереальном мире»

Она разрывается между Петербургом и Нью-Йорком, Токио и Парижем, Лондоном и Берлином. Наша нынешняя встреча переносилась трижды, поскольку внезапно возникали новые гастроли, репетиции, спектакли. А совсем недавно Диана Вишнёва отметила 15-летие своей карьеры грандиозным гала-концертом в родном Мариинском театре.

Диана, мы столько лет знаем друг друга, а все еще обращаемся друг к другу на вы. Для меня это редкость, но мне трудно говорить вам «ты» — вы такая далекая и недоступная.
(Смеется.) Может, потому что вы в зале, а я на сцене — между нами оркестровая яма. Я ничего не имею против «ты», но мне кажется, мы с вами оба такие неземные. Я вообще живу в нереальном мире.

А в чем проявляется эта нереальность?
Театр — это мое государство. Если Мариинку вдруг перенесут — не знаю, в Китай, — я никогда не начну говорить по-китайски, потому что вся жизнь происходит внутри театра. Конечно, косвенно я связана с реальным миром — если нужно поехать в больницу или милицию, например. Но в основном я все время провожу в театре.

По какому поводу вы оказывались в милиции? Это были не приводы, я надеюсь?
(Смеется.) Нет. Не хочется акцентировать на этом внимание, но мою квартиру однажды ограбили, и в связи с этим я обращалась в милицию.

Я слышал об этом. А что вы тогда почувствовали? Ведь вторглись в ваше личное пространство.
Было мерзко, конечно. И жалко вещи, подаренные родителями, купленные, как это часто бывает, на последние деньги. Но не будем об этом: что было, то прошло. Талант же не украли.

Насчет таланта прекрасно сказано! Но тогда у вас произошла некая переоценка ценностей? Вот вы вся из себя воздушная, а получается, что любой может грубо опустить вас на землю.
Да нет, я всегда это знала. Переоценка происходит совершенно в другие моменты.

Диана, у вас есть титул «божественная», но в хореографическое училище вы поступили только с третьей попытки. Почему вы из года в год пытались попасть именно туда? Наверняка перед вами были открыты другие двери. Вы мне рассказывали, что ваш отец, которого вы называете «пан-спортсмен», приучал вас к спорту с детства. О спортивной карьере не думали?
Нет, что вы, никогда. Моя мама мечтала стать балериной и во мне воплотила свою мечту. Но меня ни к чему не принуждали. Сначала отдали в хореографическую студию. «Тебе нравится?» — «Да». Хотя не скажу, что я трепетала от восторга на занятиях, просто это было такое времяпрепровождение. Моя сестра играла на пианино, а я ходила на танцы. Потом меня повели в училище, и вот там я осознала, что это уже серьезно.

Я просто пытаюсь понять. Это ваша мама такая упорная, что три года подряд приводила вас в училище? Или это было ваше желание?
Мама видела, что балет не вызывает у меня отторжения. И меня не взяли не потому, что я была какая-то безнадежная, а потому, что нужны были определенные навыки — какие, мы не знали. И мама начала во всем этом разбираться, а я упорно выполняла все, что от меня требовалось. Не знаю почему, но я, услышав в училище «нет», поняла, что должна своего добиться.

Значит, упорство у вас все-таки в крови.
Наверное. И я всегда относилась к себе критически. Когда мама говорила «Ну давай отдохнем», я отказывалась, и мы делали упражнения. Мне это нравилось.

Вот эту собранность в вас воспитали родители, или это результат самовоспитания?
Это самовоспитание. Я не росла в строгости, в 10 лет попала в свой нереальный мир, а лет с 16 начала жить одна. И я всегда ощущала себя взрослой, не любила детские компании и всегда говорила: «Хочу сидеть за взрослым столом!»

Вы однажды мне сказали, что самостоятельность привела вас к закрытости, одиночеству. Почему так?
Когда возникают какие-то трудности, я редко делюсь переживаниями даже с близкими людьми. Мне кажется, лучше взглянуть на себя со стороны, чем бегать по друзьям и знакомым и просить совета. Характер такой, наверное.

Диана, а когда вам говорят нет, вы отступаете или берете крепость штурмом?
Нет, штурмом — это глупо. Я не пойду на баррикады, но буду отстаивать свои интересы. Не то чтобы я не люблю подчиняться, но я ищу свой путь. Вообще я с детства известный борец за справедливость. (Улыбается.)

Например?
В школе я горой стояла за одноклассников, могла взять на себя удар в любой ситуации. Я была лидером и, что бы ни происходило, чувствовала, что несу ответственность. В профессии то же самое.

А вы всегда адекватно воспринимаете себя? От заниженной самооценки не страдали?
Никогда не задумывалась. Наверное, нет. Меня всегда расстраивает, когда я сталкиваюсь со злостью, какой-то нелюбовью со стороны других. Я человек искренний, открытый, но эта открытость, как ни парадоксально, провоцирует закрытость, потому что чувствуешь, что тебе постоянно наносят раны. В таких ситуациях я сразу в свою скорлупу забираюсь.

У вас редкое имя. Я знаю, что вам нравится сравнение с мифологической Дианой, которая превращала в оленей всех, кто ее видел. Получается, общаться с вами опасно!
Да, я такой человек. (Улыбается.)

Какой?
Не могу сказать, что простой.

А в чем ваша сложность?
Я очень много требую от людей. Но не потому что хочу проявить власть, а потому что во мне силен перфекционизм, ответственность, чувство контроля, и людям это не всегда нравится.

Я однажды видел вас на репетиции «Лебединого озера», вы так жестко общались с партнером, что он уже не мог понять, чего хочет от него Вишнёва. Мне в какой-то момент даже стало его жалко.
(Улыбается.) Понимаете, я не буду требовать от человека того, к чему он не готов. Мои коллеги знают, что, выходя из зала, я становлюсь другим человеком.

А какая же вы в обычной жизни?
Дружелюбная. Я не играю такую звезду Диану Вишнёву.

К вопросу об опасности, которую вы в себе таите. Несколько лет назад Алексей Ратманский, тогда худрук Большого театра, хотел, чтобы вы танцевали в Большом. Не от случая к случаю, а постоянно. И почти все балерины театра взбунтовались. Тогда у вас было больше обиды или внутреннего торжества?
Ну, вы сами видите улыбку, которая у меня непроизвольно появляется. Я считаю, что это поражение балерин Большого театра. Взяли и признались в своей несостоятельности. Самое ужасное, что раньше я с этими балеринами общалась, а после той ситуации они со мной даже здороваться перестали.

Значит, вот какая сила в Диане Вишнёвой!
Это не моя сила. Это их страх. Но может, всё было не так и просто кто-то раскрутил потом эту историю. На моих отношениях с руководством Большого театра она никак не сказалась. Мое дело — выйти и станцевать. Сила Вишнёвой в этом. Только в этом. Всё происходит на сцене.

Диана, у вас такая лучезарная улыбка. Это от папы или от мамы?
От мамы. Вообще я папина дочка, но все говорят, что похожа на маму. Когда люди видят, как улыбается моя мама, то говорят: «О, мы знаем, кто ваша дочка!»

А я, Диана, знаю, кто ваш папа. Он очень серьезный человек, кандидат химических наук. Ваша гипертрофированная требовательность к окружающим — от него?
О балеринах говорят: ноги хорошие, зачем ей мозги? Вот ко мне это не относится. Я все должна пропустить через голову. Наверное, это от папы. Любое пластическое движение, которое вроде бы не требует никакой мысли, у меня должно быть четко выстроено.

А как же вдохновение?
Вдохновение тоже может быть выстроено. Другое дело, что через выстроенное вдохновение я могу поймать момент, как я его называю, божественного проявления, когда ты видишь и слышишь потоки, исходящие неизвестно откуда.

Не могу не спросить вот о чем. Вас приглашали в нашумевшую картину «Черный лебедь», а вы отказались приехать даже на пробы.
У меня были гастроли в Японии.

Гастроли гастролями, но неужели вам не хотелось попробовать себя в Голливуде? Это ведь другой мир.
Я понимала, что это невозможно. У меня уже был на руках весь репертуар, в театре вышел бы большой скандал, и мне бы это обошлось дороже.

То есть даже тени сомнения не промелькнуло? Может, ваша жизнь изменилась бы.
Нет, ни в коем случае. Мне очень дорого то, что я делаю. Нет, ну и потом, там была Натали Портман…

Ах вот в чем дело, рядом с Портман на второй роли быть не хотели!
Нет! (Смеется.) Я просто поняла, что меня приглашают не играть, а скорее ассистировать. Как балерину. Я не верю в чудеса, скорее всего, мне досталась бы эпизодическая роль. А ради эпизода устраивать скандал в театре…

Фильм смотрели? Не пожалели, что отказались?
Наоборот. С другой стороны, может, если бы я согласилась, фильм бы лучше получился. (Смеется.) Между прочим, Натали Портман сказала в интервью: «Куда мне до Дианы Вишнёвой!»