Сергей Жуков: «У нас был самый красивый в мире роман»
Сергей Жуков, солист группы «Руки вверх!», и Регина Бурд, экс-участница группы «Сливки», вместе уже почти пять лет. В этом году у пары родился второй ребенок — сынишка, которого назвали Энджел — «ангелочек». О том, что его жена и сама словно неземное существо, о новой должности генерального директора и запрете в семье на песни собственного сочинения Сергей рассказал ОК!
Олег Оболонский
Надо признаться, что наблюдать за абсолютно счастливым человеком — особое удовольствие. Кажется, если бы не наша съемочная группа, то Сергей Жуков носил бы свою жену, а вместе с ней дочку и новорожденного сына, на руках. С какой невероятной нежностью этот большой человек обращается со своей семьей! Если верить его словам, они с Региной за пять лет не поругались ни разу. И вместе с тем нельзя назвать Сергея мягкотелым: ласковый отец семейства в интервью неожиданно оказывается человеком далеко не бесхитростным, хотя и довольно честным. О том, как продуманно создавались песни некогда суперпопулярной группы «Руки вверх!» и с каким исключительно материальным умыслом записывались они на кассеты, Жуков рассказывает легко и охотно. Да, они зарабатывали деньги, и в этом нет ничего неприличного — каждый устраивает свою жизнь как может. Сергею повезло: он смог раскрутить собственный проект, сумел сделать его рентабельным, сейчас занимает солидную должность и у него сложилась личная жизнь. Он не хвалится. В нем вообще нет пафоса и даже намека на какую-то звездность. Может быть, потому что у него все хорошо?
Знаю, что вам понравилась наша идея стилизовать съемку под сказку «Алиса в стране чудес». А вы сами никогда не устраивали тематических вечеринок? На Новый год, например?
Все мои друзья знают, что я сумасшедший именно в плане организации таких вечеринок. День рождения, Новый год, годовщина свадьбы — все праздники у нас превращаются в красочное костюмированное шоу. Просто сесть за стол, откупорить шампанское и разложить по тарелкам оливье — не наша история. Например, на первую годовщину свадьбы мы с Региной устроили пиратскую вечеринку: брали на абордаж корабли, высаживались на островах... На следующий год снимали фильм «Три мушкетера»: взяли на «Мосфильме» костюмы — у нас были и королева, и кардинал Мазарини, и подвески. Все как положено. Я жду не дождусь, когда подрастут дети, чтобы они смогли оценить наши старания. Материала для творчества у нас предостаточно — сказок мы теперь знаем великое множество.
[0]А у вас в детстве какая сказка была любимой? Психологи говорят, что по любимой сказке можно многое сказать о человеке.
Сказку не вспомню. Мне нравилось стихотворение, которое я никак не могу найти, зато помню его наизусть. «Стоит небольшой старинный дом над зеленым бугром, у входа висит колокольчик, украшенный серебром. И если ты ласково, тихо в него позвонишь, то поверь, что в доме проснется старушка, седая, седая старушка, и сразу откроет дверь…» Дальше обещано, что она испечет пирог и расскажет сказку. А если в этот уютный дом стучаться кулаком, то выйдет не добрая старушка, а Баба-яга… «И не слыхать тебе сказки, и не видать пирога!» Если попытаться провести психоанализ, то, возможно, это говорит о том, что я хотел быть хорошим и вежливым мальчиком. (Смеется.)
А если пытаться проанализировать ваши песни, то можно сказать, что у вас, скорее всего, очень легкий нрав.
Согласен. Если послушать песни типа «Девчонки — короткие юбчонки», наверное, иначе и не подумать. Но после того как в 2005-м мы закрыли проект и я стал выступать сольно, тогда, может быть, и проявился настоящий Жуков. Я чуть более лиричный, чуть более романтичный, чем это могло казаться раньше. Просто в рамках группы «Руки вверх!» требовалось четкое выполнение определенной сверхзадачи. Каждый май, когда заканчивалась учеба, мы должны были выпускать альбом, чтобы люди брали его с собой в отпуск — на юг, на дачу. Это была танцевальная музыка, создающая настроение, соответствующее лету. И признаюсь, мы были опытными психологами, мы специально продумывали, на какую тему сочинить текст, чтобы песня стала популярной.
То есть заранее просчитывали стопроцентный хит? И какой же чудесный рецепт вы нашли?
Вот классический пример: куча девчонок в возрасте от 14 до 17 считают себя уродинами. Симпатичные и даже очень красивые, они в этот момент переживают нелюбовь к себе и своему телу: кому-то кажется, что нос не такой, кому-то, что уши не те, не такая, как надо, грудь, ноги… Девчонки всегда найдут к чему придраться. Потом подросток вырастает и начинает думать: «Господи, какой же я была дурой!» — и выбрасывает из головы детские комплексы.
Согласитесь, это же история каждой второй! Поэтому мы берем и для таких вот девчонок сочиняем: «Пусть говорят, что ты некрасива, некрасива, не стройна… Ты их не слушай, их не слушай, ты им не верь…»
Во времена наших мам это звучало как «Я гляжу ей вслед: ничего в ней нет...»
Да, да, да! «А я все гляжу…» В общем, по такому принципу для студенческой аудитории мы написали песню «Студент», для людей в разводе — песню «Ты назови его как меня», для тех, кто ждет парня из армии, — «Крошка моя», которая впоследствии даже стала строевой. Поэтому в каждой своей песне мы четко и грамотно позиционировали какую-то тему. Мы не пели «Листик, листик, желтый листик» и никогда не пользовались запрещенными приемами, когда песня пишется, что называется, на злобу дня. Например, в период чеченской войны многие группы стали писать ура-патриотические песни. Или, допустим, сейчас напиши песню про кепку, и она станет популярной.
Сегодня очень популярно петь про Химкинский лес.
Точно. Но мы на этом не наживались. Нам вполне хватало эксплуатации тех общечеловеческих проблем, которые актуальны всегда. И народ этим проникся.
Непритязательные мотивы, которые, что называется, вязли в зубах, тоже специальный ход?
Нас почему колхозниками-то считали? Потому что у нас всегда все было настолько просто, что проще некуда… «Забирай меня скорей, увози за сто морей...» (Закатывает глаза.) Сколько можно?! Но это была такая сверхзадача, чтобы человек не выключал кассету, пока она не кончалась. Раскрою вам тайну. Была такая хитрость: первым на кассете мы всегда записывали хит, и в конце кассеты тоже был хит. Все ругались, мол, чего они подряд не записали раскрученные песни, надо всю кассету прокрутить, чтобы их услышать! Но в том-то вся соль. Подходит человек к ларьку и спрашивает новый альбом «Руки вверх!». Просит включить, ему ставят первую песню — там хит. Он говорит: «О, класс! А переверните, чего там на другой стороне?» Ему переворачивают, включают, а там другой хит. Понимаете? Поэтому все так и записывалось, чтобы у человека даже не возникло желания не купить наш альбом. Наверное, для современного поколения кассеты — уже каменный век. На дисках по-другому, там три первых трека всегда хиты — диски ведь никто не мотает.
Группа «Руки вверх!» с недавнего времени попала в разряд легенд. Ее еще называют «Ласковым маем» конца 90-х. Вы сами-то как считаете, легенда — это не слишком громкое слово?
Ну это же не мы так себя называем. «Руки вверх!» — это удачно сложившийся проект. В то время мы были единственной группой, которая начала писать танцевальную музыку. И как оказалось, именно этого не хватало молодежи. Новое поколение влюбилось в нас мгновенно. Уже за первый год мы продали полтора миллиона дисков и побили все рекорды по продажам популярной музыки. Поэтому то, что началось потом, можно обозначить одним емким словом — «гастроли». То есть у нас не было никакой жизни, мы давали по 40 концертов в месяц — от двух до трех в день, каждый день в новом городе.
Зарабатывали деньги?
Да, но, к сожалению, на первых порах не себе. Только года через три-четыре начали зарабатывать сами.
Сергей, а есть песня, которая вам уже поперек горла?
Да, все! (Смеется.) Все те самые проверенные хиты: «18 мне уже», «Алешка», «Чужие губы»… Мы поем их уже 15 лет! Но понимаете, в чем дело? У каждого из нас своя профессия, вот вы — журналист, есть врачи, юристы, учителя. Так сложилось, что я пою. И неважно, хорошо мне или плохо от моих песен, если люди приходят и платят деньги, значит, они должны их услышать.
Знаю, что вам понравилась наша идея стилизовать съемку под сказку «Алиса в стране чудес». А вы сами никогда не устраивали тематических вечеринок? На Новый год, например?
Все мои друзья знают, что я сумасшедший именно в плане организации таких вечеринок. День рождения, Новый год, годовщина свадьбы — все праздники у нас превращаются в красочное костюмированное шоу. Просто сесть за стол, откупорить шампанское и разложить по тарелкам оливье — не наша история. Например, на первую годовщину свадьбы мы с Региной устроили пиратскую вечеринку: брали на абордаж корабли, высаживались на островах... На следующий год снимали фильм «Три мушкетера»: взяли на «Мосфильме» костюмы — у нас были и королева, и кардинал Мазарини, и подвески. Все как положено. Я жду не дождусь, когда подрастут дети, чтобы они смогли оценить наши старания. Материала для творчества у нас предостаточно — сказок мы теперь знаем великое множество.
[0]А у вас в детстве какая сказка была любимой? Психологи говорят, что по любимой сказке можно многое сказать о человеке.
Сказку не вспомню. Мне нравилось стихотворение, которое я никак не могу найти, зато помню его наизусть. «Стоит небольшой старинный дом над зеленым бугром, у входа висит колокольчик, украшенный серебром. И если ты ласково, тихо в него позвонишь, то поверь, что в доме проснется старушка, седая, седая старушка, и сразу откроет дверь…» Дальше обещано, что она испечет пирог и расскажет сказку. А если в этот уютный дом стучаться кулаком, то выйдет не добрая старушка, а Баба-яга… «И не слыхать тебе сказки, и не видать пирога!» Если попытаться провести психоанализ, то, возможно, это говорит о том, что я хотел быть хорошим и вежливым мальчиком. (Смеется.)
А если пытаться проанализировать ваши песни, то можно сказать, что у вас, скорее всего, очень легкий нрав.
Согласен. Если послушать песни типа «Девчонки — короткие юбчонки», наверное, иначе и не подумать. Но после того как в 2005-м мы закрыли проект и я стал выступать сольно, тогда, может быть, и проявился настоящий Жуков. Я чуть более лиричный, чуть более романтичный, чем это могло казаться раньше. Просто в рамках группы «Руки вверх!» требовалось четкое выполнение определенной сверхзадачи. Каждый май, когда заканчивалась учеба, мы должны были выпускать альбом, чтобы люди брали его с собой в отпуск — на юг, на дачу. Это была танцевальная музыка, создающая настроение, соответствующее лету. И признаюсь, мы были опытными психологами, мы специально продумывали, на какую тему сочинить текст, чтобы песня стала популярной.
То есть заранее просчитывали стопроцентный хит? И какой же чудесный рецепт вы нашли?
Вот классический пример: куча девчонок в возрасте от 14 до 17 считают себя уродинами. Симпатичные и даже очень красивые, они в этот момент переживают нелюбовь к себе и своему телу: кому-то кажется, что нос не такой, кому-то, что уши не те, не такая, как надо, грудь, ноги… Девчонки всегда найдут к чему придраться. Потом подросток вырастает и начинает думать: «Господи, какой же я была дурой!» — и выбрасывает из головы детские комплексы.
Согласитесь, это же история каждой второй! Поэтому мы берем и для таких вот девчонок сочиняем: «Пусть говорят, что ты некрасива, некрасива, не стройна… Ты их не слушай, их не слушай, ты им не верь…»
Во времена наших мам это звучало как «Я гляжу ей вслед: ничего в ней нет...»
Да, да, да! «А я все гляжу…» В общем, по такому принципу для студенческой аудитории мы написали песню «Студент», для людей в разводе — песню «Ты назови его как меня», для тех, кто ждет парня из армии, — «Крошка моя», которая впоследствии даже стала строевой. Поэтому в каждой своей песне мы четко и грамотно позиционировали какую-то тему. Мы не пели «Листик, листик, желтый листик» и никогда не пользовались запрещенными приемами, когда песня пишется, что называется, на злобу дня. Например, в период чеченской войны многие группы стали писать ура-патриотические песни. Или, допустим, сейчас напиши песню про кепку, и она станет популярной.
Сегодня очень популярно петь про Химкинский лес.
Точно. Но мы на этом не наживались. Нам вполне хватало эксплуатации тех общечеловеческих проблем, которые актуальны всегда. И народ этим проникся.
Непритязательные мотивы, которые, что называется, вязли в зубах, тоже специальный ход?
Нас почему колхозниками-то считали? Потому что у нас всегда все было настолько просто, что проще некуда… «Забирай меня скорей, увози за сто морей...» (Закатывает глаза.) Сколько можно?! Но это была такая сверхзадача, чтобы человек не выключал кассету, пока она не кончалась. Раскрою вам тайну. Была такая хитрость: первым на кассете мы всегда записывали хит, и в конце кассеты тоже был хит. Все ругались, мол, чего они подряд не записали раскрученные песни, надо всю кассету прокрутить, чтобы их услышать! Но в том-то вся соль. Подходит человек к ларьку и спрашивает новый альбом «Руки вверх!». Просит включить, ему ставят первую песню — там хит. Он говорит: «О, класс! А переверните, чего там на другой стороне?» Ему переворачивают, включают, а там другой хит. Понимаете? Поэтому все так и записывалось, чтобы у человека даже не возникло желания не купить наш альбом. Наверное, для современного поколения кассеты — уже каменный век. На дисках по-другому, там три первых трека всегда хиты — диски ведь никто не мотает.
Группа «Руки вверх!» с недавнего времени попала в разряд легенд. Ее еще называют «Ласковым маем» конца 90-х. Вы сами-то как считаете, легенда — это не слишком громкое слово?
Ну это же не мы так себя называем. «Руки вверх!» — это удачно сложившийся проект. В то время мы были единственной группой, которая начала писать танцевальную музыку. И как оказалось, именно этого не хватало молодежи. Новое поколение влюбилось в нас мгновенно. Уже за первый год мы продали полтора миллиона дисков и побили все рекорды по продажам популярной музыки. Поэтому то, что началось потом, можно обозначить одним емким словом — «гастроли». То есть у нас не было никакой жизни, мы давали по 40 концертов в месяц — от двух до трех в день, каждый день в новом городе.
Зарабатывали деньги?
Да, но, к сожалению, на первых порах не себе. Только года через три-четыре начали зарабатывать сами.
Сергей, а есть песня, которая вам уже поперек горла?
Да, все! (Смеется.) Все те самые проверенные хиты: «18 мне уже», «Алешка», «Чужие губы»… Мы поем их уже 15 лет! Но понимаете, в чем дело? У каждого из нас своя профессия, вот вы — журналист, есть врачи, юристы, учителя. Так сложилось, что я пою. И неважно, хорошо мне или плохо от моих песен, если люди приходят и платят деньги, значит, они должны их услышать.