Глюк’oZa и Александр Чистяков: как прожить в браке 10 лет и сохранить любовь

Я знал, что Чистяков не любит фотосессии, но Наташа меня сразу обнадежила: «Тебе он не откажет». И оказалась права

Десять лет семейной жизни — это много или мало?

Наталья: Много. Правда, пролетели они очень быстро.

Хороший признак.

Н.: Почему я говорю «много»? Сейчас такое поколение и такое время, когда в браке долго не живут — быстро разбегаются.

Александр: Мне тоже кажется, что всё пролетело стремительно. А цифра солидная, конечно. Если еще посмотреть на то, какими мы были тогда и какими стали.

Я отлично помню, как Наташа появилась в твоей, Саша, жизни. Такая юная, прекрасная девушка, которую многие воспринимали как некую экзотику.

Н.: Я до сих пор для многих экзотика. (Улыбается.) А тогда сошлись две противоположности.

А.: Никакие мы не противоположности. Темпераментом, может быть, отличаемся, а по каким-то житейским взглядам во многом похожи.

Н.: Когда мы познакомились, мне было девятнадцать лет. Так что ты и формировал мои житейские взгляды. Я оказалась, Вадик, рядом с человеком, который постоянно занимается саморазвитием. Например, благодаря Саше я начала заниматься спортом. Он ведь всегда был в хорошей спортивной форме.

А.: Я ей никогда не говорил, чтобы она занималась спортом, она сама к этому пришла.

Н.: Мне просто необходимо быть с тобой на равных. Мне надо быть достойным партнером, компаньоном. Мне всё время казалось, что я от Саши отстаю. Я даже злюсь на него иногда из-за этого, говорю ему: «Хватит мне говорить, как надо поступать, я всё сама знаю. Хватит делать замечания». Но с другой стороны, я понимаю, что без этих замечаний у меня не было бы такого желания всё время куда-то стремиться. Еще я воспитываю в себе терпение. Сегодня, спустя десять лет, я понимаю, что этому во многом меня научил Саша. Это то качество, которым я долгое время не могла управлять. Я смотрю на свою старшую дочь и вижу, что у нее терпения совсем нет. Сейчас я начинаю ее учить на собственном опыте.

А.: Как говорят японцы: «Пойдите сядьте и посмотрите, как растут камни». Я подтолкнул Наташу к занятиям йогой. Она себя изводит экстремальным режимом, вообще не отдыхает. А надо иногда сделать паузу. Йога и физически совершенствоваться помогает, и эмоционально успокаивает. Наш тренер в Испании, индус Аджан, — прекрасный йог. Я, когда тренируюсь, смотрю на сад, а Наташу тренер поворачивает лицом к стене. Он говорит, что ей это необходимо, потому что иначе у нее не получается сконцентрировать сознание.

Н.: У меня всегда в голове много задач, я всегда была очень ответственной, поскольку рано начала работать. Конечно, всё это приобрело иные масштабы, когда в моей жизни появился Саша. До встречи с ним я в людях совсем не разбиралась. Я очень открытый, доверчивый человек, из-за этого многим даю зеленый свет. А Саша говорит, что надо быть осторожнее.

А.: Я ей объясняю простые вещи. Например, с коллегами по работе надо общаться на вы, даже если ты начальник. Должна быть дистанция. Когда почувствуешь, что для этого есть основания, можно перейти на ты. Хотя я убежден, что, например, с водителем или домработницей не стоит переходить на ты ни при каких обстоятельствах.

Н.: Вообще всё это мелочи. Саша научил меня более глобальным вещам — например, заботиться о людях. У него самого это получается удивительным образом. А заботиться обо мне ой как непросто, и с каждым годом это становится всё сложнее. (Улыбается.)

Почему?

Н.: Ну как почему? Возраст приходит, капризней становлюсь.

Какой возраст? Тебе в июне только тридцать лет исполнится.

А.: Сложности часто возникают на пустом месте. Если, скажем, у Наташи что-то болит, то об этом должны знать все. Если вы не болеете, вы должны болеть за Наташу. Если она вдруг недовольна своей внешностью, все тоже должны об этом знать. Если мир вдруг стал для Наташи серым…

Н.: ...он станет серым для всех. (Улыбается.)

А.: Да. И вы должны прожить какое-то время в этом сером мире.

Н.: Послушай, зато если у меня всё хорошо, то и у всех всё хорошо.

Саня, как ты такое терпишь?

А.: Сейчас я научился отключаться. Она бухтит, ворчит, а я отключаюсь.

Н.: Сам Саша никогда не говорит о своих болячках, проблемах. Все переживания он держит в себе. А насчет моих болячек... Во-первых, раньше я была моложе и болела реже.

А.: Ты просто обращала на это меньше внимания, а сейчас путешествуешь с огромной аптечкой. Зачем, спрашивается.

Н.: Возраст женщины измеряется размером ее косметички. Я же всё время гастролирую. Я не могу оказаться вдали от дома без необходимых средств.

А.: Вадик, по Москве Наташа перемещается с такой же огромной косметичкой и огромной аптечкой. (Улыбается.)

Что же с тобой будет, Наташа, когда тебе исполнится сорок лет? Сколько чемоданов с лекарствами ты будешь с собой возить? Может, тебе стоит сходить к психоаналитику?

Н.: Мой психоаналитик — Александр.

А.: У нее уже есть свой косметолог, аллерголог.

Н.: У меня очень хороший страховой пакет, за меня не волнуйтесь. (Улыбается.)

А.: К сожалению, всё это проецируется и на детей. Вот это я стараюсь сдерживать. Сначала с одним врачом посоветуется, и, если ее не устроят рекомендации, она обязательно обратится к другому, может, и к третьему, пока не услышит то, что хочет услышать.

Н.: Я как мама намного серьезней ко всему отношусь, чем Саша. Он может просто дать конфету, после чего у младшей дочери достаточно долго будет красная попа.

А.: Я очень аккуратно отношусь к конфетам — у младшей дочки аллергия. Слежу и за лекарствами, и за едой. Но есть же принцип: если чего-то очень хочется, иногда это надо себе позволить. Стресс хуже ограничения.

Н.: В отношении детей мы едины в одном важном вопросе: мы никогда не ссоримся и не конфликтуем в их присутствии. Только хорошее настроение и юмор.

За десять лет случались моменты, когда вам было не до шуток?

Н.: Да, конечно. Не зря же говорят про циклы в отношениях между мужем и женой. Вначале много чего было.

А что было вначале?

Н.: Момент притирки. Прошло десять лет, а мы ругаемся по одним и тем же поводам. Поводы не меняются.

Они, надеюсь, пустяковые?

Н.: Да, пустяковые. Последний раз мы поругались в самолете из-за того, что я замешкалась, очень долго усаживалась — сумку свою ставила на полку. А Саша очень внимателен к окружающим, ему не понравилось, что я устроила затор. Я говорю: «Ну если у меня первое место, то, наверное, я устрою затор».

А.: Наташе просто надо было, как обычно, что-то достать из косметички.

Н.: Нет, неправда, всё было не так. Но пусть лучше мы будем ссориться из-за таких пустяков. (Улыбается.)

В общем, глобальных конфликтов у вас не бывает. Так?

Н.: Ну, из дома я еще не уходила. Хотя я всегда на чемоданах. (Улыбается.)

Вот как!

А.: Не волнуйся, Наташа имеет в виду свои бесконечные гастроли. Если мы и ссоримся, то миримся очень быстро. Наташа давно еще сказала: «Я не могу долго обижаться, потому что у меня к тебе настоящие чувства». А мы, мужчины, всё время прогоняем в голове, прав ты или не прав, надо поговорить. Просто надо уметь вовремя остановиться, пускай даже в ущерб собственной правоте. Мы еще в начале наших отношений договорились: даже если вдрызг поссоримся, спать будем вместе. Мы можем спать на разных концах кровати, не разговаривать, отвернуться друг от друга, но всё равно вместе.

Н.: В последней нашей поездке я обратила внимание, что чаще всего мы ссоримся в поездах и самолетах. Дома у нас таких стычек не бывает. А всё почему? Потому что мы не привыкли проводить двадцать четыре часа вместе. Я постоянно на гастролях, Саша на работе. Мы встречаемся в основном по вечерам и успеваем соскучиться друг по другу.

А тебя, Саня, никогда не смущала такая ситуация, что жена всё время на гастролях?

А.: Нет, никогда даже мысли такой не было, тем более разговоров на эту тему.

Н.: Саша всегда положительно относился к моей занятости.

А.: Я считаю, что основные проблемы между мужчиной и женщиной возникают из-за разного отношения к вопросу самореализации. С Наташкой таких проблем не было. Для нее самореализация, профессия не менее значимы, чем семья. Я всегда это знал. Конечно, мы с ней можем спорить из-за того, что она, предположим, так долго собирается на мероприятия: выбор платья, макияж…

Н.: Мужчинам не понять, и, наверное, это хорошо.

А.: Я еще понимаю, когда ты это делаешь для работы. Но когда на отдыхе на завтрак ты по три часа собираешься...

Н.: Я не люблю торопиться, люблю всё делать спокойно: причесать волосы, умыться, намазаться кремом, одеться...

А.: ...посидеть в масочке часок-другой... (Улыбается.)

Н.: Я вот приезжаю к своей бабушке, говорю: «Бабуль, как дела?» Она: «Готовлюсь». — «К чему готовишься?» — «Сейчас мыться пойду». Для нее, в ее восемьдесят пять, это вообще задача на целый день.

А во сколько ты встаешь, Наташ?

Н.: Сегодня встала в девять утра.

А.: В Москве всё иначе. Здесь она практически не завтракает: ест круассан, пьет кефирчик.

Н.: Можно сколько угодно говорить о том, как много времени я трачу на сборы, зато я всё успеваю: и позавтракать, и на тренировку сходить. А на отдыхе я люблю проснуться, выпить воды и минут через тридцать поесть. Здесь мы с Сашей не совпадаем: он попьет воды, пойдет на тренировку на голодный желудок и уже потом на завтрак. Я из-за этого стала учить английский.

Не понял, при чем тут английский?

Н.: Ну как же! Надо еду заказывать. Раньше Саша это делал за меня, поэтому мне приходилось ждать, пока он вернется с тренировки. Теперь я спокойна: бытовой английский у меня есть.

А.: Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. У нас всё наоборот. Наташа превращается в агрессивного зверька, если не поест вовремя. (Улыбается.)

Вы из совершенно разных миров. У Саши питерская профессорская семья, Наташа — девушка из рабочей среды. Интересно, Саш, как быстро ты убедил родителей, что Наташа — твой человек? Я знаю, что у тебя с родителями всегда были очень доверительные отношения.

А.: Ну, к тому времени я уже стал вполне самостоятельным. (Улыбается.)

Н.: У нас с Сашиной мамой сразу сложились прекрасные отношения, с папой тоже. У Саши умные, тактичные родители. Мне безумно повезло. Правда, сейчас мне кажется, что моя свекровь скоро отпишется от меня в Instagram.

Чем же ты провинилась?

Н.: У нее совершенно другое восприятие мира, и ей не всегда понятно, почему я выкладываю ту или иную фотографию. Помню, была первая съемка для одного глянцевого журнала: там я, скажем так, не совсем одета. Моя свекровь чуть в обморок не упала, когда увидела. А вот папа Саши был на моей стороне, он смотрел на ситуацию более объемно. Его не стало несколько лет назад, и мне его очень не хватает...

Сашина мама в принципе не одобряет твой образ жизни?

Н.: Не то чтобы не одобряет. Она больше волнуется за Сашу: что я личность творческая, что меня так часто не бывает дома. Недавно сказала мне: «Саша ведь рядом. Он же тебя обеспечивает, зачем ты так много работаешь?»

А.: Таких подробностей я не знал.

И что, Наташ, ты ответила?

Н.: Что дело не в деньгах, иначе я бы уже сто лет назад забросила карьеру.

А.: Если б Наташа не работала, я бы застрелился. Она бы точно довела меня до такого состояния... Знаешь, Вадик, почему она всем нравится? Потому что в ней есть природная положительная энергия. Она никогда не смогла бы стать сумасшедшей мамашей, которая бы целыми днями изводила детей своим вниманием. А я бы точно не смог жить с женщиной, для которой единственный интерес — это семья.

Саша, когда ваши отношения только начинались, ты думал, что всё это может привести к свадьбе? Я никогда раньше тебя об этом не спрашивал.

А.: Отвечу. Что всё это не просто так, я подумал примерно через месяц после нашего знакомства. Я увидел в Наташе то, чего не было в других женщинах. Наташа настоящая. Она искренна во всем: в том, что она делает на сцене, в ее «отрыве», в уличной неотесанности, в юморе. В отношении к людям. Она же близко подпускала к себе и открывалась людям не потому, что дурочка, — она отнюдь не дурочка. Наташа умеет анализировать, умеет видеть свои недостатки и достоинства. Просто раньше она была более бесшабашной.

Насчет Наташиной бесшабашности. Тебе ведь друзья говорили, и я в том числе: «Саша, ты сошел с ума, зачем тебе серьезные отношения с этой девочкой?»

А.: Помню, мы сидели в каком-то ресторане, Наташка шумела, как обычно. Твой брат Игорь сказал: «Наташа светлый, смешной человек, но иногда из нее так прет улица». Я эти его слова хорошо запомнил. Разные вещи поначалу говорили, большинство друзей, правда, делали это за моей спиной. Но их можно понять. Они волновались за меня, боялись, что Наташа может обмануть. Она казалась ветреной. На самом деле она удивительно преданный человек — не только по отношению ко мне, но и к тем близким, которых она любит. Она предана Максу Фадееву, например, у них такая длинная история отношений.

Можно, я еще добавлю? Все годы нашего общения мне нравится в Наташе, что она умеет радоваться успехам друзей. Мы встречаемся не так часто, потому что все заняты, но ее короткие остроумные эсэмэски, присланные всегда вовремя, мне лично очень дороги...

Н.: Спасибо, Вадик.

Теперь о другом. Насколько быстро, Наташ, ты нашла общий язык с Сашиным сыном? Он ведь к моменту вашей встречи жил вдвоем с отцом.

Н.: Саня-младший был невероятно нежным мальчиком. Он сам пошел со мной на контакт — настолько он открытый, позитивный. Мы с ним в ванной в Pet Shop играли, потом я его спать укладывала. Я просто всегда любила детей, так что мне с ним было очень комфортно.

А.: Наташа так легко общалась и играла с сыном, потому что ей это было интересно, а не потому, что она мне хотела продемонстрировать, какая она хорошая. Да и потом, когда Саня рос и возникали какие-то спорные ситуации, Наташа мне очень помогала. Она всегда говорила: «Я не мама, поэтому могу только как друг совет ему дать».

А дочерей вы как воспитываете?

А.: У нас в этом отношении единая стратегия воспитания. Например, у девочек нет мобильных телефонов. Старшей мы сказали, что первый телефон у нее появится, когда ей исполнится двенадцать лет.

А старшая, Лида, не говорит вам, что у всех ее одноклассников айфоны и что она на их фоне белая ворона?

Н.: Пыталась так говорить, но я дала ей понять, что ее одноклассники для меня не авторитет. У нас с папой своя позиция.

А.: Мы хотим, чтобы дочки умели общаться с миром по-человечески, общаться с людьми, понимали, что такое душевный контакт, а не виртуальный.

У вас трое детей на двоих. Достаточно?

А.: Мы хотим еще ребенка, желательно мальчика.

Н.: Да, хотим, но у детей сейчас достаточно сложный возраст: шестнадцать лет, девять и четыре года. У нас три такие пороховые бочки. С ними всё время что-то происходит, а порой они начинают одновременно «взрываться».

Сын скоро заканчивает школу. Он уже решил, чем займется в дальнейшем?

А.: Саша сформулировал для себя, что хочет заниматься теоретической математикой. Он очень хорошо умеет программировать. Причем это не игры, а профессиональное программирование. Сын где-то в тринадцать лет, как я узнал, оказался первым ребенком в мире, который в возрасте до шестнадцати лет получил аттестат профессионального программиста Oracle, прошел международную аттестацию. Он сдавал тест, специальный экзамен, который принимается по системе Oracle.

Н.: Саша учится в Америке, но, помимо программирования, неожиданно увлекся театром.

А.: Сейчас ему дали главную роль в пьесе «Моби Дик», он там играет капитана, репетирует. Всё это, естественно, на английском. А еще Саня занимается в фотостудии. Наблюдать за всем этим очень интересно.

Всё, о чем вы говорите, не удивительно: Саша-младший всегда производил впечатление целеустремленного человека. Скажите, десятилетие свадьбы вы будете отмечать с размахом?

А.: Хотелось бы только с самыми близкими друзьями. Но у нас их достаточно много.

Н.: Мы долго обсуждали, как отмечать. Сейчас время тяжелое, кризис затронул всех. Мы сомневались, нужно ли вообще устраивать пир. С другой стороны, это же наш праздник.

А.: У нас в июне сразу два праздника: десятилетие свадьбы и тридцатилетие Наташи. Мы их решили объединить. Хотим, чтобы на этом празднике все просто повеселились. Я считаю, что любой праздник должен запомниться прежде всего хорошим настроением.

Н.: Ты, Вадик, понимаешь, в чем прелесть нашего юбилея? Дело не только в том, что мы с Сашей есть друг у друга, но еще и в том, что рядом с нами те же люди, что были и тогда, десять лет назад. Надеюсь, ты тоже будешь с нами в этот день.

Конечно, буду! Саша, а сколько, кстати, лет мы с тобой дружим? Лет двадцать, наверное?

А.: Я в Москве с 1996 года. Думаю, что в конце 1996 года — начале 1997-го мы и познакомились.

Н.: Эй вы, динозавры! (Улыбается.)

Ну что ж, до встречи на двух ваших юбилеях. Может, заодно и наше с Чистяковым двадцатилетие отметим?

А.: Отличная идея!

Стиль: Ольга Боброва, Артур Нерсенян

Макияж: Юлия Шитова

Прически: Елена Мышляева