Стас Костюшкин: «Теперь мы мечтаем о дочке»

Зрители привыкли к такому СТАСУ КОСТЮШКИНУ: жизнерадостному, веселому, сильному парню с накачанным торсом. Его полюбили многие женщины, но уже почти десять лет он верен одной-единственной. Служебный роман Юлии и Стаса превратился в крепкий брак и счастливую семью. Но оказывается, на долю Костюшкиных выпали и серьезные испытания...

Группа «Чай вдвоем» распалась два года назад. Без особой шумихи, но довольно неожиданно. Как сейчас вспоминает Стас Костюшкин, в творчестве он тогда решил выбрать другое направление. «Я стал смотреть на то, что мы делали с Денисом Клявером, и сказал, что не хочу к сорока годам заниматься тем же, что делал в двадцать. Это как минимум смешно». Пустившись в свободное плавание, Костюшкин понимал, что это большой риск. Его жена Юлия поддержала мужа, хотя, конечно, очень переживала. То время для семьи выдалось нелегким. Супругам пришлось пережить и личную драму. К счастью, сейчас все позади. Стас успешно занимается своими новыми проектами А-Dessa и Stanley Shulman Band, Юлия ведет программу «Я худею!» на НТВ. Их сыну Богдану уже семь лет. И судя по тому, как живо и естественно мальчик вел себя на фотосессии перед камерой, он точно станет артистом!

Стас, Юля, у вас растет такой замечательный сын. Для его воспитания вы, наверное, переняли опыт у своих родителей?
Стас: Мне кажется, что у нас с нынешними детьми настолько разное детство, что никакой опыт родителей здесь не поможет. Единственное, я, как и мой отец, пытаюсь привить сыну любовь к спорту. Правда, по отношению ко мне все это плохо действовало. Отец водил меня на футбол, бокс, теннис. Но я рос таким ребенком, которого это мало интересовало. У меня был свой мир фантазий. Мы жили в 14-этажном доме на 11-м этаже, я представлял, что это огромный лайнер, а я капитан корабля. Поэтому интереснее всего для меня было смотреть в окно и вообще ни с кем не общаться. Конечно же, меня из этого состояния вытаскивали родители — чтобы я сделал уроки или обязательно позанимался на рояле, потому что я еще в музыкальной школе учился. В общем, я был абсолютно неспортивным, щупленьким и слабеньким ребенком. Но при этом я не был отличником. В школе я получал одни двойки и тройки, в музыкальной школе у меня тоже не очень хорошо всё складывалось. Но иногда я блистал — когда в школе проходили вечера, где надо было читать стихи. И все те учителя, которые считали, что по мне давным-давно плачет колония, чуть ли не рыдая, говорили: «Как в этом маленьком негодяе живет такая творческая душа?!» И я понимал, что не все еще потеряно в моей жизни. А вообще у меня тогда было два желания: я хотел превратить всех учителей в крыс и стать самым сильным человеком на свете. Ну, никого я ни в кого не превратил и самым сильным тоже не стал. Но через какое-то время понял, что многие вещи достигаются только ежедневным кропотливым трудом.

А когда вы стали заниматься спортом?
C.: Лет в четырнадцать пошел на дзюдо. Через полтора года тренировок обо мне уже стали ходить слухи: «Костюшкин-то недавно даже какого-то пацана на улице поборол. Такой стал крепкий, сильный, здоровый». И мне так понравилось, что меня начали уважать и бояться! У меня был друг Борька, самый сильный мальчик в классе, и он за меня всегда заступался. Он приходил ко мне домой, мы боролись, и он всегда выигрывал. И вдруг через несколько тренировок я стал Борю побеждать. Он даже начал меня упрашивать: «Все, хватит!» И тут я почувствовал, что я сильнее даже своего лучшего друга.
Юля: А я про себя скажу, что я очень строгая мама — наверное, потому, что сама спортсменка. Однозначно спорт меня закалил. Конечно, я никогда не занималась никаким рукоприкладством, но могу строго что-то сказать сыну, посмотреть так, что Богдан сразу понимает, что надо делать, и не балуется. Показательно было мнение ребенка, когда мы однажды сидели дома на кухне и папа начал его воспитывать, а сын ему ответил: «Извини, папа, но маму я боюсь больше». Я тогда подумала, что перегнула палку. Может, потому что со мной всегда были строги родители. В моем детстве был сплошной спорт. У меня мама чемпионка СССР­ по спортивной гимнастике. Папа — футболист, играл за «Динамо» (Москва), бабушка — конькобежка, а дед — боксер. Поэтому все знали, что я тоже буду спорт­сменкой, и в четыре года меня отдали в фигурное катание. Потом у меня была спортивная и художественная гимнастика, затем синхронное плавание. Но больших успехов я добилась в акробатике. Вместе с моей партнершей мы трехкратные чемпионки России, чемпионки Европы и мира. Так что я сама себя называю универсальным спортсменом.

Может, и Богдану светит спортивное будущее?

Когда я была беременна, мы со Стасиком много разговаривали о детях, и он сказал: «Мартин (сын Стаса Костюшкина от второго брака. — Прим. OK!) точно будет актером. Я его отправлю в Америку, в киношколу Ли Страсберга. А Богдан обязательно станет спортсменом». И сына мы отдали на плавание. Но потом, глядя на него, поняли, что не получится из него чемпиона. А Мартин катается на лыжах, ездит на соревнования — вот там настоящий спорт, а у нас растет артист, певец, музыкант. Он научился плавать, но спортом заниматься не будет. Богдан читает стихи с таким упоением! Его не нужно уговаривать: «Сынок, надо выступить». Он абсолютно спокойно выходит на сцену, не стесняется зрителей, уже сейчас работает на пуб­лику. Я знаю точно, что не буду запрещать своему ребенку становиться артистом. Мы будем только поддерживать его, помогать, если будет необходимость. Потому что по своему опыту знаю, насколько это важно. Я очень любила танцевать. Когда включали телевизор, я сразу пускалась в пляс. Бабушка всё время говорила родителям: «Отдайте Юлю в детский ансамбль». А мама считала, что я должна заниматься только спортом. И вот когда я завершила свою спортивную карьеру, куда я пошла? На сцену, танцевать! И мне очень жаль, что моя мама, которую я безумно люблю, не захотела во мне что-то другое разглядеть. Сейчас я стараюсь, уже как мама своего ребенка, разглядеть в нем то, что ему очень нравится.

Стас, а со старшим сыном Мартином часто получается общаться?
Мартину десять лет, он живет в Питере со своей мамой. Он такой ребенок — семь пядей во лбу. Когда я там бываю, прихожу к сыну, он мне дает дневник, а там одни пятерки. И я говорю: «Сынок, мне надо с тобой серьезно поговорить, объясни, пожалуйста, что вот это все значит?» Он знает, что я очень люблю шутить, а я продолжаю: «Как так? Папа никогда не получал таких оценок, откуда это?» И мы оба смеемся. И вдруг я вижу: по поведению три — ну вот, все-таки мой сынок!

Для вас с Юлей «Чай вдвоем» был больше чем работа. Это ведь там вы познакомились. Почему такая успешная группа распалась?
C.: Изначально мы с Денисом были на одной творческой волне, но со временем у каждого появились свои идеи. Денису был интересен рок-проект. Мне хотелось заняться восстановлением голосового аппарата, ведь в свое время в музыкальном училище я был одним из лучших студентов. Но на одной из тренировок по дзюдо получил травму носа, и в итоге голос стал гнусавый. Из-за этого пришлось уйти из училища. Потом, когда я уже выступал в группе «Чай вдвоем», я ужасно мучился, постоянно закапывал капли в нос. Они разъели мне слизистую оболочку, и у меня начался синусит и атрофия связки. Я мог спеть один концерт, а потом мне нужно было два дня отдыхать. Юля, глядя на мои муки, отправила меня на операцию, а позже я стал заниматься с преподавателем по вокалу Ириной Валерьевной Божедомовой. Сначала было очень сложно. Но я даже успел съездить в Румынию на конкурс оперных певцов. К удивлению многих, дошел до полуфинала и стал дипломантом этого конкурса. Денис, конечно, молодец, он толерантен, всегда меня поддерживал, когда это было необходимо, хвалил. Мы прямо как две соломинки держались друг за друга. Но дуэт распался, и сейчас мы почти и не общаемся.

Ю.: Все СМИ написали, что я развалила группу «Чай вдвоем». Очень странно мне было бы самой рубить тот «сук», на котором мы все сидели. Это был единственный источник дохода нашей семьи на тот момент. Когда мы с мужем разговаривали о том, чтобы он начал делать что-то самостоятельно, вне группы «Чай вдвоем», то я сказала: «Делай, пробуй. Если не начнешь, то будешь жалеть потом». Тем более что можно было параллельно работать. Группа «Чай вдвоем» не в один день распалась. К этому они шли два года. Когда Стас стал восстанавливать голос, он вышел на другой уровень. То, что он полноценная творческая единица, я знала всегда. Они с Денисом прекрасно друг друга дополняли, но они оба полноценные артисты, поэтому сейчас всё прекрасно. У одного одно, у другого другое, но при этом поодиночке никто никуда не пропал.

Главное в вашей семье то, что вы так трепетно и нежно друг к другу относитесь, всегда поддерживаете. Знаю, что в тот
непростой момент в вашей жизни случилась очень драматичная история.
Ю.: Нашего первого малыша мы очень хотели и планировали. Я просто мечтала о ребенке! Когда я стала задумываться о рождении второго, то хотела, чтобы это был сюрприз для меня и для мужа. А когда узнала, что беременна, вдруг поняла, что не готова к рождению ребенка. Случился конфликт внутри меня самой. В тот момент меня пригласили играть в спектакле «Всюду жизнь!». Я стала заниматься делом, которое мне безумно нравилось. Я понимала, что с незапланированной беременностью я выпаду из строя и потом вряд ли меня снова возьмут. И финансовое положение нестабильное было, Стасик же тогда как раз взялся за новое дело. Я начала думать: «У нас есть ребенок, он сейчас подрастает, ему столько всего надо. А тут второй...» И дом съемный, а это огромная статья расходов. В общем, из-за того, что не было нормальной почвы под ногами и понимания, что будет завтра, у меня возникло полное отрицание моего положения. Я плакала несколько дней, казалось, что всё случилось не вовремя. Но мыслей об аборте я допустить не могла! Никогда в жизни я не взяла бы на себя такой грех. Потом, спустя несколько дней, естественно, я успокоилась. А через неделю так и вообще наступило ощущение счастья. Я ходила радовалась жизни, понимая, что скоро снова стану мамой. Когда я пошла на очередной осмотр, срок был два месяца. Я чувствовала себя нормально, ничего не предвещало беды. И вдруг врач мне сообщил, что у меня неразвивающаяся беременность. Я испытала невероятное потрясение. Как будто обухом по голове… Меня стали готовить к операции. Когда я входила в операционную, у меня слезы текли ручьем, я понимала, что она произойдет по медицинским показаниям, ее невозможно избежать, но я не могла успокоиться. Терять ребенка, даже когда это еще маленький комочек внутри тебя, очень тяжело. Это такая боль — и душевная, и физическая. Тем более я была уверена, что ждала девочку. Я почувствовала это интуитивно, потому что моя вторая беременность была совсем другая.

А что говорили доктора? Почему такое случилось с вами — молодой женщиной, ведущей здоровый образ жизни?
Ю.: Врач, которая меня потом поставила на ноги, сказала, что мой здоровый организм отторг нездоровый плод. Я не суеверный человек, но все-таки мистика присутствует в нашей жизни. Незадолго до этого, как-то поздно вечером, я была на кухне, что-то готовила. Стасик уехал на гастроли, Богдан спал. И вдруг я услышала удар, обернулась и заметила, что какая-то птица бьется о балконную дверь. Птица улетела. Но как известно, это плохой знак. И внутри меня всё похолодело, я ужасно испугалась. Стала опасаться за жизнь родных. Я тогда даже предположить не могла, что это внутри меня перестало биться сердечко малыша.

Как вам удалось пережить эту ужасную трагедию?

С.: Мы не ходили ни к каким психологам, даже между собой практически не говорили о том, что случилось, не хотели, чтобы эта информация просочилась в прессу. Я тогда так сказал Юле: «Забудь об этом как просто о какой-то болезни. Ты переболела, тебя вылечили, и всё». И я сам себя в этом уверил. Понимание того, что потеряли родное и похожее, может быть, на Богдана, пришло гораздо позже. Мы снимались в программе на Первом канале, где экстрасенсы пытались понять, почему это произошло. И там с новой силой нахлынули воспоминания, мы снова ощутили ту боль. Но когда программа закончилась, было такое ощущение, что мы вышли совершенно чистыми людьми, без этой истории.
Ю.: Я Стасику очень благодарна. Он сильно меня поддерживал. Еще так случилось, что невольным свидетелем этой истории стал Леша Чумаков. Через четыре дня после операции я снималась у него в клипе. Нас с Лешей связывают давние дружеские отношения. И так совпало, что он позвонил Стасику практически сразу после нашей трагедии. Муж ему все рассказал, и, когда я пришла на съемочную площадку, Леша очень сильно меня поддержал. Он такой друг, с которым мы не общаемся, не созваниваемся каждый день, но я знаю, что он есть и если я позвоню, то он всегда возьмет трубку, где бы он ни был, и всегда поможет, если у него будет возможность. Съемки в клипе меня немного приободрили. И потом снова все завертелось. Да и о Богдане нельзя было забывать. Я не имела права уходить в депрессию. Мне, наверное, повезло, что я быстро пришла в себя. Я позитивный человек и всегда стараюсь думать о хорошем. Я знаю, и это не раз проверено на собственном опыте, что наши мысли материальны. Всё, что вы посылаете туда, в небо, обязательно сбудется. Не завтра, не послезавтра, а через какое-то время, но оно у вас будет, главное — об этом мечтать, думать и настраивать себя на это. Поэтому я понимала, что не хочу и не буду себя настраивать на какой-то негатив, будто моя жизнь кончилась, у меня всё плохо, потому что я потеряла ребенка. Нет! Я настроила себя на позитив: у меня есть сын, муж, у нас всё хорошо. Потом снова были спектакли, я ушла с головой в работу, и меня это спасло. Теперь я знаю, что, как только я, дай Бог, снова забеременею, я никогда в жизни не буду думать, что это не вовремя. Человек предполагает, а Бог располагает, и если это должно было случиться в тот момент, значит, мне нужно было принять все как данность и радоваться. Сейчас я решилась все рассказать не для того, чтобы меня жалели, я ненавижу это и не позволяю себя жалеть. А чтобы женщины прочитали это и ни в коем случае не решались на аборт, если у них вдруг возникла необходимость принять решение, оставить ребенка или нет. Конечно, ситуации могут быть разные, но просто второго шанса может и не быть…

Часто люди в сложных ситуациях находят спасение в работе и добиваются успехов. У вас, Стас, как раз в это время появились
новые проекты, и теперь вы уже крепко стоите на ногах.
С.: Да, я сделал абсолютно аутентичный проект Stanley Shulman Band, где представлена музыка 30–40-х­ годов. И у меня была идея, чтобы музыка и аранжировки были выдержаны в духе того времени. Мы выступали с концертами, особенно много на закрытых мероприятиях. Причем два из них с большим успехом дали в «Табакерке». В зале находились известные актеры. Я сначала даже не знал, что обычных зрителей нет, но меня не покидало чувство, что я нахожусь на важном экзамене. Приятно было, когда ко мне подошли Олег Табаков, Марина Зудина, Марина Голуб, Станислав Любшин, Ирина Мирошниченко, которые сказали, что им очень понравился концерт. Но однажды на одном из моих выступлений появился Егор Дружинин, мой друг детства, и сказал: «Ты знаешь, мне всё нравится, но только это кавер-версии. А вот если бы ты сделал что-нибудь свое, было бы лучше». Я тогда ответил, что у этого проекта есть одно но: он как музейный экспонат. Нельзя в музее поставить другую рюмку или бокал, какую-нибудь похожую на оригинал вазу. Это будет подделкой. В этих песнях есть своя история, и я только лишь хочу напомнить о ней. Но слова Егора мне не давали покоя. И однажды, стоя в пробке, я подумал: а что если написать приблизительно такую же музыку, но с каким-то более современным текстом. Вот так и родился проект A-Dessa, который я полюбил всем сердцем, и его можно назвать оригинальным. Каждую песню для этого проекта я пишу сам. А еще я не перестаю верить в то, что когда-нибудь буду петь в опере. Это будущее. Я не прекращаю свои занятия с преподавателем по вокалу. Мой диплом, полученный на конкурсе в Румынии, дает мне право прослушиваться в Венскую оперу, между прочим.

Юля, а как вы попали на телевидение?
Ю.: На самом деле я давно этого хотела. Когда мне было лет двадцать, я мечтала читать спортивные новости. Я никогда не стеснялась камеры. Но потом поняла, что просто так на телевидение не попадешь. Я уже серьезно занялась танцами, мысль о работе на ТВ меня покинула. И гораздо позже, когда я уже была замужем за Стасиком, я снова начала об этом задумываться. Надо отдать должное моему мужу: он обо мне всегда, везде и всем рассказывает, причем не только из-за хорошего отношения ко мне, а потому что поддерживает мои творческие порывы. Мне, конечно, очень приятно, но это не помогало. Не помогло и то, что я уже снялась в одиннадцати рекламных роликах, которые без конца крутили на всех телеканалах. Всё произошло случайно. В прошлом году мне позвонили с НТВ и пригласили на кастинг. Я пошла, и меня утвердили. Опять же не через кого-то — не через моего мужа, не через хороших знакомых. Просто меня увидели в какой-то передаче, которых было уже достаточно за девять лет нашей совместной жизни, и решили попробовать. Теперь я веду прекрасную программу «Я худею!» на НТВ. Обожаю этот проект! Тема животрепещущая. У нас очень много полных людей, которые, к сожалению, сами довели себя до такого состояния и не могут похудеть. И наша программа помогает: мы разрабатываем диеты, комплексы физических упражнений, косметологические процедуры — всё, кроме операций. Сейчас снимаем второй сезон. В первом сезоне я, профессиональная спортсменка, открыла для себя много новых видов спорта: скалолазание, сквош, вейкборд. Очень круто! Хотя моя физическая активность называется так: вспомнить всё. Я занимаюсь спортом, но для ленивых — это фитнес, тренажерный зал. Мне хватает спортивных навыков благодаря моему детству. И я очень много работаю. Уезжаю в семь утра, приезжаю за полночь.

А как же семья?
Ю.: Когда возвращаюсь домой, обязательно проверяю дневник сына, его пенал, ранец. И конечно, мне просто очень повезло с мужем. Если бы со мной был другой человек, он бы мог кулаком по столу стукнуть и заявить: «Только семья, сын, я! Всё, сиди дома, готовь борщи!» Меня же никто не привязывает к дому. Я могу заниматься творчеством, реализовывать свои идеи.

А сейчас вы не задумываетесь о втором ребенке?
Ю.: Могу точно сказать, что я готова стать мамой во второй раз. Очень часто стала заглядываться на маленьких детей. В основном смотрю на девочек. Хотя я всегда знала, что, если у меня родится второй мальчишка, я не буду против. Когда была беременна Богданом, я вообще не понимала, как я буду с ним общаться. Мне казалось, что мальчишки противные, вредные, любят похулиганить. Но сейчас, положа руку на сердце, могу сказать, что круче того, что у тебя есть мальчик, может быть только еще один мальчик — наверное, потому, что это твой личный мужчина на всю жизнь. Но знаю, что муж мечтает о дочке. И я под его влиянием умиляюсь, глядя на хорошенькие платьишки, туфельки в детских магазинах, рассматриваю всякие бантики, заколочки. Это так красиво, правда, Стас?

С: Да, теперь мы мечтаем о дочке!