Кети Топурия: «Мы в семье все друг друга ревнуем»

Но если Лев уже опытный отец (у него есть 16-летняя дочь Соня), то для Кети пока еще всё в новинку. О том, как статус жены и мамы изменил ее жизнь, она рассказала в интервью ОК!

Кети, три года назад, еще до замужества, ты сказала в интервью ОК!, что не хочешь устраивать пышную свадьбу. Потому что, цитирую, «веселиться будут все, кроме невесты». Но торжество всё же было громкое. Опасения не оправдались?

(Улыбается.) Я действительно не хотела пышную свадьбу. Но как-то мы с Лёвой сидели в большой компании, где были все наши друзья и коллеги по шоу-бизнесу, и нас в очередной раз спросили: «Когда у вас свадьба?» Мы им говорим: «Да не хотим мы свадьбу!» А они: «Нет, давайте справлять, пусть она будет девятого числа» (9 сентября 2013 года. — Прим. ОК!). Я говорю: «Вы что, обалдели? Это мой день рождения». «Вообще отлично!» — ответили они. Причем там с нами было столько народу, что мы поняли: если согласились делать свадьбу, то гостями должны быть и вот эти люди, и те тоже… Стало ясно, что в любом случае эта свадьба уже будет не для узкого круга. Мои подруги много раз рассказывали, что на свадьбе жених и невеста вообще не развлекаются, потому что для них это своеобразная работа. И я этого боялась. Но в итоге я развлеклась та-а-ак!.. (Смеется.) Мне кажется, это была самая веселая вечеринка в моей жизни и одна из самых веселых свадеб в истории. Каждый гость, которого мы встречали после праздника, говорил, что было просто нереально весело. Ну а я, конечно, была смешной невестой.

Почему?

Ну, такая… Босиком бегала. Ненавижу каблуки, но явиться-то надо было в них. Зато когда началась первая песня, я тут же разулась. А под конец вечера посмотрела на свои пятки и поняла, что их надо сдавать в химчистку.

Изменилось ли что-нибудь для тебя после появления штампа в паспорте?

Для нас с Лёвой вообще никакой разницы нет — что со штампом, что без штампа. Мне кажется, это чаще у мужчин бывает: девушка — это одно, а жена — совсем другое. Если ты жена, то туда не ходи, сюда не ходи, а то про него потом скажут… У нас такого нет — ничего не поменялось.

Лёва и цветы до сих пор дарит?

Я единственная женщина, которой он вообще подарил цветы. Дарит, да. (Улыбается.) Продолжая тему, хочу сказать, что у нас просто правильное отношение ко всему, мы оба спокойные люди. Я незлопамятная, он тоже. Если, скажем, мы повздорили, то на второй минуте уже нормально разговариваем. Чего ругаться-то? Всё равно вместе живем. Ни разу за семь лет у нас не было такого, чтобы мы поругались и после этого долго не разговаривали.

У вас, наверное, отличное взаимопонимание. Вы, случайно, фразы друг за друга не договариваете?

(Задумывается, потом улыбается.) Пожалуй, если бы это было блицинтервью, то я бы за Лёву ответила сама.

Вашей дочери Оливии скоро исполнится год. Скажи, что у тебя поменялось с ее появлением?

О, я ужасно полюбила детей! И раньше любила, но не так сильно — не было такого, чтобы, увидев ребенка на улице, я подходила и начинала с ним играть. А уж если слышу детский плач, то это для меня смерть! Мне сразу надо подойти, как-то успокоить. Я стала очень сентиментальной, не могу больше смотреть какие-то жесткие видео, буквально начинаю плакать. И конечно, появилось чувство ответственности. Я понимаю, что дома меня ждут, я нужна.

Какой растет Оливия? Она не капризная?

Она совсем не капризная и очень умная. Уже умеет говорить «мама» и «папа», различать цвета, показывать, как лает собачка, где у Оливии носик, глазки и так далее. (Смеется.) Если ее чему-то учишь, то она всё запоминает с первого раза. Хлопаешь в ладоши и говоришь ей: «Ладушки» — и она через секунду повторяет сама. И на ножках уже стоит, но пока еще не ходит.

Вы с мужем уже фантазируете насчет того, кем она может стать в будущем?

Ой да! Я столько всего прикидываю, что мне уже заранее ее жаль! Говорят, все родители хотят, чтобы у их детей было то, чего им самим в жизни не хватало.

Тебе чего-то не хватало?

Мне не хватало спорта, и, надеюсь, у Оливии с этим всё будет нормально. И потом языки. Меня мама с детства водила к репетиторам, я со второго класса учила английский язык, даже Библию читала на английском. Но из-за того, что тогда не с кем было говорить, сейчас, как мне кажется, мой навык далек от совершенства. Вообще я хотела бы, чтобы моя дочь стала актрисой. Но мало ли чего я хочу… Думаю, не нужно навязывать ребенку профессию, а нужно просто дать ей толчок, чтобы она попробовала и спорт, и языки, и пение, и всё-всё-всё. Только так можно понять, что у нее получится лучше. У меня же как было: никто в семье никогда не думал, что я стану певицей. Просто как-то я гуляла во дворе и запела песню, а это услышала соседка-композитор, которая жила у нас в доме на восьмом этаже. Она выглянула в окно и сказала: «Кети, дай телефон мамы». Вечером я прихожу домой, а мама мне говорит: «Звонила тетя Иза, сказала, что у тебя какой-то феноменальный талант». Мы тогда посмеялись, но потом я все-таки занялась пением. Так что всё получилось случайно.

А теперь, наверное, ты можешь и других учить.

Конечно, представляешь, какой у меня опыт? После того как просуществуешь столько лет в нашем шоу-бизнесе… (Смеется.) Я с удовольствием взялась бы продюсировать артиста, который сам пишет музыку и поет, — чтобы не думать, где найти материал. Но пока такого музыканта не вижу, а те, кого вижу, продвигают себя сами. Вообще советовать-то мы все горазды, главное — себе сначала помочь. Я, например, ради помощи себе даже пошла учиться на психолога в свое время.

Разве ты тогда еще выбирала, кем стать?

В Грузии я тогда уже была достаточно известна как певица, но всё же поступила в Тбилисский государственный университет. Потом мне пришла весточка из A’Studio — они хотели, чтобы я работала у них. У меня заканчивался первый год обучения, и мне дали академический отпуск на пять лет, но без возможности перевестись сюда, в Россию. У меня просто физически не было времени на учебу, да и желания тоже, потому что в начале карьеры в A’STUDIO я буквально жила в самолете, поэтому и не доучилась.

Понимаю, что этот вопрос тебе задавали много раз, но всё же спрошу: что ты искала в профессии психолога?

У меня были некоторые вопросы к жизни, которые я хотела таким образом разрешить. Подростковый возраст, всё кажется таким странным… Но оказалось, что куда больший опыт ты получаешь от самой жизни, нежели от теории в книжках.

Неужели новых вопросов не возникает?

Конечно, возникают, но почти на все вопросы у меня уже есть свои ответы.

И даже на вопросы о том, например, как надо заботиться о ребенке?

У меня есть близкие люди, чье мнение для меня важно. И если они взрослее меня, то я прислушиваюсь. Слушаю свою маму и маму Лёвы — они у нас очень хорошие бабушки, очень послушные и очень правильные, им прямо с закрытыми глазами можно довериться! И не сюсюкают, и не балуют, и в то же время не жесткие. Тут у нас всё по-европейски, но с кавказским уклоном. (Смеется.) Еще слушаю иногда подруг, которые тоже имеют детей. Но это не означает, что я делаю всё то же самое, просто мне интересно знать, как это происходит у других. Пока я сама справляюсь, на каком-то интуитивном уровне. В каждой маме это заложено природой.

Твой муж — более опытный родитель, у него есть старшая дочь Соня. Он учит тебя воспитывать Оливию?

Оливии всего одиннадцать месяцев, так что особого воспитательного процесса нет, он начнется попозже. Мы с Лёвой постоянно обсуждаем, как и что должно быть. Мы очень хотим воспитать дочь максимально правильно и осознанно. Мы стараемся. Вообще у Лёвы с момента появления Оливии буквально крышу снесло! (Улыбается.) У них такая любовь, она такая папина дочка! Мне кажется, она его копия. Хотя если посмотреть мои детские фотографии, где мне столько же, сколько ей сейчас, то тоже можно найти сходство. Но у них какая-то особая связь. Даже первым ее словом было «папа».

Ты как-то с ревностью это произнесла…

Ну конечно! Мы всегда друг друга ревнуем. (Смеется.) Я ревную Оливию к Лёве, а он ее ко мне... Нет, стоп. Я запуталась. Ладно, всё равно это не всерьез.

А как Соня отнеслась к появлению Оливии?

В самом начале, когда Оливия еще не родилась, Сонечка немного ревновала — она сама об этом говорила. Но потом это прошло. Сейчас у них такая любовь! Сонечка красавица, ей уже шестнадцать, она так выросла! Смотрю на ее детские фотографии, и глаз радуется, потому что Оливия на нее очень похожа. Значит, тоже будет красавицей.

Похоже, ты очень добрая мачеха..

(Смеется.) Мне кажется, я идеальная мачеха! И падчерица у меня идеальная. Она всегда была общительным и добрым ребенком. В свое время мы с ней сразу нашли общий язык и стали дружной семьей. А сейчас, когда она выросла, разговариваем уже как близкие подружки, советуемся всегда. Мне очень приятно, что для нее важно мое мнение.

Кети, правильно ли я понимаю, что твоя жизнь сейчас подчинена новому статусу — статусу мамы? Прочитала, что даже коллекцию курток для своего бренда KETIone ты придумала и выпустила лишь потому, что не нашла подходящую курточку для Оливии.

Да, моя идея посвящена дочери. Просто как-то я искала детскую мини-косуху, но нигде не нашла. И я подумала, что надо создать такие куртки для мам и детей, чтобы они были одинаковыми по цвету, только разных размеров. Прикольно же! К тому же наступал новый сезон, и в любом случае надо было что-то придумывать. Но мне было лень создавать целую коллекцию, поэтому я решила, что в этом сезоне обойдусь косухами. (Смеется.)

А ты применяешь к себе термин «дизайнер»?

Нет, я не хочу себя так позиционировать и, когда меня называют дизайнером, говорю, что я не дизайнер. Я певица, у меня есть основная работа, а это всего лишь хобби. Не хочу, чтобы кто-то меня критиковал по поводу того, что я создала вещи «не по тенденциям». Какие тенденции? Что мне нравится, то и создаю. (Пожимает плечами.)

Владимир Кристовский с дочерьми Стасей и Умой

Ты только генерируешь идеи или конкретно занимаешься какой-то частью производства?

Я делаю наброски. Беру листок, рисую, потом приходит наш дорогой конструктор, я ей показываю, мы создаем какой-то экземпляр и дорабатываем его. Ну а потом всё это шьют уже без меня.

«Мне было лень создавать целую коллекцию, поэтому я решила, что в этом сезоне обойдусь косухами», — говорит Кети Топурия о своей линии кожаных курток для малышей и их родителей

Твой бренд — это один из способов заработать или дело для души?

Скорее для души. Не могу сказать, что это прямо бизнес, что мы зарабатываем какие-то огромные деньги. Но я, честно говоря, не ожидала, что мои вещи будут продаваться, поэтому радуюсь и горжусь.

Как ты распределяешь свои силы между работой и семьей?

Мои роды совпали с кризисом, концертов стало меньше, зато у меня появилось больше времени, чтобы проводить его с Оливией. Так что я всё успеваю. Недавно у нас был повторный концерт с симфоническим оркестром, потом вышел клип с группой Centr — наш трек уже пять недель на первом месте в чартах. Сейчас у нас концертный тур, и параллельно мы строим новые грандиозные планы — хотим записать несколько очень хороших песен, чтобы выпустить их осенью. Ребята из A’Studio пошли мне навстречу, и если раньше мы за месяц могли летать миллион раз, то сейчас количество перелетов свели к минимуму. Но всё равно мне кажется, что я тут недосидела, там недоиграла — постоянно это чувство мучает. Говорят, это у всех мамочек вначале. А брать Оливию повсюду с собой я не могу, потому что она сначала два часа бодрствует, а потом столько же спит. Смысла нет.

Отпуск у тебя не предвидится?

Мы в A’Studio обычно отдыхаем где-то с середины июля до сентября. Наверное, мы с Оливией уедем на это время в Италию. До этого еще хочу отправить их с бабушкой в Грузию — там нереальный воздух и идеальные курорты. Всё жду вот, когда Оливии можно будет отказаться от вечернего сна, — хочу гулять с ней как можно больше. Лето же!