Степан и Лиза Михалковы

Расскажите о вашем самом ярком детском впечатлении от Нового года.

Лиза: В начальной школе я искренне верила в Деда Мороза, и родители эту веру всячески во мне поддерживали. Но однажды — я тогда училась в третьем классе — я вызвала маму на серьезный разговор: «Мне вот подружки сказали, что никакого Деда Мороза нет!» Мама искренне удивилась: «Как так?» А утром первого января, когда родители подкладывали подарки под елку, она сделала следующее: набрала на балконе снега, сделала на полу следы от валенок, приоткрыла форточку и разбудила меня: «Лиза, Лиза! Дед Мороз приходил! Смотри, это его следы. Они к форточке ведут!» Я была в шоке. На следующий день я сказала своим друзьям, какие они глупые.

Степан: Я помню, как меня в детстве укладывали спать за несколько часов до Нового года, чтобы я не уснул во время самого праздника. Я ложился на диван, не раздеваясь, меня укрывали пледом. Я знал, что скоро Новый год и что я буду сидеть за столом вместе со взрослыми. Засыпал и сквозь дрему слышал, как гремели кастрюлями на кухне, оттуда доносились вкусные запахи. Состояние ожидания праздника — самое любимое, что у меня было в детстве. Иногда я пытаюсь восстановить его — лечь спать перед Новым годом. Бывает получается.

Степан, а вы до какого возраста верили в Деда Мороза?

До тех пор, пока сам им не стал. Знаете три стадии взросления мужчины? Первая — он верит в Деда Мороза, вторая — он не верит в Деда Мороза, третья — он сам Дед Мороз. Какие-то новогодние традиции из своего детства перенесли во взрослую жизнь?

Загадывание желаний под бой курантов. За двенадцать ударов все должны успеть написать желание, сжечь бумажку, бросить пепел в бокал с шампанским и залпом выпить. Без этого ритуала Новый год уже не Новый год.

И желания сбывались?

Сбывались. Иногда, правда, я забывал, что загадал, но спустя какое-то время вдруг понимал, что мечта сбылась.

Вы свою квартиру уже подготовили к празднику?

Мы живем в загородном доме. Елку уже поставили, украсили ее игрушками.

Л.: В прошлом году обратились к услугам дизайнера. Девушка попыталась приукрасить наш дом, но мне ужасно не понравилось. Получилось мрачно и тускло. Степан Никитич тоже был огорчен. И когда он уехал в город, я решила, что хватит лениться, надо взять всё в свои руки. Вместо серых завядших веток я поставила в вазы пышные елочные, украсила ангелочками, хлопушками, навесила огромные гирлянды из сладостей. Степану очень понравилось. А уж дети, которые бывали у нас в гостях, были в полном восторге! Вы участвуете в проекте «Рождественские истории». Какой дизайн елки придумали вы и кто был инициатором идеи?

С.: Нарядить елку я поручил Лизе. Креативом у нас занимается она.

Л.: Все участники хотели представить елочку как арт-объект. Но, думаю, вряд ли бы это понравилось детям. Поэтому я попросила с нашей елочкой не мудрить, а сделать ее максимально позитивной — ярко-розового цвета, с зеркальными шариками, конфетами в мешочках, новогодними масками, которые дети потом смогут использовать по назначению. Посоветовалась с мужем, и он это одобрил. Изначально Степан предлагал повесить на елку разноцветные айподы, чтобы дети смогли слушать музыку. Но к сожалению, проект бюджетный, и нас обязали в своих предложениях быть скромнее.

Для вас это какой по счету совместный Новый год?

С.: Второй. Мы познакомились осенью 2007-го. В том году приглашали к себе друзей, а в этом сами идем в гости к другу, который живет рядом с нами, тоже на Николиной Горе. Позовем диджея, устроим танцы. А после двенадцати часов ночи по традиции заедем к отцу.

А уехать из России не хотелось?

Л.: Новый год хочется встречать в Москве, чтобы был снег, настоящая елка. Не понимаю, как его можно отмечать где-нибудь в жарком Таиланде. Я вообще всегда Новый год дома с семьей встречала. Даже ни разу не было желания пойти куда-то с друзьями. В том году я впервые сказала родителям: «Извините, но я уже не с вами». Мама взгрустнула, но ничего не поделаешь.

Лиза, а как вы познакомились со Степаном?

В ресторане «Ваниль». Я только вернулась из Америки, где работала моделью. Решила сделать перерыв, отдохнуть, погостить у родителей. И меня позвал на ужин мой друг. Но когда он сказал, что туда же придет Степан Никитич, я стала отказываться: «Нет, не пойду никуда. И что-то ужинать мне не хочется». Терпеть не могу, когда меня хотят с кем-то познакомить! И вообще моя личная жизнь была для меня тогда на заднем плане. Мама постоянно причитала по этому поводу: «Господи, ну неужели ты никогда не выйдешь замуж?»

Но вы все-таки согласились пойти на встречу?

У меня в гостях была подруга из Нью-Йорка, ей это все было интересно: новые рестораны, клубы, знакомства. Я пошла, можно сказать, из-за нее. Кстати, поначалу мы со Степаном друг другу явно не понравились. Степан Никитич вообще сидел с лэптопом и ни на кого не обращал внимания. Но когда мы стали обсуждать православные темы, загорелся первый огонек. Степан со знающим видом достал из своего портфеля книгу и положил на стол со словами: «Советую почитать. Здесь на многие вопросы есть ответы». Меня словно током прошибло: точно такая же книга лежала в тот момент в моей сумке. Это проповеди митрополита Антония Сурожского. Я достала книгу и сказала: «Уже читаю. Спасибо».

А почему ваш друг хотел познакомить со Степаном именно вас?

Потому что Степан Никитич искал девушку православную да еще и современную. Такую, видимо, очень сложно найти. (Смеется.) А друг знал, что я и православная, и модель. Странное сочетание...

Соглашусь. Но поясню. Я семь лет работала моделью, везде путешествовала. Но при этом сохраняла веру в Бога, ходила в церковь, и меня совершенно не смущало, что я работаю моделью, — я просто абстрагировалась от фэшн-мира, который засасывает как болото. Ведь один неосторожный шаг — и можно начать употреблять наркотики или сойти с ума от славы. Но меня будто кто-то держал на поверхности в течение всей моей карьеры.

Вернемся к первому ужину со Степаном. Что было после?

После того ужина мы не общались. А спустя полгода Степан пригласил меня на Московский Международный кинофестиваль. Я решила пойти с подружкой. Старалась уворачиваться от всяких папарацци. Не люблю подобного рода пиар, не понимаю всех этих московских дам в декольте и рюшечках, которые не вылезают со светских тусовок и маячат перед фотографами: «Только снимите меня, пожалуйста». На кинофестиваль я специально оделась не по-московски: черный комбинезон с капюшоном без рукавов, черные очки, чтобы было непонятно, кто я такая. А потом был ужин. И когда мы шли по дорожке к плавучему ресторану, я специально шла позади Степана. Мы подошли ко входу, Степа открыл дверь, чтобы меня, девушку, пропустить. Но едва я сделала шаг, как на меня налетела толпа папарацци. Я не знала, куда деться от этих вспышек! Потом в одном журнале появилась фотография с ужасной подписью: «Степан Михалков со спутницей». Я очень сильно расстроилась, когда это увидела. Мне так хотелось избежать этой участи — попасть в многочисленный список «спутниц». А мой папа лишь улыбнулся: «Со спутницей жизни...». Я вскрикнула: «Ты что? Типун тебе на язык!» Но папины слова оказались пророческими. Активно мы начали общаться со Степаном после моего дня рождения — третьего сентября.

С.: Мое знакомство с Лизой — такое впечатление — было спланировано где-то наверху. Как будто кто-то подталкивал нас друг к другу. Мы очень быстро поженились после того, как стали встречаться. Обычно люди так быстро не женятся — ждут год, два. Мы же осенью 2007-го познакомились, а в марте уже расписались. А еще через полгода повенчались. Для Лизы такая оперативность была еще большей неожиданностью. Она никогда не была замужем и всегда говорила, что еще долго ни за кого не выйдет. И тут с ней это произошло. Мне кажется, она тоже чувствует, что это знакомство было неслучайным… А всю мою историю читатели достаточно хорошо знают. Я был семнадцать лет в одном браке, у меня трое детей. Мы с ними общаемся. И Лиза замечательно с ними контактирует.

А бывшая жена не ревнует к тому, что дети общаются со своей мачехой?

Возможно, и существует какая-то ревность, но на нас, во всяком случае, это никак не отражается.

Степан, когда вы были маленьким, ваш отец ушел, создав новую семью. Не боялись, что в нынешней ситуации так же тяжело придется и вашим детям?

Я часто вспоминал и вспоминаю то свое состояние. Действительно, у меня была обида на отца, но с возрастом она прошла. В свое время я сказал себе, что буду по-другому относиться к детям, что бы ни произошло. Но тут надо понимать, что мой отец — человек очень творческий. Он просто не может не отдавать себя своему призванию и таланту, которым его Бог наградил. Естественно, близкие люди порой оказывались обделенными его вниманием. У меня больше возможностей встречаться с детьми, чем у него. И я стараюсь этим пользоваться.

Лиза, а как произошло ваше знакомство с детьми Степана?

Они зашли к нам в гости. Но тогда они не понимали, кто я такая. А подружились мы, когда поехали с мальчишками — пятилетним Петей и девятилетним Васей — отдыхать в Куршавель. Старшая дочь Степана осталась тогда в Москве. Вася все пытался нас со Степаном поженить. Периодически говорил какие-то забавные фразы: «Ой, мои новые папа и мама!», «А ты будешь моей второй мамой?» (Смеется.) То есть у них не было по отношению к вам никакой агрессии? Нет, абсолютно. У меня с Васей идеальный контакт, он настоящий парень, хулиганистый такой. А поскольку я в детстве сама была похожа на мальчишку — папа любил со мной боксировать, я отжималась, подтягивалась на турнике, — то мне с Васей было очень легко наладить контакт. Я ему сразу сказала: «Васек, ты мой брат! Сейчас все разрулим!» Он так удивился...

А с дочкой мужа общаетесь?

Неплотно. Саше уже шестнадцать лет, она достаточно взрослая девочка, у нее своя жизнь, свои друзья. Но иногда она рассказывает мне какие-нибудь школьные истории. Она заканчивает школу, собирается поступать в МГУ на факультет истории искусств. Петя, наоборот, готовится к школе, занимается с преподавателем. Очень любит готовить всякие коктейли, десерты…

А у вас не было ревности к прошлому Степана?

Признаюсь честно: первые полгода была. Вырабатывалось недовольство, что Степа какую-то минуту уделяет не мне. У меня была влюбленность, хотелось романтики, а тут появлялись какие-то дети… (Смеется.) С.: Лиза, слава богу, быстро поняла, что дети не являются ни угрозой, ни обузой для наших отношений. Это жизнь. Да, у кого-то по-другому, а у нас вот так.

Лиза, своих детей хотите?

Я пока не определилась: то я хочу детей прямо сейчас, то в тридцать лет, то через два года. (Смеется.) В зависимости от того, с какой подружкой до этого поговорила. На самом деле я думаю: когда надо, тогда и будет. Не хочу делать что-то специально. Но Степан Никитич детей любит…

А почему вы мужа Степаном Никитичем называете?

Это в шутку, конечно. Но мне нравится. А он меня называет Лизой. А в телефоне я у него записана как Лизончик.

Лиза, а вы отдаете себе отчет в том, что вы жена известного ресторатора? Готовите дома?

Меня изначально пугал такой стереотип семейной жизни, когда нужно что-то подносить, приносить, убирать. У меня мама была такая по отношению к мужу: «Тебе надо — сам сходи и сделай». Она больше заботилась о нас, детях. И я это тоже впитала в себя. Поэтому, когда поначалу Степан просил меня принести ему чаю, мне это стоило неимоверных усилий: «Боже, как я сейчас унижаюсь. Не пойду!» Первое время Степан обижался, у нас даже были ссоры на эту тему. А потом я поняла: если принесу чай, от меня не убудет. И все неправильные стереотипы, которые у меня были, стерлись. Теперь все нормально. Правда, готовить у меня все равно желания нет. (Смеется.) Умения, впрочем, тоже. Ведь вся моя модельная жизнь состояла из того, что я ела либо в каких-то ресторанах, либо дома перекусывала йогуртами.

А Степан дома что-то готовит?

Пока только обещает. Ему не хватает времени: открытие ресторанов, булочных и т. д. К счастью, прекрасно готовит его мама. Порой так хочется простой домашней кухни! И тогда мы ее просим: «Анастасия Александровна, ну пожалуйста». А я добавляю: «Я так похудела…» (Смеется.)

Я из всего интервью так и не поняла, кто в вашей семье главный.

С.: У нас полное равноправие. Мужчина ответственен за то, что должен делать мужчина, женщина — за то, что должна делать женщина.

То есть мужчина работает, а женщина…

Лиза еще очень молодая, она полна энергии, креатива. Пока пытается найти себя. При этом она умудряется отыскивать проекты в сфере фэшна и осуществлять их. Не могу сказать, что мы на это живем, но тем не менее я рад, что она занята каким-то делом. Мне кажется, запереть девушку дома — это не очень хорошо. Это вредно и для нее самой, и для мужчины. Другое дело, если есть дети, особенно маленькие. Ими, конечно, надо заниматься. Но в нашей семье детей пока нет. Поэтому если Лиза питает к чему-то интерес и есть возможность работать , то я только за.

Л.: Но что касается общих, семейных решений, то последнее слово у нас всегда остается за Степаном. У нас в этом плане патриархат. И мне это нравится. Иначе я не смогу чувст-вовать себя полноценной женщиной. Если я буду управлять, командовать мужчиной, то он в моих глазах просто исчезнет, превратится в бесполое нечто. Очень не хочется. Расскажите, как проходит ваш обычный семейный вечер.

Вечером дома, когда мы завершаем все свои дела, мы забираемся на нашу большую кровать — с регулировкой положения рук, ног, головы — и смотрим какое-нибудь концептуальное кино. Когда я сказала Степану Никитичу, что Тарковский мой любимый режиссер, он был счастлив: «Слава богу, есть девушка, с которой можно поспать под нормальный фильм!»

Зифа Архинчеева