Beauty-интервью с Николаем Цискаридзе
Николай Цискаридзе, артист балета Большого театра, выглядит всегда безупречно — и на сцене, и в обычной жизни. Свои секреты красоты народный артист России раскрывает нашему колумнисту Татьяне Рогаченко
DR
С чего начинается твой день?
С душа. Каждое утро я до последнего момента не встаю с постели, так как очень люблю поспать. Но затем быстро вскакиваю, быстро завтракаю и быстро выбегаю на работу.
Продукты красоты, которые ты используешь постоянно?
Все, что увлажняет. Однажды, приехав в Тбилиси из Москвы, я понял, как важна хорошая вода. В Грузии вода мягкая, и поэтому там не нужно ничего делать ни с лицом, ни с руками. В Москве же, наоборот, нужно постоянно увлажнять и руки, и лицо. Именно поэтому у меня всегда можно найти немецкий крем для рук Кamill с ромашкой. Он прекрасно питает кожу рук и защищает ногти. Для лица я использую увлажняющий крем из линии Dior Homme. Недавно мне подарили капсулы Bellefontaine. Ими я пользуюсь, но крайне редко, обычно после грима.
Твои волосы?
Мои волосы — моя гордость. Они у меня очень жесткие и очень густые. Когда я был маленьким, мама стригла меня очень коротко. И каждый раз, когда она приводила меня в парикмахерскую, все говорили: какие ужасные волосы! Позже я понял, почему стричь меня было сложно и долго: за это время можно было постричь двоих. Когда я закончил школу, я отказался стричься. Я хотел иметь длинные волосы. И когда они немного отросли, вдруг выяснилось, что у меня хорошие и красивые волосы. Часто после спектакля ко мне подходят разные люди и просят дать им их потрогать, чтобы убедиться, что волосы настоящие. Это относится и к моим ресницам. (Смеется.) По крайней мере, я знаю, что мне не грозит стать лысым. Если волосы пострижены хорошим парикмахером, они не доставляют мне хлопот, мне достаточно просто провести по ним руками — и они ложатся так, как я хочу. Для сцены я много над ними издевался — красил, пудрил, начесывал и прочее. Я никогда не использовал парики, все делал из своих волос.
В твоем образе часто присутствует легкая небритость. Ты находишь это сексуальным, или тебе просто не нравится бриться?
(Улыбается.) Я сегодня специально для тебя побрился. Хотя, если честно, я ненавижу бриться! У меня много волос не только на голове, но и на лице. Очень жесткая щетина. Я завидую блондинам. Им не надо бриться часто, у них светлые, малозаметные волосы на лице. И вообще блондинам везет больше. А что касается сексуальности, то это очень индивидуально. Роберт Редфорд, например, блондин, а Пирс Броснан — брюнет. Оба они для меня являются эталонами мужской обаятельности. Хотя, быть может, при личной встрече мое мнение могло бы измениться.
Твой главный must have перед выходом на сцену?
У моей мамы было очень много духов. Она работала педагогом, а в Тбилиси было принято дарить духи учителям на праздники. И ей дарили Dior, Chanel, Nina Ricci в те времена, когда они были большой редкостью. Это ведь был Советский Союз. И одни из них — Private Collection от Estēe Lauder, духи в кожаном мешочке, — она почему-то не использовала. И в 10 лет, когда я шел на свой первый спектакль, я взял их с собой, чтобы нанести пару капель перед выходом на сцену. С тех пор я ни разу не вышел на сцену, не подушившись ими. Они мой последний штрих! А вообще, должен сказать, я очень постоянен в своих вкусах и не люблю их менять.
Как ты заботишься о коже лица? Ведь тебе приходится постоянно использовать грим во время спектаклей.
Никак. Кроме того что умываюсь и увлажняюсь. Я знаю одну важную вещь: если генетически не дано, то ни одно даже самое лучшее средство не поможет. По совету друзей я пытался несколько раз посещать косметолога, но, честно говоря, никакого улучшения на своем лице не заметил. Я всегда вспоминаю слова великой Шанель о том, что в 45 ты выглядишь на тот возраст, который заслуживаешь.
Как ты поддерживаешь форму? Занимаешься спортом?
Заниматься спортом после балета — это извращение! Ничего, кроме балета! С 30 лет стараюсь не есть вечером. А если ем, то пытаюсь придерживаться раздельного питания. Могу съесть, например, кусок мяса. Я очень люблю мясо, я мясоед.
Твои ноги — главное достояние страны?
Во-первых, я очень за ними слежу, еще с детства. Я рано понял, что моя профессия обязывает следить за собой и быть красивым, хотя мне не очень нравится это слово в отношении меня, не только на сцене, в сценическом образе, но и вне сцены. В юношестве, во время зарубежных гастролей, очень часто известные и влиятельные люди приглашали нас, детей из Советского Союза, на красивые виллы, где они устраивали какой-нибудь коктейль. И очень часто на этих виллах были красивые бассейны, которые нас, детей, конечно же, не могли оставить равнодушными. И мы ныряли в них под наблюдением педагогов. И в один из таких дней я понял, что красота должна быть и без костюма. И я понял, как важно иметь чистое и ухоженное тело. Быть может, именно этим объясняется отсутствие у меня косточек, мозолей и других проблем, которыми страдают многие из нас. Я вырос в Советском Союзе, где мало кто заботился о своей внешности. Но моя мама — она была очень ухоженной женщиной — и женщины, среди которых я вырос, были другими. Мама посещала парикмахерскую три раза в неделю — во вторник, четверг и воскресенье. Во вторник и четверг она делала прическу и меняла лак. А в воскресенье она оставалась в салоне часов на 5–6 и делала все возможное. Как-то раз, когда мне было лет 11, она взяла мои руки и показала, как делать маникюр. И сказала, что надеется, что мы больше никогда не будем обсуждать эту тему. Когда она умерла, а она очень долго и тяжело болела перед смертью и лежала в больнице, во время похорон я вдруг обратил внимание на ее свежий маникюр. И позже узнал, что, умирая, она подкупила санитарок, которые позволили ночью пройти мастеру в больницу, чтобы она смогла сделать маникюр и педикюр. Мама хотела быть идеальной, даже уходя в последний путь.
Посещаешь ли ты салоны красоты или спа? Если да, то назови самый любимый.
Я никогда не посещаю спа в будничной жизни. Только во время отпуска, если я нахожусь в отеле, который имеет спа. Массаж я делаю на работе, потому что только там знают, как и какую нагрузку дать моему телу. Для нас массаж — не расслабление, а реставрация.
Твой запах?
Я много лет пользовался Issey Miyake. Я его купил в начале 90-х в Японии, тогда, когда его еще никто не знал в России. Мне было тогда 16 лет. И пользовался им до 30 лет. А потом в какой-то момент я вдруг понял, что это больше не мое. И я ушел к Dior. Сегодня Dior Homme является моим новым любимым запахом.
Твой продукт-фетиш?
Не могу сказать, что я от чего-то завишу. Самое дорогое для меня — книги. Любовь к редким книгам — это, пожалуй, единственная зависимость в моей жизни. Когда меня спрашивают, что я вынесу при пожаре, я отвечаю, что никогда не смогу это вынести. Не успею! (Смеется.)
Твой секрет экспресс-красоты после изнуряющих гастролей, репетиций или премьерных спектаклей?
Сон. Как-то раз один доктор мне сказал, что сон — мое единственное спасение. И я сплю везде, где имею возможность заснуть. Я сплю, например, во время антракта. Просто нахожу укромное место, закрываю глаза и минут 15–20 сплю. Однажды после изнурительных репетиций балета «Дочь фараона», который ставился на меня, в какой-то момент, когда я был не занят, я присел у рояля, облокотился на ножку и заснул, несмотря на то, что на нем играли, а в зале было много людей, которые шумели и танцевали.
Что для тебя красота?
Гармония.
А что в твоем понимании мужская красота? И может ли красота, как характеристика, иметь отношение к мужчине?
Есть понятие «красивый мужчина». Но для меня оно неотделимо от понятия «умный мужчина». Когда красивая женщина не блещет умом, это можно понять, принять и простить. Но неумный мужчина — это трагедия!
С душа. Каждое утро я до последнего момента не встаю с постели, так как очень люблю поспать. Но затем быстро вскакиваю, быстро завтракаю и быстро выбегаю на работу.
Продукты красоты, которые ты используешь постоянно?
Все, что увлажняет. Однажды, приехав в Тбилиси из Москвы, я понял, как важна хорошая вода. В Грузии вода мягкая, и поэтому там не нужно ничего делать ни с лицом, ни с руками. В Москве же, наоборот, нужно постоянно увлажнять и руки, и лицо. Именно поэтому у меня всегда можно найти немецкий крем для рук Кamill с ромашкой. Он прекрасно питает кожу рук и защищает ногти. Для лица я использую увлажняющий крем из линии Dior Homme. Недавно мне подарили капсулы Bellefontaine. Ими я пользуюсь, но крайне редко, обычно после грима.
Твои волосы?
Мои волосы — моя гордость. Они у меня очень жесткие и очень густые. Когда я был маленьким, мама стригла меня очень коротко. И каждый раз, когда она приводила меня в парикмахерскую, все говорили: какие ужасные волосы! Позже я понял, почему стричь меня было сложно и долго: за это время можно было постричь двоих. Когда я закончил школу, я отказался стричься. Я хотел иметь длинные волосы. И когда они немного отросли, вдруг выяснилось, что у меня хорошие и красивые волосы. Часто после спектакля ко мне подходят разные люди и просят дать им их потрогать, чтобы убедиться, что волосы настоящие. Это относится и к моим ресницам. (Смеется.) По крайней мере, я знаю, что мне не грозит стать лысым. Если волосы пострижены хорошим парикмахером, они не доставляют мне хлопот, мне достаточно просто провести по ним руками — и они ложатся так, как я хочу. Для сцены я много над ними издевался — красил, пудрил, начесывал и прочее. Я никогда не использовал парики, все делал из своих волос.
В твоем образе часто присутствует легкая небритость. Ты находишь это сексуальным, или тебе просто не нравится бриться?
(Улыбается.) Я сегодня специально для тебя побрился. Хотя, если честно, я ненавижу бриться! У меня много волос не только на голове, но и на лице. Очень жесткая щетина. Я завидую блондинам. Им не надо бриться часто, у них светлые, малозаметные волосы на лице. И вообще блондинам везет больше. А что касается сексуальности, то это очень индивидуально. Роберт Редфорд, например, блондин, а Пирс Броснан — брюнет. Оба они для меня являются эталонами мужской обаятельности. Хотя, быть может, при личной встрече мое мнение могло бы измениться.
Твой главный must have перед выходом на сцену?
У моей мамы было очень много духов. Она работала педагогом, а в Тбилиси было принято дарить духи учителям на праздники. И ей дарили Dior, Chanel, Nina Ricci в те времена, когда они были большой редкостью. Это ведь был Советский Союз. И одни из них — Private Collection от Estēe Lauder, духи в кожаном мешочке, — она почему-то не использовала. И в 10 лет, когда я шел на свой первый спектакль, я взял их с собой, чтобы нанести пару капель перед выходом на сцену. С тех пор я ни разу не вышел на сцену, не подушившись ими. Они мой последний штрих! А вообще, должен сказать, я очень постоянен в своих вкусах и не люблю их менять.
Как ты заботишься о коже лица? Ведь тебе приходится постоянно использовать грим во время спектаклей.
Никак. Кроме того что умываюсь и увлажняюсь. Я знаю одну важную вещь: если генетически не дано, то ни одно даже самое лучшее средство не поможет. По совету друзей я пытался несколько раз посещать косметолога, но, честно говоря, никакого улучшения на своем лице не заметил. Я всегда вспоминаю слова великой Шанель о том, что в 45 ты выглядишь на тот возраст, который заслуживаешь.
Как ты поддерживаешь форму? Занимаешься спортом?
Заниматься спортом после балета — это извращение! Ничего, кроме балета! С 30 лет стараюсь не есть вечером. А если ем, то пытаюсь придерживаться раздельного питания. Могу съесть, например, кусок мяса. Я очень люблю мясо, я мясоед.
Твои ноги — главное достояние страны?
Во-первых, я очень за ними слежу, еще с детства. Я рано понял, что моя профессия обязывает следить за собой и быть красивым, хотя мне не очень нравится это слово в отношении меня, не только на сцене, в сценическом образе, но и вне сцены. В юношестве, во время зарубежных гастролей, очень часто известные и влиятельные люди приглашали нас, детей из Советского Союза, на красивые виллы, где они устраивали какой-нибудь коктейль. И очень часто на этих виллах были красивые бассейны, которые нас, детей, конечно же, не могли оставить равнодушными. И мы ныряли в них под наблюдением педагогов. И в один из таких дней я понял, что красота должна быть и без костюма. И я понял, как важно иметь чистое и ухоженное тело. Быть может, именно этим объясняется отсутствие у меня косточек, мозолей и других проблем, которыми страдают многие из нас. Я вырос в Советском Союзе, где мало кто заботился о своей внешности. Но моя мама — она была очень ухоженной женщиной — и женщины, среди которых я вырос, были другими. Мама посещала парикмахерскую три раза в неделю — во вторник, четверг и воскресенье. Во вторник и четверг она делала прическу и меняла лак. А в воскресенье она оставалась в салоне часов на 5–6 и делала все возможное. Как-то раз, когда мне было лет 11, она взяла мои руки и показала, как делать маникюр. И сказала, что надеется, что мы больше никогда не будем обсуждать эту тему. Когда она умерла, а она очень долго и тяжело болела перед смертью и лежала в больнице, во время похорон я вдруг обратил внимание на ее свежий маникюр. И позже узнал, что, умирая, она подкупила санитарок, которые позволили ночью пройти мастеру в больницу, чтобы она смогла сделать маникюр и педикюр. Мама хотела быть идеальной, даже уходя в последний путь.
Посещаешь ли ты салоны красоты или спа? Если да, то назови самый любимый.
Я никогда не посещаю спа в будничной жизни. Только во время отпуска, если я нахожусь в отеле, который имеет спа. Массаж я делаю на работе, потому что только там знают, как и какую нагрузку дать моему телу. Для нас массаж — не расслабление, а реставрация.
Твой запах?
Я много лет пользовался Issey Miyake. Я его купил в начале 90-х в Японии, тогда, когда его еще никто не знал в России. Мне было тогда 16 лет. И пользовался им до 30 лет. А потом в какой-то момент я вдруг понял, что это больше не мое. И я ушел к Dior. Сегодня Dior Homme является моим новым любимым запахом.
Твой продукт-фетиш?
Не могу сказать, что я от чего-то завишу. Самое дорогое для меня — книги. Любовь к редким книгам — это, пожалуй, единственная зависимость в моей жизни. Когда меня спрашивают, что я вынесу при пожаре, я отвечаю, что никогда не смогу это вынести. Не успею! (Смеется.)
Твой секрет экспресс-красоты после изнуряющих гастролей, репетиций или премьерных спектаклей?
Сон. Как-то раз один доктор мне сказал, что сон — мое единственное спасение. И я сплю везде, где имею возможность заснуть. Я сплю, например, во время антракта. Просто нахожу укромное место, закрываю глаза и минут 15–20 сплю. Однажды после изнурительных репетиций балета «Дочь фараона», который ставился на меня, в какой-то момент, когда я был не занят, я присел у рояля, облокотился на ножку и заснул, несмотря на то, что на нем играли, а в зале было много людей, которые шумели и танцевали.
Что для тебя красота?
Гармония.
А что в твоем понимании мужская красота? И может ли красота, как характеристика, иметь отношение к мужчине?
Есть понятие «красивый мужчина». Но для меня оно неотделимо от понятия «умный мужчина». Когда красивая женщина не блещет умом, это можно понять, принять и простить. Но неумный мужчина — это трагедия!