Согдиана

Певица СОГДИАНА рождена на Востоке, но по крови она славянка. Хрупкая на вид, она неимоверно сильная внутри. Она не мыслит жизни без сцены, но может покинуть ее ради своих детей. Оставив на время карьеру, певица исчезла из вида. Сейчас Согдиана вернулась и снова штурмует музыкальный олимп.

Не могу не спросить вас про необычное и красивое имя — Согдиана. Это сценический псевдоним?

Мое настоящее имя Оксана. Оно мне нравится, но оно для родных, близких людей. На сцене я себя с ним не представляла, поэтому стала искать сценический псевдоним. Однако всё, что приходило в голову или кто-то предлагал, было смешно и нелепо. Как-то я готовилась к конкурсу в Италии, куда ехала как певица из Узбекистана. Собирала документы, заполняла разные анкеты. И один человек, который помогал мне в этом, сказал: «А возьми себе псевдоним Согдиана. Как хорошо звучит!» Мне тоже понравилось: прямо в точку! Тем более что Согдиана — это историческая область, которая находится на территории современного Узбекистана и Таджикистана. То есть это имя указывало на то, откуда я. Вот так и сложился мой образ восточной девушки, певицы. Но родители мои не узбеки. В советское время они приехали в Ташкент работать.

Если вы сейчас в образе, буду называть вас Согдиана. Вы однажды уже покорили Москву — когда попали на «Фабрику звезд». Труднее было тогда или сейчас, когда вы возвращаетесь на сцену после перерыва?

Тогда, в 2006 году, российский шоу-бизнес был для меня абсолютно непонятным, я в нем совершенно не разбиралась. Хотя к тому времени я была довольно успешной певицей в Узбекистане, у меня уже был опыт участия и побед в разных конкурсах во многих странах. Из Ташкента очень многие певцы ездили на конкурс «Новая волна», мне тоже очень хотелось туда попасть. Я дважды была в Москве на прослушивании, но волновалась ужасно и не проходила отбор. Хотя у меня уже тогда была песня «Сердце-магнит», которая позже стала хитом. Я очень верила в эту песню, знала, чувствовала, что она сыграет в моей жизни важную роль. Но когда я собралась ехать на «Фабрику звезд», я и не думала, что смогу туда пройти, — мне казалось, это из области фантастики. Однако я отчаянный человек, заняла денег и поехала на кастинг. Было морально тяжело видеть огромные очереди желающих попасть на проект. Целыми днями везде какие-то рулады звучали. Приходишь — там поют, здесь поют, целыми группами, поодиночке. От этого пения устаешь страшно. А надо еще собраться и самой выступить. И знаете, для меня стало полной неожиданностью, что я прошла все туры. Тогда, я помню, у меня адреналин зашкаливал! Кроме того, в тот момент у меня не было планов о переезде. Но так получилось. После «Фабрики» я уже записала песни и осталась в Москве. Всё было хорошо. Но пришлось сделать перерыв. Сейчас возвращаться легче, поскольку зритель меня уже знает. Мы сняли клип на новую песню «Молния» — это очень трогательная композиция, где звучат арабские инструменты. И еще я записываю песни для своего нового альбома, который, надеюсь, в скором времени увидит свет.

Помню, вся общественность встрепенулась, когда вы рассказали, что ваш бывший муж Рам забрал и увез маленького сына Арджуна.

Это был очень болезненный период. Тогда эмоции переполняли и меня, и моего бывшего мужа. В итоге я два с половиной года не видела своего старшего сына. Потом, когда обиды у нас с Рамом прошли, мы перестали ссориться, решили, что нужно наладить отношения ради нашего ребенка. Мы много разговаривали о том, как нужно жить, чтобы мальчику было хорошо. Так жизнь сложилась, что мы развелись и назад ничего вернуть нельзя, но почему должен страдать ребенок?! И потом, когда мы договорились обо всем, я поехала к сыну в Ташкент, где он жил с папой. Я чувствовала, что нужна своему малышу. Собиралась остаться там на месяц, но так получилось, что прожила в Ташкенте два с половиной года. На это время я оставила работу. Я ни в коем случае не жалею об этом. Понимаете, это несопоставимые вещи — карьера и дети. Арджуну тогда было четыре года. Естественно, ему нужна была мама. Мне хотелось дать ему то материнское тепло и заботу, которых ему не хватало, когда он был без меня.

А сейчас Арджун живет с вами?

Сын живет с папой в Ташкенте. Он там учится в школе. Но он часто приезжает в Москву. Вот буквально недавно был здесь. Да и я туда езжу с младшим сыном. Сейчас у нас с Рамом нет никакой вражды и мы можем видеться с Арджуном, когда захотим. Я уехала из Ташкента, когда Арджун начал ходить в школу. Вначале я водила его на занятия, забирала вечером после школы из разных секций — времени на общение было не так много. Ребенок был занят. И вот тогда я поняла, что могу снова вернуться на сцену.

А из-за чего, собственно, у вас начался разлад с первым мужем?

Мы очень разные люди. Нет, он неплохой человек. Но он нетворческий вообще. Он не любит музыку, живопись. Он может сказать «Да, это красиво», но для него искусство никогда не сможет стать смыслом жизни. И он не хотел, чтобы я выступала.

Но после этого болезненного развода в вашей жизни появился другой мужчина и вы стали мамой во второй раз.

Мой второй супруг, Башир, замечательный человек, который очень поддерживал меня в тот трудный период. Но в 2011 году мы расстались, развелись цивилизованно. Сын Мика живет со мной.

Что же случилось на этот раз?

Я такой человек: не могу жить, когда есть какие-то ограничения, запреты. А второй муж меня очень ревновал — боялся потерять. Он приставил ко мне двух охранников. Это очень тяжело. Кажется, ну что тут такого? Подумаешь, два охранника. Но меня это очень напрягало, мне не нравилось, что за мной следят. В какой-то момент я поняла, что мне проще никуда не ходить, я перестала встречаться с друзьями. Помню, в детстве я читала много разных гороскопов. По знаку зодиака я Водолей, так вот везде писали, что Водолеи очень дорожат своей свободой. Тогда мне не был понятен смысл этих слов. Я думала: «Что это значит — ощущать себя несвободной?» И вот когда я оказалась под охраной двух телохранителей, я в полной мере почувствовала, как мне не хватает свободы. Я говорю не про то, что я должна быть не замужем или флиртовать направо и налево. Нет! Мне нужна такая свобода, чтобы я могла спокойно передвигаться по городу, — вот, например, с вами сидеть и разговаривать и чтобы при этом никто за мной не наблюдал.

Главное, что сейчас вам удалось наладить отношениями с бывшими мужьями.

Я им обоим благодарна за то, что они были и есть в моей жизни. Неважно, что сейчас мы не вместе. Даже хорошо, потому что на расстоянии у нас отлично получается дружить. Почему-то когда мужчина со мной живет, он обязательно начинает меня от всех отгораживать, я становлюсь только его собственностью. А мне при этом дышать тяжело. Если честно, мне не очень приятно, что у меня уже два брака за плечами. Потому как перед глазами у меня был другой пример — мои родители. Они как встретили друг друга в 20 лет, так и живут по сей день вместе: 45 лет в браке. И я очень сильно переживала сначала, мне было стыдно, неловко, волновал вопрос: «Что скажут люди?» Потом я поняла, что этими мыслями себя съедаю. Раз так сложилось, значит, так должно было быть. Это моя жизнь. И я просто приняла ее такой, какая она есть. И стала чувствовать себя счастливой. У меня прекрасные дети, замечательная работа.

Каким, по-вашему, должен быть идеальный мужчина?

После двух браков я поняла, что мне не нужно, чтобы мой мужчина мне в чем-то помогал. Я имею в виду работу. Обычно такого рода непрофессиональная помощь только мешает. Я справлюсь сама, пусть не сразу, пусть будет нелегко. Но ничего страшного, зато я буду работать, буду чувствовать себя свободной, никто не будет ущемлять меня ни в моих интересах, ни в моем творчестве. И еще я поняла, что нельзя переделать взрослого человека. Поэтому если ты его принимаешь таким, значит, ты делаешь этот выбор, и всё. Потом остается только терпеть, но долго это делать невозможно. Я верю в то, что встречу своего человека, я себя в монашки не записываю, мне всего 30 лет. Но мне нужен мужчина, с которым будет комфортно.

Согдиана, а как ваши главные мужчины, ваши сыновья, реагируют на то, что их мама — певица?

Им нравится, когда я пою. Иногда они смотрят какие-то передачи и говорят: «А почему ты не там? А почему ты не выступаешь?» Мне приятно, что они хотят видеть меня на сцене. Старший, Арджун, в свои семь лет такой серьезный. Сказал, что доктором будет. А младший, Мика, ему пять, ведет себя как юная звезда. (Смеется.) Я прямо себя вспоминаю в детстве, когда мечтала о сцене, о зрителях. Мы недавно ездили в конно-спортивный комплекс, а там много-много всего интересного, в том числе есть открытая эстрада в виде полукруга. И он поднялся на нее и под музыку начал танцевать. Мы были с родственниками, которые ему стали аплодировать, а он кланялся как артист.

И вы так вели себя в детстве, да?

У меня была голубая мечта — стать балериной. Помешал высокий рост. Мама сказала: «Тебя партнер не поднимет». Но меня тянуло на сцену. Я очень много пела, танцевала. С семи лет выступала на домашних концертах. Потом пошла в музыкальную школу в Ташкенте, где был очень строгий отбор. Меня приняли, и я занималась по классу фортепиано. Начала ездить на конкурсы, но у меня всегда была какая-то внутренняя неуверенность в том, тем ли я занимаюсь. И перейдя в новую музыкальную школу, где было эстрадное искусство, я стала с удовольствием петь. К 11-му классу, когда пришло время выбирать, куда поступать, вопросов не возникало: конечно, в консерваторию. Однако я думала: на вокал или на фортепиано. Я помню, что моя учительница по фортепиано очень сильно ревновала меня к пению, потому что она хотела, чтобы я стала пианисткой. И моя мама была в шоке, когда я сказала, что решила поступать на вокал. Она считала это не совсем серьезным, наверное. Но я сделала свой выбор. И своим детям я всегда буду давать возможность решать самим и поступать так, как они сочтут нужным.

То есть вы очень лояльная мама?

Мне кажется, я нестрогая. Хотя всякое бывает. Нельзя идти у детей на поводу, когда они капризничают. Я стараюсь быть справедливой. Я ласковая, нежная, добрая. Детей своих обожаю. Сейчас размышляю: всё, через что мне пришлось пройти — а это был непростой путь, — я готова повторить, зная, что у меня будут такие прекрасные дети.