Анна Слю: «Мне нужно поработить всех любовью»

Аня, хочу сказать, что ты нас приятно поразила: пришла на съемку с небольшим презентом для каждого. Я за двадцать лет такого еще не видела.

Да? Мне казалось, что это нормально, у меня просто так принято в семье.

Ты не можешь прийти куда-то без подарка?

Нет, не могу. Из любой поездки я обязательно везу полчемодана подарков. Для меня это нормально, обычно. Во-первых, я знала, что на съемке в команде будет много девчонок, поэтому пришла с шоколадом... К сожалению, я не учла, что у нашего фотографа Славы будет ассистент, до сих пор по этому поводу переживаю, но ничего, я скоро со Славой увижусь, обязательно через него передам. А шоколад потому, что, как говорит мой молодой человек, цветы и сладкое — универсальные подарки для девочек. Ну еще драгоценности, конечно. (Смеется.)

В следующий раз, Аня, пожалуйста…

(Смеется.) Вообще я удивилась, что вы так отреагировали... Мне кажется, это совсем не сложно, тем более сейчас даже в магазин специально не нужно заходить: заказал по интернету — тут же привезли.

Это же внимание. Это даже не про эмпатию, это про ресурс. Люди сейчас живут на таких скоростях, что становятся скупыми на эмоции. Времени нет. Поэтому чужое внимание и дорогого стоит, и очень характеризует подход человека. Ты, мне кажется, человек отдающий. 

У меня всё зависит от среды. Где бы я ни находилась, я сразу зеркалю, это происходит само собой. У нас дома есть магический шкафчик, где лежат подарочки и всякие вкусности, которые можно при случае подарить. Очень выручает, если что-то незапланированное.

Давай поговорим про «Выживших». Сейчас довольно часто в кино затрагивается тема апокалипсиса. Мне кажется, в последнее время людям всё время чего-то не хватает для жизни. Чаще всего — энергии и любви. Может, как раз поэтому мы сильно удивляемся, когда ее кто-то проявляет.

Слушай, когда мы начали съемку, я запомнила, что вы обсуждали «Чувства Анны». Мы с Аней Меликян (режиссер фильма «Чувства Анны». — Прим. ОК!) общались, когда фильм еще не вышел, я много про него слышала. В итоге я его посмотрела: потрясающий фильм! И там есть замечательный рефрен: «Люди должны любить друг друга». Мне кажется, что любовь — это как вот ребенка ты рожаешь. Он же тебя не просил. Он тебе ничем не обязан. Так же, когда ты кого-то любишь. Это твой импульс, твоя ответственность. Очень странно ждать взамен, что кто-то тебя будет так любить. 

Это ты всегда так думала?

Да. Просто в отношениях с противоположным полом иногда мне это бывает сложнее, особенно если были уже отношения или они есть, а потом что-то меняется. Здесь сложнее с собой договориться, но в данном случае физика нам всё портит. (Смеется.)
Я в какой-то момент даже сделала интересный вывод, что физиологическая составляющая в парной, семейной, жизни очень важна, но, если бы ее не было, конфликтной зоны бы тоже не было. Всё зло из-за этого. (Смеется.) Я долго размышляла, почему то, отчего рождаются дети, считается грехом — странно же. Но нет. (Улыбается.) Я вообще собственница. Именно этот аспект заставляет чувствовать, что человек тебе принадлежит. Ты думаешь, что всё, ты это получила, и теперь это твое и всегда будет твоим. Вот весь мир просто так любить — я могу. А в отношениях мне всегда труднее. При этом совсем не понимаю ревность в дружбе, для меня это нонсенс. Я не могу понять, чего там и к кому ревновать. У меня очень много друзей и подруг. Если вдруг кто-то начинает требовать внимания, контролировать...
у меня возникает какое-то дикое смущение.

Начинаешь себя чувствовать виноватой?

Не виноватой даже, а обезоруженной. Я не чувствую, что должна оправдываться, почему не позвонила, например, или где-то была, а с собой не позвала... А с другой стороны, я чувствую, как другому человеку больно, но я не понимаю, как мне ему помочь... потому что точно знаю, что не буду делать по-другому. Мое поведение не изменится. Я многолика. У каждого есть место в сердце и время для каждого, но это такая область...ну это всё равно что мужчина говорит: или работай, или сиди дома. 

Ну работа актрисы, она всё равно предполагает, что твой мужчина должен быть самодостаточным и очень уверенным в себе.

Ну да, там много же моментов, и целоваться в кадре...

Все-таки возникают вопросы?

Я думаю, это нормальный человеческий инстинкт. У меня не было особо такого, когда я была в отношениях с артистом и там бы были какие-то такие трюки, но мне кажется, я бы себя постаралась от этого отгородить. Именно вот этот момент физиологический трудно преодолеть. И потом, есть всякие добрые люди, которые расскажут, что все актрисы — проститутки. (Смеется.) Вообще, занятость другого человека — такой момент, кем бы ты ни работал, это всегда потенциально опасный сегмент, когда на что-то твое может быть совершено покушение. 

Это из-за того, что люди не заняты собой?

И поэтому тоже, наверное. И вообще, страшно это.

Страшно что? 

Что возникнут какие-то другие интересы, информационная среда другая. Не знаю, я к работе не ревную. Меня какие-то другие вещи волнуют, внимание прежде всего. Мне нужно ментальное присутствие всё время, понимание, что человек подключен. 

То есть тебе нужно писать всё время сообщения, постоянные знаки внимания оказывать? Это вроде не так сложно, по мнению девочек, но оказываешь ли ты сама знаки внимания при этом? И еще, надо понимать, что это не всегда возможно. 

Долго формировала запрос во Вселенную: хочу, чтобы со мной рядом был человек, который бы хотел со мною рядом быть столько же времени, сколько и я с ним. Ну и еще целый ряд моментов был, я всё учла. Всё было записано, много раз проговорено, оцифровано. В результате всё же были и моменты-неучтенки (смеется), но всегда, когда ты что-то классное загадал, тебе нужно самому под это тоже трансформироваться, что-то поменять в своей жизни, а это не так просто. Когда вдруг я всё загаданное получила...

Осталась довольна? 

Да. У меня так был сформирован запрос (у моего молодого человека, видимо, тоже), что всё случилось синхронно. Это удивительное ощущение, у меня, наверное, вообще за всю жизнь такое впервые. Я адский кайфожор: мне надо или 24/7, или «вот и всё — мне ничего не надо». И это реально, это не поза, мне правда становится ничего не надо, вот совсем. 

Ничего не надо навсегда, собрала вещи и ушла?

Да. Я могу в таком замершем состоянии очень долго быть. И я не страдаю в этот момент, я не в поиске. (Смеется.) Мне вообще одной классно.

Творческому человеку всегда надо быть в любви, если не к человеку, то к чему-то. 

Объекты всегда есть, но это может быть хоть Ларс фон Триер. Не обязательно же любить кого-то...

Не обязательно?

Мне — вообще нет. Я могу просто проект любить, мечту, что-то нереальное, в чем-то воплощенное. У меня так организм устроен. Мне этого будет достаточно, чтобы просыпаться, бежать в спортзал...

Я еще хотела затронуть тему твоего дотошного отношения к работе. Даже в нашей съемке...

Да, я душная. (Смеется.)

Нет, по мне, это правильное отношение к делу: скажите, про что мы снимаем. Очень четкий и профессиональный подход. Творческим людям часто очень сложно сформулировать, чего они хотят. И от этого начинается «сделайте мне красиво». Но когда есть какой-то план, это существенно ускоряет процесс. 

Я обожаю творчество, но думаю, что «любое что-то надо на что-то надеть».

Мне еще понравилось, что ты попросила представить нашу историю как кино:
«Скажите, какое кино мы снимаем». Это круто, но, наверное, тебе не каждый режиссер и не каждая команда могут подойти. 

Нет, я всегда «пою свою песню». Мне вообще всё равно. (Смеется.)

То есть тебе неважно, прислушиваются к тебе или нет.

Это тоже уже, наверное, профессиональный трюк: если тебя режиссер утверждает, то он в тебе что-то увидел, что-то всё равно зашло. Это же «маленькая любовь». А дальше, мне кажется, надо режиссеру завернуть то, что он в тебе увидел, в ту бумажку, которая ему зайдет. Кто-то любит, чтобы подарок был в крафте, кто-то — в золотой бумаге с красной лентой. Наполнение от того, как ты завернул, не меняется. (Улыбается.) Для меня как раз самое интересное, как спеть ту песню, которую вы с режиссером обсудили, на том языке, который этот режиссер хочет услышать. Ведь не всегда режиссер тебе объясняет теми словами, которые существуют в круге твоего общения. Некоторые люди так говорят, что ты думаешь: «Боже, ничего не говори». 

Сделай «то-сё», «ну как бы типа того»...

Это ужасно, а я адская душнила, я очень ценю чистоту русского языка, у меня всё по полочкам.

Как ты с детьми своими разговариваешь? 

Я учу их. Они очень смешно уже начали исправлять других людей — это ужас просто. Я даже уже запрещаю им поправлять взрослых, потому что они всем теперь говорят, куда ударения ставить. (Смеется.) Поэтому мне всё равно, как разговаривает режиссер, мне главное — обсудить, что он во мне нашел, а дальше всё равно будет как я придумала, но он ничего не заметит, он будет мною доволен. В этом и есть моя работа.

Ты избирательна в ролях? Тебя многие знают как артхаусную актрису.

Так смешно, все думают, что я избирательна в ролях. (Смеется.) Просто меня не берут туда, куда я не гожусь. Правда. Меня никогда не утверждали в суперразвлекательное кино, хотя я была на многих пробах. Я туда не подхожу. Тут вопрос даже не про комедию — я сейчас очень рассчитываю в одну комедию вписаться, так как поднадоела уже драма. 

В последнее время снимают очень много продолжений популярных проектов, которые чем-то зацепили зрителя. Если посмотреть твою фильмографию, ты бы куда-то вернулась, сыграла бы в продолжении?

Я везучая, все проекты у меня — любименькие. «Выживших» сняли второй сезон — я мечтаю про третий. У нас классная команда, все артисты клевые, а на съемках сложилась настоящая «семейка». У всех есть свои вагончики (потому что все селебы невероятные), но при этом все сидят в одном. Продюсеры смеются: «Ребят, ну мы могли бы очень хорошо сэкономить». 

Кадр из сериала «Выжившие»

Это же не так часто случается. 

У меня часто. Здесь еще прикольно с «Выжившими», что нас так много, что такая большая команда...

Когда команда большая, наоборот, «семейку» сложнее сложить, обычно это «группировочки».

Как бы нас ни миксовали, всё равно складывается... Вот с Серёней Бондарчуком в прошлый раз мы весь сезон бок о бок провели, а в этот у нас вообще не было ни одного общего съемочного дня, но мы всё равно успели посидеть в одном вагончике... Не знаю, у меня нет ни одного проекта, про который я бы сказала: «Только не это». Всё, что сериальное, меня нигде бы не смутил следующий сезон. 

Кадр из сериала «Выжившие»

Я знаю, что ты не закончила музыкальную школу, а у многих взрослых людей, бывает, всплывают какие-то незакрытые гештальты или во снах снится что-то из детства…

Мне каждый раз, когда начинается новый проект, кажется, что я выбрала не ту профессию. Клянусь. Ну ты приходишь в первый день, тебе нужно всех завоевать, всё понять — у меня адское сердцебиение перед каждым первым съемочным днем. Я очень нервничаю всегда, потому что кажется, что я хуже всех, все молодцы, а я ужасная. 

Тебя не хвалили в детстве, что ли? 

Всегда хвалили, всё нормально с этим было. Просто такой момент, например: мне очень важно всех знать по именам. Пространство должно быть моим, должна быть френдли-зона. Самые сложные персонажи — всегда мои. Если кто-то говорит «вот этот человек, его все ненавидят!», у меня щелчок в голове: «Так, сейчас решим этот вопрос». 

Это про то, что тебе важно, чтобы тебя любили?

Важно. Очень. И это не может быть на ровном месте, если ты хочешь ответку. Это такое достигаторство в своем роде. Это завоевание, мы его в семье называем «поработить». Поработить любовью. (Смеется.) Но это единственная комфортная для меня среда. Ты же тоже человек, тебе тоже может кто-то не понравиться. Я больше всего терпеть не могу, когда человек не свое дело делает и когда из-за него (или нее) начинается тупняк. 

Ты прямо с первого дня решаешь, свое человек делает или нет?

Я не решаю, но всегда ведь видно, когда пазл не сходится. Это обычно проявляется, когда человеку всё равно — он просто отрабатывает, совершает какие-то действия, не включаясь. Если это кто-то, с кем я соприкасаюсь, то я просто делаю всё сама и не трогаю человека вообще. 

Вот это и странно, так ведь не должно быть!

Чтобы не соприкасаться с конфликтом, я готова его избежать. Всё равно сама я сделаю лучше. (Смеется.) Зачем? Я же не буду взрослого человека учить, что он должен ходить на работу по любви. Если уже этого не происходит, то как ты это исправишь? 

То есть ты не пойдешь и не скажешь «взрослым», например: «Поменяйте мне гримера»…

Ты что, нет, конечно! Хотя я недавно нажаловалась, честно говоря. Сейчас расскажу. У меня была примерка костюма. Я не тот человек, который всегда стремится быть красивым, но костюм — это конструктор персонажа, я должна видеть, что они лепят. Из костюма у любой актрисы складывается походка, например. Я могу даже по-другому начать разговаривать. С гримом мы дальше придумаем, какая к этой одежде у меня будет голова. И вот мы что-то примеряли, причем понятно, что они особо не запаривались, просто принесли «что-то», но минут через сорок я понимаю, что на примерке нет зеркала. А это очень важный момент. И опять же, я не хочу быть капризной фифой, которая качает права. У меня есть друг Женя Цыганов, он мне говорит: «Всё на свете было, не было только тебя». Это значит, что ты отвечаешь за себя. В общем, это очень странно было, что не было зеркала. На примерке. Когда я спросила, они очень удивились: «Зачем вам зеркало? Какая вам разница?» В этот момент я поняла, что мы на разных языках разговариваем, мы не сможем работать, к сожалению. Это был единственный раз, когда я позвонила второму режиссеру и спросила: «А я вам точно нужна?» Там не прямо главная роль была, чтобы они без меня не справились. Хотя я вообще всегда считаю, что все мои роли — главные. (Смеется.) В итоге оказалось, что я не одна такая, кто обратился с претензией, и костюмный цех поменяли. Всё стало прекрасно. 

А почему ты так относишься к этому, что не хочешь жаловаться? Очень часто звезд обвиняют в звездной болезни в те моменты, когда человек что-то не выполнил или сделал не так, а звезда ему на это указала.

Ну да. Вообще, мне кажется, это такая... игра. У меня тоже есть друзья, которые продюсеры или режиссеры. Одно дело, когда мы друг у друга в гостях...

А как вот это разделять?

Радикально. Я только на «вы» разговариваю со своими друзьями-режиссерами на площадке. Это необходимая дистанция. Лично для меня. Вообще очень не люблю панибратства. Про «зазвездился» — это же тоже про рабочие условия. Если ты человека на день рождения зовешь, он приходит, какой бы ни был звездой. А если ты зовешь свою подружку сниматься к себе в кино, у нее есть определенная ставка, требования. Очень странно, приглашая ее на работу, ожидать каких-то определенных условий «по дружбе». Я могу из гостей с дачи уехать с друзьями на тачке, а потом еще несколько остановок на метро — и это для меня нормально. Но когда дело касается работы, то там про другое. Мне вызывают такси. В общем-то, всё в результате сводится к тому, сколько ты в день зарабатываешь: если у тебя одна ставка, то к ней прилагается еще целый ряд пирожков, а если другая, то туда тоже прилагаются пирожки — просто поменьше. Это сегмент твоего профессионального роста. Никто с ложкой золотой во рту не родился, все проходили эти этапы. Допустим, сниматься у студентов ты можешь бесплатно, но за это полетишь бизнес-классом. Если там есть хоть какой-то продюсер, он понимает, сколько в итоге экономит. Это всё игра такая своеобразная.

Ты можешь сниматься бесплатно у студентов?

Ой, я обожаю. 

Понятно, что для них это рост, и я частенько вижу тебя в короткометражках, где, скорее всего, тебе никто ничего не платил. 

Мне кажется, это как пост в православии. 

Благотворительность такая.

Ну да. Я достаточно прагматично устроена: всё, что касается религии, вижу под определенным углом. Мне кажется, что пост — это такое добровольное лишение. Если ты сам, по своей воле такое себе устраиваешь, то потом тебя жизнь не огреет чем-то, к чему ты не готов. Ты сам себе создаешь определенное равновесие, ты продюсер этого равновесия. Но и лишения ты по-честному должен делать. И тогда, мне кажется, это какая-то договоренность со Вселенной. После каждого хулиганства нужно немного «попоститься», если чувствуешь, что где-то пережал. Если приходит проект, который я давно заказывала, о котором мечтала, я считаю, что должна эту десятину отправить людям. А главное, это ведь и для меня в первую очередь. А вдруг там, среди студентов, невероятно талантливый молодой человек. И ты имеешь возможность с этим человеком соприкоснуться. Иногда ты не чувствуешь возраст в такой момент, ты как дитя становишься. В искусстве это прикольная тема, что нет возраста, а талант либо есть, либо нет. Им сразу очаровываешься — и готов на всё. Причем мне неважно, в какой области талант. 

Не отпущу тебя без ответа на вопрос: закончила бы ты наконец музыкалку или детей бы отправила? 

Ни за что, никакого насилия. Вот недавно мой молодой человек заявил, что хочет играть на барабанах, хотя его профессия никаким образом не связана с музыкой. И послезавтра к нам домой приедет барабанная установка. (Смеется.)

Ты же понимаешь, кому подписала приговор?

У нас дома были все музыкальные инструменты: и гитара, и пианино, и бубны — пока ничто не нашло отклика. Я без насилия. Я не закрыла никакой гештальт. Это гештальт моей мамы, она всё время говорит: «А вы слышали, как Аня поет?» Я спокойна к этому, я знаю, что в какой-нибудь момент оно где-то вылезет.

Текст: Евгения Белецкая

Фото: Слава Новиков

Ассистент фотографа: Арсений Новиков

Стиль: Александра Шуляк

Макияж и прически: Татьяна Коноплева

Продюсер: Дария Вавакина

Новые серии сериала «Выжившие» — каждый четверг в онлайн-кинотеатре Okko.