Юрий Грымов

Грымов говорит, что ждет этой премьеры как никакой другой в своей жизни. Это самая масштабная его работа. «Чужие» — совместный русско-американско-арабский проект. У фильма будет международный прокат, он выйдет на английском языке, а в России будет дублирован. Большинство актеров, задействованных в картине, — американцы. Правда, после выхода фильма ничего хорошего об их родине не скажут. Действие «Чужих» происходит в наши дни в зоне внутринационального конфликта. Пятеро врачей, представляющих благотворительную организацию США, направлены с благородной миссией — провести обследование и вакцинацию детей. Но, как сказано в официальном пресс-релизе картины, «мы станем свидетелями того, как ради карьеры и честолюбия цинично предают дружбу, любовь, человеческий долг...»

Можно я задам вам один из самых глупых для режиссера вопросов — о чем ваш фильм?

О взаимоотношении культур. И о том, что человек в современном мире стал жить со сдвинутой моралью.

Она в какую сторону сдвинулась?

Это неважно. Если мораль сдвинулась — это уже, считайте, отсутствие морали. Мне кажется, современные люди слишком многое себе прощают. Один мой знакомый сказал интересную фразу относительно сегодняшнего дня: «Сейчас время успешных предателей».

Это ваш первый опыт работы с американскими актерами?

Да. И я в диком восторге! Американцы умеют очень многое из того, что, к сожалению, не умеют русские. Они очень хорошо держат мысль на протяжении всей картины. С ними не надо нянькаться. И еще они большие помощники: не пытаются придумать что-то новое, а стараются исполнить то, что просит режиссер.

Русские актеры теперь перед вами в долгу...

Я многих русских пытался отобрать на фильм. Все только про бабки говорят, а не про творчество. А если человек живет только зарабатыванием бабок, он не сможет ничего сделать. К тому же наши молодые актеры снимаются в большом количестве сериалов. Это катастрофа! Снявшись там, они подписывают себе смертный приговор. Думают: «Вот мы сейчас подзаработаем денег, а потом дадим всем…» Да не дадите! Вы уже испорчены легким отношением к драматургии!

Вы призываете отказываться от сериалов?

Мне кажется, мы должны построить некие границы в актерском сообществе, как во всем мире. Если ты сериальный актер, то снимаешься двадцать лет в «мыле» и не претендуешь быть в классе «А». Потому что производство фильмов класса «А» и производство сериалов — это две разные планеты. Когда сериальный актер приходит в кино, он привносит в фильм класса «А» свои понятия. То есть ничего не привносит на самом деле. Ведь то, что он играет в сериалах, — это за гранью добра и зла.

Вернемся к «Чужим». Насколько я понимаю, фильм во многом антиамериканский. Американцев это не ломало?

Скажем так, фильм посвящен моему отношению к американцам. Америка в последнее время провозгласила себя страной первого эшелона цивилизации и пытается навязать нам свой образ жизни. Безусловно, фильм жесткий по отношению к Америке. Но у американцев демократия, поэтому они к этому очень лояльны. К тому же они тоже недовольны тем, что делает Буш, — мы много раз с ними это обсуждали. Они знали, в каком проекте работают, и делали это умышленно. Другое дело, что все воспитание американцев построено на героических фильмах. Ниоткуда не появляются Шварценеггеры и Уиллисы — это впитано с кровью. Так вот, несмотря на разрушение образа американцев как положительных героев, американские актеры все равно выглядели героически и исходя из этого выстраивали свои линии. У них есть школа героического поведения в кадре — от этого никуда не деться.

А что американцы думают о нас? Вы говорили с ними об этом?

Расскажу случай. Мы снимали в Египте и Марокко, жарища стояла страшная, и я все время пил воду из бутылочки. Через две недели ко мне подходит актер Марк Адам и спрашивает: «Как это вы целыми днями на съемках водку пьете?» Он ни разу не был в России, но был уверен, что у нас все постоянно бухают. Я понимаю, откуда это идет. Когда в Америке русские бизнесмены заказывают рестораны и трахают там по двести женщин, выстраивая их в очередь, — какое еще к нам может быть отношение? Я прихожу в европейский ресторан, и, когда официанты узнают, что я русский, мне приносят самое дорогое вино. Я спрашиваю: «Почему вы мне принесли самое дорогое?» — «Ну вы же русский!» А я не хочу пить самое дорогое!

Вы всегда были художником своих картин. Сейчас тоже?

Да. Еще сохудожником был Абаз Шериф. В истории египетского кино есть восемь великолепных фильмов, пять из них снимал Абаз. И в этой картине он мне помог, потому что у меня нет такого знания арабского мира, а он все-таки сам араб. У нас съемки были очень натуральные — снималось около двухсот арабских детей из деревень. Поверьте, половые акты, которые происходят между нашей героиней и арабом, очень опасным, сделаны как в жизни, а не как в кино.

Как в порно?

Нет, порнография — это не натурально, это акробатика.

Когда-то вы занимались модой. Почему перестали?

Я в этом разочаровался. На сегодняшний день мода меня вообще расстраивает. Потому что любой из нас может выпустить свою коллекцию, вывернув наизнанку любую вещь, пришив два ярлыка и четыре пуговицы. Эра Ив Сен-Лорана ушла. Я сейчас люблю японских модельеров, потому что они единственные, как мне кажется, кто еще занят стилем и конструкцией. А европейские модельеры — это профанация. Они разрушают рамки, но они ничего лучше не создают. А разрушая традицию, нужно создавать что-то свое.

Хочу вас, как мужчину, спросить: что для вас понятие «стильная женщина?»

Это умная женщина. Иначе можно идти в секс-шоп и покупать резиновых.

А вы можете назвать современную «икону стиля» в России?

Не могу. Это притом что по работе я общаюсь с сотнями женщин. Знаете что обсуждают девушки-стилисты? Какую из линий D&G носить: первую или вторую. А нельзя создавать стиль, базируясь на походах в бутики! Гламур, который у нас в стране происходит, ужасен тем, что это внешность без содержания. Во всем цивилизованном мире люди завидуют таланту, а у нас — шмоткам.

А вы в школе таким же непримиримым были?

Школа была построена очень жестко — на унижении и на серости. Ты должен был быть таким как все. А если немножко выделялся, тебя сразу прессовали. Но я старался быть самим собой.

Вы платили за это?

Наоборот, как раз из-за этого у меня всегда было очень много товарищей и девушек.

Еще вы во время съемок «Чужих» сказали, что вам захотелось поговорить о том, почему мир стал жестким и агрессивным. Нашли ответ?

Ответ у меня в том, что нельзя ни в коем случае ставить себя выше кого-то другого. От этого возникают теракты. Вот арабы во время первого моего визита к ним казались мне отсталыми людьми, живущими только натуральным хозяйством. А на самом деле они очень интересные оказались — просто им многого не надо! Вся Москва сошла с ума — все время пытается примерить чужую для себя одежду, полюбить чужую еду. А арабский мир занят собой и дистанцирован. Он не пытается быть, как кто-то.

Вы, кстати, москвич?

Коренной. Я вообще Москву люблю, но мне не нравится, какая она стала сейчас. Столько идиотской рекламы кругом, город не предусмотрен для людей, здесь нельзя гулять! Здесь воспитывается общество со лжеамбициями. Но если общество построено по принципу «деньги любой ценой», оно долго не проживет. Главными должны быть вечные ценности: семья, дружба, твое ремесло...

А какое государство живет так?

Возьмите Францию — аграрная страна. Никому там не обидно, что он плотник, пекарь. А у нас получается, что ты обязательно должен быть с обложки журнала или успешным бизнесменом.

Вот ваша дочка, кстати, хочет петь...

Она, как любая девочка, об этом только говорит. Ничего она не поет. Она по телевизору видит сомнительных девушек, которые облизывают пальцы, показывают свою попу… Мне так стыдно перед ней за это! Я не могу объяснить ей, что это нехорошо. Допустим, у этих певиц такой образ. Ну тогда и я завтра придумаю себе образ: я — гей! И начну себе в попу перья втыкать и просто так классно всех развлекать! Можно играть, но не заигрываться. Я недавно включаю телевизор, а по Муз-ТВ показывают этого Листермана, который цыпочек продает. В эфире молодежного канала, который показывают на всю страну, человек говорит, что он торгует женщинами! Это уже не только моральная деградация, но и преступление. Я не понимаю, куда смотрят органы?

Последний вопрос. У вас есть идеи относительно следующего фильма?

Я пока к этому не готов, но хочу снять про Иуду из Кариота по Андрееву. Я человек верующий и замечаю, что у светской части населения неправильное отношение к Иуде... Единственное, могу сказать точно: я опять буду снимать с американцами. Потому что они очень хорошо работают.

Ирина Виноградова