Влад Соколовский: «Венчание для нас важнее, чем штамп в паспорте»

И уже через несколько дней мы встретились с Владом Соколовским и его невестой — певицей Ритой Герасимович, более известной под псевдонимом Дакота. Влюбленные, романтичные, по-настоящему счастливые… Слухи об их романе порой появлялись в прессе, но это были только домыслы папарацци. Сами Рита и Влад никогда ничего не комментировали и о своих чувствах поведали сегодня впервые.

Влад, несколько месяцев назад мы с тобой встречались в этом же ресторане «Мишель». Тогда в дружеской беседе ты мне признался, что влюблен и у тебя роман с прекрасной Ритой- Дакотой. Я сразу предложил тебе сделать красивую love story для OK!, но ты отказался наотрез.

Влад: Да, Вадим, на тот момент было еще рано. Но с тех пор многое изменилось. Мы теперь не просто пара, мы жених и невеста, мы решили узаконить наши отношения. Хотя для Риты всё это стало большой неожиданностью, она явно не была готова к такому моему шагу. Да и я, собственно, ничего специально не планировал.

И как же всё произошло?

В.: Давай об этом Рита расскажет. Мне кажется, немного странно, когда мальчики рассказывают о том, как они делают предложение. (Улыбается.)

Хорошо.

Рита: Мы знакомы очень давно, а вместе чуть больше года. У меня своеобразное отношение к браку: я не считаю, что пойти в загс и расписаться — это какое-то грандиозное событие. Для меня большее значение имеет энергетическая связь. Я верю в то, что называется родством душ. Мы с Владом могли бы расписаться на салфетках в «Макдоналдсе», и это могло стать для нас не менее знаковым событием, чем посещение загса.

А почему предложение Влада стало для тебя сюрпризом?

Р.: Девочка всегда чувствует, когда мальчик собирается предложить ей руку и сердце, когда он выбирает кольцо или уже прячет его под подушкой. Я же ничего подобного не чувствовала. Всё шло своим чередом. И в один прекрасный момент я услышала заветное «Стань моей женой». Я была буквально шокирована. Вы смотрели фильм «Аватар»?

Да, конечно.

Р.: Влад сделал мне предложение в таком месте, которое своей атмосферой очень похоже на «Аватар». Я обожаю Бали, в прошлом году была там без Влада, а в этом наконец-то удалось показать ему самый прекрасный уголок Земли.

В.: Я всегда мечтал поехать в Азию, и благодаря Рите моя мечта осуществилась. Представляешь, Вадим, я впервые в жизни позволил себе просто отдохнуть. Я даже в детстве такого не помню: бесконечные гастроли, выступления, записи в студии.

В общем, поездка на Бали стала знаменательным событием во всех отношениях.

Р.: Знаете, для многих Бали — это пляжи, еда, тусовки. Для меня же это прежде всего духовный центр Вселенной. Мы решили поехать в Убуд, там нет ничего такого супертуристического. Скажем так: это город в джунглях. Сняли домик прямо на рисовом поле. С утра просыпаешься, открываешь глаза — а перед тобой рисовые террасы, джунгли гудят.

Просто идиллия!

Р.: И еще неожиданно к нам приехали родители Влада.

В.: Да, это был настоящий сюрприз. Мы ужинали с друзьями на набережной, а родители начали писать нам эсэмэски типа: «Ну что вы, где вы? Расскажите, пришлите фотографии». Мы думаем: ладно, просто интересуются. Знаем, что они в Москве, — провожали нас в аэропорт.

Р.: Мы им еще кота своего отдали. Возвращаемся в гостиницу, и вдруг родители Влада влетают к нам в номер.

В.: Мы были в шоке. У меня с родителями обалденные отношения, дружеские. Так что я был счастлив их видеть.

А у тебя, Рита, какие были чувства?

Р.: Такие же. Мы настоящая команда. И вот в нашей беседке сидят родители Влада и мой друг — в общем, практически все наши самые близкие люди. Едим вкусную пасту. Ночь сумасшедшая. Как описать чудо? Мы с Владом пошли в бассейн: золотая вода, фиолетовые пальмы, которые шепчут над твоей головой, рядом гигантские улитки, ящерицы, еще и ливень начался.

В.: Около часа плавали в бассейне под этим ливнем. Красота невероятная.

Наверное, тебя, Влад, вдохновила сама атмосфера.

В.: Дело даже не в этом. У нас с Ритой случился тогда довольно откровенный разговор. Обычно наше общение происходит в таком дружеском режиме: мы дурачимся, постоянно смеемся, наши отношения вообще строятся на юморе. А тут мы говорили о жизни, о наших мечтах, разоткровенничались. Я общаюсь с Ритой, а в голове у меня идет диалог с самим собой: «Чего ты ждешь? Какого-то определенного момента?» — «Нет». — «Ты уверен в этом человеке?» — «Да». — «Ты можешь назвать этого человека другом, любовницей, любимой женщиной?» — «Да». — «Ты хочешь провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь?» — «Да». Если бы у меня не было опыта серьезных отношений, если бы я никогда не жил с девушкой, наверное, я бы 150 раз подумал, не рано ли заводить семью. Но теперь я понял: нет смысла быть вместе, чтобы потом, спустя пять лет, расстаться, так и не перейдя на новый этап отношений.

Ты правильно поступил, Влад. Ну а Рита, наверное, уже с головой погрузилась в планирование свадебной церемонии?

Р.: Я вообще девочка неправильная. Мои подруги настолько взволнованы тем, какое у меня будет платье, как я уложу волосы... А мне самой всё равно. Я действительно не запариваюсь. «Это неправильные салфетки, я говорила, что они должны быть канареечные, а не лимонные» — вот это всё не про меня. Я запросто пошла бы с Владом в какой-нибудь фастфуд и отметила там нашу свадьбу. Когда девочки встречаются с мальчиками, они ждут, что на очередной праздник им точно преподнесут эту заветную коробочку с кольцом. Для них предложение руки и сердца — символ серьезности намерений. А я и так ежесекундно чувствую, что человек меня любит, — мы настолько на одной волне.

Конечно, Рита, это важнее всего.

В.: Я выйду сейчас за цветами, можно?

Р.: Мой хороший, сиди. Ешь свой сырник, не слушай меня, заткни уши.

Интересно вот еще что. Вы ведь познакомились восемь лет назад на «Фабрике звезд». Ты даже писала для Влада песни, насколько я знаю.

Р.: Да, две песни написала.

Скажи честно, на «Фабрике» у вас с Владом были романтические отношения?

Р.: Конечно, нет. Я вспоминаю себя в свои семнадцать лет, и мне становится очень стыдно. Смотрю какие-то старые записи с «Фабрики» и думаю: девочка, закрой рот, никогда больше не произноси ничего подобного, и так далее.

За что именно тебе сегодня стыдно? Поясни.

Р.: Абсолютно за всё. Я в семнадцать лет была адским панком, неформалом, хардкорщиком, я громила меховые магазины, из лаборатории забирала подопытных мышек, зайчиков и лягушек, отпускала их на волю. Мне кажется, в детской комнате милиции у меня было свое собственное место. Когда я пришла на «Фабрику», я не думала о том, что главная цель — стать достойным музыкантом. Я думала: приду и буду рупором, буду говорить о правильных жизненных ценностях, расскажу всем, как надо жить и что, например, нельзя есть мясо. Если бы я была мужчиной, я бы никогда не обратила внимания на такую девчонку. Честное слово. Я ни с кем не дружила на «Фабрике звезд», мне все казались такими глупыми детьми, рабами системы.

В общем, не до романов.

Р.: У меня был парень, такой же татуированный панк, как и я. Он играл в «тяжелой» группе и, так же как и я, не ел мяса. Это такое милое детство, которое я сейчас вспоминаю с улыбкой. Всё это дало мне некий набор качеств, которые до сих пор со мной, просто я стала немножечко тише, немножечко грамотнее,

мудрее.

Влад, после таких проникновенных слов Риты хочу услышать твою позицию. Ты рос в творческой семье: мама — артистка цирка, папа — музыкант...

В.: Знаешь, у меня была полярная ситуация.

С одной стороны, дворовые ребята, с которыми я рубился в футбол, гонял по лесам в Лосином Острове, дебоширил, а с другой — те, с кем я учился в школе, танцевал в «Тодесе», компания родителей, их закулисные истории, которые я очень любил.

Я спрашиваю про юношеский протест. Тебя это коснулось или нет?

В.: Нет, нет, нет. Я всегда лояльнее ко всему относился, чем Рита. Мне от родителей, видимо, передалось это спокойствие. Поэтому я довольно прохладно воспринимал лозунги вегетарианки Риты на «Фабрике». (Улыбается.)

Р.: Я всех пыталась там накормить своим соевым мясом.

В.: Неправда, ты пыталась внушить нам, что надо есть соевое мясо, а к своему никого не подпускала. У нее там был свой собственный маленький холодильничек. Знаешь, Вадим, было ужасно приятно шесть лет спустя встретить Риту, пойти с ней в стейк-хаус, съесть по рибай-стейку средней прожарки. Это, честно говоря, было неожиданно. В тот момент я подумал: надо на эту девушку с другого ракурса посмотреть, она ест мясо — ура! (Улыбается.)

Что ж, Влад, гибкость в мышлении и поступках — ценное качество, особенно если ты занимаешься творчеством, и судьба Риты в этом отношении — отличный пример. Кстати, Рита, какие у тебя корни?

Р.: Я из совершенно обычной семьи: моя мама — учительница начальных классов. К музыке, правда, она имеет отношение: мама разработала свою методику обучения грамоте дошколят через музыку.

А отец?

Р.: Отец далек от музыки. У меня сложные с папой отношения, если честно. Я не знаю, чем он сейчас занимается.

Мама тебя одна воспитывала?

Р.: Я росла с дедушкой. У меня татуировка есть, ему посвященная. Помню, мне было пять лет, я смотрела, стоя буквально под пианино, на то, как дедушка на нем играет, и очень завидовала — мечтала научиться. Он вообще, кажется, на всех инструментах играл. Самоучка. Собственно, он и отвел меня в музыкальную школу.

Итак, прошло время, и случилась «Фабрика звезд». Для тебя, Влад, этот проект стал хорошим стартом, и твое имя с тех пор на слуху: сначала группа «БиС», потом сольная карьера. А вот Рита после «Фабрики» ушла в тень.

Р.: Я тогда разочаровалась в шоу-бизнесе, Вадим. Но опять же теперь я понимаю, что это по большей части были мои детские предрассудки. Мне тогда казалось, что этот суровый, нечестный мир, где всё очень сложно, — не для меня. И я ушла в подполье, но всё равно осталась в шоу-бизнесе, просто в другом качестве. Я же автор песен, и всё это время я писала большому количеству артистов.

Кому, например?

Р.: Ну, как-то, наверное, нехорошо хвастаться.

Это не хвастовство, а констатация факта.

Р.: Тогда назову: Ёлка, Ани Лорак, Светлана Лобода, Анита Цой…

Очень достойная компания.

Р.: Я писала в разных жанрах, в том числе поп-баллады и даже саундтреки для мультфильмов. Но сама петь больше не хотела.

А за творчеством Влада Соколовского ты следила?

Р.: Собственно, как и за всеми ребятами с нашей «Фабрики»: вышел новый клип кого-то из них, мне интересно, я смотрю. С Владом мы всегда друг друга поздравляли с маленькими творческими шажками, с победами, делали репосты в соцсетях.

А где случилась та самая судьбоносная встреча, после которой вы решили быть вместе?

Р.: Как говорит моя подруга, на одном светском мероприятии в кругу очень приличных людей.

В.: Да, мы встретились в клубе на закрытой вечеринке у наших общих друзей.

Р.: Вот что интересно: у нас с Владом много общих друзей, но в этих компаниях мы ни разу не пересекались. Например, я уезжаю в 23:10, а в 23:15 туда приезжает Влад. Он мне пишет: «Рит, ты только уехала, а я захожу». И так постоянно.

В.: Рита просто избегала меня. Она знала, что я уже давным-давно объявил на нее охоту.

Р.: Конечно. (Улыбается.) Или, например, Влад помогает другу приводить квартиру в порядок после потопа, а я тем же вечером приезжаю к тому же другу помогать ему раскладывать вещи.

Действительно, мистика.

Р.: И на этой вечеринке, про которую мы говорим, я оказалась совершенно случайно. Мы с девчонками поехали поужинать, и я уже собралась домой — я жила за городом. Но подружка уломала меня остаться у нее ночевать, а прежде предложила заехать в клуб…

В.: …в котором и я, кстати, оказался случайным образом. Полпервого ночи, сижу один дома, читаю книжку, и тут звонит друг: «Давай я сейчас за тобой заеду, и мы поедем к друзьям на вечеринку». Я поломался, а потом подумал: ладно, поеду. Накинул на себя пиджак — и готов.

Р.: В тот день я Влада сначала не узнала. У него была короткая стрижка, я впервые увидела его в пиджаке. Даже спросила у подружки: «А кто это?» Она говорит: «Ты издеваешься?»

В.: Ты тоже была при параде.

Р.: Я впервые в жизни встала на каблуки — мне эти туфли Ёлка, моя близкая подруга, подарила на день рождения. Еще надела самое красивое платье, в пол.

В.: Мы впервые за семь лет знакомства конкретно «сели друг другу на уши», болтали и просто не могли остановиться.

В тот момент вы были свободны от каких-то личных обязательств?

Р.: Конечно.

В.: У нас обоих только завершились предыдущие сложные отношения, то есть это была еще одна общая для нас тема.

А когда от слов вы перешли к делу и начали жить в одной квартире?

В.: Буквально через месяц. Я жестко ускорил этот процесс. (Улыбается.)

Р.: Да, этот мужчина взял всё в свои руки, потому что у меня, если честно, был мандраж, я даже с ним этим поделилась. Первое время я говорила Владу: «Давай подождем немного, давай я сначала перевезу часть своих вещей, зубную щетку, сменную обувь...» И вот так, потихоньку, одно платье переехало, другое, я говорю: мол, ну всё, мне теперь у тебя вещи некуда складывать. Так у меня появился свой шкаф, комод, полка для обуви. И я подумала: какие глупости, я всё равно девяносто девять процентов времени провожу с Владом. И мы взяли и перевезли все остальные вещи

к нему.

А быт стал для вас проверкой на прочность?

Р.: Могу сказать, что мы совпадаем на все сто процентов.

В.: Может, это глупости, но для меня очень важно совпадать со своей женщиной в каких-то кулинарных моментах. Для меня еда имеет не меньшее значение, чем секс и музыка.

Р.: Влад потрясающе готовит. У меня на эту тему комплекс развивается, рядом с ним я чувствую себя кулинарным уродом.

Говорят, двум творческим людям очень сложно ужиться.

Р.: Я и сама так думала до тех пор, пока не встретила Влада. Я могу написать какую-то трагическую лирическую песню, как, например, ту, которую недавно спела Света Лобода. Все говорят: «Рита, у тебя что-то драматичное в жизни произошло, раз ты это написала?» А у меня всё прекрасно: любимый человек готовит мне вкусное какао, рядом кот мурлычет. Мне очень нравятся книги психолога Михаила Литвака, который говорит, что в настоящей семье люди должны развиваться параллельно и быть заинтересованы в развитии друг друга, — вот это и есть настоящая любовь. Я заинтересована в развитии Влада, я делаю всё для того, чтобы он развивался стремительнее, был лучше, успешнее, круче, и при этом я развиваюсь с ним сама. Я чувствую, что становлюсь лучше, чувствую, что у меня появляется больше сил, открываются новые горизонты.

Отличное признание. А песни для Влада ты пишешь?

Р.: Иногда я пишу текст, а Влад музыку, или он делает аранжировки, а я пишу мелодии, иногда я пишу песню себе, а Влад ее аранжирует и так далее.

Как вокалистка ты принимаешь участие в проекте «Главная сцена» на канале «Россия-1». Тебе наконец захотелось выйти из тени?

Р.: Знаете, мне многие говорили: «Рита, ну как так, почему ты больше не поешь?» Ничего подобного, я просто ушла из телевизора на какое-то время. Я пела и пою. У меня есть рок-группа, мы гастролируем, собираем

большие залы, ездим на рок-фестивали. Быть в телике, что называется, я никогда не стремилась. И на «Главную сцену» пошла не для того, чтобы обо мне узнало большее количество людей. Все мои артистки, девочки, которым я пишу, Ёлка, Лобода, говорили: «Рита, ну сколько можно! Ты же сама артистка, ты не просто человек, который сидит в каморке и пишет песни». На эту тему меня разве что ленивый не пнул. До этого меня и в «Голос» звали, и на другие музыкальные шоу, я всё время отказывалась. А сейчас пошла, потому что мне разрешили воспринимать этот проект как некую платформу, на которой я могу исполнять свою музыку. Мне разрешили не петь ничьих мировых хитов, не сражаться в дуэтах.

Здорово. Рита, Влад, я хочу спросить про ваши татуировки. Вы оба зататуированы до такой степени, что дальше некуда.

Р.: Мне кажется, к татуировкам слишком много внимания приковано. Не знаю, почему у людей никогда не спрашивают: «Когда у тебя появилась страсть к классной обуви?»

Послушай, обувь можно выкинуть, а татуировки остаются на всю жизнь.

Р.: Татуировки может делать только тот человек, который тверд в своих решениях. Татуировки — это однозначно некий признак постоянства…

В.: …или глупости. У меня есть знакомые, у которых такой бардак на теле, что я не понимаю, как человек в сорок лет может ходить со всем этим. Помню, моя сестра Дарина — она старше на пять лет — сделала первую татуировку лет в четырнадцать, кажется. Цепной реакции не произошло, я лет восемь еще после этого думал, что это какая-то ерунда. А потом мне просто захотелось сделать вот эту татуировку (показывает) — это даты рождения членов моей семьи: мамы, папы, сестры и моя. Я планировал, что на второй руке будут даты рождения членов моей собственной семьи. Скоро, получается, начну эту татуировку набивать.

Р.: А вдруг у нас будет восемь детей, у тебя все не уместятся.

В.: Что-нибудь придумаем.

Вы уже думаете о детях или еще рано?

В.: Мне кажется, всё должно идти своим чередом.

Р.: Возможно, мы закончим давать интервью, допьем вкусный кофе, а по дороге к парковке решим, что хотим ребенка сейчас. (Улыбается.) У меня, Вадим, есть для вас ещё маленький эксклюзив. Многие люди, когда решают пожениться, обмениваются кольцами, а мы обменялись одинаковыми татуировками. Они для нас многое значат.

Приятный штрих. Скажи, а ты собираешься становиться Маргаритой Соколовской?

Р.: Конечно! Это же продолжение рода.

В.: Я в этом отношении суровый человек. У мужа и жены должна быть одна фамилия. Кроме того, Риту все знают под псевдонимом Дакота. Если бы она была популярной артисткой Маргаритой Герасимович, я бы не настаивал. Мама взяла фамилию моего отца, хотя она тогда уже выступала в цирке, и ее до сих пор все помнят не как Соколовскую, а как Ирину Сербину.

Рита, ты старше Влада на год…

В.: ...ну и что? Моя мама старше папы на тринадцать лет. И они двадцать пять лет вместе.

Р.: Так что наша разница в возрасте — это детский сад.

Влад, ты мне говорил, что вы уже выбрали дату свадьбы — 3 июня. Почему именно это число?

В.: Всё не просто так. Это третий день недели, это 3 июня, 3 — наше любимое число, кроме того, в этот день будет ровно двадцать пять лет с тех пор, как повенчались мои родители. Отцу тогда было двадцать три, как и мне сейчас. Получается, они нам таким образом передают эстафету.

Вы тоже будете венчаться?

Р.: Да. В этот же день. И для нас это важнее, чем штамп в паспорте.

В.: Приглашаем тебя, Вадим, на нашу свадьбу.

Спасибо, Влад. До встречи третьего июня!