Евгения Добровольская

Первое, что удивляет при встрече с Евгенией Добровольской, — это ее молодое и красивое лицо, на котором нет ни грамма косметики. Она одета в удобные брюки, спортивную кофту и вязаную шапку. Вполне возможно, что не все признают в ней народную артистку Российской Федерации, но ее это как раз и не волнует. По словам актрисы, публичность ее скорее пугает. Она не очень комфортно чувствует себя, давая интервью, хотя отвечает искренне. Только старается не очень много говорить о личной жизни. Мы начинаем разговор с того, что сегодня инструментом успеха в актерской профессии часто становится придуманный образ, когда любое появление на публике тщательно продумывается, начиная от наряда и макияжа и заканчивая манерой речи.

Женя, вы не играете по принятым сейчас в актерской среде правилам: не придумываете себе образ вне сцены, не «работаете лицом», не ходите на тусовки...
Просто сейчас актрисами называют и тех, кто поет, и тех, кто снимается в сериалах и в «Танцах со звездами». Себя же я считаю драматической актрисой, а это нечто другое. Это непубличный человек, который скрывает свою личную жизнь, никуда не ходит, увидеть ее можно только на сцене в театре, а загадку ее личности — разгадать только по ролям. Меня так учили, это старая школа. Конечно, пиар — это требование времени, требование прокатчиков, нужно что-то рассказывать о себе, чтобы заинтересовать зрителя. Но эти пиаровские ходы разрушают актерскую тайну, которую хотелось бы сохранить из последних сил, хотя у меня и слабо получается.

[0]Есть, наверное, еще и чисто по-человечески понятное желание не выставлять свою жизнь напоказ.
Конечно. Но я уже в юности так наследила, что мне от этого никуда теперь не спрятаться. До сих пор слышу: «Вы сказали в своем интервью…» А это было 20 лет назад! Я уже другой человек.

Сейчас молодые актрисы избалованы рыночными механизмами. Их приглашают, например, на открытие бутика, дарят дорогой подарок. Профессия актера подразумевает теперь возможность получить что-то бесплатно.
Подарки — это, наверное, хорошо. Смотря как к себе относиться. Понятно, что профессия продажная, но все же не до такой степени... Мне кажется, надо ценить себя.

Вам предлагают сниматься в рекламе?
Не предлагают. Я бы снялась в рекламе для детишек — «Нестле», например. Есть еще социальная реклама, реклама здоровых продуктов. На этом, мне кажется, стоит остановиться, забыть о средствах против перхоти и так далее.

Вы совсем не ходите на тусовки. Но разве не возникает у вас желания красиво одеться, накраситься и куда-то пойти?
Когда ты всю жизнь на работе гримируешься, одеваешься и идешь кого-то из себя изображать, в повседневной жизни такого желания не возникает. Хочется быть умытой, чистой, ничего из себя не строить и ничего не доказывать. У нас такая профессия: мы каждый день сдаем экзамен на сцене и перед камерой, экзамен на профпригодность. Я для себя простых ролей не ищу. Так, чтобы я просто покивала головой в кадре, — таких ролей у меня нет. И мне нравится моя работа, мне за нее не стыдно. Но это все нервные, душевные затраты, так что все остальное мне не нужно, это утомительно и ни к чему. И вообще я считаю, что женщина прекрасна, когда она ненакрашенная, в своей естественности. У меня есть подруга старше меня, но она выглядит совершенно потрясающе, она прекрасна со своей сигаретой, своим голосом, некрашеными седыми волосами. Мужчины смотрят на нее открыв рот.

А были у вас проблемы в отношениях с собственным телом? Большинство женщин пытаются худеть…
Да, это перманентное мое состояние. Хорошо, когда есть возможность заниматься собой. У меня ее два года уже нет, потому что родилась дочка, и я благодарна телепередаче, которая заставила меня обратить внимание на свое здоровье, подругам, которые привозят мне из-за границы хорошие кремы. Я все жду, когда смогу спать по ночам, потому что дочка все время просыпается, — два года недосыпа у меня. Она улыбчивая, открытая, прекрасный ребенок, но не спит. (Смеется.)

Вы упомянули телепрограмму, которая заставила вас обратить внимание на здоровье. Вы имели в виду «Подари себе жизнь» на канале «Россия»?
Да. После родов я очень сильно заболела: у меня отнялась рука, была травма позвоночника, я вообще не знала что делать. Очень мне было плохо. И мне друзья позвонили и предложили: «Есть такая возможность, тебе помогут». На канале мне сказали: «У нас тут шоу, мы снимем кое-что по сценарию, а потом будем твоим здоровьем заниматься». И реально год занимались моим здоровьем. Они вытянули мне позвоночник, вылечили то, что у меня было, и вот я могу двигать рукой теперь. Я знаю, что они многих спасли от смерти: обследовали и случайно что-то нашли.

Вы сейчас отыграли 450-ю, юбилейную «Чайку» на сцене МХТ им. Чехова. Это особый спектакль для вас?
Он знаковый. Потому что он про театр. Мне вообще в последнее время достается что-то про театр: актриса на сцене, актриса в жизни, иногда это две разные женщины. И так вышло, что в «Чайке» я сыграла три женские роли из четырех. Когда я была молодой, играла Нину Заречную, потом Машу, теперь Аркадину. У нас есть на маленькой сцене спектакль «Гримерная», там я тоже играю Нину Заречную, она никуда от меня не ушла.

Театр вам ближе, чем кино?
Я всегда себя считала театральной артисткой, но жалуют меня больше в кино, так повелось. Когда я много работала в театре, не было столько театральных фестивалей. А когда я ушла на другие роли, авангардные, и у нас была серьезная большая жизнь с театром «Современник-2» и с постановками Ефремова во МХАТе, это не приветствовалось. Потом выросли молодые за нами, и они пошли туда, куда мы открыли дорогу, и теперь их за это хвалят. Стало много фестивалей, премий, а у меня театральных премий практически нет, потому что бабушкам их не дают.

ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ В ПРАЗДНИЧНОМ НОМЕРЕ №09 ЖУРНАЛА ОК!, ПОСВЯЩЕНОМУ 8 МАРТА