Костя Цзю

Костя ЦЗЮ, безусловно, спортивная легенда. Его достижения в боксе грандиозны и неповторимы. Давным-давно он уехал в загадочную Австралию, вырастил там троих детей и вполне мог превратиться в респектабельного буржуа, пожинающего плоды своих успехов. Но Цзю другой. Неожиданно для всех он круто изменил свою судьбу. Вернулся в Россию, где обрел новую любовь и фактически все начал с нуля.

Недавно Костя и Татьяна, его возлюбленная, совершили романтическую поездку в Гонконг, и сделанная там фотосессия для ОК! красноречивее любых слов. С Костей мы встретились в столичном ресторане «Лодка», одним из совладельцев которого является прославленный спортсмен. Мы поговорили о перипетиях его судьбы, а позже к нашей беседе присоединилась и Татьяна.

Костя, мне давно хотелось спросить про вашу косичку. Что она означает и как появилась?

Это вызов системе.

Вот так — ни больше ни меньше! Какой же системе этот вызов?

Был 1988 год. У всех всё одинаковое, шаблонное. Прически на бочок. Ты, наверное, помнишь, да?

Мы на ты будем?

Конечно, так удобнее. Так вот, в 1987 году я впервые посмотрел фильм «Стена» Pink Floyd. Возможно, именно этот фильм на меня и повлиял, но в 1988 году, после Олимпийских игр, я захотел стать другим.

Каким другим?

Мне надоело быть так называемым Another Brick in the Wall — «еще одним кирпичиком в стене» в системе, которая была у нас в Советском Союзе. И первым вызовом этому стала моя прическа. Так еще никто не ходил. Панки появились чуть позже. Я не был панком. Я просто самоутверждался.

То есть ты по натуре бунтарь?

Бунтарь? Нет, я не бунтарь. Я приверженец системы, просто у меня она своя. Отношение к жизни, религия — а я верующий, православный. Мне, слава Богу, один раз встретился батюшка, который важные слова сказал: «Ты веришь — и это самое главное».

Хорошо, не бунтарь, но лидер-то ты стопроцентный?

Да, по натуре я лидер.

Ты всегда таким был, или пришлось это качество в себе воспитывать — может быть, разбираться с собственными комплексами?

Никогда в жизни не комплексовал. С ранних лет всё это было. Командовать не любил, но лидером себя чувствовал.

А в чем это выражалось? Кулаками работал?

Я не дрался. Практически. Авторитета добивался не силой, а за счет внутреннего спокойствия. Я избегал конфликтов.

Трудно поверить, Костя, что ты был бесконфликтным, учитывая еще твои спортивные навыки. Ведь твоя карьера — сплошная борьба, в прямом смысле.

Довольно редко мне приходилось использовать кулаки вне профессии. Хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать такие случаи. Хотя, сам понимаешь, драться я умею. Просто я рано понял, что не должен никому доказывать, что я сильный.

Я тебя понял. Главное — быть уверенным в себе, и тогда всё получится. Скажи, ты рос в достатке, или все было весьма скромно?

Шестнадцать квадратных метров на четверых. Была у нас коммунальная квартира в моем родном городе Серове Свердловской области, где жили две семьи. Сейчас я даже представить не могу, как мы там все помещались. Однако помещались. Я не страдал от дефицита. Родители жили от зарплаты до зарплаты. Папа работал на заводе с 6 утра до 5 вечера, позже стал начальником копрового отделения мартеновского цеха.

Ты, повзрослев, тоже мог оказаться в мартеновском цеху?

Никогда не думал об этом и не мечтал.

Ну, это не мечта, это скорее реальность маленького провинциального города, где, наверное, нет особого разнообразия. А кстати, когда ты понял, что именно бокс твоя стихия?

Думаю, лет в четырнадцать. У меня на тот момент было сто боев и девяносто девять побед. На меня уже приходили посмотреть зрители. Сначала я стал чемпионом в родном городе, потом в области, в пятнадцать лет выиграл чемпионат России.

Как считаешь, у тебя талант, или это прежде всего упорство?

Сложно сказать, но тренировался я два раза в сутки. Сначала я был обыкновенным мальчиком, которому удавалось выигрывать. В двенадцать-тринадцать лет мечтал участвовать в Олимпийских играх. Тогда я стал тренироваться целенаправленно.

А как насчет влюбленностей?

Были симпатии, но это всё постепенно уходило на второй план. У меня фактически не было детства.

То есть?

У меня дискотеки и влюбленности были на втором плане. Основная задача — выигрывать турнир за турниром, я посвятил себя этому целиком и полностью.

Интересно, какие качества характера формирует бокс?

Прежде всего умение доводить начатое до конца. Преодоление боли, конечно же. Для многих это очень сложно. А я приучал себя к этому. Например, лет в двенадцать взял ножик и порезал себе палец.

Ужас! Зачем такая жестокость по отношению к себе?

Вот попробуй взять ножик и сказать себе: «Сейчас я порежу себе палец». Не просто порезать, а сказать, ощутить это. То есть осознать, что сейчас будет больно, и всё равно сделать. И я это сделал, чтобы доказать себе, что могу. Конечно, было больно. Кровь текла. Даже хлестала. Зато я себя проверил.

И дальше было легче преодолевать боль?
Психологически легче, да?

Конечно. Важнее всего здесь — осмысление. Смысл приходит, когда ты уже взрослый. Сначала ты делаешь все не думая, а потом приходит понимание, почему поступаешь именно так.

Профессиональный спорт — хоть у нас он тогда и назывался любительским — это драйв, это искусство, но это еще и деньги. Когда ты начал зарабатывать на спорте?

Это случилось в 1985 году, мне было пятнадцать.

Сразу были большие деньги?

Я получал 120 рублей. Это много или мало?

В 1985-м — много.

Вот именно. В шестнадцать лет у меня уже была зарплата 180 рублей в месяц , в 18 — 300 рублей, а это суммированная зарплата папы и мамы. В 1989-м я получал что-то около 1200 рублей.

Всё это за бои?

Да, за выступления. Я мог купить машину на две-три зарплаты.

И какой была твоя первая машина?

«Девятка». Мне было семнадцать лет. Я еще прав не получил, но за рулем ездил. В нашем городе меня узнавали, и была негласная договоренность с милицией.

Тебе нравилось чувствовать себя известным человеком, пусть и в пространстве маленького города?

Не могу сказать, что не нравилось. Конечно, это было приятно. Ответственно и приятно. Все-таки глупо жаловаться на жизнь: первую квартиру, трехкомнатную, я получил в девятнадцать лет, в Серове.

Квартиру тоже сам купил?

Государство выделило. За успехи.

Ты переехал туда с родителями?

Родители отдельно жили. Когда мне было двенадцать, мы всей семьей переехали в «трешку». Я родителям отдавал заработанные деньги. Брал себе столько, сколько было нужно, остальное им приносил. Пока в 1992 году не уехал жить в Австралию.

Вот насчет Австралии. Ты стремился уехать именно туда?

Это вышло спонтанно. Я тогда уже стал пятикратным чемпионом Советского Союза, трехкратным чемпионом Европы, чемпионом мира, побеждал на Играх доброй воли. Я был ветераном сборной. В семье тоже многое решал сам. И родители со мной считались. Это было даже неприятно.

Почему «неприятно»?

Да потому что это родители. Я и сейчас хочу ставить отца выше себя. Папа был единственным человеком, которого я еще боялся. Он мог и подзатыльник дать. Но пришло время, когда я непроизвольно — есть такое слово в английском subconsciously — стал главой семьи, стал всё решать и за всё платить. Тут началась борьба с самим собой. В том смысле что решать всё — это хорошо. Но родителей всё равно надо ставить выше.

Родители позволяли тебе верховодить?

В общем, да. Мудрые потому что.

Вернемся к Австралии. Ты верил, что жизнь там будет лучше?

Конечно. Я достиг предела. Сделал все в любительском спорте. Вот, например, почему Рим пал?

Почему?

Если грубо ответить — зажрались. Также и у меня появилась вседозволенность. На этом этапе может произойти все что угодно. Можно и проиграть. Поэтому я уехал. Это был новый жизненный этап. Я будто перешел из школы в университет, стал боксером-профессионалом.

Ты быстро привык к Австралии?

Мне было очень тяжело. Я не знал языка, уехал из России, где не было ничего, в страну, где есть всё. Но здесь существует другая система, работают другие правила. Например, ты приходишь в банк открывать счет. Тебе говорят, что нужен ID — документ, подтверждающий личность. Как его получить? Нужно предъявить счет в банке. Как открыть счет? Нужен ID. Замкнутый круг получается. Учишься жить в новых условиях.

Тебе не казалось порой, что ты зря уехал, что совершил роковую ошибку?

Ни грамма сожаления не было. Я видел свою мечту. В двенадцать лет, повторяю, мечтал попасть на Олимпийские игры. И у меня это получилось. Затем стремился стать лучшим в боксе, профессионалом. И это мне удалось. Я хотел стать абсолютным чемпионом мира. И я им стал.

В финале карьеры у тебя случился серьезный проигрыш. Как ты его пережил?

Я думал тогда: как жить дальше? Самую большую роль сыграли мои болельщики, которые поддержали меня в тот момент. Проиграв бой, я приехал в Австралию, и меня в аэропорту встречали пять тысяч человек. И я думал: «Проиграл, а меня все равно любят. Почему?» Я не сразу нашел ответ на этот вопрос. Была депрессия, полгода я находился в прострации, просто отключился: вот я был — и меня не стало. Я отсутствовал, глубоко ушел в себя. Пытался найти в себе желание делать что-либо дальше, радоваться жизни.

Ты понимал тогда, что заканчиваешь карьеру?

Ничего я не понимал.

А когда ты принял такое решение?

Я не сам принял — мама запретила.

Вот как! В шестнадцать лет ты диктовал родителям, как жить, а теперь «мама запретила».

Я всегда слушал родителей. Но решения принимал сам. Это разные вещи. В данном случае мама сказала: «Я больше не хочу, чтобы ты выходил на ринг». И я ее услышал. Это совпало с моими мыслями.

Как быстро ты понял, что жизнь продолжается и после спорта?

Мне потребовалось несколько лет, чтобы понять это. Потому что длительное время, пока я был в спорте, все в жизни вертелось вокруг меня, а потом ты вдруг понимаешь, что в обычной жизни не всегда так происходит. И к этому надо привыкать. И люди, которые рядом с тобой, тоже к этому должны привыкнуть.

Как раз сейчас я хочу, чтобы к нашей беседе подключилась Татьяна, твоя гражданская жена. Скажите, Таня, как вы познакомились с Костей?

Татьяна: Это случилось восемь лет назад. Было какое-то мероприятие, мы оказались в компании общих знакомых, нас представили. В тот вечер Костя взял у меня номер телефона. И всё. На другой день он улетел. Костя тогда еще жил в Австралии, а в России бывал наездами. И я начала о нем думать. Раньше я никогда не следила за боксом, а после нашего знакомства залезла в Интернет, читала про него, про его бои. И очень хотела, чтобы мы продолжили общаться. Он позвонил недели через две после знакомства. У меня тогда внутри все перевернулось.

Костя, а почему только через две недели — чего выжидал?

Костя: Я искал возможность поехать в Россию.

Чтобы вновь увидеть Таню?

К.: Да. И подвернулась поездка... в Киргизию.

Т.: Он полетел туда, пробыл там сутки, а затем сразу в Москву. И здесь у нас уже было время пообщаться тет-а-тет. Далее мы в течение трех-четырех лет виделись урывками. Я не понимала, что со мной происходит, страшно переживала. Я знала, что у него жена, дети. Но меня тянуло к нему, я ничего не могла с собой поделать. В итоге мы вместе.

А вы не ставили Косте условий: мол, срочно уходи из семьи?

Т.: Ни в коем случае. Просто ждала — мне ничего больше не оставалось делать.

Костя, а что тебя зацепило в Тане?

К.: Сложно объяснить. Я уже говорил, что было ощущение: все в семье вертится вокруг меня. А потом это ощущение стало пропадать. И вдруг Таня мне дала тот уют, которого мне, возможно, уже не хватало с прежней женой.

Не так давно ты развелся с женщиной, с которой прожил двадцать лет. Это очень серьезный шаг. Как долго ты к нему шел?

К.: Когда мы только начали встречаться с Татьяной, я все рассказал жене. Не стал врать, потому что чувства возникли очень сильные, и было бы подло обманывать. Я считаю, один из самых больших грехов — врать. Поэтому я сообщил, что полюбил другого человека.

Как повела себя супруга? Сразу смирилась?

К.: Не могу сказать, что она смирилась. Нет, не смирилась. Но она тоже понимала, что нет смысла жить с обманом. Так что мы не ругались. Мы просто перестали жить вместе.

Насколько остро ты осознавал тогда, что разрушаешь мир, созданный тобой за столько лет? Дом, отношения, дети...

К.: Это новый этап в жизни. То же самое, что уехать в Австралию. Я уехал обратно в Россию с одной сумкой.

То есть ты всё оставил бывшей супруге?

К.: Абсолютно всё. Полностью. Жене, детям, родителям и сестре. Они все там живут, в Австралии. Сам начал жить с нуля. Татьяне так и сказал: «Приеду без чемоданов».

Как отреагировала Татьяна?

Т.: Богатство — это ничто. Я настолько люблю, Костю, что считаю: можно все начать с нуля, добиться всего, что нам нужно. Почему нет?

И ты, Костя, поселился у Татьяны? Ведь у тебя не было в Москве своего жилья.

К.: Живем у Тани.

Т.: У нас нет понятия «твое» и «мое». У нас всё общее.

Такой болезненный вопрос: как отреагировали на произошедшее твои дети, Костя?

К.: Я со всеми поговорил по-взрослому, даже с 12-летней дочерью Настей. Дети усвоили одно: для них отец как был, так и останется, он так же будет их любить и, по возможности, баловать. Я вот старшему сыну, Тимофею, машину подарил. Младший, Никита, скоро получит права — с меня опять же подарок. Но не в подарках дело. Есть другие вещи в наших отношениях. Я уверен, что Тимошка переедет к нам сюда.

Дети уже знакомы с Татьяной?

Т.: Со старшим сыном мы познакомились — он в прошлом году приезжал в Москву. Я, конечно, переживала, но все прошло отлично. Мы на коньках покатались, в кино сходили. Теперь ждем его снова: он закончит в Австралии институт, где учится на экономиста, и переедет в Москву.

У вас, Таня, тоже есть сын, верно?

Т.: Да, ему пятнадцать, он живет с моей мамой.

Как он принял Костю?

Т.: Здорово.

К.: И с мамой Тани у нас нормальные сложились отношения.

А как, Костя, твои родители отнеслись к кардинальным изменениям в твоей личной жизни?

К.: Нормально. Родители приезжали в Москву, останавливались у нас, познакомились с Татьяной. На самом деле я нисколько не жалею, что всё так произошло. Я верю в судьбу, которая нас неожиданно свела. Да еще и такой момент: когда я проиграл последний бой, когда у меня началась депрессия, я не нашел той необходимой мне моральной поддержки у бывшей супруги. Я сильный человек, но у каждого сильного человека есть слабости, которые мало кто может увидеть.

Татьяна, а вы чувствовали, что Косте нужна поддержка?

Т.: Он умеет скрывать негативные эмоции, и это, может быть, даже не очень хорошо. Но сейчас, спустя время, я уже знаю, когда ему плохо.

К.: Я не хочу, чтобы ты думал, Вадим, что мы с бывшей женой расстались врагами. Вовсе нет, у нас общие дети, которых нужно поднять, воспитать. Я очень надеюсь, что Наталья не будет делать ошибок в воспитании, потому что ими сейчас она занимается. Хотя у нее тоже много своих дел и не хватает времени заниматься детьми полноценно. Я это понимаю, я ее не виню и не критикую нисколько. Она собирается переезжать из Австралии в Дубай. Дочь берет с собой, а сыновей оставляет в Австралии. Я не считаю, что это правильное решение.

Ты можешь на это как-то повлиять?

К.: Я попытаюсь повлиять, но в моей ситуации это непросто сделать. Глупо винить мать моих детей в том, что она делает что-то не так, и в то же время находиться не там, с детьми, а в России.

Сколько лет твоим сыновьям?

К.: Тимофею — двадцать. Никите — шестнадцать, и ему еще пока что рано жить без родительской опеки. Но думаю, в любом случае пацаны справятся...

Костя, Таня, это правда, что вы практически всё время проводите
вместе?

Т.: Конечно. Я занимаюсь всеми делами Кости, у меня очень много работы. За всем слежу, организовываю, созваниваюсь. По профессии я менеджер по управлению персоналом.

Ну что ж, очень достойный, Таня, у вас «персонал»! Теперь вопрос Косте. Не так давно ты вполне определенно заявил, что больше никогда не пойдешь в загс. Мне сейчас кажется, что это было сказано сгоряча.

К.: Ну, пока еще я обручальное кольцо не подарил. Когда это произойдет, то это будет отдельная история, я объявлю. Заметь, я сказал «когда», а не «если». (Смеется.)

Значит, ты свои слова про загс берешь обратно?

К.: На данный момент в загсе нет никакой необходимости. Хочу ли я, чтобы эта девушка осталась со мной навсегда? Да, хочу.

Т.: Со штампом или без него, неважно.

О детях вы думаете?

Т.: Конечно. И даже не скрываем этого. Ляльку хотим. Потому что пацанов много. Нам нужна девочка.

Прекрасно! Скажите, вот вы недавно съездили в Гонконг вдвоем. Часто ли вам удается отправляться в подобные романтические путешествия?

Т.: Не так часто, как хотелось бы. Путешествие действительно было романтическим. Мы жили в отеле на 113-м этаже. Гуляли по городу, нас никто не дергал, не узнавал. Вот у нас девочка родится — мы непременно съездим еще раз, уже с ней. (Улыбается.)

К.: Я бы еще в джунгли съездил. Там спокойно. Я вообще люблю цивилизацию, комфорт, но и в маленькую хибарку тоже не без удовольствия поехал бы. Когда выходишь, а перед тобой — океан.

Т.: Мне бы тоже понравилось жить в бунгало. Сходить на рыночек, купить продуктов и проводить время в тишине. Кстати, в Гонконге мы даже кулинарные курсы посетили. Однодневные. Димсамы заворачивали. Сертификаты получили.

К.: Теперь научим поваров в нашем ресторане «Лодка».

А как, Костя, у тебя возник ресторанный бизнес?

К.: В прошлом году мы с Таней пришли на открытие этого ресторана. Встретились с хозяевами. Сказали, что у них самая вкусная азиатская кухня. Они мне предложили: «Костя, если тебе так нравится, может, ты с нами в партнерство войдешь? Кухня азиатская, ты кореец… Мы корейцы». И мы обсудили условия договора.

Как всё легко и органично. А ты в себе чувствуешь корейские корни?

К.: Немножко да. Я острое люблю. Хотя я во многом европеец.

Персонал «Лодки» обращается к тебе по имени-отчеству или просто «Костя»?

К.: Для меня это не имеет значения.

Т.: Всегда был «Костя», а в последнее время — «Константин Борисович».

Годы идут...

К.: Сорок пять исполнится в этом году. У меня с 1978 года стаж работы. Я официальный пенсионер, получаю пенсию. Но сейчас чувствовать себя пенсионером никак нельзя — дел очень много.

У тебя ведь еще своя школа — школа Цзю.

К.: Да, школа бокса. Еще есть магазин Kostya Tszyu by Concellece в Екатеринбурге.

Ты выступаешь как дизайнер?

К.: Нет, не дизайнер. Просто под моим именем выпускается одежда. Еще я сейчас учусь актерскому мастерству — есть такая школа в Москве, называется Doors to Hollywood.

Зачем тебе это надо? Извини за вопрос.

К.: Классный вопрос! Я часто себя об этом спрашиваю: зачем? Чтобы понять свои умения глубже. Вот и хожу два раза в неделю. У меня получается. Еще я книгу детскую написал — называется «Приключения Кости Цзю и его друзей». Она о том, с чем сталкиваются в жизни дети, как преодолевают страхи, как находят друзей… Это мои жизненные истории.

Сам писал?

К.: Скорее наговаривал.

Т.: Он диктовал, а потом уже профессионально обученные люди редактировали его речь.

Мне нравится, что Татьяна так органично продолжает высказывания мужа. Вы уже как одно целое, это очевидно. Костя, а ты можешь сказать, что изменилось в тебе после встречи с Таней?

К.: Думаю, что я стал мягче. На самом деле я был очень жесткий по жизни. Все-таки столько лет дрался на ринге!