Ольга Шелест: «Детям надо давать возможность набивать свои шишки»

В программе «Это моя комната» на канале Disney она помогает детям воплотить в жизнь мечты об идеальном личном пространстве. О свободных взглядах на воспитание дочерей — двухлетней Музы и шестимесячной Айрис — и своем счастливом браке Ольга рассказала ОК!

Общаясь с Ольгой, хочется всё время улыбаться — настолько позитивный, веселый и открытый она человек. Поэтому совсем не удивительно, что юные герои передачи «Это моя комната» тут же начинают делиться с ней своими тайнами и секретами. «Мне интересно общаться с детьми, интересно погружаться в их мир, — говорит Ольга. — Для них очень важно обсуждать то, что у них происходит, не только со своими сверстниками, друзьями и одноклассниками, но и с кем-то из взрослых. И вот сейчас этот взрослый — я. Поэтому, конечно, я вникаю во всё, что они мне рассказывают: кто в кого влюбился, почему кого-то обижают, а кому-то завидуют. И всё это при включенных камерах! (Смеется.) Но мы их секреты храним, в программу не берем. Кстати, новые выпуски ждут вас в эфире с девятнадцатого марта».

На съемках программы «Это моя комната» на канале Disney

Ольга, наверняка некоторые идеи детей оказываются слишком оригинальными, такими, что их трудно реализовать.

Понятно, что в детской должно быть спальное место, место для обучения и место для складирования вещей. Всё остальное неважно. Если сейчас ребенку одиннадцать лет и он хочет, чтобы его кровать была в форме автомобиля, а на стенах были зомби, пусть так и будет. Поверьте, через пару месяцев он скажет: «Мам, что-то зомби уже надоели. Давай уберем». Но вы позволите исполнить его мечту, он это оценит.

То есть вы советуете предоставлять ребенку полную свободу?

Ребенок должен набираться опыта. Он должен видеть, что мечты могут материализовываться, чтобы и дальше ставить себе цели и добиваться их осуществления. Нам вообще ремонт всегда представляется как что-то очень серьезное и страшное. Когда у нас появился загородный дом, мы с мужем были уверены, что нам придется звать на помощь дизайнера. Потом я подумала и говорю: «Давай хотя бы в одной комнате сделаем ремонт сами». Мы взяли и покрасили стены в желтый цвет. Потом, правда, выяснилось, что сперва стены надо было грунтовать, так что краска у нас немножечко облупилась. Мы ее пытались отодрать, но получилась такая аляпистая желто-серая стена, как будто старинная фреска. Но теперь мы знаем, как красить стены, — согласитесь, полезный навык.

Оля, вы делаете ремонт вместе с детьми в строжайшем секрете от родителей. Конечным результатом в итоге обе стороны всегда довольны?

Была пара родителей, которые сказали: «Нет, мы хотим всё контролировать». И втайне от детей общались со строителями, просили что-то переделать, сами выбирали цвет краски, мебель... На самом деле жалко их детей, потому что и в будущем такие родители будут полностью контролировать их жизнь: в какой школе учиться, в какой институт поступать, какую вторую половинку выбрать... Детям надо давать возможность набивать свои шишки. Но большинство всё же доверяют своим детям и в комнату не заглядывают, хотят настоящего сюрприза. И недовольных у нас еще не было.

А у вас в детстве была возможность выбирать, какого цвета будут обои в вашей комнате?

К сожалению, в те времена обои выбирать не приходилось: какие достались по блату через дядю Васю, такие и клеились. Поэтому выбрать можно было только так: есть три цвета, выбирайте, какие мы поклеим в большой комнате, какие в детской и какие в родительской спальне. И мы на семейном совете решали, что куда клеить. Я вообще не понимаю, почему эта дурацкая затея клеить обои так капитально прижилась у нас в стране, когда стены можно было просто шпаклевать и красить. Краску ведь можно было достать без проблем.

И какие обои были в вашей комнате?

Желтые с цветочками. Мы с сестрой жили в одной комнате. И из-за небольшой разницы в возрасте у нас были две одинаковые кровати, два одинаковых стола, два одинаковых стула и один общий шкаф. Когда мы повзрослели, стали упрашивать родителей позволить нам завесить стены плакатами. Мама с папой разрешили. (Улыбается.) Мне кажется, нужно позволять детям портить стены таким образом. Для них комната — это свой собственный мир. Поэтому они закрывают дверь и говорят: «Мама, не входи». Это их территория. Туда не надо заходить и просить убраться. Хочешь жить в бардаке — да пожалуйста! Рано или поздно ребенок сам поймет, что надо прибраться. И входить в детскую комнату нужно всегда со стуком.

Вы говорите, что у вас с сестрой были одинаковые вещи. А как с этим обстоят дела у ваших дочек?

Музе два с половиной года, и у нее своя большая кровать-домик. И мы всегда спрашиваем у нее разрешения, можно ли младшей Айрис там полежать. А она, немного подумав, нам говорит: «Ну ладно. Пусть полежит». Мне кажется, что сейчас дети растут индивидуалистами, они понимают, где чья территория. Тем более у нас сейчас идет период «это мое». У Айрис пока маленькая колыбелька, в которой раньше спала Муза. Конечно, если Музе хочется залезть туда, она залезает без спроса. Пока Айрис донашивает всё, из чего выросла Муза.

Потом, видимо, ей по наследству отойдет и кровать-дом. Такова участь всех младших детей.

Совершенно верно. (Смеется.) Пока сложно сказать, будет ли у них всё одинаковое. Сейчас такой большой выбор. Если Айрис захочет кровать-ракету, то нам придется считаться с ее желанием.

Оля, как вы управляетесь с двумя малышами, успевая при этом еще и работать?

Спать хочется всё время. (Смеется.) Но в целом как-то справляемся. Конечно, нам помогает няня, Муза ходит в детский сад, что уже облегчает нам жизнь. Но я знала, на что шла...

А как же декретный отпуск?

Мне кажется, это такая скукота! (Улыбается.) Я бы не смогла полностью посвятить себя воспитанию детей. Социальная активность для меня — потребность. Психологи в этом смысле на стороне современных мам, главное — по вечерам самим укладывать детей спать. Нельзя доверять это ни бабушкам, ни няням. Я стараюсь строго следовать этому правилу. Это раньше мы с мужем спали до обеда, а потом до полуночи работали или вообще ночевали на работе, а сейчас, конечно, у нас другой график.

Главное, что вам не пришлось менять своих увлечений. Муза не успела пойти, а вы ее уже в годик поставили на сноуборд. Не рано?

Под нашим присмотром она спускается с горки, пытается ловить баланс. Если раньше папа бежал прямо перед ней, то сейчас может отойти подальше. Музе это дико нравится.

Не боитесь приучать дочь к такому достаточно травмоопасному виду спорта?

Очень интересное интервью на эту тему дала мама Шона Уайта, олимпийского чемпиона по сноубордингу. Она рассказывала, как разрывалось у нее сердце, когда ее малыш получал травмы, катаясь на доске, но она видела, как у ребенка горят глаза, как утром, не успев позавтракать, он мчится на гору, и не могла ему запретить кататься. Сейчас Уайт профессиональный райдер. Сноуборд — его жизнь. К тому же сложно оградить ребенка от твоих собственных увлечений. Если ребенок видит в доме теннисную ракетку, он скажет: «А что это такое? А можно я тоже возьму?» То же самое и у нас. Муза видит, что папин сноуборд стоит в коридоре, и ей тоже хочется попробовать. Можно не быть экстремалом и подвернуть ногу на ровном месте так, что она не срастется.

А у вас с Алексеем увлечение сноубордом обходится без травм?

Мы поздно начали кататься, поэтому получили все травмы, которые только можно было получить. Я смотрю, как пятилетние малыши обгоняют меня на «красной» трассе, и понимаю, что детей нужно приучать к этому с детства.

Ольга, а как же модное сейчас явление отдавать девочек в балет?

Ой, балет это не наша история, хотя Муза очень любит танцевать. Поживем — увидим! Мы не форсируем события, отдавая детей в кучу разных кружков. Если девочкам захочется встать к балетному станку, мы не станем их отговаривать.

Когда Айрис родилась, Муза не ревновала вас к ней?

Конечно, ревновала. Мы даже из роддома возвращались с большой куклой для Музы. Сначала в квартиру вошла я с подарком, а Айрис в это время дожидалась своего часа в коридоре. Когда Муза уже со мной наобнималась, с куклой наигралась, тогда мы и занесли в дом Айрис. Муза на нее посмотрела, потыкала ее пальчиком и пошла дальше играть. Сейчас она уже видит, что это живое существо, которое откликается, смеется. Музе это нравится, хотя подсознательная конкуренция присутствует. Иногда, когда я много времени провожу с Айрис, Муза может подойти и сказать: «Наша малявочка» — а потом дать ей кулаком по животу. Я ей говорю: «Зачем ты ее бьешь? Она же такая маленькая». Муза разводит руками. (Улыбается.) Видимо, инстинкт подсказывает, что надо устранить конкурента. Поэтому постоянно приходится быть начеку.

Оля, а не страшно было решиться на второго ребенка, когда первый еще совсем маленький?

Конечно, были опасения. Но я понимала: если не сейчас, то, наверное, уже никогда. Когда родилась Муза, мы подумали, что ей будет скучновато, особенно когда родители уйдут в мир иной, и решили, что сестренке или братику быть, ну и небольшая разница в возрасте поможет им вместе взрослеть, играть и развиваться.

Вам няня только днем помогает или по ночам тоже?

Нет, по ночам сами справляемся. Тем более муж у меня сова. И мы не делим обязанности на материнские и отцовские, мы абсолютно взаимозаменяемые родители. Алексей так же меняет подгузники, кормит, может один остаться с ними ночевать, когда я в командировке. Я не подозревала, что могут быть такие отцы! (Улыбается.)

Вы с Алексеем шестнадцать лет прожили в гражданском браке, а потом вдруг решили пожениться.

Мы абсолютно не собирались этого делать, нам и так было комфортно. Являясь порядочными людьми, мы дали друг другу обещание, что будем вместе до конца. И когда нас приперло, а приперло нас в Нью-Йорке, когда нужна была бумажка, что муж без согласия жены может совершить определенную сделку, нам пришлось пожениться. Причем я была на последних месяцах беременности. Это было дико романтично. Но самое интересное, что мы до сих пор не можем легализовать этот брак в России: всё руки не доходят перевести свидетельство о браке и поставить печать у нотариуса.

У вас такие трогательные отношения, а как же споры, скандалы, кризисы? Неужели за восемнадцать лет совместной жизни вам удалось всё это миновать?

Это не поддается анализу, кто-то говорит: «Брак — это работа. Надо уступать друг другу». У нас нет такого. Когда я прихожу с работы, я хочу отдыхать и не хочу думать: ага, сейчас я ему уступлю, а в следующий раз не буду. Это такие вещи, которые происходят очень естественно. Кризисы у нас только по молодости случались. (Улыбается.) Первый год, когда шла притирка, у нас вообще был бешеный. Я кидала кружки в стену, он мои вещи складывал в чемодан и выставлял за порог. Ревность была сумасшедшая, а потом в один момент всё устаканилось — видимо, пазл встал как надо. Не мог встать, а потом встал. Уже девятнадцатый год живем вместе. Если честно, я сама в шоке! (Смеется.)

Стиль: Галина Масленникова.

Макияж и прическа: Екатерина Ушкалова/BrushMe

Благодарим магазин игрушек «Мир Hamleys» и кондитерский магазин Booly & Boom за помощь в организации съемок