Экс-ведущий проекта «Орел и решка. Шопинг» — о музыкальной карьере и создании семьи

Основными причинами он называет желание сосредоточиться на своей музыкальной карьере и... создание семьи. Кто-то до сих пор уверен, что свадьба Антона и его коллеги Марии Иваковой в эфире телешоу год назад была настоящей, но на самом деле невеста ведущего совсем другая девушка.

Антон, публика знает вас как телеведущего, но совершенно не известно, как родился такой телеведущий — Антон Лаврентьев.

Изначально я журналист и музыкант. У меня высшее журналистское образование. А музыкой занимаюсь с шести лет. Только музыкальную школу, к сожалению, бросил. Потому что у меня был страшный преподаватель, который бил меня по рукам и говорил: «Ты бездарность, ты не умеешь играть, Моцарт плачет!» Но меня привели в хор, и это занятие мне очень понравилось. Спасибо моим родителям и бабушке, которая считала, что ребенок не должен быть на улице, иначе его научат плохому. Я ходил в разные кружки и секции.

И не оказывали сопротивления?

Музыке — нет. Вот когда родители мне сказали «Ты будешь юристом», тогда оказал. И очень срочно начал писать рассказы и стихи. Родители тогда подумали: «Хм, из мальчика может получиться журналист» — и я поступил в Международный университет в Москве. На первом курсе начал писать песни, и мы с однокурсником выступали в переходах, зарабатывали карманные деньги. Потом я занялся организацией мероприятий и прошел трудный творческий путь «от бомжа в телефонной будке до эмблемы олимпийской сборной», как сказали в КВН про Чебурашку. Позже попал в модельный бизнес. Не как модель, а как организатор производства. Через два года сбежал в компанию Schwarzkopf & Henkel. Там я делал конкурс «Золотые ножницы». В первый же день попал под гребенку одного известного стилиста и был подстрижен. Вы смотрели «Стартрек»? Помните, там был такой персонаж — Спок?

Да, помню.

Вот это был я. Только вместо челки у меня был хохолок аспидно-черного цвета. Я посмотрел на творца и спросил: «Маэстро, что это?» А он сказал: «Это — петух». Я уже тогда понял, что надо валить. Спустя три месяца я ушел в маркетинг, а потом окунулся в клубную культуру, стал концертным директором и в этом качестве провел очень много интересных фестивалей. А затем меня пригласили на кастинг проекта «Орел и решка. Шопинг». Да, и всё это время у меня параллельно было энное количество музыкальных коллективов, с которыми я пытался воплотить в жизнь свои творческие мечты.

А почему журналист из вас не получился?

После практики в одном известном издании я понял, что не хочу работать в газете. Потому что не хочу спиваться. Они там постоянно пили сок. Ну не могу я столько сока пить! Успел поработать месяц в отделе печати Министерства иностранных дел, куда мне помог устроиться дядя, мидовский работник. Это было занимательно, но в перспективе не прельщало. А с третьего курса я уже начал плотно работать с мероприятиями.

На тот момент вы уже освободились от настоятельных рекомендаций семьи?

Рекомендации продолжаются до сих пор. Но я, как хорошая жена, слушаю и делаю по-своему. Моя мама, преподаватель английского и переводчик, не хотела, чтобы я стал музыкантом. В ее понимании это было несерьезно. Когда я пошел работать на телевидение, мама долго не понимала, почему я веду передачу не на Первом канале, а на «Пятнице!». Но сейчас всё наладилось и встало на свои места.

Антон, я так поняла, что у вас нет никакой душещипательной истории про переезд из глубинки. Вы москвич?

Да, я родился и всю жизнь прожил в Москве, мое детство прошло на Фрунзенской набережной, откуда мы с мамой переехали, когда мне было шесть лет. Папа с нами тогда уже не жил и окончательно исчез из моей жизни, когда мне было пятнадцать. Я знаю лишь то, что он жив и что у меня есть сводный брат Макар. Папой я называю своего отчима, который всегда обо мне заботился. У меня все москвичи.

Прекратились ли ваши карьерные метания, когда вы попали в проект «Орел и решка»?

Да, изменилось кардинально всё. Я научился спать по два часа и вставать в любое время суток. (Улыбается.) На проект я пришел без какого-либо опыта работы с камерой и с людьми на съемочной площадке. Условия, в которых мы работали, были не самыми легкими. Обычно мы за одну поездку снимали от четырех до шести городов. То есть уезжаешь — и месяц ты в «дальнем плавании» в компании режиссера, оператора и продюсера, который на месте договаривается, чтобы нам разрешили снимать. И понимаете какая штука: несмотря на то что у меня в паспорте стоят штампы восьми десятков стран, я не могу сказать, что успел их рассмотреть. Потому что съемка начинается в восемь утра и заканчивается ближе к полуночи.

Устали, наверное, от такого ритма.

С такой интенсивностью я больше не хочу путешествовать. В Москве я в какой-то момент даже начал чувствовать себя туристом. Приезжал и думал: классно, лето, как изменился город! бог ты мой, какую плитку в шестой раз положили на тротуаре! Постепенно у меня начал сужаться круг друзей. Со временем градус усталости очень повысился, в поездках я перестал думать, куда сходить и чем заняться, даже в выходной. Конечно, как профессионал я рос. Но ничем другим заниматься не мог. Я хотел стать узнаваемым только для того, чтобы продвигать собственную музыку, а на нее-то времени и не оставалось.

То есть это была одна из причин ухода из шоу.

Конечно. Проект очень интересный, редкий и поэтому, на мой взгляд, столь популярный. Но всё, что я мог для него и для себя сделать, я сделал. Если в процессе работы ты думаешь о том, как бы поскорее доделать и вернуться к другому своему любимому делу, то надо говорить «большое спасибо» и уходить. Мне предложили контракт со звукозаписывающей компанией, и тут вопрос выбора уже не стоял.

Скажите честно, тот факт, что вас на улице узнают как телеведущего, помогает вам популяризовать свою музыку?

Когда треки выходили только в формате телевидения, то есть Антон Лаврентьев в кадре сидел с гитарой и пел песни в меняющихся декорациях, мне казалось, что это помогает. Но по факту у людей возникают смешанные чувства. Хотя количество зрителей на концертах возросло. Но для того чтобы музыкант стал музыкантом, он должен как минимум выпустить альбом, а по-хорошему — несколько, и зарекомендовать себя на рынке. Над этим нужно много работать. Наш первый альбом, «Странник», выйдет в конце октября — начале ноября. В него войдут самые, на мой взгляд, яркие композиции из шоу «Орел и решка. Шопинг», но уже переработанные, в другой аранжировке.

Эта музыка родилась в дороге?

Да, эта музыка передает то, как я увидел — или даже скорее почувствовал — тот или иной город. В каждой точке мира у меня рождался какой-то мотив. Самой вдохновляющей страной оказалась, пожалуй, Америка. И еще Ирландия. В Дублине вообще есть специальный культурный центр, куда приходят неизвестные музыканты, подают заявку, и им организовывают концерт и нагоняют народа.

Есть какие-то места силы, куда вам хочется возвращаться?

Ибица, как ни странно. И не потому, что там очень классные ночные клубы, а потому, что мне близок менталитет местных, природа, погодные условия, какой-то энергетический фон. Несмотря на то что в который раз не понравился Лондон, всё равно туда тоже хочу вернуться: а вдруг понравится? Если есть более безумный город, чем Лондон, то я его не знаю. Он фантастически дорогой, неудобный, жутко чопорный, холодный, промозглый, страшный, странный. И всё равно у меня этот город почему-то ассоциируется с музыкой.

А куда ни за что не хотели бы попасть снова?

В Египет, Китай. Шанхай безумно красивый, но я не понял людей. Китайцы почему-то расисты. Была такая история: я очень круто там отравился. Иришка, моя невеста, тогда прилетела ко мне на красивое свидание (Шанхай — город любви и платанов), а у меня поднялась температура, меня рвало, было очень-очень плохо. И Ира, не зная языка, ночью, со свойственной ей бронебойностью, пошла искать аптеку. Каким-то образом поймала такси. Чтобы вы понимали, местные через раз останавливаются, если видят белого человека, и никто не разговаривает ни на каком языке, кроме китайского. В общем, она села в машину и ее увезли на другой конец города.

Как же Ира справилась?

Каким-то мистическим образом она встретила русскоговорящего парня, и они нашли аптеку. Но тут началась комедия. Они описали дядьке мои симптомы, а он им: «Ему нужно в госпиталь». «Язык» Ире это перевел и добавил, что в госпиталь не надо, потому что доктор только посоветует пить больше горячей воды. У них на все случаи жизни один ответ — горячая вода. Нет, среди великого китайского народа есть десять процентов гиперобразованных, суперделикатных, мегаклассных людей. Но все остальные пьют воду. Тут в аптеку зашел китаец, и переводчик сказал: «Мы должны отойти, он возьмет всё, что ему нужно, и потом мы сможем продолжить». То есть они вначале обслуживают китайцев. Тот долго-долго что-то покупал. Ира переводчику сказала: «Я ему сейчас дам по голове». А он ей: «Сядешь». Понимаете, на китайца прикрикнешь —

сразу сядешь на недельку. В результате Ира дала фармацевту чуть ли не в три раза больше денег, чем стоят эти лекарства, и он наконец продал таблетки. Благо они оказались действенными.

Хорошо, что обошлось! Антон, ваша возлюбленная еще и ваш директор. Принимает ли она участие в творческих проектах?

Она помогает мне собрать мысли воедино. Я могу думать обо всем сразу, я гипертим, а иногда нужно сфокусироваться на одном деле. И если бы не Ира, то не знаю, как бы я это всё реализовывал и успевал. Она ведет расписание, общается со всеми компаниями, менеджерами, заказчиками и прессой — я называю ее своими «умом, честью и совестью». Но во всем, что касается музыки, главный — я.

Как вы познакомились?

(Смеется.) На интервью. Ира тогда работала редактором в одном журнале. После этого я пригласил ее на свой концерт, она пришла, послушала и спросила, кто занимается моим продвижением. Я в тот период как раз задумывался о поиске менеджмента, и мне захотелось, чтобы она попробовала взять это на себя. А спустя время я понял, что хочу, чтобы этот человек был рядом со мной не только как мой директор. Знаете, я в принципе очень закрытый человек, люблю быть один, желательно в закрытом темном пространстве, чтобы никто меня не беспокоил. Но с Ирой я способен находиться в одном помещении и общаться двадцать четыре часа в сутки.

Как любовь изменила вашу картину мира?

Я теперь улыбаюсь людям. (Улыбается.) У некоторых моих коллег вместе с карьерным продвижением очень прогрессирует так называемая звездная болезнь. А Ира тот человек, благодаря которому у меня ее нет. Если вдруг что, она мне по шапке сразу бам! «Что ты делаешь? Ты для людей, а не люди для тебя!» — говорит она.

Антон, а давайте развеем миф о том, что вы женились на своей коллеге Марии Иваковой в эфире шоу «Орел и решка. Шопинг».

Это была, конечно же, задумка режиссеров. У нас с Машей могли сложиться исключительно рабочие отношения. Хочу сказать ей спасибо за опыт работы на съемочной площадке. В том выпуске всё изначально должно было выглядеть иначе: продюсеры нам говорили, что в конце программы будет разоблачение. Его не произошло, и на следующее утро таблоиды пестрели сообщениями о том, что мы поженились. А я тогда ведь уже с Ирой встречался. Представьте: нахожусь в Шри-Ланке, жара страшная, хочется умереть, и в три часа ночи звонок и всхлипывающий голос твоего любимого человека: «Почему ты не предупредил?! Мне звонят журналисты, и даже мой отец позвонил и спросил, почему ты вдруг женился на Иваковой!» Я сначала и не понял, что случилось. Ира о съемках знала, но ее повергло в шок то, что всё выглядело достаточно серьезно. А я и не знал, как всё будет в финале. Поскольку я пока не был женат, то для меня такой неожиданный псевдопервый раз тоже был очень раздражающим. О своей реальной свадьбе я сам расскажу, когда придет время. И это случится довольно скоро. Пока крайне маленький круг людей в курсе.

Приятно, что я в их числе. Какой будет ваша свадьба?

Я занимался организацией мероприятий десять лет. Представляете, какое количество свадеб я видел? Можно было бы учесть все минусы и сделать торжество с одним большим плюсом, но мы приняли решение делать свадьбу «для себя». Я всегда хотел, чтобы моя свадьба была такой: пришли, расписались, обменялись кольцами — и махнули куда-то. Мы так и сделаем: поедем к друзьям в Питер. Все-таки настоящие чувства, отношения двух людей — это очень личная история, которая не предназначена для массовой аудитории.