Влада Рослякова

Влада, в этом году тебя назвали моделью года, ты приезжала в Москву, чтобы получить награду. Тебе было приятно это признание?
Да, было очень приятно — и неожиданно. Помню, незадолго до премии меня встретила в Милане главный редактор Glamour Алла Белякова и спросила, приеду ли я на премию «Женщина года». Тогда я еще не знала, по какому поводу. (Улыбается.) Я первый раз была на таком мероприятии, здорово, что все это происходит в России — это же моя родина.

Ты нервничаешь перед такого рода событиями?
Вот перед такими очень нервничаю. Все-таки выход на подиум, съемки — это совершенно другое. Наверное, я так волновалась еще потому, что это происходило в России — тут почему-то страшнее. (Улыбается.) Ответственности больше, и все друг друга понимают, говорят на одном языке, — мне было так странно, я отвыкла от этого. А потом я всегда работала там где-то, а премию получила здесь, дома...

Да, твои фото появляются из всех уголков мира: Нью-Йорк, Лондон, Милан... Не так давно в Интернете появилось видео с Парижской недели моды: на бэкстейдже показа модели плакали из-за аллергии на косметику. Ты была в их числе.
Тот ролик, о котором вы говорите, — это было шоу Louis Vuitton. Плакала я одна, и дело было не в аллергии. Просто я прибежала с другого показа, уже накрашенная. Визажист хотел снять мои накладные ресницы, налил на ватку много жидкости для снятия макияжа и… залепил мне прямо в глаз. Собственно, я и плакала именно от боли, плюс еще стресс сказался — это был последний день после месяца изнуряющих шоу. Меня отправили отдыхать, укладывали волосы, а макияж делали в последний момент, так что стало легче. Но все это время я сидела с закрытыми глазами и очень боялась, что останусь без глаза.

Кстати, на таких вот фото с показов, пока тебе делают макияж и прическу, ты часто сидишь с книжкой. Что ты в этот момент читаешь?
В последнее время у меня все реже получается читать перед показами, больше хочется общаться. А что читаю?.. Дайте-ка я посмотрю в свой iPod, у меня там все есть. Вот «Креативщик» Анны Борисовой очень понравился, недавно прочитала «Секрет» Ронды Берн, перешла на «Трансерфинг реальности» Вадима Зеланда. Сейчас принялась за «Алхимика». Когда-то, давным-давно, лет в 16, я начала читать Коэльо — как раз на бэкстейдже. Но видимо, тогда я была еще не готова к такой книге, и когда еще эта суета вокруг… Прочитала половину и, честно признаюсь, не смогла, бросила. А сейчас, думаю, готова уже.

Часто моделей перед съемкой просят посмотреть какой-то фильм или прочитать книгу — чтобы они вдохновились этой темой. У тебя такое было?
Да, ради съемки для журнала «Эгоист» я училась танцевать! Я пришла к стилисту, она сообщила: «У нас будет съемка в стиле танцев Пины Бауш. Ты умеешь так танцевать?» Я раньше о таком не слышала и сказала, что в принципе изобразить можно все что угодно. Но стилист хотела видеть именно этот стиль, и я решила: хорошо, пойду учиться. Взяла пару уроков танцев, было очень интересно, знаете, как в кино. (Улыбается.)

У тебя своя, особенная модельная походка — во время дефиле ты чуть отклоняешься назад. Говорят, это оттого, что в начале карьеры ты нервничала и от этого немного сутулилась.
Насчет сутулости я не знаю, откуда такая информация пошла. На подиуме я всегда вот такая. (Показывает прямую осанку.) Я вообще, когда встаю на каблуки, всегда расправляю плечи. Меня мама еще в детстве учила: у девушки должны быть плечики назад, носик вперед. Я этот урок помню и на подиуме тоже так делаю.

Никогда не было страха упасть во время показа?
Поначалу я очень боялась этого момента, расспрашивала девочек, кто падал, как это? А потом у меня было шоу от кутюр в Париже, мне надели платье с кучей подкладок, они все время заворачивались под туфли. Естественно, во время показа эти шелка забились мне под ноги и я упала на колени. Все зааплодировали, я встала, ушла. Заплакала, конечно, было очень обидно, впервые это случилось. Зато после этого мне было уже не страшно, я поняла: если упаду, встану и дальше пойду.

Известно, что все фото моделей обрабатываются. Ты узнаешь себя потом в журналах и на билбордах?
Иногда бывает очень похоже, убирают только мелкие дефекты. Но у меня была пара съемок, где мне меняли нос. Хотя, честно, я считаю нос своей любимой частью тела — даже не знаю почему. (Смеется.) В одной съемке грудь добавили, губы. Получилось очень красиво, и, может, кто и не заметил изменений, но я-то вижу, что это не я. А вообще я спокойно к этому отношусь, это моя работа — с моей внешностью делают все, что хотят.

Ты вообще стойкий солдатик: как ты мужественно снималась для нас в легких нарядах…
Ну это еще не самое страшное! Вот мы снимались в Исландии, среди ледников, и вся съемочная группа была в зимних куртках, шапках, а я в кофточке. А еще, помню, как-то со мной на съемки в Японию поехала мама. Мы работали на улице, в ноябре, было довольно холодно. Я-то привыкла, а мама впервые это видела, я ей никогда не рассказываю, что у меня на работе происходит. Она стояла с моей курткой в руках, смотрела на все это, и так ей было меня жалко… (Смеется.) Зато рекламную кампанию Lacoste мы неделю снимали в пустыне. Правда, коллекция была осеннее-зимняя, и мы на жаре позировали в теплой одежде на… специально привезенном фоне! Я говорю: «А зачем тогда пустыня?» — «Ну так же веселее сниматься!»

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В ПЕЧАТНОЙ ВЕРСИИ ЖУРНАЛА