Елена Темникова: «Сегодня я живу легко» (совместное интервью с мужем Дмитрием)

. Темникова стала известной с того момента, как появилась на «Фабрике звёзд». Впрочем, популярность не всегда гарантия благополучия и душевного равновесия, и молодая певица знает об этом не понаслышке...

Лена, я всегда восхищаюсь тем, какие трогательные отношения у тебя с мужем. Вы с Димой, кажется, вообще не расстаетесь. Я видел вас вместе на мероприятиях в Венеции, в Вероне, в Петербурге...

Да, Вадим, мы всегда стараемся находиться в одном пространстве. Дома у Димы есть кабинет, и, когда он работает, я здесь же, в соседнем кресле, занимаюсь своими делами, если нет неотложных дел по хозяйству или с ребенком. Без мужа я не могу выехать из загородного дома в Москву, мне нужно, чтобы он был рядом, — конечно, когда это возможно. Честно говоря, я не думала, что такое в моей жизни вообще случится.

Это уже какая-то кармическая связь.

Вероятно. Например, если я поеду в студию без мужа, то не смогу записать песню, потому что мне некому ее петь. Мы стараемся, чтобы на важных записях Дима был рядом. Я завишу от него и на концерте и всегда знаю, где он сидит в зале.

Но ведь Дима деловой человек, бизнесмен, у него должна быть какая-то своя отдельная территория.

Вадим, безусловно, я утрирую и рассказываю в обобщенной форме. Хорошо, что муж чаще всего работает дистанционно: конференц-коллы, имейлы и так далее. А если он на деловой встрече, то я стараюсь организовывать в это же время свои встречи в городе, недалеко от него. Очень скучаю, когда Дима уезжает из страны даже на пару дней. Я остаюсь дома с дочкой Сашей, редко ставлю себе на это время какие-либо проекты, не могу спать, улыбаться, мне просто физически плохо.

Поскольку Дима и сейчас рядом с тобой, я спрошу у него. Скажи честно, Дима, тебя никогда не тяготит такое постоянное, почти ежесекундное общение с женой?

Дмитрий Сергеев: Нет, абсолютно. Мы действительно процентов девяносто времени проводим вместе, и проводим его с кайфом. Мы дышим в унисон.

Вместе вы всего три года, а ощущение, что всю жизнь.

Е.: Раньше мне нужно было свое отдельное пространство, и я всегда так жила. А когда мы только начали встречаться с Димой, то мгновенно «прилипли» друг к другу. В моей голове, правда, проскальзывала мысль, что нужно делать паузы в общении, потому что мы можем просто надоесть друг другу. Но момент, когда нужно было разграничить пространство, мы как-то упустили. И всё, этот вопрос больше не стоит.

А твоя, Дима, жизнь как протекала до встречи с Леной?

Д.: Я пять лет жил в Германии и был полностью погружен в работу. Я совершенно не знал российских исполнителей. Хотя, конечно, слышал про группу SEREBRO, так как девушки участвовали в «Евровидении». Однажды, приехав в Россию, я увидел в гостинице клип и влюбился в глаза Лены. Из своего номера я вышел с мыслью, что эту девушку нужно обязательно разыскать и познакомиться с ней. Потом я уехал в Европу и спустя пару недель прилетел в Сочи — как раз была Олимпиада. Я знал, что Лена вместе с группой SEREBRO выступает там с концертами, поскольку один из моих партнеров владеет площадкой, где они пели...

И стратегический план сработал.

Е.: Мы приехали на эту площадку, за кулисами было очень тесно, а еще вся гримерная оказалась заставлена цветами (как потом выяснилось, Дима их самолетом заказывал). Когда мы уходили, нам сказали: «Вы не возьмете цветы? Это ведь всё вам». Мол, один молодой человек захотел сделать приятное. Я взяла себе черный тюльпан. Спускаюсь по лестнице и интуитивно понимаю, что внизу стоит тот самый молодой человек, очень скромный, сдержанный. Спрашиваю: «Это ваш подарок?» — «Да». Поблагодарила и вручила ему свой тюльпан.

Было темно, и мне показалось, что он очень юный, возможно, студент. Наверное, накопил денег, чтобы сделать такой невероятный сюрприз. Еще обратила внимание на разбитый мобильный телефон у него в руках. Я попросила молодого человека записать номер телефона своей помощницы — мне захотелось подарить ему новый телефон с автографом. Через какое-то время Дима прилетел в Москву, я пошла встретиться с ним и, когда увидела его вновь, поняла, что передо мной стоит взрослый человек. Еще я заметила, что его телефон не был разбит, — видимо, тогда, в Сочи, так падал свет. Я решила попить с ним чаю и вскоре поняла, что влюбилась! Символично, что встретились мы 14 февраля.

Как всё красиво и романтично. А я помню, Лена, нашу первую с тобой встречу лет десять назад в Испании, где группа SEREBRO выступала на одном закрытом мероприятии. Мы пообщались с тобой за кулисами, и я подумал тогда: «Какая наглая, агрессивная девушка, как вызывающе она себя ведет!» Между той Леной и Леной сегодняшней, как говорится, дистанция огромного размера.

Я тоже помню, Вадим, нашу первую встречу. Мне было потом очень неловко, и я надеялась, что мы никогда больше не увидимся. (Улыбается.) Как тебе сказать?.. Просто у нашей группы был такой образ: раскованные, острые на язык. Например, когда мы первый раз пришли на передачу к Андрею Малахову, моя задача была очень дерзко вести себя, как бы мне ни было неловко и страшно в душе.

Прямо-таки жестокие игры — с собой и окружающими.

Когда ты «играешь в образ», то постепенно начинаешь верить, что ты такая на самом деле. Но это маска. Только моя семья, мои близкие видели меня настоящей. Я была в то время ребенком — такая наивная, ранимая, в розовых очках и с неокрепшим умом. После «Фабрики звёзд» меня психологически готовили к новой жизни. Однажды я сказала своему продюсеру Максу Фадееву: «Я еще даже целоваться не умею, а должна изображать такую уверенную в себе особу. Мне тяжело быть девочкой-вамп». Эта агрессия в мои семнадцать лет, возможно, появилась еще и из-за внутренней зажатости. Кстати, когда я влюбилась в Диму, то боялась, что своими комплексами и агрессией могу его спугнуть. Я сразу сказала ему, что это всего лишь образ. А когда у нас пришла пора первый раз поцеловаться, я честно призналась, что не знаю, как это делать, — настолько была стеснительной.

Откуда эта стеснительность? Может, какие-то детские комплексы?

Нет-нет! У меня было лучшее детство. Я выросла на природе. Родители — простые рабочие: папа был водителем скорой помощи, мама работала на хлебокомбинате. Они просто обожали природу. Например, летом каждый день мы устраивали пикник в лесу... В Кургане мы жили на девятом этаже. В одиннадцать часов вечера всегда выключался лифт. И я отлично помню, как мы, вернувшись с дачи, разбирали сумки с ягодами и овощами. И если там оказывалась какая-нибудь букашка, то ее нельзя было просто выбросить с балкона. Мы пешком спускались на улицу и сажали букашку на травинку. Это и есть то воспитание, которое мне дали родители. Я не срывала цветов, потому что они живые. Мы делали скворечники, подкармливали животных.

А твоя музыкальная история как возникла?

Тут всё сложнее. Я очень хотела петь, у меня были успехи, но родители считали, что занятие музыкой — это не профессия. Они видели меня экономистом, тем более что я была лучшей в классе по математике. Я очень переживала на этот счет, хотя и готовилась к поступлению на математический факультет. У меня были бесконечные дополнительные занятия с педагогами, я спала по пять часов.

На нервной почве я заболела, начались серьезные проблемы с кровью, потом было долгое лечение. Я шла на золотую медаль, но не получилось, потому что весь год я находилась в сильнейшем стрессе, мне стало тяжело учиться. Со временем родители поняли, что надо отпустить ситуацию, и разрешили мне вернуться к музыке.

Получается, музыка тебя спасла.

Точно. Вскоре я поехала в Москву, победила в конкурсе, который назывался «Во славу Родины». Конкурс проходил в храме Христа Спасителя — это самый главный конкурс в Москве по патриотической музыке. Мне подарили очень дорогой микрофон, я его вскоре продала и на эти деньги вернулась в Москву с целью попасть на «Фабрику звёзд». Ну а дальше Максим Фадеев создал группу SEREBRO.

С Максимом Фадеевым ты ведь расторгла контракт, не дождавшись его окончания. Почему?

Меня многое не устраивало тогда, особенно в нашем имидже. Сначала у нас были закрытые костюмы, мы даже коленку боялись показать. Но постепенно у нас стали появляться всё более откровенные наряды — и в клипах, и на сцене. Плюс то, о чем я уже тебе говорила, — раскованное, эпатажное поведение, которое нам диктовали вне сценической площадки, что было для меня абсолютно неорганично. Конфликты в группе. Травля.

Возможно, на фоне психологического стресса у меня возобновилось сосудистое заболевание, и в течение последнего года я вынуждена была выступать на обезболивающих препаратах. Я расторгла контракт за три месяца до его окончания, выплатила деньги — я просто не могла дождаться этого срока по состоянию здоровья.

А ты не боялась начать новую, самостоятельную жизнь?

Совсем нет. Я даже в тот момент была готова расстаться с музыкой. Навсегда. Мне казалось, что я могу пойти в рекламу, там расти и развиваться. Да куда угодно!

Как ты ощущала этот вкус свободы?

Я аж поправилась на десять килограммов. (Улыбается.) Просто началась спокойная жизнь, ушел стресс. Хотя еще долго снилось, что мне приносят для выступления очередной прозрачный костюм, снились и другие кошмары. Ты не представляешь, Вадим, какой счастливой я была, когда в моей жизни закончилось SEREBRO! А самое главное счастье — это рождение ребенка. Мы с Димой планировали ребенка, и Бог подарил нам Сашку. Постепенно благодаря Диме изменилась моя жизнь. Раньше я была запуганная, боялась всего и всех. Дима помог мне вернуться к любимой профессии, начать сольную карьеру.

В общем, Дима твой надежный психоаналитик.

Да. Он до сих пор проводит со мной определенную работу, чтобы внутренне еще больше меня расслабить. У Димы, конечно, нет готовых рецептов, он смотрит на ситуацию, исходя из своего жизненного опыта, советует, как отбросить лишнее, а на что стоит обратить внимание. Раньше, в группе SEREBRO, когда я совершала ошибки, меня обычно вызывали на ковер. Было очень страшно. Когда меня ругают, у меня опускаются руки. А если меня похвалить — могу горы свернуть! Дима научил меня из любой ситуации выносить самое ценное, делать правильные выводы.

Замечательно. Твоя дочка только-только вступает в жизнь. В отношении воспитания у тебя уже есть четкое понимание, что такое хорошо, а что такое плохо?

Конечно. Когда я только начала гулять с Сашей, у меня были стычки с другими мамами, если я видела, как их дети кидают камни в голубей или пытаются наступить на хвост кошке, ведь так потом и вырастают садисты. Мама должна многое объяснить ребенку в самом раннем возрасте. Мне кажется, Саша растет доброй девочкой. Я прочитала много литературы во время беременности и поняла, что всё надо объяснять только на собственном примере. Например, Саша не слышит крика. У нас дома вообще не кричат.

Кстати, я даже представить себе не могу, чтобы Дима повысил голос. Он так спокойно всегда разговаривает.

Ты прав, Дима всегда разговаривает спокойно, но его спокойствие может быть страшнее крика. (Улыбается.) Правда, это касается не меня, а других. Его, например, может вывести из себя элементарная глупость. Что же касается наших отношений... Мы обижались друг на друга пару раз, и то на полчаса, не больше.

Но ты-то девушка эмоциональная.

Очень, дочка в меня. Правда, Дим?

Д.: Лена самая добрая из всех, кого я когда-либо встречал. Если наша дочь будет такой же, то ее придется оберегать и держать, образно говоря, за металлическими дверями.

Е.: Опять же всё дело в воспитании. Моя сестра и родители, например, всегда готовы прийти на помощь. И меня так воспитали... Честно сказать, я всех простила, кто делал мне больно: и Макса Фадеева, и Ольгу Серябкину. Скоро будет Прощёное воскресенье, я собираюсь им написать. Жизнь одна, и жить надо созидая.

Я могу сказать, что сегодня я легко живу и работаю, потому что отпустила свое прошлое. Более того, я теперь стараюсь ставить себя на место другого человека, чтобы лучше понять ситуацию. Раньше такого не было. У меня сейчас очень хорошие подруги: Маша Кожевникова, Катя IOWA, Лена Летучая... Я свое уже отмучилась. Я заслужила возможность пожить в счастье.

Фото: Владимир Васильчиков

Стиль: Ирина Свистушкина, Ирина Александрова

Макияж: Юрий Столяров/официальный визажист Maybelline New York в России

Прически: Виталий Куксов/парикмахерская «Рябчик»