Ида Галич и Алан Басиев: «Леон — это лучшее, что мы с Аланом сделали в своей жизни»

Этот год у Иды Галич и Алана Басиева особенный. Сын Леон, появившийся в начале 2020-го, безусловно, сделал его таким. Насколько сильно повлияло рождение ребенка на их отношения, как грамотно вписалось расписание младенца в график родителей-блогеров, почему они не хотят заводить сыну аккаунт в инстаграме, а также море смеха и позитива — в интервью ОK!

Ребят, каково это вам — быть родителями?

Ида: Супер! Самое главное — сейчас не так, как раньше, но не хуже, а по-другому. Всё просто стало иначе.

Алан: И ты никогда не знаешь, как это будет, пока это не произойдет.

И.: Бывает, что в квартире четыре человека с ребенком — и он способен «ушатать» всех. Всех, кроме себя. (Смеется.) Ну вот такой он у нас: очень активный, сумасшедший по-хорошему, как мама с папой. 

А.: Я думаю, что нам даже повезло, что он такой «живчик».

И.: Однажды мы ездили отдыхать: я, моя мама, моя сестра и Леончик — приехали уставшими все, кроме ребенка — вот кто отлично провел время. 

У вас недавно был не очень приятный опыт — пришлось на время расстаться с ребенком…

И.: Дважды за эти два месяца.

А.: Звучит страшно.

И.: Один раз из-за коронавируса, второй — из-за работы. Когда я заболела, мой муж мне очень правильно сказал...

А.: Это удивительно, но да, иногда муж говорит правильные вещи. (Смеется.)

И.: Аланчик сказал: «Отдыхай, лежи, смотри телевизор и спи, потому что через две недели нам вернут малыша — и всё вернется на круги своя». (Смеется.)

А.: Мы знали, что ребенок в надежных руках — с бабушкой и дедушкой.

Это прекрасно, когда есть дедушки-бабушки вокруг. Я вообще считаю, чем больше людей любят ребенка, тем лучше.

И.: Конечно. Я вообще не понимаю, как некоторые мамы ограничивают общение ребенка с родителями отца, со своими родителями. Наоборот, чем у большего количества людей он будет на руках, тем более коммуникабельным он вырастет, тем проще тебе же будет жить потом (улыбается), потому что ты сможешь его спокойно оставлять и ездить по своим делам... и про мужа не забывать, которому тоже нужно время. Знаешь, к своему стыду, пока мы были «на больничном», очень расслабились. Конечно, скучали, переживали, но так, чтобы это было невыносимо... — нормально это было. (Смеется.)Когда Леончика вернули, буквально через пять дней я сказала: «Господи, если ему снова придется от нас ненадолго уехать, я слова не скажу». (Смеются.) Но вообще, признаемся честно: Леон — это лучшее, что мы с Аланом сделали в своей жизни.

Я помню твои первые посты после рождения Леона из серии «сейчас я всё поставлю на паузу». Но ты довольно быстро вернулась...

И.: Очень как-то быстро вернулась, да, паузы не случилось. Я поняла, что не могу просто сидеть на месте, я счастлива, когда я что-то делаю. И ребенок счастлив, если счастлива мама. В конце концов, я же не вагоны разгружаю и не вакцину изобретаю. Мы работаем здесь и сейчас, с тем, что актуально и интересно, и пока нам работается — нужно работать. Но я прекрасно понимаю, что если блогеров не станет — ничего не изменится.

А.: Нет, если тебя не будет, то всё изменится. (Ида хохочет.)

Что всё изменится, я согласна. Потому что я всегда радуюсь, когда у людей, распространяющих в соцсетях позитив и любовь, большая подписка. Когда мы делали с тобой интервью прошлой осенью, у тебя было шесть с чем-то миллионов, сейчас их семь, то есть армия поклонников растет.

И.: И для меня важно, что это всё только за счет контента. Меня расстраивает, что сейчас инстаграм превратился в какую-то рыночную площадку: «Поставь лайк — тысяча рублей тебе будет», «Оставишь комментарий — пять тысяч». И я очень довольна в этом плане нашей семьей: что у меня, что у мужа просто контент, который мы делаем от чистого сердца, который не навязывает кому-то что-то, а создается для удовольствия.

Скажите, как родилась идея шоу на «Пятнице!» «Такие родители»? 

И.: Нам позвонил Борис, продюсер телеканала, мы с ним давно знакомы. Он сказал, что есть вот такая идея. Я согласилась: «Борис, хорошо, но я напишу это сама со своими мальчиками». У меня есть мои друзья-соавторы, которые помогают мне писать скетчи. Мы собрались и написали. И между прочим, Аланчик помог нам в сочинительстве, там есть прям его скетчи. Поэтому и органично всё: нам не надо ничего изображать нереальное — мы не придумывали сценки и миниатюры, мы написали всё из жизни, просто где-то чуть-чуть более гротескно, утрированно. Кстати, благодаря этому шоу — «Такие родители» я попала уже в другое шоу — «Утро Пятницы», которое мы ведем вместе с прекрасной Лерой Дергилёвой. А Алан, кстати, поступил в Щуку, на актерский. Такой вот карьерный рост у обоих. (Смеется.)

Класс, Алан, поздравляю!

А.: Спасибо. Да, хочется научиться — появилась такая необходимость. Я же изначально хотел поступать в театральный на актерский, но получил экономическое образование вместо этого, потом юридическое...

И.: Мы все дети 90-х — наше первое образование никак не связано с нашими желаниями.

А.: В моем случае я знал, чего хочу, но мои родители, видимо, знали больше, чем я. (Улыбается.) Но я им благодарен.

И.: С Леончиком, я думаю, мы не будем сильно давить, но и не давить не будем. (Смеются.) Мне кажется, меня — очень хорошо воспитывали: мне где-то давали свободу, где-то контролировали, но в основном это касалось моего круга общения. Зато выбирать, чем заниматься, я могла сама. Поскольку мы часто переезжали — у меня отец военный, у нас в семье не было правила, что если ты рисуешь, то ты должна окончить школу искусств, если занимаешься танцами — обязательно должна стать балериной. Я никогда ничего не заканчивала до конца практически. Везде всё попробовала — и шла (ехала) дальше. (Смеется.)

Хорошо это или нет?

И.: Классно! Понятно, что есть дела, которые я довожу до конца: сценарии я дописываю, к примеру. Но глобальные ярлыки на меня никогда не вешали — хотя бы в этом я не выросла с комплексами, что я кому-то что-то должна, обязана. 

А.: Я думаю, по этой же схеме будем воспитывать Леончика.

Это правда. Говорят, что первый ребенок, в принципе, экспериментальный: очень многое из того, что вы озвучиваете в своих роликах, — это как раз из жизни родителей первенца. 

И.: Да и никто не говорил, что будет легко. Хотя как бы мы ни готовились, мы бы никогда к этому не подготовились: сколько на курсы ни ходи, сколько книг ни читай — любая теория разбивается, когда там: «Аааа!» (Имитирует крик ребенка.) Это только в инстаграме все мамы красивые и ухоженные — всё это ерунда. Никто ничего не успевает, ребята, никому не верьте. (Смеется.) Я в первое время даже сама немножко словила депрессив, что я как-то что-то не так делаю. На самом деле когда потом разбираешься, пообщавшись с другими мамами, понимаешь, что всё у всех одинаково, нет ничего идеального, дети — это дети.

Я хотела спросить по поводу странички для Леончика — собираетесь ли вы заводить: если не сейчас, то в будущем.

И.: (Отрицательно качает головой.) Наверное, он сам должен решать, нужен ли ему этот инстаграм. Хочется, конечно, им хвастаться — у него столько клевых фотографий... Но я искренне не понимаю, хотя никого не осуждаю, зачем мамы это делают. Правда, и сама считаю, что ребенок у нас — самый красивый.

А.: Ну у нас-то объективно.

И.: Да, конечно. (Смеются.) У него самые красивые подгузники, самая красивая улыбка, он вообще... господи, как он икает — это просто великолепно. Самый талантливый человек в мире! (Хохочет.) 

Первый год с рождения ребенка — всегда проверка для семьи на прочность, особенно это связывается с какими-то ожиданиями. И девочки обычно думают, что муж будет вставать по каждому крику, будет включен в процесс на полную. Были ли у тебя такие ожидания?

И.: Ну, у меня все мои ожидания оправдались. Я больше скажу: может быть такое, что ночью я его не бужу, сама встаю, но утром я ему говорю: «Аланчик, принимай вахту, дорогой». Он сидит эту колясочку качает, пока мама досыпает. 

А.: Но нам повезло реально, что у нас есть родственники.

И.: Ну да, если бы мы жили вдвоем, то, может быть, поубивали бы друг друга, а так... Успеваем как-то всё — и даже работать.

Я должна тебе сказать большое спасибо за «Звёздные флюиды», которые ты несколько раз снимала на нашей премии…

И: Я и с животом, помнишь, вот с таким снимала...

Да, это было очень трогательно. У тебя настолько гармонично получается стебать людей, что никто не обижается: это часть твоего характера или ты продумываешь все-таки, когда можно?

И.: Это тоненькая грань, нужно шутить над кем-то, не задев его. Да, ты правильно заметила, что у нас практически не бывает инцидентов, когда кто-то обиделся (может, было вначале), обычно люди относятся с юмором, потому что я никогда не перегибаю. Более того, контент для меня не важнее человека, нельзя шутить — я сдержусь. Я самоиронична и подхожу к людям, которые тоже обладают самоиронией. Было дело, делала пару заплывов к мастодонтам, а там тебе: «Простите, что?» (Смеются.) С тех пор во время съемок я не ко всем подхожу. Если знаю, что в этом болоте мне не место, я туда даже не полезу, каким бы человек популярным ни был. А если вижу, что человек пельмени не жуя глотает, — это же наш тип, это же Asti, пошли к ней подойдем. (Смеется.) 

А как возник проект «Незвёздные флюиды»? Почему тебе стало важно говорить об этом тоже?

И.: Ну это такая околосоциальная тема.

Мне кажется, не около-, а прямо остросоциальная.

И.: Понимаешь, в какой-то момент когда ты вырастаешь, то осознаешь: классно, что ты уже можешь позволить себе что-то, чего раньше не могла: отдыхать в лучших местах, менять машины — но это же не потолок. Ты можешь посмотреть по сторонам и помочь людям, которым просто повезло меньше, чем тебе. К сожалению, в нашем государстве не всё работает, как должно работать, чтобы людям было проще жить. Про многие вопросы, к сожалению, принято молчать. А хочется как-то расшевелить общественность, потому что есть проблемы. И оттого, что все периодически закрывают на эти проблемы глаза, они не рассасываются. Да, всем не помочь — это прямо точно могу сказать, но если каждый из нас будет смотреть по сторонам и помогать людям, которых он видит, я уверена, мир начнет меняться... Меня так воспитали, что я выросла с огромной эмпатией к людям. Я люблю людей, я человеколюбивая, как мой отец и моя мама. Раньше мы просто помогали по-другому в меру своих сил, а сейчас есть возможность помочь и финансово, и информационно — теперь у меня весь карт-бланш для того, чтобы этим заниматься. К тому же мне это нравится, потому что это новое общение, новые люди. Я в последние месяцы стала очень спокойной, поскольку у меня будто бы рассосались все мои проблемы. Всё, что раньше казалось каким-то огромным и непреодолимым, сейчас так: «Что-то в тексте не устраивает заказчика — я перепишу», «У нас смена задерживается — я посижу». Потому что в этот момент у тебя в голове решаются другие проблемы, на другом уровне, которые связаны со здоровьем, с детьми, с жильем у других людей, и тебе вообще грех жаловаться на то, что у тебя что-то не получается. По факту, нет проблем у меня, есть препятствия.

Задачи.

И.: Задачи, да. Я не то что навязываю всем, что все должны помогать людям, — это должно от чистого сердца делаться, по желанию. У меня есть это желание, есть возможности — только поэтому мы этим занимаемся.

Герои сами просят о помощи? Как ты их находишь?

И.: Огромное количество людей просят о помощи, у меня в директ хоть не заходи: детки, которые болеют, взрослые, которые умирают, собаки, которых травят, — ты заходишь, видишь этот нескончаемый поток — и так легко впасть в отчаяние... При этом, к сожалению, не все люди понимают, что ты и так стараешься делать много, им кажется, что ты недостаточно сделала, ты плохая, потому что не каждому помогла. Приходится включать
здоровый цинизм.

Ну да, такой здоровый цинизм, как у врачей, должен быть, иначе тебя не хватит.

И.: Так и не хватает уже. У нас был такой момент, когда я так плакала, что мама начала переживать: «О своем ребенке подумай — кормишь и сидишь ревешь!» Я от всего ревела, сейчас стараюсь держаться, вырабатываю иммунитет. Иногда люди звонят просто: «Вот, у нас такая история». Я говорю: «Подождите, я на работе, я должна сейчас в кадр встать и улыбаться». Поэтому нужно как-то усовершенствовать схему взаимодействия, скоординировать процессы. Пока сложновато. Но, оправдывая все негативные моменты, могу сказать, что самое невероятное — когда ты видишь слова «очередной сбор закрыт» и понимаешь, что это круто, оно того стоит, а те выпады, которые меня иногда задевают, они вообще
ничтожны, и так глупо себя в эти моменты
жалеть. 

Новый проект — развлекательного жанра?

И.: Да, мы запускаем новое шоу, оно называется «FAKE не FAKE», где люди смогут выиграть бриллиант стоимостью полмиллиона рублей, просто угадывая, где фейковая вещь, а где нет: начиная от предметов гардероба до фейковых новостей.

Прикольно.

И.: Ну да, там разные раунды, в конце остается один участник-финалист, у которого есть возможность среди трех бриллиантов найти один настоящий. Идеи конкурсов, может быть, и не новы, но такого шоу еще не было. Будет весело, эмоционально, иногда даже до слез. Я сейчас сама пересматривала монтаж, вносила последние правки, и мне, человеку, который непосредственно был на съемках, было ужасно интересно. 

Благодарим бар «Журавли» за помощь в организации и проведении съемки

Фото: Ваня Берёзкин. Стиль: Полина Чистякова. Макияж, прически, груминг: Анна Захожая