Константин и Алина Крюковы о пиратах, любви и самоиронии

Иногда они спорят. Редко разлучаются. И вряд ли когда-нибудь избавятся от одной общей привычки — всем пережитым и увиденным делиться друг с другом.

Костя, первое ваше интервью в нашем журнале вышло восемь с половиной лет назад. Вы тогда стали героем второго по счету номера ОК!. Вы только сыграли в «Девятой роте», начали сниматься у Павла Санаева в «Нулевом километре». То интервью тоже делала я, и беседовали мы с вами в студии фотографа Ильи Вартаняна на проспекте Мира.

Константин: Да-да, я прекрасно это помню.

Так вот. Расскажите, что случилось у вас за эти восемь с половиной лет?

К.: С тех пор я однажды развелся, однажды женился, однажды и навсегда обвенчался. У меня было много-много работы…

Алина, а у вас что было восемь с половиной лет назад?

Алина: Была интересная жизнь, которую я потеряла безвозвратно. (Смеется.) Ну а если серьезно, восемь с половиной лет назад я и не думала о том, что когда-нибудь буду давать интервью для «глянца». Я работала научным сотрудником, писала статьи в газеты по правовым вопросам и получала второе высшее образование в МГИМО по государственному управлению. У меня были суперпланы: спасти страну, построить заводы, стать чиновником и много других разных странностей. Я планировала работать в Администрации Президента. А потом я встретила Костю, и он мне сказал: «Дорогая моя, это настолько отличается от моей жизни. Давай-ка ты подумай полгодика».

И… вы подумали. Опишите друг друга тремя словами: какими вы были на момент вашей встречи и какие вы сейчас?

К.: Тогда: деловая, дерзкая, харизматичная. Сейчас: нежная, любимая, мудрая.

А.: Сейчас Костя любимый, дорогой, надежный, самый умный, самый талантливый. А когда я его встретила… Одинокий, суперталантливый, не на своем месте.

К.: Вообще я себя неплохо чувствовал! (Улыбается.)

А.: Ты был такой...

К.: ...веселый парень.

А.: К счастью, я не знаю, как Костя тусовался до меня. Если бы знала, то, наверное, очень расстроилась бы. Помню первый фильм с его участием, который я посмотрела, будучи уже с ним в отношениях. Это была картина «Пикап», мы смотрели ее вместе в «Пушкинском», и там были сцены, в которых Костя крупным планом целовался с девушкой. Сейчас я с этой девушкой, Ксюшей, дружу, но на тот момент это было для меня потрясением, я подумала: «Да, друг, придется нам придумать, как с этим быть». Придумали. Вообще я очень рада, что познакомилась с Костей, не зная, что он актер, что он из известной семьи. Хотя… Только сейчас я поняла, что, скорее всего, читала то самое интервью в журнале ОК!. Я училась на пятом курсе, и какая-то девушка принесла в аудиторию журнал. Я от нечего делать открыла его и прочитала это интервью. Закрыла и подумала: «Какой прекрасный мальчик. Как здорово, что в моей стране есть такие люди». И забыла. Проходит год-полтора, и я встречаю его в отеле Ritz... (Резко переключившись, обращается к Косте) Кстати, еще за эти годы ты снялся у Копполы!

К.: Да, я снялся у Кристофера Копполы, племянника Фрэнсиса Форда Копполы.

Так, с этого момента поподробнее!

К.: Я не знаю, доснял он эту картину или нет, поэтому особо о ней не рассказываю.

А.: А я уверена, что мы увидим ее на ближайшем фестивале Sundance.

К.: Как говорит сам Кристофер, он пират от кино. У американцев есть слово guerrilla — «партизанский». Так вот, Коппола-младший абсолютный «партизан». Если бы в кино показывали фильмы, снятые на мобильный, он бы снимал на мобильный. Мы летали к нему в Батуми на съемки, я отработал там шесть смен по восемнадцать часов! Причем прилетели мы на двенадцать дней, но шесть из них я просто «курил бамбук». В первые два дня я был у Кристофера переводчиком, менеджером локаций, лучшим другом, собутыльником по чаче...

А.: А еще психологом и советчиком, как произвести впечатление на русскую девушку.

К.: На этих съемках было жутко сложно. Всё, что могло случиться со мной неудобного, случилось. У меня аллергия на всех животных, а мы шесть дней снимали в цирке. Я играл вампира, работающего дрессировщиком, и главным моим партнером был пудель. У нас с ним даже состоялся дебют в Батумском цирке перед настоящей публикой. Представьте, 11 утра, после восемнадцатичасовой смены продюсер говорит мне: «Так, сейчас ты поспишь, а в полтретьего ждем тебя в театре». Я говорю: «Зачем? Алан, здесь выступление начинается в три часа, нельзя будет снимать». — «Ты же отрепетировал номер с собачкой?» — «Да». — «В 15:30 ты его покажешь. У нас нет денег на массовку, поэтому мы снимем реальное выступление, со зрителями». Это была моя пятая по счету смена, и мне было уже по барабану, куда выходить, что делать, с собачкой, с питоном — с кем угодно!

Фотография: Ольга Тупоногова-Волкова

А батумская публика не поняла, что на арене цирка выступает актер Константин Крюков с собачкой?

К.: Вышел на арену парень в цилиндре с дрессированным пуделем, показал банальный набор трюков. Причем сделал это раз двадцать, поскольку оператору надо было снять все ракурсы. Грузинская аудитория и не поняла, что происходит. Тем не менее они вежливо аплодировали, поскольку обидеть выступающего не хочет никто.

На эти сумасшедшие съемки в Батуми вы летали вместе с Алиной. Вы много путешествуете вдвоем. Может быть, один из секретов брака с актером как раз в этом и заключается — быть рядом даже на работе, не разлучаться надолго?

К.: Да, долгое время мы были практически неразлучны, везде летали вместе: на съемки, на отдых — куда угодно. Когда только познакомились, улетели в Таиланд на три с половиной месяца. Месяц я работал, а всё остальное время мы шастали по Азии. Друзья говорили: «Слушай, как ты можешь уехать с девочкой на три месяца? Вы с ума сойдете, перегрызете друг другу горло и больше никогда не увидитесь». Но всё прошло нормально.

А.: С тех пор мы вдвоем объехали больше двадцати стран. Единственные места, куда мы можем улететь по отдельности, — это Иерусалим для меня и Карловы Вары для Кости.

Без чего вы не мыслите своих отношений?

К.: Без нежностей, объятий, ощущения того, что ты пришел домой, к любимому человеку, и вы тут вместе, оберегаете друг друга, защищаете от внешнего мира.

А.: Я чувствую себя уязвимой, когда Кости нет в городе. Чувство защищенности, которое Костя дает мне, будучи моим мужем, это невероятно много.

К.: Я недавно на долгое время летал в Карловы Вары. До этого много снимался, сильно устал. Не хотелось видеть людей, и я полетел один в Вары. Приехал туда и понял, насколько же я поменялся за годы жизни с Алиной. Раньше для меня достаточно было взять с собой в дорогу три комплекта одежды, две-три бутылки хорошего виски и много сигарет. А сейчас я только вещи по номеру расставлял минут тридцать. Потом я открыл свой глиняный заварочный чайничек, поставил его на специальную салфеточку и подумал: «Да, Крюков, эта салфеточка уже перебор». (Смеется.)

Думаете, это влияние Алины?

А.: Нет, это влияние Кости или возраста, потому что я как раз человек спонтанный, не люблю планировать. Любая случайность — это танец, предложенный тебе Богом. Моя встреча с Костей — это случайность, наши отношения — тоже случайность. Я уверена, что надо быть легким. Костя тоже легкий, но он обстоятельный, ему надо, чтобы всё было четко. Он везет с собой в путешествие даже приспособление для измерения сна! А для меня вполне допустима ситуация, когда я беру маленькую дорожную сумку и лечу куда-то. Просто я знаю, что в любой точке мира, кроме Кубы и Карловых Вар, смогу себе всё купить.

Фотография: Ольга Тупоногова-Волкова

Один из поводов для нашей встречи — премьера комедии «Одной левой». В ней героиня Полины Гагариной переселяется... в руку Дмитрия Нагиева. А вы, Костя, играете жениха главной героини. Седьмого мая фильм выходит на экраны. Какая была ваша первая реакция, когда вы прочитали сценарий этого фильма?

К.: Сначала я, конечно, удивился. (Смеется.) Но сам сценарий был реально смешной, плюс я краем глаза увидел, как это играет Дима Нагиев, и мне так понравилось! Я благодарен проекту за то, что поближе познакомился с Полиной Гагариной. Она безумно харизматичная, невероятно живая в кадре, и это вызывает восторг. Кроме того, собралась отличная команда. Дотошные люди, понимающие, что комедия — это не легкий жанр, который бац-бац — и сняли. Комедию снять даже сложнее, чем серьезное кино.

Фотография: DR Кадр со съемок комедии «Одной левой». Генеральный продюсер кинокомпании Fresh Film Армен Ананикян, режиссер Виталий Рейнгеверц и исполнители ролей в фильме Полина Гагарина и Константин Крюков

С выходом картины совпадает еще одна большая премьера для Полины — ее участие в «Евровидении». Будете за нее болеть?

К.: Сейчас я скажу страшную вещь. Полина — единственный человек, ради которого я могу смотреть «Евровидение». Это совершенно не мой конкурс, не мои жанры и не мой интерес, но то, что делает Полина, мне близко, так что, наверное, я все-таки буду за нее болеть. И даже эсэмэску за нее отправлю.

Костя, я знаю, что на канале «Россия» планируется выход довольно неоднозначного сериала «Культ» с вашим участием. Что это за история?

К.: Я играю главаря секты, гуру. Готовясь к съемкам, я прочитал кучу литературы на тему сектантства. Открыл для себя удивительную историю Ошо. Безумный был человек, его обвиняли в массовых убийствах, были найдены две лаборатории по созданию наркотиков. Он улетел из Америки на частном самолете, его не впускали сорок три страны. Американцы оценивали его личное состояние в сто миллионов долларов. И вот, узнав все эти подробности, я ехал на Кубу с намерением играть сумасшедшего. Приехал, мы поговорили с режиссером, и вдруг в сумасшествии моего героя мне открылась четкая логика. Я понял, почему он себя так ведет, во что он верит. Он принимает к себе людей, которые хотят уйти из жизни, искренне пытается их переубедить, а если не получается, то дает им возможность умереть спокойно. И отдает их органы тем, кто хочет жить.

А.: А вслед за этой ролью ты переквалифицировался в следователя и попал в другую реальность, не менее странную…

К.: Да, почему я и уехал восстанавливаться в Карловы Вары. Я пять месяцев работал, вернее практически жил в городе Александрове. Да не обидятся на меня жители Александрова, но это сложноватый город, особенно зимой, особенно для москвича. Через город течет река Серая, и ее название о многом говорит. Там расположена Александровская слобода — то место, где Иван Грозный якобы убил сына. И там я снимался в сериале «Штат Пенсильвания» для НТВ. Это история о том, как столичный следователь приезжает в глубинку и не понимает, как там жить. А потом начинает постепенно перенимать местные нравы…

Фотография: Ольга Тупоногова-Волкова

Костя, вам в этом году исполнилось 30 лет, и в качестве своеобразного итога вы планируете организовать выставку своих картин. Раньше вы ведь их не выставляли?

В Москве на данном этапе — нет.

Какой Константин Крюков актер, мы видим каждый день, какой ювелир — тоже более-менее знаем. Алина, а какой ваш муж художник?

А.: Мне кажется, Костя художник по определению, и все приобретенные им профессии строятся на этом. Не зря ведь он получил за заслуги в живописи Золотую медаль Франца Кафки, учрежденную Европейской унией искусств и обществом «Круг Франца Кафки», за художественную ценность его работ. И грустно, что сейчас он не занимается этим так плотно, как мог бы. Недавно мне кто-то сказал: «Есть люди-моль, которые сидят дома и любят печеньки»…

К.: Я тоже люблю печеньки.

А.: …но это первый план, очевидный для всех. А есть люди другого склада. Мыслящие структурно, слой за слоем. Ты никогда не поймешь их до конца. Костина многослойность видна в его картинах. Они у него «толстые», в них много слоев, мазков. Недавно мы повесили дома одну из его работ, мою любимую.

Фотография: DR Plinus, Константин Крюков, холст, масло, 2009 год

Как она называется?

А.: Для меня это два влюбленных красивых человека, а как она у Кости называется, я не знаю.

К.: Два существа.

А.: Кстати, Юля, Костина дочка, там и третье существо увидела. Она, видимо, спроецировала себя туда, что вполне логично. А я вижу там двух размышляющих людей. И каждый раз замечаю на картине новые детали: здесь орхидея, а здесь стих!

Тогда вопрос в лоб: Костя, как можно начать в живописи с медали Франца Кафки, а потом взять и уйти в актерство? Профессию, в которой ты еще пока ничего не знаешь, и неизвестно, будет ли когда-нибудь «Оскар».

К.: Жизнь — это часто осознанный выход из зоны комфорта. По сути, я социофоб, интроверт, я люблю печеньки и не люблю людей. Вот я ходил две недели по Карловым Варам, кто-то пытался со мной заговорить. А я прикидывался, что не понимаю, чего они от меня хотят, и что очень спешу на встречу. И как только я от них отходил, мне становилось так комфортно! Я с детства был больше внутри себя, а это не совсем правильно. Я понимал, что мне хочется измениться, хочется быть поактивнее, найти свой круг общения. Так и возникло кино.

Фотография: Ольга Тупоногова-Волкова

Сколько картин вы нарисовали с тех пор, как сыграли в «Девятой роте»?

Фундаментальных — штук десять-двенадцать. Живопись для меня не прекратилась, просто это сугубо мое, оно не должно подлежать общественному обсуждению. Для того чтобы этим заниматься, надо или быть сумасшедшим, или зависеть от какого-то наркотического средства. Чтобы уметь не реагировать на мнение окружающих. Тогда имеет смысл выбрать это как занятие своей жизни. Но всё равно, как только ты выходишь с этим на рынок, ты становишься товаром. Ты входишь в систему и уже думаешь: «Комедии лучше прокатываются». У меня есть возможность пока не интегрировать живопись в бизнес, и я этого не делаю.

Как ювелир вы действуете в рамках рынка: не так давно выпустили коллекцию «Сердца», она хорошо продается. К тому же вы уже несколько лет являетесь официальным другом часовой марки Roger Dubuis в России, то есть в этой сфере уже неизбежно задаете тренды.

Мне интересно делать то, что купит большое количество людей. Ты должен суметь их заинтересовать, выдержать конкуренцию. Это вызов. Мы начинали с люксовых вещей, а когда вдруг ушли в массовый сегмент, все сказали: «Ой-ой-ой! Зачем? Почему?»

А.: И первая, кто это сказал, была я. Прости еще раз. (Улыбается.)

К.: На самом деле это гораздо круче, и с точки зрения бизнеса это...

...более доходно?

А.: Как выяснилось, да. Сколько у тебя — десять тысяч изделий продалось?

То есть вы чувствуете отдачу от большего числа людей?

К.: Да. Одно дело вы мне говорите, что вам нравятся васильки, и я делаю для вас что-то красивое с васильками. И совсем другое — создать сорок пять изделий для людей с разными вкусами. Причем самые дешевые из них должны стоить не менее пяти тысяч рублей. Это очень сложная задача, но она жутко интересная.

Алина сказала, что была против вашего решения. Что касается ролей, вы тоже советуетесь с женой?

К.: С Алиной я советуюсь всегда. Как правило, она первая читает сценарии. Вот вам пример: благодаря Алине мы полетели в Батуми сниматься у Копполы. Она применила весь арсенал, который у нее был. Я лежал, у меня болела спина, мне не хотелось никуда ехать. Я не люблю этот героический американский артхаус, и вообще я не партизан. Алина все эти мои жалобы выслушала, подошла к моей бабушке и сказала: «Ирина Константиновна, а вы знаете, что вашего внука зовет сниматься Коппола?» — «Какой Коппола?» — «Да племянник того, с кем вы общались». — «А почему он отказывается?» — «Говорит, что не хочет в Батуми лететь». — «Ага». И они вдвоем на меня насели…

А.: Костя не может мне этого простить уже полтора года! (Обращаясь к Косте.) Я с тобой честно полетела. Я сказала, что поеду, и поехала.

К.: Да, Алина честно со мной полетела, честно вот так опускала глаза энное количество дней. Но тем не менее я жутко ей благодарен, потому что это был интересный опыт. Может, не сверхпрофессиональный, но незабываемый. В нашей семье вообще все помешаны на работе. У нас и ссоры если случаются, то на профессиональной почве.

А на кого вы хотите, чтобы был похож ваш ребенок?

К.: Главное, чтобы по темпераменту был похож на меня. Чтобы был спокойный, не кричал. В общем, социофоб и интроверт. (Смеется.)

Ваша дочь Юля похожа на вас?

К.: Она очень хорошая девочка. Частично мы все этому поспособствовали, а частично она сама молодец.

А.: Просто скажи, что Юля волшебная. И она будет грозой ухажеров, потому что у нее есть внутренний стержень, чувство собственного достоинства и четкое понимание, что ее защитят, что очень важно для девочки.

Когда мы с вами встретимся еще через восемь с половиной лет, о чем вы мне расскажете?

А.: Пусть будет так, как будет. Надеюсь, что я просто расскажу вам про радости семейной жизни и успехи в работе, которая приносит кому-то пользу.

К.: Я хотел бы вам рассказать о том, как дети удивляют нас, наши с Алиной и Юля, потому что они удивительные. Я бы хотел рассказать вам о том, как давно я не давал интервью. И какие у меня планы на ближайшие пятьдесят лет, и насколько хорошо я себя чувствую. Оказалось, что здоровье — важная вещь в жизни.

А.: Может быть, ты бросишь курить к этому моменту?

К.: Да, я буду вам рассказывать, насколько вредно курить, а еще буду читать вам лекции на тему искусства. А вообще самое главное, чтобы через любое количество лет были какие-то цели, которыми бы человек горел, любовь его жизни, которую бы он боготворил, и что-то, что заставляет его глаза блестеть. Без этого блеска, азарта и безумного стремления куда-то скучно.