Мэрил Стрип

Мэрил, у вас необычная роль…

Да, я практически все время пою и танцую, и это в моем-то возрасте! (Смеется.) Вообще мюзикл «Мамма миа!» больше похож на концерт, чем на фильм. Раньше я ничем подобным не занималась, поэтому, когда продюсеры предложили мне роль Донны, я несколько раз переспросила: «Вы уверены, что хотите, чтобы именно я сыграла в этом фильме?» Но они так убежденно кивали головами, что мне пришлось согласиться. Для начала я решила порепетировать дома, и после десятого повтора одной и той же песни группы ABBA в моем исполнении моя семья начала тихо сходить с ума… Но им приходилось меня терпеть: спрятаться от меня, поющей, было невозможно даже в ванной!

А как вы вместе с другими актерами записывали песни в студии?

О, это было весело! При встрече мы все делали вид, что чувствуем себя очень уверенно: этак внушительно прокашливались, распевались. «Ты можешь спеть эту песню?» — спрашивала я Пирса Броснана. «О да, без проблем», — небрежно отвечал он. Но начиналась запись — и я понимала, что Пирс нервничает не меньше моего! У него даже дыхание сбивалось от волнения. Да что там говорить, мы все чувствовали себя школьниками! Продюсеры заперли нас в студии и пытались научить петь песню Voulez Vous. Мы чуть не умерли там. (Смеется.)

Ну, вам-то это должно было понравиться — вы же с детства мечтали стать певицей.

Да, это правда, в колледже я принимала участие во многих мюзиклах, а в университете даже ходила на музыкальные курсы. На самом деле это было хобби всех членов нашей семьи. Моя мама все время пела дома, мой папа играл на пианино и писал песни. Страсть к музыке передалась мне по наследству. Поэтому я и согласилась сыграть эту роль: наконец-то у меня появился шанс заняться тем, о чем я мечтала с детства! Уверена, мои родители гордились бы мной. К сожалению, они умерли несколько лет назад…

А что тяжелее всего давалось на съемках?

Пожалуй, необходимость петь и танцевать одновременно. Это очень утомляет. В какой-то момент я даже подумала: «Все, это конец, я никогда больше не смогу ходить!»

У вас четверо детей. Как вы умудряетесь столь успешно совмещать работу и семью?

Не скрою, иногда бывает тяжело. С одной стороны, необходимо много работать, чтобы заработать себе и детям на жизнь, с другой — есть семья, которая была создана не для развлечения, и нужно заботиться о ней, проводить время с детьми и мужем... Не всегда мне удавалось эти две вещи совмещать, бывало, что я сутками пропадала на съемочной площадке и психовала, не могла сконцентрироваться на работе, все время думала о семье, о том, чем они занимаются сейчас, все ли у них в порядке... Я играла, а внутри было только одно желание — мчаться домой как можно скорее! А сейчас дети выросли, и, конечно, мне уже не так тяжело. (Улыбается.)

Но вы все еще даете им советы?

Я никогда не перестану этого делать, хотя это и действует им на нервы. (Смеется.) Я ведь в первую очередь их мама и всегда ею буду. А вы знаете, какими бывают мамы: они вечно все знают лучше и навязывают детям свои умные советы. Жаль только, сейчас Генри, Мэри, Грейс и Луиза не слушают меня так, как в детстве... Но у меня есть своя хитрость: когда я понимаю, что на мои слова они не реагируют, я звоню друзьям и прошу их дать моим детям тот или иной совет. И вот к ним дети почему-то прислушиваются! (Смеется.) Вообще быть мамой намного тяжелее, чем актрисой. Актерская профессия — это слава, деньги, самореализация и — что уж скрывать — веселье. А материнство… Господи, да они даже не всегда говорят «спасибо» и не убирают со стола до тех пор, пока ты не скажешь им: «Аллё?»

Вы установили в Голливуде рекорд — четырнадцать номинаций на «Оскар»! Гордитесь тем, чего достигли?

Конечно, горжусь. Но это не значит, что я хожу и постоянно твержу себе: «Я Мэрил Стрип, это круто!» Да, я известна во всем мире, и в каждом уголке планеты люди узнают меня. Я уже очень давно в этой профессии, но для меня это до сих пор удивительно. Быть кинозвездой — это значит, что люди дрожат перед тобой. Когда я, например, заказываю кофе, все начинают сходить с ума: «А сколько сахара она любит?», «Ой нет, она вообще не любит сахар, принесите заменитель!», «О боже, какое молоко она хочет — холодное или горячее?»… И так до бесконечности. А ведь все, что я попросила, — это просто кофе! Вот это действительно безумие.

Вы не боитесь стареть?

Совсем нет! Посмотрите на меня: мне пятьдесят девять лет, а я полна энергии. Раньше я думала, что после сорока у меня не будет работы, что мое место займут молодые актрисы. Но сейчас я расслабилась: у меня все хорошо, предложений масса. И я здорова, а это очень важно. Кстати, я не считаю себя привлекательной женщиной, да и мне, в общем-то, все равно. (Смеется.)

Вы замужем уже тридцать лет — нереальный срок для Голливуда! Как вам удается сохранять столь стабильные отношения?

Секрет успешного брака — в умении разговаривать. Мы с Доном обсуждаем даже самые незначительные проблемы. И мы умеем слушать и слышать друг друга. А еще каждый из нас готов признать, что он не всегда бывает прав.

Бартек Колодзей