Певица ZAZ: «Все устали от блеска и гламура, людям хочется настоящего»

В Москву она прилетит из Мехико. Из Санкт-Петербурга отправится в Вену. Нынешнее турне — самое насыщенное в карьере 35-летней французской певицы Изабель Жеффруа, более известной как ZAZ. Мы дозвонились до мадемуазель Жеффруа.

Если не секрет, вы где сейчас находитесь? Ваш концертный график на этот год настолько плотный, что уследить за вашими перемещениями сложно. На днях, я знаю, вы выступали в Праге...

Да, мы стали знатными путешественниками. Сейчас я в Квебеке, это франкоговорящая провинция Канады. У нас концерты в Шербруке, Монреале. Здесь сейчас валит снег, как у вас в России зимой.

Вы знаете об этом не понаслышке. Одни из ваших первых гастролей за границей были в Сибири.

Да это было восемь лет назад. Я только-только перебралась из Бордо в Париж, пела в барах. Вдруг ко мне подходит какой-то парень, говорит, что он директор Французского центра во Владивостоке, и спрашивает, не хотела ли бы я спеть в России. Это было очень неожиданно. Но по мне, чем авантюрнее идея, тем интереснее. В общем, я оказалась в декабре в Сибири. Концерты были очень успешными, и через полгода я вернулась в Россию — ездила по Транссибирской магистрали, чтобы добраться до самых глухих уголков страны.

Вы выступали в Украине?

У меня были там концерты.

Вам там объяснили, что означает ваш творческий псевдоним ZAZ?

Да, мне показали эту необыкновенную машину (на протяжении нескольких лет Запорожский автомобилестроительный завод выпускает автомобиль ZAZ Forza. — Прим. ОК!).

В отзывах о ваших концертах пишут, что вы удивительно легко находите общий язык с публикой в самых разных странах. Вы знаете какой-то особенный рецепт?

Ну, если ты во франкоговорящей провинции Канады, то тут общий язык найти нетрудно. А так главное в общении — быть искренней. Мне кажется, все уже устали от блеска и гламура, людям хочется чего-то настоящего — чувств, эмоций.

А что за программу вы сейчас показываете?

Наша программа называется Paris, мы ее играем там, где не выступали достаточно давно и где эту программу еще не слышали. Это микс из песен разных времен и из разных альбомов. Мы сделали прекрасные новые аранжировки.

У вас есть одноименный альбом, Paris, который, по сути, является сборником знаменитых песен разных французских шансонье в вашей интерпретации. О нем было много споров во французской прессе.

Всякий раз, когда я выступала за границей, меня просили спеть Paris sera toujours Paris («Париж всегда будет Парижем») и Champs-Élysées («Елисейские Поля»). Иногда что-нибудь из репертуара Пиаф. Мне казалось, что сделать альбом из композиций этой великой певицы — это будет слишком. Но публика хотела старых песен, а я хотела сделать что-нибудь джазовое, так всё и сошлось. Принять участие в записи я пригласила Куинси Джонса, знаменитого американского продюсера, композитора, аранжировщика, трубача, и была несказанно удивлена, что он очень быстро согласился, а ведь у него на очереди передо мной было еще восемьдесят проектов. Когда я у него об этом спросила, он ответил: «Интуиция».

Как вам с ним работалось? И может быть, вы заодно расскажете про Шарля Азнавура, который тоже участвовал в записи этого альбома?

Легко. Они великие мэтры, но при этом большие дети. Они очень разные, а из общего у них юмор и горящие глаза. Им по-прежнему интересно жить и чем-то заниматься.

Трудно было выбирать песни для этого альбома? Старая французская эстрада — что ни песня, то хит.

Мне было нетрудно. Да, прекрасных песен много, но я выбирала те, которые меня цепляют сегодня. Это старые, но при этом актуальные песни, такие, например, как «Парижанка» Мари-Поль Белль. Или та же «Париж всегда будет Парижем», которую исполнял Морис Шевалье. Актуальность для меня — это позитивный взгляд на вещи. Он открывает двери переменам. Наивным быть не надо, но фиксироваться на плохом опасно, это переводит проблемы в разряд хронических.

Этот «позитивизм» и легкость в обращении с историей — все-таки некоторые песни, которые вы исполняете, родились в период оккупации Франции — вам нередко ставят в укор. В «серьезных» изданиях о вас с некоторой иронией пишут: «Добро пожаловать в мир вечно хорошего настроения».

Им кажется, что, когда что-то легко и просто, это плохо. Нужно, чтобы всё было сложно. (Смеется.) Но изменить какие-то вещи не так уж и трудно. Думаю, просто есть фаталисты, недовольные жизнью, и они в это не верят. Я в своих песнях объясняю, что нельзя замыкаться в себе, а для пессимистов это невыносимо. Я, конечно, не призываю быть беспредельно наивными, но сегодня, мне кажется, мы всё воспринимаем слишком серьезно. Всё должно быть разложено по полочкам, препарировано и проанализировано. И при этом постоянном анализе абсолютно всего эти люди как-то упустили из виду нарождающееся новое общество тех, кто пытается переделать свое внутреннее «я», вырваться из окружающего нас невротического мира.

Вы часто выступаете в России. Взгляды нашей публики на роль оптимизма в жизни совпадают с вашими?

Всякий раз, когда я выступала в России, в зале была очень хорошая энергетика, и мне было легко установить контакт с публикой. Дело в том, что я не пытаюсь «лечить» публику позитивными эмоциями, это лекарство прежде всего для меня самой.

Вы записали множество дуэтов со звездами прошлых лет. А нет ли у вас на примете какого-нибудь русского исполнителя, с кем бы вам хотелось поработать?

К сожалению, я пока еще плохо знаю российскую эстраду.