Ангелина Стречина: «Есть у меня чертики внутри»

23 июня в Москве открылись кафе и рестораны, и наша жизнь окончательно разделилась на «до» и «после» самоизоляции. В этот день мы встретились 
с актрисой Ангелиной Стречиной, чтобы поговорить о съемках в сериале ТНТ «Мир! Дружба! Жвачка!», субличностях, которые живут в каждом из нас, новом витке в отношениях с родителями и о том, почему она плакала, когда объявили о конце карантина.

Ангелина, какое, оказывается, это счастье — встречаться в кафе, независимо от повода встреч.
Для меня сегодня тоже праздник. Я люблю летом ходить в кафе. Впрочем, как зимой и весной. (Смеется.) 
За эти месяцы люди вокруг меня разделились на два лагеря: в одном — те, кто еле дождался окончания карантина, во втором — те, кто выучил три языка, похудел на 10 килограммов и кого теперь все за это ненавидят. Ты в котором?
Я из тех, кого все ненавидят. (Улыбается.) Я по жизни стараюсь использовать время по максимуму. И когда еще в самом начале нам объявили, что мы на неделю остаемся дома, я подумала: «О, у меня есть неделя, чтобы подкачаться, позаниматься английским и посмотреть кино!» Когда объявили месяц, я обрадовалась, что у меня еще больше времени сделать что-то для себя. И правда, все три месяца я каждый день занималась спортом, языком и своим развитием. Если посмотреть фотографии, зимой у меня было совершенно другое тело. Да, я худенькая. Но мышц не было. Я специально выбирала одежду, которая скрывала фигуру. А сейчас, когда я пришла на площадку и разделась до купальника, все сказали: «Вау!» И несмотря на то, что работа возобновилась и я снова возвращаюсь домой в ночи, после 12-часовой смены, я делаю хотя бы несколько подходов отжиманий и упражнений для пресса. Мне и заснуть потом проще. 
А какие-то менее утилитарные кейсы? 
На время карантина я переехала к родителям. Для меня это был большой экспириенс в том смысле, что я поняла, как надо воспитывать детей, чтобы они потом хотели проводить время с тобой. Когда объявили, что карантин закончился, я плакала, потому что не хотела уезжать. Хотя вроде уже привыкла жить отдельно. Всё это время я получала невероятное удовольствие от того, что мы просыпались в одно время, вместе готовили завтрак, вместе занимались спортом, вместе что-то смотрели и читали... Было ощущение как во время просмотра фильмов про Гарри Поттера.
Ты про семейство Уизли?
Да! Такой большой теплый Дом. И еще это было время, чтобы разобраться в том, что мне нравится, а что не нравится. Обычно, когда нам не хочется с кем-то общаться, мы это объясняем тем, что у нас нет времени. А в карантин так сказать было нельзя. Время было. И я заметила, как отпали все ненужные связи. Поняла, чем не хочу заниматься просто потому, что не хочу, а не из-за того, что занята. Появилась четкая граница между тем, чего я хочу, и тем, что мне вообще не нужно.

И что же это?
Например, я так и не разобрала вещи. Не разобрала фотографии, файлы, учебники, тетради. Наверное, это то, что называется глобальной уборкой, и за три месяца на нее можно было найти время. Но я поняла, что не хочу это делать. Каждый мой день был заполнен до такой степени, что я, едва проснувшись, в следующий момент замечала, что он уже заканчивается. И всё это в замкнутом пространстве и узком кругу людей. 
У тебя всегда были такие отношения с родителями?
В детстве так классно не было. Во-первых, я не понимала и не ценила то, что имела. Родители были для меня где-то там, высоко. Это были люди, которые говорят тебе, как надо, как не надо, и надо было их слушаться. А теперь мы оказались более-менее на одной волне. 
Может, дело в том, что ты выросла?
Не думаю. У меня есть такое понятие — «пить чай». Не в прямом смысле, а чтобы сесть за стол и разговаривать. Для меня это очень важно. В детстве, когда я жила с родителями, у них не было времени на общение. Несмотря на то что они работали в моей школе преподавателями бальных танцев и мы там постоянно пересекались, они были всё время заняты, а я была маленькая. Потом началась взрослая жизнь, и уже всё время была занята я. 
И вот сейчас наконец-то мы начали «пить чай» и разговаривать. Наши отношения вышли на новый уровень... понимания?
Дружбы.
Да, дружбы! И это прекрасно. Сейчас снимают много сериалов о подростках, в которых сквозит тема родительского внимания или его отсутствия. Я понимаю, что сегодня, когда взрослые заняты в первую очередь своими делами, собой и своим бизнесом, а дети — где-то, это очень серьезная проблема. 
Ну надо же как-то оплачивать репетиторов, бассейны и бальные танцы.
А вечером вместо того, чтобы узнать, как у ребенка дела, у него спрашивают об оценках. «Пять» — молодец, «два» — плохо. А спросить — почему? Я помню, в старших классах мы проходили по биологии каких-то лягушек. К этой теме в учебнике были очень страшные картинки, и я их просто заклеила. И когда учительница спросила, почему я не сделала задание, я сказала: «Я не могу». Это было мое первое осознанное решение. Разумеется, отметка оказалась соответственной. И я помню, как мне было приятно, что родители вместо того, чтобы сразу ругать, спросили — почему? Я им объяснила, и они меня поняли. Это очень важно. Я недавно проходила по Болотной, где скульптура Шемякина «Дети — жертвы взрослых». Там по центру — Равнодушие! Жалко, что там мало кто ходит. Это надо видеть.

Предлагаешь перенести на Красную площадь?
(Смеется.) И еще я раньше не понимала, сколько родители делают для нас. Мне казалось это чем-то само собой разумеющимся. А сейчас, когда увидела, как мама встает к плите утром, в обед, в полдник, вечером, я подумала: боже мой, почему я этого раньше не замечала! Как же так? И как здорово, что я теперь не воспринимаю ее труд как должное. Мое воспитание — целиком заслуга родителей. Есть такой фильм — «Хористы», об интернате, в котором детей воспитывали по системе «акция – реакция». То есть ты накосячил, тебя наказали, а потом с тобой садятся и начинают разбирать твой поступок. 
В детстве это просто уничтожает. А потом ты уже понимаешь, для чего это было, и большое спасибо, что это было. А не просто поставили в угол и забыли.
Пока ты наслаждалась общением с семьей, на ТНТ вышел сериал о 90-х «Мир! Дружба! Жвачка!», в котором ты сыграла девушку Эльзу — жену дяди Алика. Ты сама какого года рождения? 
1996-го. То есть знаю я об этом времени, естественно, мало. Родители рассказывали, как деньги обесценились, как еды не хватало, как сами шили обувь для бальных танцев.
Но работать на рынке и ездить в Польшу челноками им не пришлось?
(Улыбается.) Нет! Моя семья в то время жила в Сибири. В небольшом нефтяном городке. Вдали от Большой земли. Весь этот кошмар они видели только тогда, когда куда-то приезжали. Рассказывали мне про перестрелки, бандитские группировки...
Тем не менее действие многих фильмов, в которых есть герой с большой буквы — «Брат» и «Брат-2», «Бумеры», «Бригада», — все они про девяностые. Я сейчас не про идеализацию плохих парней, а про сильную личность вне зависимости от того, на чьей она стороне — добра или зла. 
Я согласна, сейчас нет героев. Герой появляется в соответствующей ситуации. В девяностые всё делилось на «черное» и «белое». Или даже, если говорить об Алике, которого в сериале играет Юра Борисов, — на «сильных» и «слабых». Если ты сильный — бьешь ты. Если слабый — бьют тебя. А он сильный, который бьет всех, но во имя добра. Такой своеобразный Робин Гуд. Сейчас всё настолько смазано, что трудно объективно оценить все события. Пройдет время, и мы как-то с этим разберемся. 
Тебя устраивает эта неопределенность? Нет потребности в правильном парне рядом?
Что такое правильный парень? Это парень, который не врет себе. Не врет окружающим. И не врет тебе. У меня есть такие знакомые. И мне очень хорошо с такими людьми, у которых есть свои понятные установки. Ты понимаешь, чего они хотят, какие у них идеи, какие цели, — и с ними просто. Нет второго, третьего, четвертого дна. 
Ну и помимо этого, на мой взгляд, важно, чтобы человек, в особенности мужчина, брал на себя ответственность. Такие ребята среди твоих знакомых есть?
Кстати да. Мы совсем недавно с кем-то подметили, что сейчас это редкость, когда мужчина несет ответственность за свои слова и поступки. Уже не говоря о том, чтобы взять ответственность за человека, который рядом. Этого очень многие боятся. И к сожалению, я часто вижу, как эту ответственность берут девушки. 

Ты тоже такая?
Я считаю, что в ответе всегда оба. Как, знаешь, виноваты всегда оба. (Улыбается.) Но все-таки в моем мире мужчина — защитник, человек, который в критической ситуации скажет: «Иди прячься за мной». Я сама по жизни очень собранный человек, но, когда рядом со мною оказывается настоящий мужчина, да хоть взять моего папу, я сразу размякаю, отдаю инициативу, и вся моя собранность мигом куда-то девается. 
Ангелина, получается, в жизни ты ответственная, трудолюбивая, воспитанная девушка, а в кино тебя зовут играть бандиток и авантюристок. Как так? 
Только вчера об этом думала. (Улыбается.) Последние две роли: Эльза в «Мир! Дружба! Жвачка!» и княжна Тараканова в проекте «Екатерина. Самозванцы» — для меня самой шок! При этом в обеих ролях во мне открываются такие черты характера, которым я просто не даю волю в жизни. Это как у Билли Миллигана — человека с диагнозом «множественная личность». Я очень люблю книгу Дэниела Киза «Множественные умы Билли Миллигана» и верю в то, что в каждом из нас живут разные субличности и некоторые из них подавляют других. У меня точно так же. Только сейчас это происходит осознанно. Но всё равно бывают ситуации, когда они вырываются, и потом я не верю, что это сделала я. Например, однажды я побила мужчину самокатом. (Смущенно.) Он начал ко мне приставать, когда я выходила из электрички, а поскольку я очень воспитанная, то стала кричать: «Мужчина, что вы себе позволяете!» В ответ он стал меня оскорблять, и ни один человек на улице за меня не заступился. Все просто смотрели. В какой-то момент, когда он начал пинаться ногами, я взяла свой самокат и побила его. Естественно, всё это заняло какие-то секунды. И это был шок. До сих пор не понимаю, как я это сделала. Будто из меня вылезла другая личность!
Вижу, ты и сегодня на самокате. Буду поосторожнее!
(Смеется.) Есть у меня чертики внутри. Воспитание помогает их убрать, но в некоторых ролях они вылезают, и, когда я смотрю готовую картину, удивляюсь: «Это я? Что я делаю?» Но именно такие роли мне нравятся!
А как твои родители смотрят такие фильмы?
Родители меня прекрасно знают. Знают всех моих чертиков. В детстве у меня была большая проблема из-за (ищет слово)...  ярости. 
Ты была драчунья?
Дикая! Я могла что-то разорвать, разбить. Могла подойти к столу и всё с него снести, если у меня что-то не получалось. Мне было 7 лет, когда я поняла, что так нельзя. Надо как-то держать себя. Родители всё это знают и, когда видят это в моих работах, только смеются. Это вообще удобно. Ты копишь в себе эмоции, а потом приходишь на площадку и выдаешь. 
Но эту ярость надо еще как-то в тебе разглядеть. Знаешь, при первой встрече она в глаза не бросается.
Как раз по поводу этих двух ролей, которые мы сейчас обсуждаем, мне все говорят: «Какие у тебя хорошие работы», — а я понимаю, что это огроменная заслуга режиссеров. Бывает, меня просят на пробах: «Сыграй как там». Вот так, с наскока. А я не понимаю: «как там» — это как? Там режиссер сел со мной и разговаривал. Это не я, а совместный продукт, гигантская работа, за которую я безумно благодарна.

Ты смотрела «Маленьких женщин» Греты Гервиг?
Обожаю этот фильм!
Актеры, которые там играют — Сирша Ронан, Тимоти Шаламе, Флоренс Пью, Элайза Сканлен, — плюс-минус твои ровесники. Но там даже близко нет ощущения работы. Кайф в чистом виде. С тобой такое на площадке бывает?
Всё очень зависит от площадки. Я человек, которому дают задачу, и он ее решает. Пытаюсь всё сделать по максимуму. И кайф для меня в том, что я могу это сделать. Крайне важен результат, но и процесс я люблю. Бывает, во время съемок ловлю себя на мысли: «Спасибо, что я здесь нахожусь. Спасибо, что это происходит в моей жизни». Мое любимое ощущение — «с радостью еду на работу, с радостью возвращаюсь домой». Я, в принципе, стараюсь от всего в жизни получать кайф. Вот сейчас мы здесь сидим, и я думаю, как это здорово, что мы проснулись рано, что у нас впереди целый день, что солнце и наконец-то в Москве открылись кафе. 
И как ты планируешь провести этот длинный день? Будешь сидеть здесь до вечера и пить вишневый лимонад?
Мне нужно подготовиться к завтрашней смене, позаниматься английским, спортом и записать самопробы. Это когда ты сам себе пишешь кастинг. И это боль артиста. Самопробы давно в практике, но во время самоизоляции это стало совсем обычным делом. И это не проблема — записать что-то самой. Проблема в том, что нужен свет, фон и кто-то должен тебе кидать текст. 
Кто тебе обычно помогает?
Кто-нибудь из родных или друзей, кто рядом. Мои родители научились хорошо кидать мне текст на самопробах! Особенно мама.
Она отделяет тебя от твоих ролей? Не переживает, когда твоя героиня страдает или погибает?
Когда моего персонажа убивают, она плачет. И всегда обижается, что мы ей об этом не сказали перед просмотром. А так ей даже нравятся авантюрные сюжеты. Они всем нравятся. (Улыбается.)

Стиль и продюсирование: Константин Асламов. Макияж: Татьяна Осипова Прически: Константин Борчининов