Елизавета Боярская: «Я бы с удовольствием сыграла Бабу-Ягу»

Однажды утром Елизавета Боярская приехала ко мне домой — для телевизионной съемки. Выспаться в ночном поезде Москва — Санкт-Петербург ей явно не удалось. Увидев мою легкую настороженность по поводу внешнего вида, она произнесла: «Не волнуйся, десять минут — и можем начинать». Честно говоря, в это верилось с трудом. Но вскоре Лиза появилась в кадре — эффектная, невероятно красивая и по-петербуржски таинственная. Именно такой я давно ее знаю и люблю.

Лизочка, семь лет назад, когда мы с тобой встретились впервые, ты была еще студенткой, училась у выдающегося режиссера и педагога Льва Додина и только начинала сниматься. Я помню, ты говорила, что у тебя на первом плане профессия и больше ничего в жизни не существует. Такое максималистское отношение к делу у тебя от родителей?

Это и природа, и характер, и воспитание. В том числе и школа Додина, которая воспитала во мне волевой характер и выносливость.

А сейчас, когда у тебя своя семья, на первом плане по-прежнему работа?

Нет, конечно, всё поменялось. Я очень люблю свою профессию и буду предана ей всегда. Я репетировала, будучи в положении, и быстро вышла из декретного отпуска. Всё это говорит о моем отношении к профессии. Впрочем, я понимаю, что теперь для меня главное — семья. Профессия — это сиюминутно, сегодня есть работа, завтра ее не будет. А самое главное в жизни — это тылы. Тылы, которые, я надеюсь, будут еще укрепляться.

А сколько раз ты хотела бы еще испытать счастье материнства?

Ну, посмотрим. Минимум три.

Ах вот как! Хочешь стать матерью-героиней.

Я думаю, это не героизм, а самое главное женское предназначение. Жена Толстого тринадцать детей родила. Конечно, жизнь у нее была сложная, и дети, к сожалению, не все выжили, но тем не менее.

Как быстро ты начала репетировать и играть?

Через месяц я играла в театре «Жизнь и судьбу».

У тебя в этом спектакле сложнейшая роль!

Мама мне рассказывала, что она уже через месяц сидела на сцене на шпагате и легко впорхнула во все свои театральные костюмы. Мне хотелось в этом смысле быть похожей на маму. Если честно, я сама пришла в театр и попросила с мая уже играть свои спектакли. Ну, не все сразу, вот «Жизнь и судьбу» я хотела играть.

Ты помнишь свои ощущения, когда первый раз вышла на сцену после рождения сына?

Да, это было совершенно новое ощущение! Лев Абрамович всегда говорит: «Быть на сцене не спокойной, а покойной». Это разные вещи. Спокойствие — это уныние. А покой — это что-то другое, когда ты можешь быть на высшей эмоциональной точке в роли своей героини, но при этом внутри у тебя есть покой и уверенность. С рождением сына у меня появился этот внутренний покой, основательность, уверенность в себе.

Лиза, неужели тебе не хотелось подольше побыть просто матерью?

У меня для этого была прекрасная возможность, — я с мая по сентябрь была с сыном на даче. Сейчас я уже начинаю входить в активный режим.

А с сыном кто остается? Ведь твой муж, Максим Матвеев, тоже востребованный актер.

Моя мама, мама Максима и няня.

Я знаком с твоей мамой. Лариса очаровательная женщина, мягкая, кроткая, мне кажется, такая наседка. А ты унаследовала черты отца, да? Я имею в виду характер.

Мне как раз кажется, что со временем я всё больше становлюсь похожей на маму. Как по-настоящему мудрая женщина, она кажется мягкой, но на самом деле невероятно сильная. И я чувствую, что я похожа на маму в отношении к своему сыну, в том, как мы с мужем устраиваем нашу жизнь вокруг ребенка.

А как вы устраиваете свою жизнь вокруг ребенка?

Сын растет в атмосфере невероятной любви, мы стараемся сделать так, чтобы он каждую секунду познавал мир, мы ему рассказываем, объясняем, что происходит вокруг, читаем ему стихи — и детские, и взрослые. Он уже всё понимает, а когда стихи узнает — улыбается. Мы относимся к нему как ко взрослому человеку, серьезно с ним разговариваем, всё ему даем потрогать, понюхать, пощупать. Андрюше это очень нравится. За ним все ухаживают, и дедушка тоже — он поет песни, показывает кукольный театр. Даем сыну слушать классическую музыку. Каждую свободную минуту мы занимаемся ребенком.

Интересно, мама Максима быстро нашла общий язык с твоими родителями?

Конечно, у него замечательная мама, тонкая, интеллигентная, невероятно красивая женщина. Недавно она переехала в Петербург из Саратова. Она любит театр, любит кино, интересуется искусством и по счастливому стечению обстоятельств теперь работает в Театре Ленсовета, в билетном столе, — в театре, где уже много лет работают мои родители. Ну а я через дорогу — в Малом драматическом, так что все рядом.

Мама Максима переехала в Питер, а вы с Максимом собираетесь переезжать в Москву. Недавно я встретил Макса, и он мне сказал, что через два месяца закончится ремонт в вашей московской квартире. Ты психологически готова жить в Москве?

Мне это будет тяжело, я знаю, но я буду там, где будет Максим. Захочет он поехать жить на Дальний Восток, значит, мы туда поедем.

Ты не лукавишь сейчас, рассуждая как жена декабриста?

Ни капельки. Как он скажет, так и будет.

Здорово. Мне кажется, тут в тебе говорит твой отец, Михаил Боярский, в нем есть такая решительность.

Это и мамино тоже. Мама сама себя иногда называет «восточная жена». Она из Ташкента, в ней чувствуется и покорность, и кротость. Муж самый главный член семьи, вожак, добытчик, перед которым преклоняешься, которого любишь, уважаешь. Мне это передалось.

И все-таки я не верю, что ты можешь быть покорной и кроткой. Мне кажется, у тебя все-таки другой характер.

Но только не в семейной жизни. Я могу быть какая угодно с друзьями, в профессии, но слово мужа для меня самое важное.

Твой старший брат Сережа участвовал вместе с тобой в моей передаче «Кто там...» и рассказывал, что ты росла абсолютной белоручкой. А когда все уезжали из дома, страшно переживали: как же мы оставим Лизочку, кто ей стакан воды принесет, как она будет есть?..

Мама нас так воспитала — не знаю, хорошо это или плохо, — она всегда всё за нас делала, всю домашнюю работу. Мы, к стыду своему, не помогали никогда.

Ни приготовить еду, ни помыть посуду?

Ничего. Мама всё делала сама. Но оказалось, что я тоже всё это умею. Просто нужно было попасть в определенные обстоятельства, чтобы развернуть деятельность. Сначала я попала в эти обстоятельства в институте, когда во мне вдруг открылось какое-то невероятное стремление к порядку. Я помню, что была одним из инициаторов всегда поддерживать в аудитории порядок. Я устраивала генеральные уборки, из двадцати шести человек на курсе приходило три энтузиаста, и мы втроем чистили ковры щетками, перемывали всю посуду, реквизит. Причем меня об этом никто не просил. У меня была машина, на тот момент у единственной на курсе, и я заезжала в магазин, закупала средства для мытья, салфетки и всё остальное. Это была моя потребность, мне хотелось порядка. Но дома при этом я редко что-либо делала. В комнате у меня мама убиралась. Сейчас, когда я приезжаю в Москву, — я хозяйка. Готовлю, мою — делаю всё то, что делает каждая женщина. Когда я приезжаю к родителям, я превращаюсь в дочку. И мне приятно иногда побыть дочкой, а не взрослой.

Это, видимо, такая сублимация того, чего ты не делала дома.

Ну да, может быть. И самое интересное, мы с Максимом недавно обнаружили, что у него в институте было то же самое, один в один.

Я давно знаю Макса, мы даже однажды вместе были в поездке в Японию. Максим человек спокойный, немногословный, застенчивый.

Наверное, мотор в семье ты?

Я шебутная, действительно. Это можно на моих детских фотографиях увидеть, да и сейчас видно — всё лицо в шрамах, за мной нужен был глаз да глаз, чтобы я никуда не убежала, чтобы не упала, не залезла на дерево, коленки себе не разодрала... Я была жутко озорной. В нашей семье Макс — голова, а я моторчик.

А как Максим общается с сыном?

Он потрясающий папа. Я знаю, что есть мужчины, которые детей до двух лет вообще не воспринимают. Для них это какой-то абстрактный живой комок, который ничего из себя не представляет. А Максим перечитал миллион книг про детей, он и массаж делает, и купает сына. С ним можно совершенно спокойно оставить Андрюшу на месяц и не бояться, что что-то произойдет. Он очень ответственный, очень педантичный и главное — любящий.

Лиза, так получилось, что с юности тебе приписывали романы. Реальные и выдуманные. Почему именно Максим Матвеев стал твоим мужем?

Потому что Максим моя половинка, совершенно точно.

Как ты это почувствовала? Вы встретились на съемках фильма «Не скажу», где между вашими героями происходят сплошные разборки, выяснения отношений, ссоры. У вас с Максом всё в точности наоборот.

На самом деле познакомились мы раньше, в 2006 году, на пробах фильма «1612», и уже тогда я испытала ни с чем не сравнимое чувство — видимо, это и называется любовью с первого взгляда. А уже в 2009 году, на съемках фильма «Не скажу», все сложные переплетения взаимоотношений наших персонажей только усилили наш интерес друг к другу.

Как быстро ты познакомила родителей с Максом?

Не очень быстро, месяца через четыре после съемок. Мы вместе встречали Новый год у нас дома.

Что ж, очень символично. Ты рано стала востребованной актрисой, везде главные роли. Поначалу у тебя не было ощущения, что, может быть, многое дается тебе авансом? Красивая девушка, дочь знаменитого Михаила Боярского... Ты думала об этом?

Честно говоря, не думала. С меня всегда вдвое больше спрашивали, и именно из-за фамилии. Всем кажется, что фамилия дает какой-то карт-бланш. На самом деле, наоборот, существует предубеждение. Мне приходилось его преодолевать — во время поступления, потом в начале обучения. Например, на вступительном экзамене я собралась читать монолог Элен Курагиной, так меня попросили прочитать его на английском языке, потому что узнали, что я закончила школу с углубленным изучением языков. Обычно о таком не просят. Мне всё время нужно было что-то доказывать. Я привыкла делать всё и всегда по двойной норме, по максимуму. И считаю, что так в итоге хорошо для меня самой.

У тебя замечательные роли в театре, меня ты покорила своей неожиданной трактовкой роли Ирины в «Трех сестрах» Чехова. Обычно это восторженная, сентиментальная девушка, а ты играешь ее жесткой, рано повзрослевшей и полной разочарований и обид. Вот интересно, в твоей Ирине есть какие-то черты Лизы Боярской? Я не говорю про разочарования, и все же?

Конечно, есть. Я не могу себя назвать восторженной, легкомысленной девушкой. Несмотря на то что я веселый, легкий на подъем человек, я жесткая, крепко стою на земле. Я люблю помечтать, но при этом я не фантазерка, не утопистка, я реалист, меня сказками не обманешь.

Понял тебя. Сейчас мы находимся в твоем любимом Питере и в моем любимом Питере. Вот скажи, за последнее время Москва стала для тебя своей, или ты все-таки чувствуешь себя чужой в столице?

В Москве я чувствую себя комфортно. Я повторюсь, мне хорошо там, где Максим. У меня в Москве появилось много друзей, и есть места, которые мне импонируют. Но вот по атмосфере город меня особо не привлекает.

Однажды твоя московская подруга Настя решила приготовить сюрприз на твой день рождения — тайно от тебя пригласила друзей. Мне было приятно, что она меня тоже позвала. Ты пришла уставшая — кажется, после съемок. Я видел, как быстро ты расцвела, как цветок, который задышал заново.

Главное — люди, конечно. То, что меня не очень устраивает в Москве, компенсируется именно общением с друзьями. Просто Питер меня вдохновляет своим внешним обликом, Невой, этим ветром морским, который сдувает тебя и заполняет твои легкие до предела. И сразу появляется какое-то невероятное ощущение внутренней силы. В Москве, в пробке на МКАДе, у меня вряд ли возникнет такое ощущение.

Я был у тебя дома на Мойке, видел твою комнату, которая выходит окнами на дом Пушкина, на Мойку. У меня было ощущение, что я нахожусь в комнате пушкинской Татьяны из «Евгения Онегина».

Да еще когда лошадки мимо цокают! Я привыкла к этому, и это для меня очень важно — всё, что меня воспитало.

Ты много снимаешься, Макс тоже много снимается. Как часто вы пересекаетесь? И вообще, расставания скрепляют отношения или нет?

Честно говоря, до появления ребенка было легче. Мы много работали, встречались, встречи эти всегда были в радость. С появлением ребенка разлуки стали более болезненные, очень хочется больше быть вместе. Поэтому и Москва меня уже не так пугает. Пусть Максим весь день снимается, но утром, уходя, он увидит спящего ребенка, а когда вернется, еще успеет прочитать ему сказку на ночь, это здорово. Скоро у меня будут гастроли в Париже с «Тремя сестрами», мы поедем все вместе, с Максимом и с сыном. И мама Максима поедет с нами.

Кстати, мама Максима тебя сразу приняла? Ты девушка из такой знаменитой семьи…

Да. Но мы, правда, познакомились уже на свадьбе. Я думаю, что Максим много про меня рассказывал, и я много про маму от Максима слышала. Поэтому не было такого момента узнавания. Мы уже были готовы к знакомству.

Лиза, я заметил, что в обычной жизни тебе нравится ходить в джинсах, в кроссовках. При этом тебе безумно идут роскошные вечерние платья, украшения. Вот если бы ты жила в другую эпоху, ты, наверное, с удовольствием носила бы такие платья ежедневно?

Конечно! То, как я одеваюсь сегодня, связано исключительно с удобством. Мы летаем в самолетах, мы ездим в поездах, мы водим машины — женщине сегодня удобнее одеваться в спортивном стиле. Но если бы я была только женщиной и мое предназначение было бы только дарить людям красоту, общение и рожать детей, тогда, конечно, я бы совсем по-другому выглядела. И каждый раз, когда на пробах меня наряжают в исторический костюм, для меня это торжество вкуса, стиля, красоты, я себя чувствую совершенно по-другому.

Скажи, ты следишь за тенденциями моды? Шопинг-терапия — тебе это близко?

Честно говоря, я не очень слежу и не очень разбираюсь в моде. И терпеть не могу ходить по магазинам. Это меня отличает от большинства женщин. Для меня ходить по магазинам — это мука. Во втором магазине я уже плохо себя чувствую, у меня болит голова. Особенно не люблю большие торговые центры. Когда я бываю на гастролях в Милане или Париже, люблю зайти в два-три магазина максимум. Я люблю супермаркеты, аптеки, детские магазины игрушек, где не нужно ничего примерять, а всё, что хочется, ты просто кладешь в корзину. Поэтому я предпочитаю выкупить костюм после съемок, если что-то понравилось, либо пойти к любимому дизайнеру, Юлии Яниной, с которой мы уже не первый год дружим.

А какой стиль тебе нравится?

Я стараюсь быть разной, не выдерживаю какой-то определенный стиль. Я могу появиться на красной ковровой дорожке в шикарном платье, а после этого выйти на улицу в каком-то полуспортивном, расхлябанном — в хорошем смысле слова — виде: удобные угги, хороший кашемировый костюм. Одеваюсь по настроению, не хочется быть однообразной, вот это точно.

Мне кажется, у тебя очень здоровая психика и ты отталкиваешь от себя любую грусть.

Вот это, Вадим, ты попал абсолютно в точку. Депрессия не моя подруга. Меня очень сложно выбить из колеи. Есть люди, которые зависимы от всего, даже от погоды, от того, как посмотрят на них, что скажут. Меня это совершенно не волнует. Все переживания, обиды, разочарования берегу для сцены.

Я тебя сейчас слушаю и думаю: какой счастливый Макс, что у него такая потрясающая жена. Мы с тобой общались много раз, и мне нравится, что ты умеешь меняться. И сейчас ты становишься теплее, что ли.

Наверное, материнство меня изменило, потому что все, кто меня давно не видел, встречаясь со мной, говорят, что я действительно стала мягче.

Лиза, а бывает, что тебя приглашают на пробы, а потом утверждают другую актрису?

Да, конечно, бывает.

Тебя это расстраивает?

Нет, вообще нет. Значит, не мое, значит, не надо. Из известных картин я пробовалась на «Стиляг», пробовалась на «Обитаемый остров». Да много куда я пробовалась — и к Хотиненко я пробовалась, и не раз, и к Прошкину, и к Говорухину. Много, много картин мимо меня прошло, и ничего страшного. Во-первых, очень много красивых, молодых, талантливых актрис. Каждая хочет реализовать себя, и дай бог каждой сыграть ту роль, которой она достойна. Нельзя быть жадиной.

Ближе к Новому году выйдет мультфильм «Три богатыря: На дальних берегах», где ты озвучиваешь Бабу-ягу. Не было шока, когда тебе, девице-красавице, предложили такое?

Да это счастье для любой актрисы, тем более для актрисы, которая чаще всего играет героинь. Но получилась забавная история. Мне позвонил продюсер Сергей Михайлович Сельянов и сказал: «Лиза, я хочу предложить вам роль, о которой мечтает каждая актриса, — роль Бабы-яги». У меня в зобу дыханье сперло, я уже воображаю себе, какой у меня будет грим, какой у меня будет парик, какой можно голос сделать, можно подложить горб... Я стала переписываться с ассистентом Сергея Михайловича, спрашиваю, когда съемки, а мне говорят: какие съемки, это мультик, озвучание. Я расстроилась, но только на секундочку, потому что потом поняла, что это тоже очень здорово, это всё равно невероятно интересный и сложный опыт. И это какое-то маленькое приближение к мечте — попробовать что-то хулиганское и смелое. Если бы мне предложили такую роль в кино, я бы с удовольствием попробовала. Но вряд ли кто-то предложит, потому что мы окружены жуткими стереотипами, и с этим ничего не поделаешь.

Лизочка, какие семейные традиции ты хочешь сохранить в своем доме?

Мне очень нравится, что у нас дома всегда весело. У нас нет отношений «родители — дети», у нас такая хорошая актерская братия, с шутками-прибаутками. И мне так нравится, что Андрюша в этом растет, что он всё это видит, впитывает, ему весело, он смеется. Когда мы читаем ему книжки, то разыгрываем целое театральное действие, и он смотрит с открытым ртом. И мне очень нравится эта добрая, веселая, непринужденная, расслабленная обстановка в семье. Для меня очень важно, чтобы она сохранилась и в моем доме.

Здорово, Лиза, жизнь складывается так, как тебе хотелось бы.

Мы с Максимом сами прикладываем очень много усилий для того, чтобы жизнь складывалась так, как бы нам хотелось. То есть это не самостоятельное течение жизни, это наши усилия и Божье провидение.

Я смотрю, ты часто стала говорить не «я», а «мы», не «мое», а «наше».

Да, только так теперь, так теперь навсегда. Я не хочу больше быть «я», я хочу быть «мы», это намного сильнее. Мы, мы, мы! Это такая мощь, такая сила, такой тыл, с которым ничего не страшно.

Читайте полную версию интервью в журнале ОК! №41