Станислав Дужников и Кристина Бабушкина

Если утверждение о том, что дети — это зеркало семьи, верно, то перед нами образцово-показательная пара. Трехлетняя Устинья, или по-домашнему Стеша, — дочка актеров Кристины Бабушкиной и Стаса Дужникова — настолько солнечный и лучезарный ребенок, что, кажется, не было бы ее, и съемка наша не получилась бы такой позитивной. Она читала нам стихи, пела народные песни и частушки и всячески, но не специально, отвлекала внимание от родителей. Да и самих родителей тоже сложно было сконцентрировать на камере: видно, что им самим ужасно интересно наблюдать за дочкой. Хотя детская непосредственность в этой семье — общее качество. В их отношениях, простых и ненаигранно искренних, сразу чувствуется та душевная теплота, сохранить которую удается далеко не всем. Может быть, секрет в том, что у них не было безумной любви с первого взгляда, а, наоборот, отношения развивались постепенно и от этого гармонично? Кристина со Стасом познакомились на дне рождения у общего приятеля — актера Андрея Мерзликина. Потом почти два года они встречались на дружеских вечеринках, на которых понемногу стали обращать друг на друга внимание. Однажды на шашлыках актер Александр Бухаров стал фотографировать их вдвоем и вдруг сказал: «Ребята, какие же вы большие и красивые! Представляете, если у вас будут дети?!» Эти слова оказались пророческими.
Дочь актеров по определению должна быть артистичной. Стеша прекрасно поет — мы в этом убедились. А дома она наверняка уже дает спектакли?
Кристина: Конечно! И давно. Был очень смешной случай, когда ей было года два: она встала у окна, протянула руки к солнцу и с чувством сказала: «Ох как хочется влюбиться!» А она тогда едва разговаривала еще. Папу бедного тогда аж передернуло. Он стал меня донимать: «А в кого она хочет влюбиться? Это что, уже в два года такие мысли?» Я его потом долго успокаивала, что ребенок услышал, наверное, по телевизору, и собезьянничал. Да, она у нас артистка. А то, что она поет, — это наследственное. Да, Стася? [0]
Станислав: Да. Поют и мама, и теща… Ребенку не нужна музыкальная школа — музыкальная школа есть у нас дома.
К.: Моя мама — дирижер. А я занималась в детстве вокалом.
Снять дочь в кино не хотите?
К.: Не знаю пока. Мне ее жалко. Запрещать ей никто не будет, но и специально мы не станем «пользоваться положением».
С.: Эта профессия прекрасная, безусловно. В ней с человеком столько всего происходит! За одну жизнь ты проживаешь десятки и даже сотни разных жизней. Но в этой профессии и много испытаний. И те, которые мы проходим вдвоем, и те, которые мы уже прошли поодиночке. Пожелаешь ли ты этого собственному ребенку?
Почему все актеры говорят одно и то же? Получается, что вы выбрали себе судьбу, которой родному человеку не пожелаете?
К.: Но мы себе когда этой судьбы желали? Когда сами были детьми и не знали еще ничего про испытания. И родители наши нас за руку в театральный не приводили. Больше того, когда педагоги говорили мне: «Если вы думаете, что актерская профессия — это фанфары, то глубоко ошибаетесь», я считала, что у кого как, а у меня точно будет по-другому.
Кристина, вы стали играть в МХТ сразу после окончания Школы-студии МХАТ, а у Стаса этот сезон был первым в театре. Решили и на работе не расставаться?
С.: Быть ближе к жене не получилось: мы не пересекаемся. Я и не вижу, что она тут работает.
А почему перешли именно сюда?
С.: Получил предложение от худрука Олега Павловича Табакова, безусловно мне польстившее. Работать в театре, который является первым не только в стране, но и в мире, для любого артиста большая удача.
К.: Я была несказанно рада, когда Стас перешел в МХТ, хотя его переход добавил мне волнения. Вот на недавней премьере «Женитьбы», где у Стаса главная роль — он играет Подколёсина, — я нервничала, наверное, больше артистов, и даже больше режиссера. У меня были мокрые ладони, я переживала за каждый шаг Стаса. Потом мы досконально разбирали все сцены.
С.: Вот этого не надо говорить — Игорь обидится (Игорь Золотовицкий, режиссер спектакля. — Прим. ОК!), скажет, что я с женой разбираю сцены, а не с режиссером. (Смеется.)
А часто разбираете роли по-домашнему?
К.: Нет, нечасто. И я очень рада, что у нас нет этого сумасшествия — везде и всюду говорить о работе. Когда идет выпуск спектакля, тогда, конечно, мы все обсуждаем, это даже необходимо. Был момент, когда Стас читал сценарий Александра Миндадзе и не понял его, просил меня почитать. У Миндадзе непростой язык, я убедила Стаса, что обязательно надо сниматься. Так же и я советуюсь, если возникают сомнения.
Творческие люди часто абсолютно беспомощны в быту. Кто у вас готовит, ведет хозяйство?
С.: Не знаю как другие творческие люди, но Кристина прекрасно готовит. У Стеши есть поговорка: «Мама ресторан приготовила».
К.: Мы хозяйственные оба. Например, в кои-то веки сейчас у Стаса выходные, но он не полежит в шезлонге на даче, а займется домашними делами: оплатит счета, доделает трубы.
Вы вместе пять лет. Кризис в отношениях уже был?
С.: Он был, есть и будет. «Милые бранятся — только тешатся».
К.: У каждого может быть своя точка зрения, и порой приходится ее отстаивать. Мы оба сильные, самодостаточные, поэтому часто спорим, доказываем свою правоту.
Разве это кризис?
С.: А вы про «развод и девичью фамилию»? «Я тебе не люблю». — «И я тебя не люблю!» — «Ну и иди». — «Сам туда иди». Такие диалоги случаются у нас периодически. Расходимся в разные углы, пыхтим там, потом кто-то говорит: «Прости, день трудный был». И всегда в ответ: «И ты меня прости». И всё — развод отменяется. (Целует жену в щеку.) Я не верю в то, что есть такие семьи, где люди ну так любят друг друга, что надышаться не могут, пылинки сдувают.

ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ В ПЕЧАТНОЙ ВЕРСИИ ЖУРНАЛА ОК!