Елена Летучая: «Быть слабой — это необыкновенная радость»

Эту блондинку со стальным характером, идеальной укладкой и ярко-красными губами, кажется, не остановит ничто: в ресторанах и гостиницах она появляется как гром среди ясного неба и устраивает свои проверки даже несмотря на угрозы и нападения. В своей новой программе «Ревизорро-шоу» Лена лицом к лицу оказывается с теми, чьи рестораны закрылись по ее инициативе.

Лена Летучая предложила нам встретиться в модном ресторане в центре Москвы. Как только телеведущая появилась на пороге заведения, среди персонала возникло нешуточное волнение, что тут же привлекло внимание со стороны посетителей. «Меня даже иногда расстраивает, что ко мне относятся внимательно, а к обычным посетителям — нет», — сетует Лена.

Лена, интересно, после леденящих душу картин с тараканами и червяками, которые встречаются вам на кухне ресторанов, у вас не появилось желания избегать мест общественного питания?

Вы даже не представляете, что я вижу во время съемок! Телевизор не всегда передает весь этот ужас. Но могу сказать точно: хожу я только в те рестораны, которые проверила сама.

То есть это кафе вы проверяли?

Именно это место не проверяла, но могу вас заверить: здесь всё хорошо. За два года я научилась по вывеске определять, что творится на кухне. Носом чувствую. Иногда бывает, что мы уже всё проверили, ничего не нашли и собираемся уходить, как вдруг меня что-то останавливает... Какое-то внутреннее чутье. Я иду в подвал и нахожу холодильник с гнилым мясом.

Скажите, после ваших программ Роспотребнадзор устраивает инспекции, или дальнейшая судьба этих заведений вас уже не интересует?

Я лично отслеживаю. На сайте телеканала «Пятница!» есть специальный раздел, который задумывался именно для того, чтобы отчитываться, какие рестораны закрылись по итогам нашей проверки. По закону сюжет, который выходит в эфир, является основанием для проверки Роспотребнадзором. Они сразу же приходят в это заведение и в ста процентах случаев находят еще большее количество нарушений. И я понимаю, почему меня боятся.

А по какому принципу вы выбираете рестораны для проверки?

Это может быть и дорогой ресторан, и дешевый, и столовая, и шашлычная. Куда нас зовут люди, туда и идем. Когда я приезжаю в какой-то город, у меня есть четкий план, о котором никто не знает. Даже мой водитель и оператор. Я очень часто отменяю свои инспекции, если знаю, что ресторан ночью закрывался и клининговая служба там всё отмыла. Для меня эта программа не просто шоу, а моя реальная жизнь в течение двух лет. Надо сказать, это были довольно опасные два года.

Никто об этом не думает. И я стараюсь не говорить о том, насколько опасная у меня работа. Были очень неприятные ситуации, когда мне было страшно и за свою жизнь, и за жизнь моих коллег. Например, после поездки в Салехард я попала в клинику с нервным срывом, а мой оператор Валентин оказался на больничной койке с черепно-мозговой травмой. Там меня действительно хотели убить. По этому поводу заведено уголовное дело. Вы не представляете, насколько тяжело видеть, как бьют практически родного тебе человека! Но еще ужаснее слышать, что мы продажные. Мне правда жутко обидно.

Теперь, когда запустилось «Ревизорро-шоу», есть вероятность, что вы вновь встретитесь лицом к лицу с теми, кто нападал на вашу съемочную группу.

В студию шоу могут прийти все: и те, у кого есть ко мне какие-то претензии, и те, с кем мы очень плохо расстались, и те, кто хочет поблагодарить за проверку, — таких, кстати, тоже немало. Первые же съемки неожиданно для меня самой оказались слишком эмоциональными. Приехал заместитель директора кафе «Метелица», который сам выкручивал руки моему продюсеру, женщине, отбирая камеру, а потом профессиональным захватом заломал моего оператора. И он приехал что-то мне доказывать, обвинять. Мне стало очень неприятно, обидно, я вышла из студии, чтобы успокоиться... Знаю, что таких ситуаций не избежать, но я готова на это ради того, чтобы зритель увидел настоящее лицо этих людей, послушал обе стороны и сделал свои собственные выводы.

Вы сказали, что приезжают не только ругать, но и благодарить?

Да, один из гостей привез два пакета настоящих абхазских мандаринов для всех, другой приехал со всей семьей, привез мне конфетки. Я их с детства обожаю, «камешки» называются. Помню, во время проверки в их хостеле я всё время таскала «камешки» из вазочки. (Улыбается.) Неожиданным для меня стало признание владельца одного из екатеринбургских кафе, который после разгромной проверки еще год распространял обо мне лживую информацию в Интернете. Не буду скрывать, этот человек был одним из самых долгожданных для меня гостей на этой программе. Мне очень хотелось посмотреть ему в глаза... В итоге он рассказал, какие кардинальные изменения произошли на кухне заведения после проверки, и независимая съемочная группа «Ревизорро-шоу» снимала уже новую кухню, появившись там снова внезапно.

Лена, на съемках с вами же и договориться пытаются. Взятки часто предлагают?

Да. Особенно когда уже всё отсняли. Но угрожают чаще: «Пока не сотрете запись — из ресторана не выйдете». Бывают и забавные случаи. Сотрудник одной из столовых однажды выхватил у меня микрофон и радостно побежал: «Он у меня, он у меня!» И тут же бросился его разбирать — думал, что запись в нем... (Смеется.) Вашей выдержке можно позавидовать. Где вы научились общаться с хамами?

Мне кажется, это просто интеллигентность. Разве вы будете повышать голос, когда на вас орут? Честно говоря, когда я только начала работать в «Ревизорро», то при нападении разъяренных людей сначала искренне недоумевала, а затем научилась улыбаться. Это была защитная реакция. Я обычно говорила: «Зачем вы это делаете? Вас же снимают камеры. Вы понимаете, как вы сейчас выглядите?» А они вели себя как безумные. Бывает, я прихожу, а у людей руки трясутся. Я вижу, что они нормальные, просто волнуются. Тогда я говорю: «Давайте так: три минуты вам даю, вдохнули — выдохнули, и начинаем проверять. Я не уйду». Очень много хороших людей, хозяев бизнеса. На «Ревизорро-шоу» я была рада многих из них увидеть. Все знают меня как боевую даму, которую нельзя растрогать. Но это совсем не так. Я очень позитивный человек, для меня агрессия и грубость неприемлемы. После тяжелых командировок я, бывает, лежу и думаю: «Почему же люди такие злые?»

Лена, вы же понимаете, что все эти нервные потрясения на съемках — колоссальный стресс для организма?

Да, очень тяжело, но мне семья помогает. Мой мужчина меня поддерживает. Для женщины это самое главное.

А к своему мужчине вы так же требовательны?

Никто не знает, какая я на самом деле. Я с вами одна, с рестораторами другая, а дома я настоящая. Меня вообще не волнуют бытовые проблемы. Отношения мужчины и женщины ни в коем случае не должны портить разбросанные носки. У нас есть домработница, поэтому у нас дома чисто. Но надо сказать, что меня она боится больше, чем моего молодого человека. (Улыбается.) Однажды я приехала из командировки, открываю холодильник, смотрю, а на салате маркировка и число. Утром говорю ей: «Валентина, это вообще что?» — «Я много ваших программ посмотрела, теперь у нас дома так будет всегда». (Смеется.) Я нормальный человек. Люблю порядок. Но если в квартире вдруг что-то валяется, у меня от этого не дергается глаз и истерик я не закатываю.

Выкладывать совместные фотографии со своим молодым человеком вы стали не так давно. Значит ли это, что ваши отношения перешли на новый уровень?

Я не люблю выставлять свою личную жизнь напоказ, поэтому вокруг моего имени всегда много слухов. Но я могу сказать одно: мое сердце уже давно занято. Читала, что вам трижды делали предложение, но вы отказывались. Это тоже слухи?

Предложение делали три раза, это правда. Но замужем официально я не была. С детства мама мне говорила: «Леночка, ты должна быть самостоятельной и успешной. У тебя должно быть хорошее образование и хорошая работа». Я не играла в куклы и не мечтала о замужестве. Я знаю очень много несчастных в браке женщин. Штампом трудно удержать мужчину, любовь — другая история, должен быть обмен энергетикой. У меня были и длительные отношения, и два гражданских брака, каждый из которых длился по пять лет, но, если я отказывалась выходить за этих мужчин замуж, значит, внутренне я была к этому не готова. А может быть, это был сигнал к тому, что это не мой человек. Для меня, как для любой нормальной женщины, главное — отношения, в которых бы мне захотелось иметь детей. Многие скажут: «Ой, у нее нет ребенка, поэтому она так и говорит». Я просто никогда не хотела рожать только для себя. А сейчас я созрела для того, чтобы стать мамой.

У вас ко всему такой серьезный подход. Как же вы решились променять работу финансиста в «Газпроме» на журналистику?

Ой, я в стольких местах работала! По образованию я финансист. На родине, в Ярославле, я работала финансистом в РЖД, в дирекции по обслуживанию пассажиров. Я проработала там пять лет, если не больше, а потом поняла, что не могу жить в Ярославле: маленький город не для меня. Желтая пресса сейчас пишет: «Вот она переехала в Москву, значит, у нее был богатый любовник». На самом деле всё было не так. Моя подруга, которая работала в «Газэнергосети», узнала, что я ищу работу в Москве, позвонила и сказала: «Ты знаешь, у нас расширяется штат и набирается финансовый отдел». Я сходила на собеседование, и меня взяли. Но в дальнейшем мне было очень тяжело там работать. В какой-то момент я не выдержала и сказала себе: «Стоп! Я хочу другую работу».

Вот так в один миг вы решили изменить свою жизнь?

Нет, не в один миг. Накапливалось недовольство, усталость... Я понимала, что сижу в офисе, а моя жизнь проходит мимо. А мне необходимо жить в гармонии с собой. Тогда моя подруга как раз пошла в школу телевидения «Останкино» и предложила пойти с ней за компанию. Там мне было очень неприятно, когда за моей спиной шептались о моих «влиятельных покровителях». У меня обычные родители, я тогда еле концы с концами сводила. Начала сниматься в рекламе и эпизодических ролях, зарабатывала по пять тысяч рублей. Я никогда не задирала нос, не говорила: «Это делать не буду!» Я знала, что мне нужно заплатить за обучение и съемную квартиру.

Лена, после того как вы закончили учиться, с работой на телевидении сразу всё сложилось?

Нет, не сразу. Я долгое время не понимала, нравится мне это или нет, хочу я этим заниматься или не хочу... До тех пор, пока не вышел в эфир мой первый сюжет — про доноров. До тех пор, пока не придумала его, не спродюсировала, не сняла, не смонтировала. Вот тогда я поняла, что журналистика — это мое. Я ведь ушла в никуда и больше года не могла устроиться на телевидение, потому что без опыта, без знакомых это большая проблема. Я была готова делать всё: тексты распечатывать, редактировать — чем только не загружали в редакциях. И потом, мне кажется, жизнь всегда создает преграды для того, чтобы проверить, действительно ли ты чего-то хочешь. Вот бьют тебя мордой об асфальт, а ты встаешь. Даже были моменты, когда мама мне говорила: «Может, ты обратно в Ярославль вернешься?» Вообще не было денег, тысячу рублей, бывало, растягивала на две недели. В какой-то момент мне свыше дали шанс. Я устроилась на кабельное телевидение, делала авторские программы, начала набираться опыта, обрастать знакомствами, устроилась в Zodiak Media, снимала реалити-шоу — и пошло-поехало. Со временем я уже села в кресло шеф-редактора, а потом вдруг решила, что хочу поработать на телеканале, и пошла на Первый канал... В общем, я счастлива, что сделала тогда шаг в пропасть.

Лена, признайтесь, как вы попали в «Ревизорро»: по знакомству или проходили кастинг на общих основаниях?

Этот проект появился совершенно случайно. Я тогда работала продюсером на площадке другого телеканала, мне позвонили знакомые и предложили прийти на кастинг. На тот момент я как раз искала работу в кадре. Со мной решили снять пилот, и в ноябре я проходила пробы в кафе «Андиамо». Всем очень понравилось. Конечно, сначала было непросто. Я чуть ли не как спецназ забегаю в заведение, тут же должна определить всю логистику: с кем я разговариваю, кто шеф, куда мне заглянуть. Здесь еще и моральный аспект. Люди начинали кричать: «А вы кто?» — «Я Лена Летучая»... И все на меня удивленно смотрят. Меня же сначала никто не знал. Свои первые программы я сейчас смотреть не могу. (Улыбается.)

Белые перчатки, красная помада, сдержанно-строгий стиль в одежде — этот образ вы сами придумали?

У меня как не было стилистов, так и нет. Я всегда любила строгие костюмы, мне всегда шли собранные наверх волосы и красная помада. Сейчас, даже если меня одевает какой-то дизайнер, наряды я подбираю сама и слежу за тем, как выгляжу. Мне кажется, вкус у меня есть. Моя мама с детства воспитывала во мне это чувство. Когда все девочки в школе стали носить лосины, мама сказала: «Нет, ты не будешь выглядеть как все, ты должна быть другой». И на протяжении всей своей жизни я стараюсь выглядеть иначе.

Лена, вы производите впечатление очень уверенного в себе человека. Это тоже часть образа?

Характер у меня сильный, да. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Мне было очень тяжело найти своего мужчину. Такая вот современная тенденция: мужчины стали женственными, а женщинам, наоборот, приходится быть сильными. Нет, я не жалуюсь. Я самостоятельная, но быть слабой — это необыкновенная радость. И от того, что дома я могу позволить себе быть мягкой и женственной, я чувствую себя счастливой.

Стиль: Екатерина Трошко

Макияж и прическа: Екатерина Ушкалова/BrushMe