Эксклюзивное интервью с Борисом Немцовым

В день нашего приезда в предвыборном штабе Немцова случился локальный праздник: Бориса Ефимовича официально зарегистрировали кандидатом в мэры. Отмечали победу скромно — шампанским в пластиковых стаканчиках. Вечером Немцов встречался с народом. Он обещал вернуть городу Сочи федеральный статус, провести Олимпиаду без выселения жителей Имеретинской низменности, победить автомобильные пробки, ничем не уступающие московским, запретить вырубку деревьев в Красной Поляне и элитную застройку на территории дендрария. Пока только обещал. Но с 26 апреля, если его выберут, у него будет прекрасный шанс подкрепить слова делами.

Поздравляем вас с возвращением в большую политику.
Спасибо. Еще две недели назад никто не верил, что меня зарегистрируют. Я благодарен своим адвокатам, которые проделали филигранную работу. В нашем избирательном законодательстве огромное количество юридических зацепок, по которым человека могут не допустить до выборов. Дату рождения неправильно заполнил, страницу паспорта плохо отксерокопировал, при оформлении банковского счета не так указал место жительства... Всего сорок семь оснований! Понятно, что вся борьба еще впереди, но то, что меня зарегистрировали, — это уже победа, поскольку уровень истерики по поводу моего участия в выборах и масштаб провокаций даже для меня стали неожиданностью.
Я читал, что несколько дней назад вам плеснули в лицо нашатырным спиртом.
Это еще ерунда. Вчера на мой предвыборный счет поступило пять тысяч долларов от нью-йоркской компании G.P. Morgan. Это грубое нарушение закона, потому что иностранцы не имеют права финансировать выборы в России. Мы знали, что чекисты готовят провокацию, и поэтому специально не публиковали номер счета. Откуда в американской компании о нем узнали — загадка. Слава богу, что мой финансовый уполномоченный оказалась женщиной прозорливой, — быстро всё обнаружила и отправила деньги назад. Кубанское телевидение, правда, успело сделать репортаж, в котором диктор голосом Левитана читает: «Немцов получил деньги из Америки. Сколько сочинской земли ему придется теперь отдать своим заокеанским покровителям?» Мы, кстати, уже написали письмо руководству G.P. Morgan с просьбой установить личности людей, которые сделали перевод.
Я удивлен, что к вам в штаб можно зайти совершенно спокойно. Нас даже не обыскали?
На самом деле здесь очень много охраны. Просто мы ее переодели. (Улыбается.) Я не хочу, чтобы кого-то из моих людей покалечили. По нашим данным, в Сочи прислано около сорока провокаторов из Москвы. Нашатырный спирт в лицо — это же прямо тут произошло, у дверей штаба. Кстати, милиция поймала этих негодяев. Один из них оказался пресс-секретарем рязанского отделения движения «Наши».
В Сочи такая честная милиция?
Она на моей стороне. Мне начальник милиции сказал: «У меня тут своих негодяев полно. Не хватало мне еще, чтобы из Москвы приезжали». Ему все равно, «нашисты» это, фашисты или пофигисты. Ему главное, чтобы в городе спокойно было. А за мной тут уже слежку установили, телефон мой прослушивают — все по полной программе.
Кому это надо?
Ну, у чекистов один хозяин — Путин. Вообще меня тут три группы «курируют»: чекисты, группа людей под руководством Суркова (замглавы администрации президента России. — Прим. OK!) и кубанские власти, которые занимаются цензурой и продвижением кандидата-единоросса по фамилии Пахомов. Он с утра до вечера не вылезает из «ящика». Меня же уже предупредили, что на телевидении я под запретом.
Кто предупредил?
Очень влиятельный чиновник на Кубани. Не могу назвать имя, поскольку пообещал человеку не выдавать его. Он сказал, что даже за деньги я не смогу получить эфир. Если о покойнике либо хорошо, либо ничего, то о Немцове — либо ничего, либо плохо. Я им говорю: ребята, обливайте меня грязью, пишите что хотите, только одна к вам просьба: давайте один раз проведем дебаты с Пахомовым в прямом эфире. Спокойно поговорим о проблемах Сочи: дороги, жилье, Олимпиада, экология, канализация, свалки. И что? Исчез человек! Наложил в штаны. Поэтому я сейчас другую тактику избрал: встречаюсь с людьми на улицах, в магазинах, в кафе, на рынках. Сочи — небольшой город, здесь телевидение не играет решающей роли. Если бы это были президентские выборы, у меня не было бы никаких шансов. Но в Сочи люди мало смотрят телевизор, они больше общаются друг с другом, между ними очень много родственных связей. У меня, кстати, здесь тоже родственники живут. Я же все детство тут провел, учился в 7-й школе — буквально через улицу отсюда. Для людей это немаловажно. В Сочи за короткий срок сменилось четыре мэра, и все они «пришлые». Кто с Кубани, кто из Армавира. Пахомов вот тоже из Анапы. Это всё назначенцы, им на город в принципе наплевать, поскольку они не имеют к нему никакого отношения. А людям хочется, чтобы ими руководил, во-первых, сочинец, во-вторых, известный на федеральном уровне человек, а в-третьих, опытный управленец.
Один из пунктов вашей предвыборной программы — перенос Олимпийских игр 2014 года из Сочи. Что вы имеете против Олимпиады?
Я не против Игр в принципе. Я против того, чтобы проводить их по-садистски. Для многих здесь Олимпиада уже превратилась в личную трагедию. Более ста лет люди живут в Имеретинской низменности, у них урожай по три-четыре раза в год, к ним приезжают отдыхающие — и это их единственный заработок. А их выселяют из собственных домов, говорят: «Поживите пока в заброшенных санаториях, а мы вам потом жилье построим». Когда «потом»? Где? Что за жилье? Неизвестно. Мое предложение: Сочи остается официальной столицей Олимпиады, здесь проходят горнолыжные состязания, прыжки с трамплина, бобслей, санки, а все остальные соревнования переносятся в Москву, где уже есть для этого инфраструктура. Таким образом, мы, во-первых, сэкономим для страны кучу денег, которые так необходимы во время кризиса. Во-вторых, спасем уникальный заповедник, которому из-за планируемых строек грозит экологическая катастрофа. В конце концов, пять арен, которые хотят здесь построить, после Олимпиады обречены превратиться либо в склады, либо в рынки. Кому это надо? Хоккейных команд в Сочи отродясь не было, фигуристов, конькобежцев, биатлонистов — тоже. Здесь нет культуры зимних видов спорта, кроме горных лыж и сноуборда. И не хоккей тут надо развивать, а делать нормальные пляжи и транспортные развязки, чтобы люди снова стали приезжать сюда отдыхать.
Допустим, вы выигрываете выборы и начинаете претворять свой план в жизнь. Как на это отреагирует МОК? Не отберет ли вообще Олимпиаду у России?
35-я статья Олимпийской хартии позволяет сделать то, о чем я говорю. От России нужно лишь решение. Но тут проблема: люди уже нацелились «распилить» 13 миллиардов долларов. Они хотят построить дорогу Адлер — Красная Поляна ценой 140 миллионов долларов за километр! Как тебе? Километр МКАД стоил 10 миллионов, а тут 140.
Насколько я знаю, вы недавно написали открытое письмо президенту Медведеву. Он ответил?
Нет, конечно. Более того, во всех прокремлевских СМИ это письмо запретили даже упоминать. У нас с Медведевым, кстати, нормальные отношения. Проблема в том, что он — назначенный президент. Он хотел бы быть настоящим, но Путин не дает.
Вы ругаете Путина, а сами поддержали его на президентских выборах в 2000 году.
Не я, а СПС. У партии было пять сопредседателей: Чубайс, Гайдар, Кириенко, Хакамада и я. Первые трое проголосовали за поддержку Путина, мы с Хакамадой — против.
Почему вы тогда не ушли?
Я корпоративный человек, решил, что должен подчиниться мнению большинства. Ушел я позже. Мы с Володей Миловым написали доклад под названием «Путин. Итоги». Внутри СПС по этому поводу началась, мягко говоря, паника. Люди испугались, что их будут преследовать за правду. Тогда я спросил: «Могу я вам чем-то помочь? Например, если я уйду из партии, вам будет легче?» Мне ответили: «Будет». И я ушел.
С Путиным когда последний раз общались?
В 2003 году, сразу после парламентских выборов, которые мы проиграли. Был прием в Кремле, где Путин говорил, что несмотря ни на что будет сотрудничать с оппозицией. Я тебе больше скажу: в 2000 году мы с ним ездили в Австрию кататься на лыжах. Прекрасно пообщались. Он тогда говорил, что хорошо бы сделать из Красной Поляны настоящий европейский курорт.
Что же потом между вами произошло?
Ничего. Просто есть два Путина: ранний, с которым можно было нормально взаимодействовать, и поздний, в виде такой забронзовевшей иконы. Когда человеку с утра до вечера говорят, какой он великий, как он любим всем народом, у него, естественно, сносит башню. Что любопытно в Сочи? Путин сказал: помогите построить Олимпиаду. Кому сказал? Олигархам. Но Дерипаска, который должен был строить аэропорт, порт в Мзымте, трассы и гостиницы в Красной Поляне, сейчас банкрот, он ничего не может.
В 1998 году вы были вице-премьером правительства России. Олигархический строй, можно сказать, расцветал на ваших глазах. Вы ощущаете свою ответственность за произошедшее в стране?
А ты хорошо помнишь, что за ситуация тогда была? Я работал министром топлива и энергетики, и главное, что удалось сделать в тот период, — это сохранить Россию при цене нефти (внимание!) десять долларов за баррель. Я горжусь этим! Я думал, что, когда нефть будет стоить сорок долларов, мы будем жить как в Кувейте. Можешь представить, что случилось бы с нынешним режимом, если бы цена на нефть снова опустилась до десяти баксов?
Провал СПС на двух последних парламентских выборах связан с недооценкой ваших подвигов или все-таки с тем, что люди перестали вам доверять?
Я тебе объясню. Начиная с 1999 года, сразу после дефолта, экономика России росла в среднем на семь-восемь процентов в год, реальные доходы населения — на десять процентов. А когда в стране экономический рост, люди перестают обращать внимание на оппозицию. Вспомни, в какие годы мы проиграли выборы? В 2003-м и в 2007-м! Это самые «тучные» годы России: нефть по сто долларов за баррель, повышение пенсий направо-налево, раздача лекарств... Но это время закончилось. Людям стало плохо, и они начали прислушиваться к оппозиции. К нам вообще обращаются, только когда возникают проблемы. Сочи в этом плане — характерный пример. Между прочим, это же не моя идея — выбираться в мэры. Меня сами сочинцы попросили. Я получил письмо, подписанное архитекторами, экологами, журналистами, просто неравнодушными людьми. Главная причина: достала их нынешняя власть.
Я заметил, что большинство членов вашего предвыборного штаба — женщины. За вами давно закрепилась слава главного политика-ловеласа, вы трижды были женаты...
(Перебивает.) Ты ревнуешь, что ли? Я тебе так скажу: мне с женщинами всегда было легче общаться, чем с мужчинами. Они более надежные и преданные. К тому же у женщин на таком уровне развита интуиция, что они с первого взгляда могут сказать: «Вот этот человек — хороший, а этот — мерзавец» — и чаще всего оказываются правы.
А вы для кого-нибудь из женщин оказывались мерзавцем?
Конечно. Всякое было в моей жизни, я же живой человек. И чувство вины мне знакомо, и извинялся я. Женщины по-разному ко мне относятся. При этом, справедливости ради, мне совершенно непонятно, откуда взялось мнение, что любая женщина из моего окружения обязательно должна состоять со мной в интимной связи. Это не так. Вот, например, Наташа Калиновская из моего штаба. Она один из общественных лидеров в Имеретинской низменности, защищает тысячи людей, причем ценой своего здоровья. Никаких интимных отношений у нас с ней нет. Я просто считаю, что она правильно все делает, и защищаю ее. Я прекрасно умею разделять личную жизнь и работу. И с большинством женщин у меня именно деловые отношения.
Но вы не будете спорить, что ваше мужское либидо отчасти является залогом вашего политического успеха?
Не буду. Безусловно, любовь к женщинам — одна из важных вещей, которые мной движут. Но это же нормально для мужика! Могу только посочувствовать некоторым своим конкурентам. Потому что любовь к женщинам не тренируется, это — от природы. (Смеется.)
Это, конечно, от природы, но возраст рано или поздно дает о себе знать...
Я тебе так скажу: импотент не может руководить ни государством, ни областью, ни городом — вообще ничем. Потому что, когда теряется интерес к женщинам, теряется интерес к жизни, а без интереса к жизни человек уже ни на что не способен.
А вы драться научились? Во время знаменитой перепалки с Жириновским в прямом эфире, когда он вас соком облил, вы ведь немного потерялись...
Почему? Я в него тоже пульнул стаканом, правда чуть позже. Надо было раньше.
Может, надо было не только стаканом пулять?
Скажем так: морду бить меня за последнее время научили «нашисты». Они ведь себя как вели? Подкрадывались сзади, выливали на меня то фенол, то горячий шоколад. В итоге я не выдержал и стал давать сдачи. Потом Сурков из этого устроил шоу: по телевизору показали, как я «избиваю» какого-то несчастного студента. А этот «несчастный студент» во время выборов 2007 года ездил за мной по всей стране и подло, исподтишка, набрасывал мне на голову мешок.
Сурков уже стал просто притчей во языцех. Что он за человек на самом деле? Вы с ним когда-нибудь пересекались?
Неоднократно. Сурков — серый кардинал. Первая истерика по поводу меня у него случилась после выхода моей книги «Исповедь бунтаря, или Политика без бл...ва». Была презентация в книжном магазине «Москва» на Тверской, и он туда прислал несколько провокаторов.
Это та презентация, на которую еще Елена Беркова пришла?
Нет, Беркова пришла в «Библио-Глобус» на Мясницкой. Долго кричала с задних рядов: «Как вы относитесь к платной любви?!» Я ответил, что проституток не люблю, а она почему-то заявила, что я ее оскорбил. (Смеется.) Даже судилась со мной, но проиграла.
Может, она к вам неровно дышит? Она ведь тоже хотела баллотироваться в мэры Сочи.
Меня весь этот кордебалет — Беркова, Волочкова — мало интересует. Я о другом хочу сказать: мне правда не нравятся проститутки. Я понимаю, что они деньги зарабатывают, что у них тяжелая, опасная профессия, и так далее. Но все равно не люблю их.
Значит, не такой уж вы и бабник?
Я тебе сейчас расскажу одну историю, и ты все поймешь. Был такой американский миллиардер Дэвид Рокфеллер. Лет десять назад он мне звонит и говорит: «Борис, мне надо с тобой срочно встретиться». А мы с ним, на минуточку, не знакомы. «По какому делу?» — спрашиваю я. «По личному. Приезжай в Милан, встретимся у меня в замке». Меня это заинтриговало — все-таки не каждый день миллиардеры в гости приглашают. Приезжаю к нему. Он говорит: «Я очень извиняюсь, но моя внучка увидела тебя по CNN, и ты ей очень понравился. Она хочет с тобой познакомиться». Я отвечаю: «Ну, в принципе дело хорошее. А можно ее фотографию посмотреть?» Он говорит: «Конечно». И дает фотографию. Я смотрю — и понимаю, что не хочу я с этой внучкой знакомиться. «Дэвид, — говорю, — ты классный парень, легенда, со Сталиным встречался. Но я женатый человек, у меня дети. Спасибо, до свидания».
Фотографию, однако, попросили посмотреть.
Почему нет? Интересно же, какая внучка у Рокфеллера. (Смеется.) Могу другую историю рассказать. В Швеции есть королева Сильвия, и у нее есть две дочери-принцессы. Одну из них, самую красивую, зовут Виктория. Шведы прямо молятся на нее. Как-то мы с Ельциным приехали в Швецию с официальным визитом, нам устроили обед у королевы. И Борис Николаевич вдруг решил, что в знак дружбы русского и шведского народов меня надо непременно на шведской принцессе женить. Он, правда, слегка бухой был, но тем не менее. Когда гостей рассаживали, он скомандовал: «Немцов будет сидеть рядом с принцессой!» А потом весь вечер говорил мне: «Боря, поцелуй ее». Принцесса меня спрашивает: «Что он хочет?» Я отвечаю: «Он хочет, чтобы я вас поцеловал». На что принцесса говорит: «Ну, в принципе идея неплохая, только знаешь, у нас тут по протоколу нельзя дотрагиваться до королевских особ прилюдно. Если хочешь, мы можем пойти с тобой куда-нибудь вдвоем — погулять и так далее...» Но я красиво выкрутился. Говорю: «Не получится вдвоем — Ельцин посмотреть хочет». А Ельцину сказал: «Борис Николаевич, я не буду целовать принцессу — у них тут по протоколу не положено». Правда, финал вышел ужасным. Когда банкет заканчивался, Ельцин вдруг встал, подошел к принцессе и, на глазах у всех, стал ее целовать сам. Наина Иосифовна кричала: «Боря, отстань от принцессы!» А он ни в какую. (Смеется.) У меня, кстати, фотография осталась, где я рядом с этой принцессой сижу. Ей тогда двадцать лет было. В настоящей короне, в роскошном платье — все как положено. Безумно красивая! Но так и не поцеловал я ее.

ЕВГЕНИЙ ЛЕВКОВИЧ