Анатолий Руденко

Актера Анатолия Руденко долгое время считали опытным сердцеедом. Его не раз «женили» то на одной актрисе, то
на другой. Но желание связать себя узами брака и стать отцом у него появилось лишь после встречи с Еленой Дудиной — той единственной, которую ждал всю свою жизнь.

Мы долго думали, где организовать фотосессию для Анатолия Руденко и его супруги Елены. Пока рассматривали подходящие варианты, Анатолий вдруг обмолвился: «А почему бы не у меня в цветочном магазине?» Как выяснилось, несколько лет назад у него появилось хобби, которое со временем переросло в успешный бизнес. «Цветы теперь дарю по поводу и без! — с гордостью рассказывает Анатолий. — Мне кажется, я даже уже не могу ничем удивить Лену: какие только букеты я ей не дарил!» (Улыбается.)

Почему ты вдруг решил открыть цветочный магазин?
Всё получилось случайно. Я давно думал о том, что нужно еще чем-нибудь заняться: у нас, актеров, работа непостоянная, иногда по полгода ждешь съемок, а их все нет и нет. А так как у меня есть семья, я просто не имею права не зарабатывать. И вот я встретил своего друга, за разговором как-то неожиданно вышли на тему цветочного бизнеса, и мне так понравились его идеи, что я захотел их поддержать и стать его партнером. Поначалу это выглядело как софинансирование, но со временем я стал полноправным совладельцем.

А как жена и мама отреагировали на твое желание заняться бизнесом?
Неоднозначно. Требовались серьезные денежные вложения. Казалось бы, что там цветы, но ведь за все нужно платить: аренда, зарплаты, всевозможные вложения в развитие, рекламу, пиар. Не могу сказать, что я обделял своих близких, просто старался оптимально распределять средства. Спрашивал конкретно, что нужно, и под это уже выстраивал бюджет.

А остальное — на цветы?
Остальное на цветы. Я попросил у жены год, чтобы доказать, что всё это не зря и рано или поздно начнет приносить плоды. Конечно, это был тяжелый год, но я думаю, в любой карьере нужно все делать самому. В том числе набивать шишки и сталкиваться с трудностями.

В актерской профессии тебе, наверное, было проще делать первые шаги, чем остальным твоим сокурсникам. Все-таки ты вырос в актерской среде, твоя мама, Любовь Руденко, — известная актриса.
Конечно, если бы я приехал в Москву из другого города и у меня не было бы ни квартиры, ни друзей, ни родственников, мне было бы гораздо труднее и, скорее всего, я бы совсем по-другому себя вел. У меня не было серьезных сложностей. Я привык выстраивать для себя удобную систему существования, изначально продумывая каждый ход: если у меня здесь не получится, у меня всегда есть запасной вариант. Но я никогда не позволял маме помогать мне: ни при поступлении в театральный, ни с ролями. Никогда. Это всë я должен делать сам, потому что это мой опыт. Попаду я куда-то по блату, а потом буду кусать локти: не потяну эту роль, а на следующую меня уже не пригласят.

То есть мама ни разу за тебя не просила?
Этого я не могу знать наверняка. Все мамы одинаковые — они хотят для своих детей самого лучшего, поэтому наверняка хотя бы раз она замолвила за меня словечко. (Смеется.) Мама не видела для меня иной профессии. Я постоянно ездил с ней на гастроли, ходил на все репетиции и спектакли. Для нее вопрос был решен: я однозначно стану актером. И первый мой выход на сцену тоже был в мамином театре (антрепризный проект Любови Руденко «Воительница». — Прим. OK!). Произошел форс-мажор: билеты на ближайшие спектакли продали, а актер неожиданно сказал, что должен уехать. Мама запаниковала: «Что делать, что делать?» А в театре ей сказали: «А что делать? Твой сын сыграет!»

Сколько тебе тогда было лет?
Мне было лет пятнадцать-шестнадцать. Это уже были последние классы школы. Для меня этот спектакль стал первым серьезным испытанием: я всë не мог понять, стоит ли мне вообще становиться актером. Я репетировал с таким желанием, всë пытался вытащить из себя какой-то темперамент, что-то начать слышать, понимать, видеть. И на репетиции всё здорово получалось, но вот этот первый выход, когда ты стоишь за кулисами, а в зале сидят не друзья, мама или кто-то из близких, а зритель, который специально купил билет... Помню, в ту минуту я чувствовал себя космонавтом, который сейчас сделает шаг в неизвестность. В тот момент всë вокруг происходило как во сне, время как будто замедлилось. Мне сказали реплику, я ответил, и вдруг в зале кто-то засмеялся. От этого смешка у меня словно крылья выросли. Это, наверное, был ключевой момент. Я понял, что хочу быть актером.

Ты тогда понимал, что в этой профессии очень трудно заработать миллионы?
Да, но мне нравилось, что ты проживаешь ситуацию здесь и сейчас, а воспроизвести ее можно неоднократно. Для меня это было каким-то невероятным ощущением.

Говорят, актерские дети — самые обделенные. Ты испытал это на себе?
Мама как-то призналась: «Я не уделяла тебе достаточного внимания, но ты был такой удобный ребенок: сам играл, сам себя занимал». А сейчас я смотрю на свою дочь, которой полтора годика, и понимаю, что она такая же. Например, с утра открываешь глаза, а ее нет. Она уже проснулась и куда-то убежала. Лежишь и с ужасом думаешь, где она. (Смеется.) А оказывается, она тихо играет в кубики. Это такое счастье!

Твоя жена тоже актриса. Вы познакомились на съемочной площадке?
Да, на сериале «Вчера закончилась война». Я влился в проект, когда съемки уже шли полным ходом. В первый же день пошел примерять костюм, разделся, и тут заходит Лена. Я думал, девушка сейчас смутится, а она вдруг зевнула и говорит: «Извини, я просто спала. Я Галя, то есть Лена...» Оказалось, что она исполнительница одной из главных ролей. Не знаю, но в эту минуту между нами сразу что-то произошло, какая-то химия. Но так как на тот момент мы оба были несвободны, то волю чувствам не дали, просто незаметно наблюдали друг за другом, пытаясь скрыть взаимную симпатию.

И долго вы с Леной себя сдерживали?
Мы держались до конца проекта. Съемки закончились, а вот желание видеться не пропало. Кстати, по сюжету мы с Леной в результате поженились, но на протяжении всех серий я метался между ней и другой женщиной.

Что для вас вскоре стало очень актуальным.
После съемок у обоих начался разлад в прежних отношениях. Я скучал по Лене. Как-то я смотрел передачу по телевизору, и там психолог сказал, что самое главное, чтобы человек был счастливым. Это на меня подействовало. Я взял телефон, позвонил ей и почувствовал, что она ждала моего звонка. Мы встретились и больше не захотели расставаться. Я понимал, что Лена та женщина, от которой я хочу иметь детей и только с ней буду счастлив. Я просто чувствовал, что это мой человек.

Но ведь у тебя на тот момент были длительные отношения с Дарьей Поверенновой. Ты просто собрал вещи и ушел?
Нет. Ну конечно, это произошло не сразу. Все-таки с Дашей мы были вместе три года. Она стала для меня родным человеком, поэтому и разрыв был очень сложным. Мне не хотелось ее ранить, но этого невозможно было избежать. Я понимал, что придется резать по живому. Мучительный разговор продолжался несколько дней. Когда всё было кончено, я понял, что никогда бы не вступил в отношения, зная, как больно могу сделать близкому человеку. Я не хотел причинять страдания, но и выхода не видел.

А Лене сразу предложение сделал?
Лена не требовала свадьбы. Просто я сразу для себя решил, что она станет моей женой. Ровно через год после нашего знакомства я сделал ей предложение.

И она согласилась не раздумывая?
Ну, еще бы она сказала, что подумает! (Смеется.)

Ты был рядом с женой, когда на свет появилась ваша дочка? Сейчас ведь очень модно, чтобы папы присутствовали при родах.
Лена не хотела, чтобы я был на родах. Мне кажется, я волновался сильнее, чем она! В какой-то момент я вдруг успокоился, выдохнул, свободно задышал, открыл дверь и увидел, что доктор держит на руках маленького человечка. Я зашел, и ребеночек закричал. Это был самый сильный момент в моей жизни. Я вообще очень счастлив, что присутствую при всех важных этапах взросления дочери. Например, Милена у нас долго не ходила, все боялась, а тут я приехал из Питера буквально на один день, мы пошли гулять, и она сделала свои первые самостоятельные шаги. Мне было так приятно, что дочка меня дождалась! (Улыбается.)