Интервью: Кристина Асмус о своей внешности, смелых экспериментах и о талантах дочери

25 октября состоится 300-е иммерсивное шоу («иммерсивное» – значит, что зритель не сидит в кресле, а принимает участие в спектакле) «Вернувшиеся» с Кристиной Асмус. Редактору OK-MAGAZINE.RU посчастливилось стать одним из наблюдателей действа, которое разворачивается в особняке XIX века и посмотреть на игру знаменитой российской актрисы. После шоу мы встретились с 30-летней Кристиной и расспросили её о необычном формате спектакля, о талантах её с Гариком Харламовым 4-летней дочери Анастасии и многом другом.

Кристина Асмус

Что для вас значит участие в иммерсивном шоу как для актрисы?

Не только как для актрисы, но и как для личности проект дал мне очень многое: открыл новые возможности и подарил совершенно бесценный опыт. Участие в иммерсивном шоу «Вернувшиеся» – важнейший и поворотный момент в моей творческой жизни. Ничего подобного со мной никогда не случалось.

Уже смогли где-то применить свой новый опыт?

Да, совсем недавно у меня были пробы на военную картину. Они проходили, как это часто бывает, в однокомнатном офисе. Текст и разыгрываемая сцена были сложными, а прямо во время записи у кастинг-директора зазвонил телефон, следующий актер постучал в дверь и спросил можно ли войти, ещё и режиссёр поперек моего драматического монолога просил то собрать, то распустить волосы... Казалось, что всё было против того, чтобы пробы прошли успешно. Но, как это ни странно, — это были одни из лучших проб, которые у меня когда-либо были. Ничто не могло меня отвлечь от той эмоциональной и глубокой ситуации, в которой находилась моя героиня. До «Вернувшихся» это вряд ли было бы возможно, ведь там зритель находится запредельно близко к актеру. Специальные тренинги, которые нам проводят на проекте, помогают вообще ни на что не отвлекаться.

Бывали ли моменты, когда зрители мешали или провоцировали на какие-то действия?

Да, зритель бывает разный. Например, кто-то может намеренно встать на место, куда тебе нужно подойти или забрать нужный реквизит. Было и такое, что во время одной из сцен я сняла туфли и играла по сюжету босиком. А когда сцена закончилась и мне нужно было уходить, обуви на месте не было.

Вам сразу было комфортно работать в этом формате?

После просмотра шоу как зритель я вообще испугалась, стоит ли идти участвовать. Но когда приступила к репетициям, то суперская команда, специальные техники, которые я осваивала, и новый жанр (который, как мне изначально казалось, вообще противоречит всем мыслимым законам театра) втянули моментально. Я уже не представляю своей жизни без этого проекта. Опыт, который я получила здесь, переношу в театр Ермоловой, где работаю в труппе, и на свою частную жизнь.

Вам нравится импровизировать или вы предпочитаете идти чётко по сценарию?

Знаете, чем отличается работа актера в кино от работы в театре? В кино нужно каждый раз одинаково, а в театре каждый раз по-разному. И вот я люблю каждый раз по-разному (считаю это необходимым качеством живого артиста). Конечно, без импровизации никуда, в театре случается всякое – мы и в кромешной темноте доигрывали, когда вырубилось электричество, и без экранов продолжали работать, на которых построена вся драматургия, и зритель бывало на сцену выбегал и коллега вовремя не выходил. Я никогда не иду вплоть до каждого шага по заданному рисунку, главное не мешать партнерам и действовать в рамках своего персонажа. У меня есть только один «четкий» спектакль, где даже на полметра сдвинуться, уже посыпаться действо может. Но он пластический и это для такой постановки норма. При том, что в «Вернувшихся» я всегда оказываюсь в нужном месте в нужное время (за 2,5 часа в шоу у моей героини сцены в 92 локациях трехэтажного дома).

Вы сказали, что актеров «Вернувшихся» обучают специальным техникам. Каким например?

Иммерсивное шоу «Вернувшиеся» существует уже почти 2 года и при графике 3-4 спектакля в неделю у нас всегда аншлаги. Для взаимодействия актеров даже с большим количеством людей нас обучали специальной технике viewpoints. Она предполагает работу с пространством и людьми, которые в нем находятся. Поэтому может сложиться впечатление, что 70-80 процентов шоу – это импровизация.

На счет аншлагов, если запускать на спектакль много зрителей, то образуется толпа, которая перестаёт быть «безликим свидетелем».

Мне часто пишут в социальных сетях, что в этом шоу слишком много зрителей, они мешают друг другу и зачастую актерам. Не знаю, мне лично никто не мешает. Наоборот, для актёра важно, чтоб зритель был. Чтобы определить оптимальное количество гостей на каждый спектакль в период выпуска продюсерами были проведены специальные тестовые показы и определена фокус-группа, поэтому я думаю, что дело не в количестве зрителей, а в их неверном распределении по дому – ходят чаще всего за медийными актерами, за текстовыми или «громкими» сценами.

Вы сами привлекали зрителей к участию?

У каждого актёра есть обязательная часть спектакля, которая называется personal experience. Мы вступаем с гостем в зрительный контакт и приглашаем его на индивидуальный опыт – отводим в одну из комнат, запираем ее и остаемся с ним один на один. У всех это происходит совершенно в разных помещениях и у каждого своя история и мотивация в данный момент. Я, например, приглашаю исключительно женщин и вступаю с ними в диалог «мать-дочь». Я очень люблю этот момент в спектакле, так как все люди разные и никогда не знаешь куда повернется разговор и чем он закончится.

Были ли какие-то неожиданные случаи?

Да, не все зрители соглашаются на personal experience – то ли не хотят, то ли боятся, то ли просто не понимают, что в ответ на твою руку нужно протянуть свою и пойти куда-то. Это был мой третий спектакль, и мы просто не успели с режиссёром обсудить, что делать в случаях отказа. Я встретилась глазами с девушкой, пригласила её за собой, но она не пошла. Какое-то время я ещё пыталась воздействовать на неё, но она ушла в другую комнату. Я не знала, что мне делать – пойти в ту комнату, где у меня должна была быть сцена, или остаться здесь. Я решила остаться, совершенно не зная придет сюда кто-то из актеров на свою следующую сцену или нет. Никто не пришёл, и у меня случилась абсолютно неожиданная сцена в прачечной, которой не должно было быть:

Я залезла в огромный таз с водой и помылась с ног до головы, при этом всё время опасаясь быть застигнутой хозяйкой. А завершилось всё танцевальным перформансом на мокром полу. Это была одна из самых сильных сцен в том спектакле.

Ваш супруг Гарик Харламов смотрел спектакль?

Нет, Гарик ещё не видел «Вернувшихся». В дни моего участия у него то съемки, то гастроли, а один раз он купил билеты и заболел. Но он очень хочет сходить, многие его друзья и родственники видели спектакль, всем нравится.

Кристина Асмус, фото со спектакля «Текст»

Судя по вашим словам, вы не боитесь экспериментировать, но есть ли что-то, на что вы не готовы пойти ради профессии?

Я всегда за эксперименты, если это хороший проект и режиссёр, которому я доверяю. Мне гораздо интереснее делать то, что я не умею и то, с чем я еще не сталкивалась. Как я уже говорила, я испугалась участвовать в «Вернувшихся» после того, как посмотрела их. Я боялась близкого и зачастую бесконтрольного контакта со зрителем – боялась не справиться. Но зачем вообще идти в эту профессию, если не бросать себе вызов?

«Вернувшиеся» – самый сложный спектакль, в котором мне доводилось участвовать. Ты выходишь из гримерки и существуешь 2,5 часа на крупном плане и высоком градусе. Без единого выдоха и пауз.

Даже если хочется чихнуть или почесаться, нужно делать это в рамках персонажа.

Однажды у меня оторвались пуговицы на юбке, и она постоянно слетала. Мне приходилось бегать по разным этажам и играть сцены, придерживая костюм руками. Слава богу, находчивая партнерша непонятно откуда принесла ленту и подвязала мне юбку. В такое ситуации мало что можно сделать, кроме как играть как есть, ведь в иммерсивном шоу сходить в гримерку на минутку не получится. В этом и есть прелесть этого жанра и опыта, который ты в нем получаешь.

Смогли бы пожертвовать своей стройной фигурой? Поправились бы на 20 килограммов?

Резкий скачок веса – это в первую очередь риск для здоровья. Но если роль будет крутая и это будет под надзором специалистов, то вообще без проблем. Потому что с этим у меня как раз сложностей нет.

Я склонна к полноте и быстро набираю вес, даже если просто смотрю на еду. (Улыбается.)

Недавно я вернулась из Италии, где была с семьей в отпуске. Ни для кого не секрет, что итальянцы любят вкусно и много поесть, ограничивать себя было просто нереально. Я поправилась на 5 килограммов, но слава богу, я также быстро сбрасываю вес, как набираю его. За несколько дней я успешно пришла в форму.

Каким образом?

Я мастер спорта по спортивной гимнастике и с детства ограничиваю себя во многом. Так что с силой воли проблем у меня нет. Я легко и часто сижу на диетах.

Гарик Харламов с дочкой

Хотите ли вы, чтобы ваша дочь Анастасия стала актрисой? Или думаете о другой профессии для неё?

Я не буду активно подталкивать и пропихивать её, таская по бесконечным кастингам и съемкам. Но если она сама этого захочет, то отговаривать не буду. Любой выбор дочки мы с мужем поддержим.

К каким-то занятиям она проявляет особый интерес?

Наверное, так скажет любая мать про своего ребёнка, но Настя очень способная с рождения. Помимо творческих интересов – танцев, рисования, пения, дизайна одежды – она очень любит английский язык, любит читать и писать.

У неё феноменально работает память – Настя знает огромное количество стихотворений Пушкина, Есенина, Тютчева, Бунина...

Недавно она сказала: «Мам, пап, хочу на фигурное катание». А она и так занята очень сильно: ходит на плавание, танцы, гимнастику, английский, в арт-студию. Приходит в 5 вечера, у неё один выходной в неделю. «Если не понравится, не пойдёт, я закончу», – продолжила Настя. А мы ей отвечаем: «А вот коньки мы тебе купим, куда мы их в этом случае денем?» Настя: «Вырасту, отдам вам деньги». Попробуем! Почему нет?

Почему вы так долго не показывали поклонникам лицо Анастасии?

Как это? Показывали! Просто не так активно, как большинство популярных родителей. У нас нет на этот счет корыстных мыслей, мол «сейчас подержим, цену набьем и продадим в какое-нибудь издание подороже». Нам миллион раз предлагали, но нам это абсолютно не интересно. Захотим, поделимся в своих блогах без всяких сенсаций.

Дочку мы не прячем, мы спокойно гуляем с ней по улицам, вместе ходим в торговые центры, театры, путешествуем. Настя свободно общается даже с новыми людьми и заводит друзей. Просто в интернете (где полно грязи и злости) мы чуть бережнее к этому относимся. Не хочется выставлять ребенка на всеобщее обсуждение.