Фёдор Лавров: «Мы старались говорить о том, о чем не могли не говорить»

.

Фёдор, в какой момент у вас появилось желание не только сниматься в кино, но и снимать его самому?

Этим направлением в профессии я интересовался давно. У меня уже были опыты режиссирования в театре, и в сторону кино я тоже всегда посматривал — хотелось быть не только внутри, но и снаружи, что-то придумывать, реализовывать. Мне очень повезло, что со мной рядом оказался мой друг Роман Михайлов — замечательный писатель и режиссер, с которым мы вместе сняли этот фильм. Когда Рома рассказал мне буквально в трех предложениях свою идею, я сразу прочувствовал ее потенциал. Бывает такое моментальное озарение: о, это надо снять! Хотя изначально мы предполагали, что это может быть короткометражный фильм или история для своих, для очень ограниченного количества людей — кино с друзьями про друзей и для друзей. Но в итоге всё вылилось в полноценный проект. 

Не было сомнений в том, что кино, снятое в такой дружеской конфигурации, будет понятно и интересно широкому зрителю?

Были. И когда мы взяли приз на фестивале, и когда нам дали прокатное удостоверение, я не мог в это поверить, потому что для меня это была своего рода лабораторная работа. Я как будто снимал свой дипломный фильм — а дипломные фильмы совсем не обязательно попадают куда-то. Это во многом для меня было обучением: некоторые вещи и тонкости, которые ранее мне казались ясными, я изучал на собственной шкуре, пробовал эти инструменты на вкус, на цвет, на тяжесть. Какой-то определенный круг людей наше кино уже оценил: кому-то понравилось, кому-то — нет, есть очень полярные мнения, и это хорошо. Мы старались говорить о том, о чем не могли не говорить. И сомнения в том, будем ли мы услышаны, конечно, периодически появлялись. Они и сейчас есть.

Для этого своего высказывания вы выбрали довольно нестандартное смешение жанров — драма, сказка, криминал…

Если говорить о жанре, то для меня это совершенно очевидно метафизический реализм. Рома иногда говорит, что это эзотерический трактат. Всё это загнано в форму и огранку криминальной драмы, на первый взгляд. Многие сразу обращают внимание именно на это, а потом начинают смотреть и понимают, что мы уходим в какие-то совсем другие пространства и смыслы. Хотя по большому счету визуальные каноны криминальной драмы у нас тоже соблюдены. 

Это история, о которой вы не могли не говорить, — почему?

У нас обоих был такой период в жизни — у меня-то точно, а Рома постоянно в этом существует. И я могу сказать, что для того, чтобы стать магом или волшебником, нужно этим жить, нужно в это действительно верить. Какие-то магические штуки происходят с людьми, которые живут по этим магическим законам. Для меня это был большой период исследования метафизической составляющей повседневности, потому что это всегда во мне было, меня всегда интересовала изнанка мира, и, наверное, этот интерес так и останется со мной. А когда мы познакомились и задружились с Ромой, то очень много говорили, и говорили на одном языке. Наши головы, наши чувства были поглощены целиком и полностью этой изнанкой мира, метафизическим осмыслением. И именно потому, что мы очень много чего осмыслили, всё  это нужно было обязательно куда-то прикладно применить. А где как не в творчестве это может найти выход? Потому что если ты начинаешь говорить об этом с каким-то нормальным прагматичным среднестатистическим человеком, тебя обычно принимают за сумасшедшего. (Смеется.) 

Фёдор Лавров, Евгений Ткачук и Ольга Воронина в фильме «Сказка для старых»

Главные герои, типичные бандиты из 90-х, — это все-таки уже отжившие образы, уходящая натура...

Мне кажется, такие персонажи по большому счету уже стали героями нашего эпоса, как три богатыря. И мы были уверены, что рассказывать эту историю нужно через подобные архетипические образы, которые не затеряны во времени, знакомы всем и при этом соответствуют эпическому уровню самого нарратива. 
На одном проекте вы с Романом не остановились и сняли совместно еще одну картину — «Снег, сестра и росомаха». И не собираемся останавливаться! Но здесь уже режиссировал непосредственно Рома, а я исполнил главную мужскую роль. Рома очень точно охарактеризовал жанр этого фильма — сумеречная мелодрама. Сейчас мы работаем над следующим фильмом, который называется «Отпуск в октябре». Съемки проходят в Петербурге, а скоро еще поедем в Индию. Это тоже фантасмагория, но уже документальная. Посмотрим, что из этого получится. (Улыбается.)

Вы уже много лет живете в Москве, но в родном Петербурге бываете часто, даже кино снимаете там.

Во-первых, не стоит забывать, что там живут моя мама и моя старшая дочь...

Которая, к слову, тоже стала актрисой.

Да, и сейчас играет в БДТ.

А еще вы сняли ее в обоих своих фильмах.

Тут надо сказать, что сначала Глафира сыграла в спектакле, который я ставил в БДТ по Маркесу, по магическому реализму, опять же, а потом доучилась и поступила в труппу. В «Сказке...» она играет небольшой эпизод с Кириллом Полухиным, а в фильме «Снег, сестра и росомаха» исполняет песню. И в новом фильме она тоже участвует. Так что мы поддерживаем очень тесную связь.

В свои проекты дочь утверждаете без проб?

Да, потому что мы с Ромой хорошо знаем ее и понимаем, для чего мы ее зовем. Глаша играет в его спектаклях в театре, так что у нас уже довольно слаженный коллектив. 

Минувшей весной вы вошли в состав труппы Театра сатиры, где сейчас играете главную роль в спектакле «Дядя Жорж». После ухода из МХТ и до этого момента вы достаточно долгое время существовали вне сцены…

Да, но я всегда знал, что обязательно еще что-то сделаю в театре. Или снова поставлю сам как режиссер, или сыграю какие-то вещи. Я понимал, что эта история не закрыта навсегда. А здесь Сергей Ишханович Газаров, с которым мы давно дружны, много партнерствовали на площадке в кино, сделал мне предложение, от которого было совершенно глупо отказываться. (Улыбается.) Потому что реализация этого предложения, то, как всё это представлялось, было дико интересно. Мы нашли общий язык, манеру общения, способ работы — и всё сложилось. Понятно, что пришлось взять какую-то паузу в съемках, но я, честно говоря, ни минуты об этом не сожалею. 

В этом году вы номинированы на премию ОK! сразу в двух категориях — «Новые формы» и «Главный герой. Актер». Насколько для вас в принципе важны награды, признание?

Поскольку я идеалист, деньги, так же как и призы, — это немножко побочный продукт. Они, конечно, важны, и я слукавлю, если скажу, что мне всё равно. Нет, мне не всё равно. Но это не является для меня первичным. Для меня первичен мой способ поиска и результат этого поиска. Если я что-то нашел, открыл для себя и для других новую дверь куда-то — вот это самые искомые вещи.      

.