Рене Зельвегер

За одного из своих многочисленных поклонников, кантри-певца Кенни Чесни, Рене даже вышла замуж. Правда, спустя всего восемь месяцев брак был аннулирован. С тех пор Зельвегер не разглашает подробности своей личной жизни. И хотя ее роман с актером Брэдли Купером уже стал достоянием общественности (по слухам, актеры даже помолвлены), официального комментария от Зельвегер до сих пор нет.

Вам кто больше нравится — ковбои или «городские пижоны»?
Хм, как бы ответить поточнее… Я выросла в деревне. Наверное, с деревенскими я встречалась чаще, чем с городскими. (Улыбается.)
А сейчас кому отдаете предпочтение?
Ох, не спрашивайте меня о личной жизни, очень вас прошу!
[0]Расскажите хотя бы, какие мужчины вам нравятся.
Сложный вопрос… Даже не знаю, что сказать. Это все равно что ответить одним предложением, что делает мужчину сильным. Это невозможно. Я думаю, что сила — это то, что делает мужчину мужчиной. То, что изначально есть в любом настоящем мужчине, независимо от статуса и воспитания.
Что вы подразумеваете под силой?
Ну, не размер бицепсов, разумеется. Сила в мужчине — это благородство духа, ответст-венность, честное, достойное поведение. Да много чего еще…
Сегодня реальнее встретить такую женщину… В одном из последних фильмов New In Town вы сыграли бизнес-леди, в жизни которой нет места для мужчины. Как вы думаете, в реальности такое возможно?
Феминистка ли я? Ну, я женщина, начнем с этого. А феминизм… Все зависит от того, как к нему относиться. Можно быть феминисткой и оставаться при этом женщиной, не превращаться в мужика в юбке. Понимаете, о чем я? Я не думаю, что борьба за права женщины, возможность реализоваться в жизни, заниматься тем, что тебе нравится, а не тем, что навязано обществом, — это плохо. Наоборот. В этом смысле я феминистка, да. Но можно ли назвать меня консерватором, традиционалистом? Да, вполне. По большому счету я человек с устаревшими взглядами. Может, это связано с тем, что я выросла в маленьком городке в Техасе. Я четко помню этот дух семейственности, которым была пропитана тамошняя атмосфера. Это было живое сообщество: ты выходил на улицу — и начинался настоящий интерактив. Мне это нравилось. Нравилось, что я знала в лицо своего почтальона. Мне казалось милым и трогательным, что он не просто оставлял письма и извещения в почтовом ящике, но и интересовался, как у нас дела и что новенького происходит в жизни. Многие могут возразить, что это вмешательство в личную жизнь, но тогда у меня было совсем другое ощущение. Я чувствовала поддержку со стороны человека, который не был членом моей семьи. Сейчас я скучаю по этому чувству.
Тогда зачем вы скрываетесь за темными очками?
Я не сторонюсь людей и не скрываюсь от них. Всегда приятно слышать «Мы вас любим», даже от незнакомцев.
Говорят, что Голливуд — это самое шовинистическое место на земле. Даже «Оскар» этого года, прошедший под знаком женщины, не изменил такого отношения к ней.
Знаете, я никогда не сталкивалась с проявлениями шовинизма на работе. Серьезно. Возможно, я просто не обращаю на это внимания и не сплетничаю об этом. Людям ведь иногда просто нравится судачить на разные темы, и они утрируют происходящее. Мне все равно, на самом деле. Я просто делаю свое дело.
А когда в Голливуде говорят: «У этой Зельвегер просто ноги красивые, а играть она не умеет!» — вы как к этому относитесь?
Ой, а мне приятно. (Смеется.) Я на самом деле не так часто это слышу, хотелось бы почаще.
Может, мужчины просто боятся вас и не рискуют подойти?
Возможно. Да наверняка! В обществе принято считать, что мужчина должен превосходить женщину, тогда ему проще о ней заботиться — ну как о каком-то беспомощном существе. Но если женщине не нужна такого рода забота, если она уже достаточно сильна и развита, в эмоциональном смысле, то мужчина начинает чувствовать себя неуверенно, сомневаться в своем отношении к женщине.
Мужчины нервничают при встрече с вами?
Если я чувствую это, то стараюсь сразу свести все к шутке. И всячески помочь мужчине расслабиться.
Какими методами?
Я даю им понять, что искренне заинтересована в них. И что такие встречи для меня — редкость, а это чистая правда. Объясняю им, что самое главное — это любить себя, тогда не будет неуверенности в общении с другими людьми, неловкости и ощущения «а может, я сделал что-то не так?». Иногда, правда, все эти уловки не срабатывают, и мужчина все равно замыкается в себе.
А что помогает вам расслабиться?
Зависит от настроения. Каждый день разные занятия и встречи с разными людьми. Самое главное — я счастлива каждый день, это могу сказать наверняка.
Со стороны кажется, что вы робкая, стеснительная. Это так?
Только не с близкими людьми. Но я действительно интроверт и к тому же очень спокойный человек по натуре. Мне важно бывать в одиночестве, я так устроена, мне это просто жизненно необходимо. Поэтому мне нравится моя работа — благодаря ей я бываю в свете и не позволяю одиночеству затянуть меня на самую глубину.
А что сейчас наполняет вашу жизнь?
О, это будет длинный список! Целого журнала не хватит все перечислить. (Смеется.) Друзья, серфинг, баскетбол… Вы что, серьезно хотите, чтобы я обозначила все пункты? Нет, это невозможно. У меня удивительная жизнь. Самые лучшие на свете друзья, потрясающая работа. Я здорова физически, нахожусь в здравом уме и вот уплетаю тут с вами вкуснейшие булочки. У меня все хорошо, поверьте.
А вы правда на серфе катаетесь?
Правда, но не скажу где. Вы никогда не увидите фотографии со мной на серфе! (Смеется.)
У вас хорошо получается?
Это секрет. Я люблю шутить, что занимаюсь Рене-серфингом. Это такой мой личный вид спорта. (Улыбается.) К сожалению, у меня нет достаточно времени, чтобы по-настоящему хорошо научиться чему-либо. Мои контракты так составлены, что ни горные лыжи, ни водные лыжи, ни мотоциклы в мой график не вписываются. Правда, я все-таки нахожу свободные часы для катания на велосипеде, игры на пианино и гитаре. Я пишу песни — неважные, правда. А еще сочиняю на досуге короткие истории и поэмы, которые никто никогда не увидит. (Смеется.)
А баскетбол?
Это уже не увлечение, а образ жизни. Я играю в баскетбол и бегаю каждый день, даже если что-то начинает болеть. Я просто делаю передышку, пока боль не утихнет, и бегу дальше. Мне это нравится. Даже ощущение боли. Я таким образом доказываю себе, что я живу.
Тренируетесь на улице или на беговой дорожке?
Я не могу бегать на улице: слишком многие меня узнают, и тогда тренировка утрачивает всякий смысл. Мне нравится, что на беговой дорожке я могу остановиться в любой момент, сделать один шаг — и я снова дома.

ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ В ПЕЧАТНОЙ ВЕРСИИ ЖУРНАЛА ОК!