Стивен Ян о «Минари»: «Я хочу играть настоящих живых людей»
Уже в следующее воскресенье, 25 апреля, состоится церемония вручения наград Американской киноакадемии, которая завершит кинонаградный сезон этого года. А на экранах российских кинотеатров уже идет один из номинантов и вероятных претендентов на заветный «Оскар» - драма «Минари». Колумнист ОК! Юлия Чарышева-Лоло поговорила с актером Стивеном Яном, сыгравшим главную роль в этом фильме, о переезде в Америку, сходстве с его героем и отношениях с бабушкой.
Начну с того, что «Минари» - это новый продюсерский проект Брэда Питта, в режиссерском кресле которого Ли Айзек Чун, снявший фильм по мотивам событий своего детства. Главный герой - иммигрант из Южной Кореи по имени Джейкоб - перевозит семью из Калифорнии в Арканзас, где на последние сбережения покупает участок земли, на котором он мечтает выращивать корейские овощи, чтобы потом поставлять их в корейские магазины. Фильм уже успел завоевать многочисленные награды в этом киносезоне, включая главный приз в Сандэнсе и «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке. На «Оскар» фильм, герои которого переходят с корейского на английский в течение всего фильма, номинирован как лучший фильм года, Ли Айзек Чун номинирован за лучшую режиссуру, а Стивен Ян, сыгравший главную роль, номинирован в категории «лучший актер года».
Вы с родителями сначала переехали в Канаду, а затем в США. Насколько вы ассоциируете себя с главным героем «Минари»?
Будучи детьми, мы смотрим на своих родителей под определенным углом зрения, но с возрастом, когда мы сами проходим через подобный опыт, наш фокус смещается. Сейчас я уже сам отец, и отцовство помогло мне лучше понять ход мыслей моего отца. Если сравнивать меня и Джейкоба на человеческом уровне, мы оба испытываем схожие эмоции, находясь в промежуточном состоянии во многих ситуациях. Я не только имею в виду то, что мы попали из одной страны в другую, переехав из Кореи в США. Как актер и как человек с определенным цветом кожи, в этом бизнесе я, как и многие другие, осваиваю новую территорию, своего рода призрачное пространство и новые границы. Поэтому я действительно во многом могу ассоциировать себя с Джейкобом и с тем, как он прокладывает свой жизненный путь.
Какие воспоминания у вас связаны с переездом в Америку?
Когда ты растешь и пытаешься вписаться в границы белой Америки, иногда не понимаешь, как себя идентифицировать, поэтому просто соглашаешься с тем определением, которое тебе дают другие. Я и не подозревал, как много эмоций я копил внутри себя. Играя Джейкоба, я не выстраивал этого героя по образцу своего отца, многое я нашел в самом себе. Существует определенный стереотип корейского отца, и мне пришлось постараться, чтобы очистить свое сознание от этого архетипа и понять Джейкоба, как самостоятельного человека. Это был непростой процесс, который потребовал глубинного самоанализа. Я помню, что переезд в Америку повлек за собой глубокую изоляцию. Иммиграция создала между мной и родителями пропасть, которая расширялась с каждым годом, потому что я уже не мог говорить с ними так легко, как мне того хотелось бы. И мои родители попали в своего рода ловушку самоидентификации: Америка менялась, но это развитие не распространялось на моих родителей. Корея шла вперед, но родителям казалось, что их связь с этой страной уже разорвана. В такой ситуации ты невольно становишься заложником состояния покоя, в котором ничего не происходит. Я был очень любим своей семьей, но наблюдая за родителями в таком состоянии, я начинал понимать, что моя связь с ними не настолько очевидна по сравнению с тем, насколько близки были с родителями мои друзья.
Какой была ваша американская мечта?
Мне кажется, сильнее всего я мечтаю о том, чтобы лучше понять самого себя, о свободе, которая предполагает такое принятие себя. В какой-то степени моя жизнь сегодня - это мечта. Когда мы переехали сюда, у моего отца не было ничего, и наша семья построила все с нуля. Я видел, чем жертвовали мои родители, и как тяжело они трудились, и в то же время как много они сделали для того, чтобы я сейчас мог сниматься в таких фильмах. Я не инфантилизирую их и не превозношу их, говоря, что мы - продукт самопожертвования наших родителей. Но мы в то же время мы - продолжение людей, которые просто старались жить. И я думаю, что моя мечта - это продолжение мечты моих родителей, мечта о постоянной свободе для следующих поколений. Я смотрю на своих детей и надеюсь, что они тоже смогут обрести достаточно свободы для определения себя.
Ваша карьера началась с сериала «Ходячие мертвецы», а сейчас вы снимаетесь у корейских режиссеров. Расскажите об этой траектории вашей актерской карьеры.
После роли Гленна в «Ходячих мертвецах» мне предлагали главные роли в телевизионных проектах. Нельзя сказать, что у меня не было возможностей. Если говорить объективно, думаю, что можно назвать это относительным дефицитом возможностей. Мне предлагали определенного типа роли, а мне не хотелось снова играть того же Гленна, но в новой итерации. Мне хотелось развиваться и понять, кто же я и что могу предложить, как актер. Моя работа с южнокорейскими режиссерами не была частью плана, мне просто очень повезло. «Окча» Пон Джун-хо стала первым этапом на этом пути, мне стало чуть понятнее, кто я. Когда ты большую часть времени живешь в Америке, ты постоянно пытаешься понять, кем ты являешься в этой стране. Работа в Корее и роль К в «Окче» стала для меня болезненным испытанием, но дала великолепный старт. Затем последовала роль в «Пылающем» Ли Чхан-дона, которая магическим образом стала для меня настоящим благословением. Я не искал возможностей сниматься в Корее или у корейских режиссеров, это произошло без моих усилий. Но предложения ролей, которые позволили бы мне полностью выразить себя, поступали чаще от корейских режиссеров. На самом деле я все больше хочу сниматься в проектах вроде «Простите за беспокойство» Бутса Райли и в ролях, которые дают мне возможность играть настоящих живых людей, а не служить инструментом для передачи некой концепции.
В «Минари» одним из важных героев этой истории становится бабушка мальчика. А у вас есть какие-то особенные воспоминания, связанные с вашей бабушкой?
О, да! Моя бабушка была такая славная! Она была такой сильной и такой амбициозной. Я не знал бабушку по маминой линии, поскольку она умерла, когда я был совсем маленьким. А бабушка со стороны отца жила с нами пару лет, и у меня с ней связано много воспоминаний, некоторые из них очень забавные. В моей бабушке многое объясняется тем, что она была мамой пятерых мальчиков, невероятно, какой сильной ей нужно было быть, чтобы дать им так много! И она смогла прожить так долго, она так боролась, чтобы провести как можно больше лет со своими внуками. Мои дети еще маленькие, поэтому мне трудно судить, но мне кажется, что бабушки могут лишь наблюдать за внуками и дарить им свою любовь, им не нужно их учить, наказывать или объяснять, что к чему. Хотелось бы, конечно, иметь столько свободы, чтобы и будучи родителями, испытывать то же самое, но все родители очень заняты постоянными волнениями. Я стараюсь найти этот баланс.
Как вы думаете, вы как-то можете изменить этот мир к лучшему?
Мне кажется, каждый из нас может сделать очень много! Совершенно необязательно менять систему, достаточно делать что-то вашей повседневной жизни. Мне хотелось бы рассказывать человеческие истории о ком-то, кто похож на меня. Благодаря этому, вероятно, можно будет сломать барьеры между людьми и понять, что все мы в той или иной мере одинаковые.