Пластика жестов

 
Вольфганг, расскажите, пожалуйста, почему вы решили стать пластическим хирургом?
Я решил стать хирургом в те времена, когда в Австрии об этом направлении еще даже не говорили. Хирурги полагали, что операции, сделанные исключительно в эстетических целях, — растрачивание великого дара врачевателя. Безусловно, это мнение сформировалось в то время, когда Гитлер пришел к власти и начал готовиться ко Второй мировой войне. Фюрер знал, что шрамы на лице воина-победителя сулят уважение, и был уверен, что увечья на телах солдат сослужат им великую службу. Поэтому врачи уделяли больше внимания травматологии, а не реконструкции. Вышло же наоборот. Война была проиграна, и многие солдаты хотели избавиться от «знаков отличия» и искали помощи у специалистов, которые могли бы им помочь. Прошу заметить, не врачей, а именно специалистов.

Вы хотите сказать, что история развития пластической хирургии своим появлением обязана шрамам, полученным во время боевых действий?
В какой-то мере — да! С подобным отношением к шрамам я столкнулся и во время своей практики в Америке: солдаты, принимавшие участие в войне с Кореей, где США одержали победу, с гордостью демонстрировали свои шрамы и рассказывали историю их появления; те же, кто воевал во Вьетнаме, всячески скрывали их. В целом подобные истории отбрасывали крайне отрицательную тень на эстетическую хирургию, и мне, молодому врачу, не представлялось возможным обучаться ни в Австрии, ни в Германии, так что я отправился в Париж. Как раз в это время началась война с Алжиром. Я встречал многих людей, которым помогла эстетическая хирургия. Помню пострадавшее от ожогов лицо одной учительницы, спасшей детей из горящего автобуса. До пожара она могла бы легко занять первое место на любом из конкурсов красоты. Череда операций вернула ей нормальную внешность. Тогда-то я и понял истинное предназначение пластической хирургии. Когда я 30 лет назад начал свою практику и услышал много критики со стороны коллег, то подумал, что это даже неплохо: я буду одним из первых! Принимал под покровом ночи пациентов, которые, не желая быть узнанными, в регистратуре придумывали себе новые имена. 

Как поменялись пациенты за эти тридцать лет?
Они стали моложе. Если раньше ко мне приходили женщины 45-50 лет, то сегодня 18-35 лет. Чаще всего они увеличивают грудь, делают подтяжку молочных желез и коррекцию формы носа. Не меньше так называемых переделок — пациентов, ставших жертвами нечистоплотных хирургов, не обладающих достаточным опытом работы, но при этом значительно снижающих цены на свои услуги. 

 
Почему малотравматичные и неинвазивные методики пользуются сегодня большей популярностью, чем операции?
Вы знаете, еще десять лет назад в Америке считалось, что чем больше операций будет сделано и чем очевиднее будет результат, тем лучше. Сегодня ситуация изменилась. Гораздо больший интерес вызывают мелкие коррекции внешности, которые в сумме дают более наглядный результат. Единственное правило, о котором стоит помнить: нельзя использовать одну и ту же технологию для всех пациентов и при всех проблемах. Возьмем, например, ботокс. Вместо того чтобы колоть его повсеместно, можно воспользоваться альтернативной технологией «постоянного ботокса», когда оперативным путем мышца надсекается и лишается своей подвижности. Я занимаюсь пластической хирургией с 1982 года и могу с уверенностью сказать, что операции стали более безопасными: усовершенствовались методы анестезии, хирурги стали более бережно исполнять все манипуляции и искать малозаметные доступы. 

А с чем вы связываете развитие инъекционных методик в косметологии?
Антивозрастные операции делаются на мягких тканях, и результат, увы, не всегда предсказуем. А при помощи инъекций вам легче спрогнозировать изменение тканей и, главное, в случае, если что-то пошло не так, препарат можно легко вывести из организма. Хирургическое же вмешательство бесповоротно. 

В чем разница между американской и европейской школами пластической хирургии?
В первую очередь в менталитете. В Америке предпочитают сделать одну, но заметную операцию, пусть даже она и длится больше 12 часов. Пациент будет доволен, если, посмотрев в зеркало, не узнает себя. Это невозможно в Европе! Здесь всё идет поэтапно: верхняя часть лица, средняя зона… Основной принцип — «идеальная ретушь та, которой не видно». В Америке радуются тем результатам, которые очевидны наблюдателю, так как это становится косвенным признаком вашего благополучия. В Европе пациенты предпочитают выглядеть после операций «просто отдохнувшими». Хирургам приходится сложно: мы делаем отличную работу, но ее никто не распознает, и мы становимся «серыми кардиналами» мира женской красоты!

Мэг Райан

Слегка вздернутый носик всегда немного смущал эту американскую актрису, мечтавшую о более утонченном профиле. Спустя годы она изменила форму носа, а заодно увеличила губы и сделала подтяжку лица. 

Аврил Лавин

Канадская рок-звезда входит в список знаменитостей, скрывающих визит к пластическому хирургу. Но даже невооруженным глазом видно, что Лавин сделала ринопластику, придав своему носу идеальные очертания. А вот соблазнительные губы даны певице от природы.

Эммануэль Беар

Эта французская актриса считала свои губы недостаточно пухлыми и слегка асимметричными, поэтому изменила их форму. Тогда она сделала это ради карьеры, но сегодня уже сожалеет об этом.