Константин Хабенский — о детях, благотворительности и новых кинопроектах

Совсем скоро на экраны выйдут два фильма с участием Константина Хабенского — «Селфи», где он сыграл главную роль, и «Собибор», который он снял сам как режиссер.

Первый повествует о человеке, который некогда был вполне успешным и подававшим надежды писателем, а потом «потерял прицел» и перестал писать, изучать самого себя и двигаться вперед. В какой-то момент стал неожиданно появляться человек, напоминающий главного героя, и стал его заменять — сначала в редакции, где тот работал, потом в его семье и далее — стал забирать его жизнь, пока не произошла полная замена. Главный герой вынужден бороться за свое настоящее, данное при рождении место под солнце.

Второй «Собибор» — это история концлагеря, существовавшего во время второй мировой войны в Польше. История самого удачного и массового побега из концлагеря. В 43-м году из рабочей зоны лагеря сбежало порядка пятисот человек. Кому-то удалось выжить, перейти границу, продолжить воевать. Вслед за этим немцы стерли лагерь с лица земли, чтобы не было никакого напоминания об их ошибке, провале.

В своем интервью онлайн-шоу «ОК на связи!» Константин Хабенский рассказал об этих фильмах, а также раскрылся как любящий отец — в глобальном смысле, ведь он давно занимается детской благотворительностью, ответственный режиссер и неравнодушный человек, способный организовать тысячи людей для большого дела.

Константин Хабенский

О дочери Александре, «Малышариках» и детях

Тут стала подрастать Александра Константиновна, она стала похожа на одного из персонажей «Малышариков», и ей необходимы были друзья. И я подумал, что, наверное, войду в эту воду для того, чтобы, так как папа частенько отсутствует дома по причине разъездов, она с папой хотя бы через телевизор, через друзей-малышариков могла общаться. И вот так я стал папой «Малышариков». Получаю огромное удовольствие.

Детей так просто не проведешь. Дети чувствуют, если ты пришел к ним и выдаешь на 95%, а не на 100, они отвернутся от тебя. Они повернутся спиной. Дети быстрее тебя поймают на фальши. Для взрослого зрителя больше важны слова, особенно для женщин. Для детей больше важна энергия, с которой ты подходишь к ним, энергетика

О благотворительной деятельности

Мы будем подводить к десятилетию какие-то итоги, хотя подведение итогов зачастую означает окончание работы. Говорить о том, что планировали и что получилось — это нормальный рабочий процесс. Например, в прошлом году мы планировали собрать 240 миллионов для фонда, для всех наших фондовских дел. Собрали за 5 дней до Нового года 250. Это было радостно, это было неожиданно, это было приятно. Эти деньги сами понимаете, куда идут, на помощь детям, на благотворительность. 1700 детей в течение десятилетней деятельности фонда получили адресную помощь. [...]

Константин Хабенский

Фондов не так много действующих в нашей стране, но они держатся друг за дружку и работают благодаря тому, что какая-то часть населения нашей страны верит тем, кто ведет дело фонда. Это очень важно. Это очень деликатная история, но при этом в благотворительности деликатничать никак нельзя. Надо действовать достаточно четко, достаточно убедительно.

О проекте «Поколение Маугли»

Проект был придуман на базе того, что мы фантазировали в студиях творческого развития, которые сейчас находятся в 11 городах нашей страны. Там дети с моими коллегами из разных городов занимаются актерскими дисциплинами, не готовятся стать артистами, а, скорее, раскрывают себя с творческой стороны. И в какой-то момент мы созрели и придумали большой детский благотворительный спектакль «Поколение Маугли».

В результате подключились лучшие силы страны, на сцене находились единовременно в самые, так скажем, пиковые спектакли до 120 детей. Плюс 5 взрослых артистов. Самое главное, дети, которые участвовали в этом спектакле со 125% отдачей, помогли собрать деньги, которые были перечислены их же ровесникам, которые в этот момент боролись с онкологическими заболеваниями.

И вот такой мостик, который мы перекинули между зрителем и сценой, между театром и фондом медицинским, он вдруг получил обратную связь, и через какое-то время те ребята, для которых мы играли эти спектакли, вдруг появились в зрительном зале и зашли за кулисы к тем ребятам, которые для них играли. Они заходили за кулисы и говорили «спасибо». И когда круг замкнулся, эмоции за кулисами были неожиданными и неконтролируемыми никем. И хорошо, что неконтролируемыми, потому что это, возможно, самые важные эмоции жизни.

Константин Хабенский

О популярности и звездной болезни

К этому вырабатываются какие-то приемы защиты, что-то пропускаешь мимо ушей, это тоже работа. С этим справиться нельзя, можно только оглохнуть и ослепнуть. Но это одно и условий профессии, в которую ты вошел. Наверное, какие-то вещи, связанные со звездной болезнью, были. Когда на тебя начинают пристально обращать внимание, это то же самое, по большому счету, что и выход на сцену. Во время репетиций даже с незнакомым режиссером и незнакомыми актерами. Если ты начинающий актер, ты не знаешь, как тебе существовать, как тебе пристроиться.

А сцена – это увеличительное стекло. Поэтому происходят даже какие-то странные физиологические ломки организма. [...] Звездной болезнью страдают идиоты, дураки, недалеки, мягко говоря, люди, которые считают, что с первого раза они добились всего.

О «Собиборе»

Мы снимали эту историю в прошлом году. История довольно жесткая, непопкорновская, но правильная и нужная. История не об ужасах газовых камер, массовых захоронений, а история о том, что с людьми происходит, не только с узниками лагеря, но и с теми, кто следит за порядком, как этот лагерь смерти, который является главным героем этого фильма, как он сжирает изнутри и этих людей, и как он их всех превращает либо в трупы, либо в инвалидов души — людей, неспособных по большому счету начать новую счастливую мирную жизнь.

Константин Хабенский

О режиссерстве

Сложность актерской профессии — это моменты ожидания. Тебе нужно ждать, тебе нужно быть готовым. В течение 12 часов иногда ты 11 часов ждешь и только 40 минут снимаешься. Режиссер — это совсем другое ожидание. Я никогда за те два месяца, что мы снимали «Собибор», не почувствовал, что я чего-то жду. Я всё время был чем-то занят.

Я разбирал сцену, я додумывал другую сцену, я общался с художниками по костюмам, с художниками-декораторами, я дописывал сценарий, я выбирал актеров, которые должны были приехать и не приехали. Даже когда я ничего не делал, просто сидел и ждал, когда будет готов второй или третий дубль для съемки, я всё равно понимал, что у меня в голове что-то крутится, и я ничего не жду, я живу какой-то страшно наполненной жизнью. Я от этого чертовски уставал. Но это было очень интересно.