Юлия Высоцкая: «Рай – это... Наверное, когда нет боли»

Юля, как вы готовитесь к премьерам в театре и кино, светским выходам и красным дорожкам? Участвуете ли в выборе образов?

Если бы артистки театра или кино могли выбирать художников по костюмам! Но это невозможно! Артисты — народ подневольный. В лучшем случае, если повезет и если человек талантливый, а кроме того, вменяемый, всё сложится. Например, наша совместная работа с Тамарой Эшбой (художник по костюмам в Театре им. Моссовета. — Прим. ОК!), которая создала прекрасные костюмы для спектаклей «Три сестры» и «Вишнёвый сад». С Тамарой нам действительно удалось создать уникальные образы. Она слышит, видит и чувствует. Она понимает, что мало сделать просто красивое платье, это должно быть платье именно для «этой» актрисы. Я говорю не только о себе, остальные женские роли, да и мужские, сделаны прекрасно. Тут очень повезло. Как и с фильмом «Рай». Были и не такие приятные истории в моей биографии, повезет — хорошо, нет — надо работать с тем, что есть.

В Венеции на кинофестивале вы просто блистали! Об этом писали таблоиды и говорят до сих пор. Как подбирали наряды?

Спасибо вам большое! На самом деле тут тоже всё сошлось. Мы с Настей (Анастасия Романцова, создатель бренда A LA RUSSE. — Прим. ОК!) просто услышали друг друга. У нас одновременно возникла мысль о белом смокинге. Я ей отправила письмо, и она мне тоже — стечение обстоятельств. А платье-пиджак — это абсолютно Настина авантюра. Сначала я отнеслась к этому как к шутке, но потом так и решила пошутить. Всё сработало, мне нравится, получилось нахально.

Честно, я очень боялась, что Кончаловский будет недоволен. Андрей Сергеевич очень сердится, когда все эти приготовления слишком тяжелые, считает, что всё должно быть… есть такое прекрасное французское слово nonchalant — «нечаянное». Нельзя слишком стараться. Но, когда он увидел нежно-серое платье от Edem Couture, поразился, как и я, что это русский дизайнер. Девочки буквально сшили это на мне, мастерицы обалденные. Знаете, вот пошла сейчас такая волна громкого патриотизма. Мы всё свое должны хвалить. Обязательно нужно хвалить. Но почему мы сейчас делаем это больше, чем делали раньше? И совсем перестали ругать. Что-то стало лучше, а что-то никак не может стать лучше. Но российская мода в лице тех, с кем я столкнулась, для меня приятный сюрприз!

Шопинг, стилисты – история про вас? У вас изменился стиль в последнее время, появилось больше свободы. Любите фантазировать и собирать повседневные образы?

Если раньше люксовые бренды соответствовали тому, что я, например, предъявляю к люксу, то сейчас всё стало сложнее. Всё подешевело, всё стало более доступно. Это хорошо, с одной стороны, но я не могу сказать, что подешевело с точки зрения денег, которые мы за это платим. Всё упростилось: и ткани одни и те же, и все делают одно и то же… Может, остались такие «монстры» типа Hermès или Lorо Pianа, но это тоже не выход из положения, ты же не будешь вечно ходить в Lorо Pianа (Смеется.)

Да, на каждый день не подходит, точно совершенно.

Сейчас появляется очень много «однодневок», у какого-то бренда стилисты в этом сезоне хорошо сработали, а на следующий странная какая-то вещь происходит. Тут надо расслабиться и получать удовольствие, что я и пытаюсь делать. Отслеживать все тенденции — это прям отдельная работа. У меня есть несколько точек в мире, где, я не сомневаюсь, будет хорошая подборка. Я никогда не охочусь за какой-то одной вещью какой-то одной фирмы. А к шопингу я не то чтобы равнодушна — это неправда, мало найдется женщин, абсолютно равнодушных к шопингу. Но для меня это определенный стресс — иногда позитивный, иногда не очень.

Мне кажется, очень важно оставаться верной себе и не сходить с ума. Если все носят на одно плечо, обязательно себе тоже покупать на одно плечо, если все ходят в косухах, то нужно ходить в косухе, — этого я стараюсь избегать, а насчет всего остального — I’m easy.

Есть такая расхожая фраза: «У войны не женское лицо»… Вы сыграли главную роль в драме «Рай» режиссера Андрея Кончаловского. Мы все с нетерпением ждем премьеры на российских экранах в январе. Какая она, ваша героиня, чего нам ждать?

Моя героиня Ольга Каменская (русская эмигрантка, аристократка, участница французского Сопротивления. — Прим. ОК!) проживает четыре жизни… Я думаю, что человек вообще никогда не бывает одним и тем же. Даже в нормальных условиях мы всё время разные. С друзьями одни, на работе — другие, с детьми — третьи, четвертые — в общественном транспорте, а пятые, когда мы одиноки. И бесконечно можно перечислять те маски, которые у нас есть. Но здесь трагический разворот истории, события, которые многих людей изменили, раскорежили. Ольга именно такая, пытающаяся выжить, незаметно для себя открывающая новый смысл жизни. Трудно говорить о роли задним числом, когда всё сделано, впрочем, невозможно говорить и когда играешь и репетируешь. Роль рассказать словами, наверное, может только Станиславский в своей «Работе актёра над собой». Артисты иногда шутят так, говорят: «Работа актера над ролью партнера». В работе партнера всё понятно, всё видно!

В чужом глазу…

Конечно, конечно.

Я как человек, который любит работу вообще, стараюсь ввязываться только в ту работу, которую смогу полюбить, за которую мне не будет стыдно и которую я буду делать с удовольствием. «Рай» не был исключением, я обожала каждую секунду процесса съемок. Но еще слишком мало времени прошло, чтобы отстраненно взглянуть на него. Когда я смотрю на себя на экране, для меня это непростое испытание. Но, я думаю, это большинство людей испытывает, не только артисты. К себе относишься чересчур критично. Не нравится, как ты выглядишь, как говоришь, двигаешься. Должно пройти какое-то время, чтобы моя роль стала персонажем, а не частью меня. Пока это пусть и немного, но часть меня.

Тяжело было работать над фильмом? Какой он, Кончаловский-режиссер?

Для меня режиссер — человек, который двигает и двигает своей энергией. И это не обязательно позитивная энергия. Есть великие режиссеры, которые могут двигать своей негативной энергией, им нужно артиста раздавить, уничтожить, доказать ему, что он бездарь, и тогда артист откроет в себе какие-то новые глубины. Это тоже работает, это кухня.

К счастью, Андрей Сергеевич — режиссер не просто с позитивной энергией, а с энергией созидательной. Он строит такую атмосферу на площадке, ничего при этом не делая. У него талант такой! Когда все кайфуют, все работают не на сто процентов, не на сто пятьдесят, а на все три тысячи процентов, потому что иначе нельзя, потому что будет просто стыдно перед теми людьми, которые находятся с тобой на площадке.

Никто не думает о зрителе, на съемочной площадке это никогда не ощущается, а ощущается только сосредоточенность и серьезность по отношению к настоящему моменту, самое главное происходит в кадре. В таких условиях невероятно легко артисты работают. Вы себе не представляете, каково это (когда бываешь на других площадках), когда нет этой атмосферы, когда ею не пронизаны все цеха, все службы, когда нет одного целого и одной общей цели, ради чего всё это делается, когда другие посторонние вещи отвлекают внимание. Мне кажется, что такие картины обречены на неудачу.

Фотография: Павел Крюков Серьги Yana

Темы, поднятые в картине «Рай» трогают все струны души… Все исторические события живы в памяти.

Картина про человеческую слабость… Про обаяние зла, про бога, про любовь. Все эти понятия сейчас банализированы, но в этом фильме всё довольно конкретно. Мне кажется, персонализировано. Там есть, наверное, всё про всех, вот так.

Картина «Рай» – не развлекаловка, она заставляет работать и чувства, и голову. Но никакая не чернуха, это важно понять. Здесь нет страданий, избиений, пыток. Фильм совсем про другое, думаю, для описания подойдет фраза «печаль моя светла». Этот фильм не простой, но он не тяжелый.

Что для вас рай?

Наверное, когда нет боли.

• Визажист: Надежда Князева (The Artist)
• Стилист: Анна Золкина
• Фотограф: Павел Крюков