Филип Трейси

Несмотря на вашу привязанность к поп-культуре, головные уборы, которые вы создаете, никак нельзя назвать популярными, то есть растиражированными…
Это потому, что мне всегда казалось: если человек стал популярным, стал звездой, значит, он сделал нечто невероятное — вырвался из рамок обыденности. И неважно, какую музыку он исполняет: попсу, рок-н-ролл или кантри. Я всегда стремился создавать головные уборы, достойные самых ярких и неординарных людей нашего времени. Именно поэтому я и сотрудничал с главной британской модницей Изабеллой Блоу, с дизайнером Александром Маккуином, а сейчас работаю с величайшими звездами, такими как Lady Gaga и Грейс Джонс. Я считаю, что идти против модного течения наперекор мейнстриму — очень важно. Потому что настоящая страсть всегда связана с изменениями, с желанием что-то поменять. Для меня главной задачей всегда было создавать нечто оригинальное, необычное — по-настоящему новые шляпы, а не копии уже существующих моделей.

Ведь секрет успеха кроется в том, чтобы поразить публику, а для этого нужно сотворить нечто такое, чего до вас еще никто не делал.
В те времена вы, наверное, даже и представить себе не могли, что станете главным шляпником королевского двора?
Это уж точно! Мне бы и в голову такое не пришло! Я создавал шляпы, потому что мне нравилось это занятие. Я никогда не думал ни о какой славе. Просто меня всегда преследовала мысль о том, что голова — это главная часть нашего тела, которую необходимо украшать. Вот, например, представьте, что вы знакомитесь с каким-то человеком. На что он в первую очередь обратит свое внимание? Не на вашу обувь или маникюр, а на ваше лицо! Мои головные уборы обычно рождаются под впечатлением от чего-то прекрасного, от влюбленности, которую я испытываю к этому миру. Мне нравится окружать себя подобными эмоциями. 

Филип, а расскажите о своем первом заказе для королевского дома. Вы чувствовали ту ответственность, которая легла на ваши плечи?
Безусловно! Вы знаете, в наши дни люди надевают шляпы только по каким-то особым случаям. Но у членов королевской семьи каждую неделю происходят важные события, ответственные встречи, публичные выступления. И в глазах людей по всему миру они и есть главные хранители шляпных традиций. И конечно, я был очень горд и польщен, когда некоторые из членов королевской семьи стали делать мне заказы. Сейчас они мои основные клиенты, так как их образ жизни и статус подразумевают наличие множества головных уборов. Кажется, первой ко мне обратилась принцесса Кентская. И всё же главной своей шляпкой я считаю ту, которую создал для свадебной церемонии принца Чарльза и герцогини Корнуольской. Мне кажется, этот заказ стал переломным в моей карьере. 

Правда? А мне казалось, что вашим настоящим триумфом стала другая свадьба — Кейт Миддлтон и принца Уильяма. Много гостей тогда было в ваших шляпках?
Хм, так много, что я даже не могу вспомнить. 

И с каждым вы работали индивидуально! Расскажите, как проходила подготовка к «свадьбе века»?
Я был очень взволнован! До этого я много сотрудничал с дизайнерами одежды, создавая головные уборы для их показов и модных шоу. Свадьба Кейт и Уильяма тоже походила на дефиле, только не на сцене, а в жизни. А это, как вы понимаете, не одно и то же. С каждым клиентом мы работали примерно месяц, создавали эскизы, подбирали материалы. Безусловно, это было одно из главных событий в моей жизни.

Благодаря королевской свадьбе вам пришлось пройти и испытание общественным мнением. Так, например, шляпка, созданная вами для принцессы Беатрис, была раскритикована в прессе. Как вы тогда к этому отнеслись?
Вы никогда не сможете создать нечто такое, что понравится абсолютно всем. Особенно, если эти «все» — англичане. У нас очень предвзятый, избирательный и своеобразный вкус, поэтому надо всегда быть готовым к критике. Да, прессе не понравилась шляпка, которую я создал для принцессы Беатрис, но это был очень современный и неординарный головной убор. Он был создан для молодой девушки, которая не боится рисковать. И я, и сама принцесса были от него в полном восторге. 

На следующий день после той свадьбы что-нибудь изменилось в вашей жизни?
Я чувствовал себя очень усталым. (Улыбается.) Пожалуй, так сильно я еще никогда не уставал. Перед свадьбой мы с моей командой не спали на протяжении нескольких суток. Но даже в том разбитом состоянии я ощущал абсолютное счастье, потому что эта свадьба стала настоящим торжеством шляпного дела. Эта была история о любви, о великой империи и о шляпках! Я чувствовал себя причастным к великому событию. 

Филип, в этом году, спустя 12 лет после своего последнего показа, вы вновь стали участником Лондонской недели моды. Почему вы вдруг решили вернуться в мир haute couture?
Знаете, однажды я поймал себя на мысли, что участвую в таком огромном количестве дизайнерских шоу, что у меня просто нет времени организовать свое. Тогда я решил временно приостановить свои сезонные показы, так как понял, что просто не смогу соответствовать определенному уровню. Все эти годы я работал с лучшими из лучших: с Александром Маккуином, Ральфом Лореном, Валентино… Порой мне хочется работать только для себя, а иногда, наоборот, я чувствую потребность создавать образы для других дизайнеров. Это потрясающе, когда ты можешь позволить себе работать в разных направлениях вместо того, чтобы из сезона в сезон штамповать одно и то же. Сейчас я чувствую непреодолимое желание делать что-то для себя, для своего собственного бренда, именно поэтому я и вернулся на Лондонскую неделю моды. Иногда я чувствую, что мне есть что сказать людям, в других же случаях я предпочитаю молчать. На этот раз мне было что сказать. И более подходящего момента просто нельзя было придумать, так как у меня вдруг появилась возможность использовать настоящую одежду Майкла Джексона, которая после его смерти стала почти неприкасаемой. К каждому из самых известных костюмов поп-певца я создал специальный головной убор. В следующий же уик-энд после моего показа весь гардероб Майкла Джексона был распродан на аукционе в Лос-Анджелесе. Он исчез, навсегда! Я был последним, кто представил эти костюмы широкой публике. Я работал с одеждой, вошедшей в историю, с одеждой, которую очень богатые люди стремились приобрести на память. 

Какую атмосферу вы хотели создать на своем показе?
Я думал об энергетике, бьющей через край. О чем-то очень избыточном, мощном, о потоке, который накатывает на тебя и которому ты не можешь сопротивляться. Майкл Джексон был величайшим шоуменом. Он сочетал в своих выступлениях и музыку, и танец, и потрясающие спецэффекты. Он умел поразить толпу и заставить ее забыть обо всем, кроме сцены. 

Ваше шоу во Дворце правосудия открывала Lady Gaga. Как вам удалось привлечь такую востребованную звезду?
Она сама попросила меня об этом. Когда Lady Gaga узнала, что именно я собираюсь делать, она позвонила мне и сказала, что хотела бы прийти на шоу, но сделать это как-то необычно. Тогда я предложил ей открыть показ своим выступлением, и она не задумываясь согласилась. Знаете, я работаю с ней уже довольно давно, и она не перестает меня восхищать. Я очень люблю ее за то, что она даже простое появление на публике делает частью фантастического шоу. 

А какая ваша любимая шляпка, созданная для Lady Gaga?
Я всегда стараюсь сделать для нее что-нибудь особенное. Мне нравится шляпа-телефон и шляпа в виде серебряных молний, которую она надевала на вручение премии «Грэмми» в 2010 году. 

Филип, а насколько процесс создания головных уборов отличается от той схемы, по которой работает дизайнер одежды? Это та же последовательность: эскиз — подбор материалов — производство? Или есть какие-то свои подводные камни?
Мне кажется, создавать шляпку — это то же самое, что изобретать механизм будущего или выводить новую математическую формулу. Вы вдыхаете жизнь в нечто неодушевленное, пустое. Простейшим материалам вы придаете форму, цвет, наполняете их содержанием. Это настоящая магия! А еще одно волшебство — когда люди надевают мои головные уборы. Шляпы оживляют их, помогают им почувствовать себя другими, более смелыми и открытыми. 

Так что же вдохновляет вас на создание этой магии?
Мне нравится удивлять людей. Те эмоции, которые они испытывают при виде моих творений, и есть мой источник вдохновения. Понимаете, шляпа — это всегда сюрприз, событие, вечеринка! Знаете, я обожаю вечеринки, особенно если все приходят на них в шляпках. Люди обсуждают головные уборы друг друга; одни им нравятся, другие вызывают улыбку, третьи — недоумение. Но это неважно, главное — люди обращают внимание друг на друга. Хорошая шляпка — это всегда провокация, она подталкивает людей на какие-то поступки. Шляпы делают людей счастливыми. Ну а в России они еще и спасают от мороза. (Смеется.) Мне кажется, что шляпы, созданные для русских людей, должны быть в первую очередь очень удобными. 

А в Москве есть что-то, способное вдохновить вас на создание шляпки?
Конечно, в вашем городе мне больше всего нравятся крыши домов. Ведь крыши — это те же головные уборы, только воплощенные в архитектуре. Особенно мне нравятся купола русских церквей. Это же готовая форма для шляпки. Она идеальна — необычна и вместе с тем очень изысканна. В Москве самые красивые крыши, которые я когда-либо видел. 

Филип, насколько мне известно, в Москве вы представляете свой арт-проект, созданный в соавторстве с маркой Baileys. С чего началось такое необычное сотрудничество?
Когда марка Baileys предложила мне разработать новый дизайн бутылки, я был крайне польщен и тут же согласился. Потому что, создавая шляпу, ты в первую очередь учишься создавать форму. У бутылки очень элегантная форма, с которой мне было интересно поэкспериментировать. Тем более что напиток Baileys был придуман в моей родной Ирландии. В качестве дополнения к бутылке я решил создать еще и специальную заколку-гребень очень насыщенного лилового оттенка. По-моему, этот цвет очень русский, он напоминает мне о драгоценностях, сибирских снегах и народных сказках. А еще этот головной убор вдохновлен костюмами главной героини из фильма «Шоу-гёрлз». Если вы не смотрели его, обязательно посмотрите: в нем столько экспрессии! 

Филип, что помогает вам в работе?
Мои руки и мое воображение. И еще пристальное внимание к деталям. Для меня это самое главное. Любой хороший образ состоит из мельчайших нюансов, идеально дополняющих друг друга. 

Какая из всех созданных вами шляп самая любимая?
Моя любимая шляпа всегда та, которую я еще не создал. Я никогда не бываю доволен тем, что делаю, мне всегда кажется, что можно еще лучше. Правда, есть один головной убор, который мне особенно дорог. Это шляпа в виде парусного корабля, которую в середине 90-х я создал для великолепной Изабеллы Блоу. Она была моей музой на протяжении всей своей жизни. Именно она помогла мне стать тем, кем я сейчас являюсь. После ее смерти всё резко изменилось, мода стала другой. Кстати, именно эта шляпка украшала гроб Изабеллы во время траурной церемонии в Глостерском соборе. Вот видите, это как раз то, о чем я говорил: шляпка невольно становится свидетелем всех наших главных побед и поражений.