Юлия Пересильд и Настастья Самбурская: сочетание несочетаемого

Юля по своему имиджу положительная и весьма добродетельная, а Настасья в сознании многих — это сплошной эпатаж и провокация, такая девушка-скандал. Но они похожи в главном: обе талантливые актрисы, в чем я убедился в очередной раз, когда увидел их в спектакле Театра на Малой Бронной «Кроличья нора». В этой пронзительной психологической драме актрисы играют родных сестер.

Вот вы выходите на сцену как партнеры. До этого несколько месяцев вместе репетировали. Что из характера друг друга вам, может быть, хотелось бы перенять?

Настасья: Я и раньше знала артистку Пересильд. Но я до сих пор офигеваю от ее работоспособности, которой у меня нет. Вот так убиваться на сцене, как это делает Юля, я не умею и не могу. Поэтому низкий тебе поклон, Юль.

Юлия: А мне не хватает легкости Настасьи. Знаешь, Вадик, есть такой значок: «Хочешь похудеть, спроси меня как». Так вот мне надо повесить значок: «Хочешь найти себе проблему, спроси меня как».

Ясно. В спектакле «Кроличья нора» героиня Настасьи глубоко беременна. Ты консультировалась у Юли, мамы двоих детей, как играть беременную женщину?

Н.: Нет, не консультировалась. Один раз я спросила у режиссера Сергея Голомазова, не слишком ли лихо я передвигаюсь по сцене. Он ответил: «А кто вообще знает, как нужно перемещаться в таком состоянии? Двигайся так, как сама чувствуешь».

Ю.: Действительно, нет никаких правил на этот счет. Это какой-то обман, когда говорят, что во время беременности надо больше лежать. Я, например, на девятом месяце продолжала играть в спектаклях, пока Женя Миронов не выгнал меня со сцены: мы играли «Рассказы Шукшина», и я завалилась животом на скамейку. После спектакля он мне сказал: «Всё, уходи домой».

Как быстро ты вернулась в строй?

Ю.: Через две недели после родов.

И так было оба раза?

Ю.: Да.

А ты, Настасья, пока не думаешь о детях?

Н.: У меня такая ситуация: я сейчас покупаю дом.

«Красиво», — подумали мы с Юлей.

Н.: Для того чтобы растить ребенка, нужны квадратные метры. К сожалению, моя квартира не позволяет этого. Но это не так важно. Главное, что я встретила человека, который меня понимает, поддерживает и готов на всё вместе со мной. В общем, первого ребенка я хочу взять из детского дома, и мой мужчина (музыкант Александр Иванов, победитель конкурса «Пять звёзд – 2014». — Прим. OK!) — уникальный, потому что он на это согласен. Обычно все говорят: «Я не собираюсь растить чужих детей». Я понимаю, что у меня есть возможность дать ребенку шанс на нормальное существование. Но рожать я пока не готова, потому что не хочу вылететь из актерской обоймы. Так что пока собираюсь усыновить, хочу взять примерно двухлетнего ребенка.

Мальчика или девочку?

Н.: Мы долго думали об этом с Сашей и решили, что придем, посмотрим и всё поймем на месте. Ребенок должен выбрать нас сам, а будет это мальчик или девочка, не так важно.

Ю.: Я каждую свою беременность думаю о том, что еще возьму ребенка из детдома, но все-таки боюсь это сделать, понимаю, что сил не хватит. Но это, конечно, прекрасно, что Настасья хочет так поступить.

Действительно, прекрасно. А это правда, Настасья, что со своим молодым человеком ты познакомилась через Интернет?

Н.: Да, мы познакомились в Интернете. Я однажды увидела Сашу в вокальном шоу и попросила в соцсетях, чтобы за него голосовали. Позже он написал мне в Direct, мы стали общаться. Однажды Саша сказал, что собирается из Гомеля приехать в Москву. Я ему ответила, что у меня скоро будет спектакль. Он пришел ко мне в Театр на Малой Бронной, и с тех пор мы не расставались.

Саша, кажется, младше тебя?

Да, на семь лет.

Известно, что в этом году твой избранник будет выступать на «Евровидении» от Белоруссии. Так что он еще и хороший музыкант. Поздравляю тебя!

Н.: Он вообще святой человек, я святее людей в жизни не видела.

Ну и отлично. Юля, пока мы с Настасьей ждали тебя, она рассказала, что ты в детстве, оказывается, занималась бодибилдингом. И это, кстати, роднит тебя с Самбурской, которая помешана на спорте.

Ю.: Это не совсем бодибилдинг. Я ходила в качалку три года подряд, потому что туда ходили наши псковские парни, а дружила я с такой нормальной дворовой шпаной. Я, конечно, занималась не фанатично. Но дело в том, что у меня очень быстро развиваются мышцы. Если я буду каждый день качать пресс, то у меня быстро появятся кубики. Может, это свойство моих мышц, не знаю. Я видела, как горели глаза у тренера, который очень хотел отправить меня на соревнования. Но я вовремя остановилась. Спортом я сейчас не занимаюсь. Мой фитнес очень бытовой. У меня же двое детей. Естественно, есть люди, которые мне помогают, но в основном я всё делаю сама. Могу пол помыть, могу посадить гектар картошки — для меня это не проблема. Ну, наверное, макраме только не плету.

Н.: Жаль, я вот макраме увлекалась.

А сегодня, судя по твоему Instagram, ты не вылезаешь из спортзала.

Н.: Когда у меня есть свободное время, я всегда трачу его на то, чтобы сходить на фитнес. Всё началось года полтора назад. Мне предложили съемки на Кубе, и большую часть фильма предстояло ходить в купальнике. А я любительница поесть сладкого на ночь, так что состояние тела было не очень хорошим. Я начала усиленно заниматься спортом, а потом уже не могла остановиться.

Мне кажется, девушки, вас объединяет чувство внутренней свободы. Вы обе живете как чувствуете, не обращая внимания на какие-либо стереотипы, и мне это очень нравится.

Ю.: Знаешь, мы тут как-то поговорили с Настасьей перед спектаклем и поняли, что у нас обеих не было розового детства.

Вы почти ровесницы.

Ю.: Настасья младше.

Намного?

Ю.: На пять лет. Мне тридцать один.

Н.: А мне двадцать девять.

Ю.: Я думала, тебе двадцать семь. В общем, факт, что детство было сложное.

Н.: У нас жрать дома было нечего. Я знаю, что такое оказаться в маленькой комнатушке с абсолютно сырыми стенами, когда ты сидишь и не знаешь, чем завтра будешь питаться.

Ю.: Мы Золушки, Вадик, Золушки. (Улыбается.) Я с четырнадцати лет работаю. Кормлю свою семью с шестнадцати лет и по сей день. Например, когда я училась в десятом классе, умерла бабушка. У нее остался огород в деревне — огромный, целый гектар земли. Там яблоневый сад, помидоры, огурцы. Мне было так больно осознавать, что бабушка вложила в это столько труда. И я всё лето работала в этом огороде, пропахала его, всё сделала как надо и огурцы засолила.

Н.: А я, чтобы учебники себе купить, на рынке продавала груши и петрушку. Мне сейчас говорят: «Вот у тебя плечи большие». Они у меня накачиваются быстро, потому что в детстве всё время приходилось поднимать сорокалитровый бачок с водой, ставить его на тележку и везти домой — у нас колонка с водой черт знает где находилась! Я хочу, чтобы мой ребенок занимался художественной гимнастикой и плаванием — это нужно, чтобы корсет мышечный правильно развивался, — а не тягал какие-то банки просто потому, что невозможно колонку в дом провести.

А как у каждой из вас возникла актерская история? Ведь, насколько я понимаю, ничто не предвещало такого поворота событий.

Н.: Конечно, не предвещало. После школы я работала диспетчером такси. А когда из Саратовской области попала в Москву, устроилась официанткой.

Ю.: И я работала официанткой. В Пскове. А на актерский пошла поступать, ни разу не побывав в театре.

Н.: Я тоже. Просто мне говорили: «Ты такая веселая девчонка, тебе надо в театральный попробовать». Как-то меня привели на съемочную площадку сериала и сказали, сколько денег Безруков получает. И я такая: «Я тоже хочу столько получать!» Я тогда хотела гримером стать, потому что у себя дома успела поучиться год на гримера. Думала, сейчас приду на съемки и буду всех гримировать. Но меня посадили плести усы и бороды. Я плела-плела, расплакалась и ушла. Два года искала себя в Москве, а потом поступила в Школу-студию МХАТ, к Константину Райкину.

Ю.: А меня Райкин не принял. На вступительный экзамен я, шестнадцатилетняя, пришла в джинсах и огромном толстом свитере из серой шерсти: ни шеи не видно, ни плеч — непонятно, что за человек. Примчалась прямо с вокзала. Прочитала рассказ Бунина, а Райкин как начал смеяться. «Вот, — думаю, — москали зажравшиеся». Потом была Цветаева. «У вас что-нибудь веселое есть?» Прочитала басню, и мне вдруг говорят: «Снимите свитер». А у меня была такая футболка, что в принципе... ну нельзя было снять свитер. И вот тут из глаз, как у клоуна, вылилось ведро слез. Я ведь столько книг уже успела прочитать, и для меня всё происходящее здесь казалось унизительным. В результате мне сказали: «Вы еще совсем ребенок, приезжайте, когда чуть-чуть подрастете». Я вернулась в Псков и год проучилась в педагогическом институте, а затем поступила в ГИТИС, к Олегу Львовичу Кудряшову.

Ты, Настасья, тоже ведь ГИТИС закончила, у Сергея Голомазова. Как это получилось, если ты была студенткой Школы-студии МХАТ?

Н.: Райкин через полгода меня отчислил. Он сказал: «Ты не моя артистка». А я ему: «Дайте мне шанс». — «Нет». Причем Райкин отчислил тогда десять человек с курса, в том числе Пашу Прилучного и Ваню Макаревича. И мы вместе поступили в ГИТИС, к Сергею Голомазову.

Какие вы обе упорные! Когда хотите, добиваетесь цели.

Н.: Если мне говорят, что у меня что-то не получится, я в лепешку разобьюсь, но докажу обратное.

А тебе, Юля, часто говорят «нет»?

Ю.: Ты знаешь, мне часто говорят «да», но тогда я говорю «нет». Как только слышу: «Давай, мы тебя берем, ты такая классная, ты нам нравишься» — сразу хочется отказаться. А если говорят «Это вообще не твоя роль», тогда появляется желание доказать обратное.

У Юли немало замечательных ролей — и в театре, и в кино. А Настасья для многих прежде всего героиня ситкома «Универ». Ты не устала эксплуатировать один и тот же образ?

Н.: «Универ» появился спустя год работы в театре. Я играла бесконечные эпизоды, что называется, батрачила. Так что быстренько согласилась что-то поменять в своей жизни. Ну и что, что ситком? У меня не было тогда особых амбиций: предложили большую роль — и это главное. Но я не собираюсь состариться на «Универе»! Меня тянет к чему-то большему, и я чувствую в себе силы.

Ю.: Мне кажется, ты по сути драматическая актриса, а тебя больше видят в характерных ролях. Будем ждать от тебя новых открытий.

Н.: Спасибо, Юля. Даже не знаю, как реагировать на твои слова. Все-таки русскому человеку привычнее, когда его ругают. (Улыбается.)

Ну, тебя-то ругают по полной программе! Для многих ты прежде всего эпатажная, скандальная персона.

Н.: Я так скажу. Моя подруга Валерия Гуменюк, завлит нашего театра, увлекается дизайном человека. Она как-то просчитала меня, и выяснилось, что я отношусь к категории «манифестор», и у меня такая природа, что на меня обращают очень много внимания. Я, например, захожу куда-то в плохом настроении, и мне обязательно нужно об этом всех оповестить, иначе каждый будет считать, что я злюсь именно на него. Такая у меня аура. Я ничего плохого не делаю, а вокруг меня страсти не утихают. Сама я не провоцирую никакие скандалы, ну так, только если посмеяться над собой. А в театре я существую абсолютно отдельно, обособленно от всех.

Ю.: Вот я слушаю Настасью и понимаю, что ничего не знаю ни про слухи вокруг нее, ни про ее скандальный, как ты говоришь, Вадик, характер. Меня всё это не интересует. Мы сейчас находимся в Театре Наций, где я играю много спектаклей, хотя здесь нет штата как такового, у меня вообще нет трудовой книжки. В этом театре у людей не остается времени на обсуждение друг друга, здесь, например, обсуждают режиссуру Остермайера или Уилсона и ждут приезда еще одного выдающегося режиссера — Лепажа. В Театре на Малой Бронной я играю в двух спектаклях. Я пришла в этот театр, когда у меня уже была определенная духовная база. А с Настасьей мы репетировали «Кроличью нору» и ни на что другое не отвлекались. Потому что она ценит время точно так же, как и я.

Скажите, сегодня ваша жизнь складывается так, как вам и хотелось бы?

Н.: Меня единственное обламывает: у меня времени на спортзал мало, а так всё остальное меня устраивает. Конечно, хочется больше интересной работы. Если возвращаться к «Кроличьей норе», я еще там не зацементировалась, я еще пока там плаваю — периодически забываю текст, подставляя тем самым Юлю. Но могу сказать, что это очень важная для меня роль.

Ю.: У меня сейчас пауза в съемках, и я безгранично этому рада. Появилась возможность сказать себе: «Я сегодня буду только читать, слушать музыку и заниматься детьми». И еще моя гордость — это спектакль «СтихоВаренье», который мы сделали вместе с коллегами-актерами для моего благотворительного фонда «Галчонок». Может, пауза в личном творчестве у меня неслучайная. Я заполняю ее работой в фонде, и заполняю счастливо. Надо Настасью привлечь в помощь нашему фонду. Мы про это уже говорили. Может, еще одну точку соприкосновения обретем.

Ну что ж, девушки, пора расставаться. Куда сейчас отправитесь?

Н.: Я в спортзал.

Ю.: А я домой, к своим детям.

Удачи вам!

Стиль: Ирина Миронова.

Макияж: Даша Дрожжина, Екатерина Ушкалова/BRUSHME.

Прически: Денис Краминкин/Goldwell, Екатерина Ушкалова/BRUSHME