t.A.T.u.: «Мы и сейчас иногда целуемся!»

Холодным апрельским днем 1999 года Иван Шаповалов позвонил Борису Ренскому, директору компьютерной компании, для которой Иван уже пару лет делал рекламные ролики: «Борис, у меня есть одна идея. Возможно, тебе будет интересно». Они встретились в тот же день у Ренского в офисе. Иван принес с собой CD. «На чем мы можем это послушать?» — спросил он. «Ты не поверишь, у меня здесь нет CD-плеера», — ответил Борис. Плеер нашелся в шаповаловском стареньком BMW. Заиграла песня «Югославия». Пела ее 14-летняя Лена Катина — девочка из детского ансамбля «Непоседы», которую Иван отобрал на кастинге. «Да, поет офигительно, — согласился Ренский. — Что ты хочешь в этой связи от меня?» — «Я придумал телевизионное шоу в поддержку Югославии с участием звезд русского рока, а эта девочка будет хедлайнером, — рассказал о своей идее Шаповалов. — Ты дашь денег, а я размещу логотип твоей компании. Хочешь, компьютеры поставим в студии». Ренский отказался: «Такая реклама меня не интересует». А потом неожиданно добавил: «Есть другое предложение: забудь про это шоу, давай сделаем музыкальный проект на основе этой девочки». На следующий день Шаповалов привел Лену и ее маму знакомиться с Борисом. 31 мая 1999 года состоялась первая фотосессия Лены с участием модного в то время make-up дизайнера Александра Шевчука. Эта дата и считается официальным днем рождения t.A.T.u.

В нынешней России такой проект вряд ли бы был возможен. Подумать только, две девочки, еще не шагнувшие за порог совершеннолетия, целовались взасос на всех центральных телеканалах, выходили на сцену в майках «Х*й войне!» и воплощали в жизнь идеи безумного продюсера, который в наше время, вполне возможно, давно бы просиживал штаны на нарах. «Татушкам» сказочно повезло: они оказались в самое подходящее время в самом нужном месте. И вот теперь, спустя десять лет, они могут позволить себе не думать о деньгах, выступать тогда, когда захочется, а не когда прикажет продюсер (в последнее время t.A.T.u. редко дают публичные концерты), и проводить в Калифорнии чуть ли не вдвое больше времени, чем в родной Москве.
Вы уже знаете, как и когда будете отмечать юбилей?
Лена: Честно говоря, нет. Но то, что будем, — это точно. Думаю, ближе к осени.
Юля: Собственно, вариантов не так уж много: либо это будет концерт, либо просто тусовка, на которую мы пригласим всех своих друзей и самых активных фанатов. Станет ясно чуть позже.
Что сейчас, по прошествии десяти лет, чаще всего вспоминается из истории t.A.T.u.?
Лена: Я вспоминаю самое начало. Это было совершенно беззаботное время. Мы жили друг у друга — то Юлька у меня, то я у нее, бродили с друзьями по городу до четырех часов утра, а родителям врали, что были на студии. Я почему-то особенно запомнила один вечер. Мы в компании гуляли по центру Москвы, а потом с Юлькой поехали ко мне. Тихо-тихо открыли дверь, чтобы не разбудить мою маму, разделись, не зажигая света. И тут Волкова говорит: «Хочу есть». Я отвечаю: «В чем проблема? Иди на кухню — ешь». Никак не ожидала, что она уничтожит все содержимое холодильника, даже мамины бутерброды с паштетом, которые она приготовила себе на работу. Десять штук слопала! Вроде худая, а такая прожорливая. Ужас просто.
Юля: Я тоже больше всего вспоминаю то время. Мы радовались как дети, каждый день. Постоянно ходили к кому-то в гости, знакомились с новыми людьми, веселились. Помню, как однажды мы вернулись откуда-то под утро, сели во дворе у Ленки и стали горланить на всю улицу песню «Ой, то не вечер, то не вечер. Мне малым-мало спалось». Всех на уши поставили!
А мне вспоминается тот период, когда ваша студия находилась в гостинице «Пекин». Это же был самый настоящий наркоманский притон! Без конца приходили какие-то знакомые Шаповалова, что-то курили, нюхали…
Юля: Ну, шоу-бизнес вообще нездоровая среда, там мало трезвых и адекватных людей. Для тебя это какое-то откровение?
Нет, но вас-то как пронесло мимо этого?
Юля: Надо просто расставлять приоритеты. Я, например, всегда хотела хорошо выглядеть, для меня это важно. И глядя на совсем еще молодых людей, которым из-за их образа жизни можно было дать лет сорок, я понимала, что не хочу со временем превратиться в такое вот. Конечно, в жизни всё интересно попробовать, но при этом надо уметь вовремя останавливаться.
Ты что-то пробовала?
В качестве эксперимента, не более того.
Лена: На самом деле, что бы ни происходило с нами за эти десять лет, вспоминается один позитив. Я помню жутко напряженный период, когда у нас было сумасшедшее количество выступлений, иногда по три в день, мы не успевали помыться и покушать, прежде чем сесть в очередной самолет, дико уставали. Но сейчас и об этом приятно вспомнить. Вообще, верни время назад — и я ничего бы не стала менять. Ни одной ситуации! Потому что сейчас я более чем счастлива. Так просто не бывает.
Из тех, с кем вы начинали — Иван Шаповалов, Александр Войтинский, Лена Кипер, — вы сейчас с кем-нибудь видитесь?
Юля: К сожалению, нет. Разве что с Ваней не так давно виделись — прошлой осенью. Он приходил на вечеринку Bacardi Party, на которой мы с Ленкой выступали. Пришел, как я понимаю, не случайно. Наверное, захотел посмотреть на сегодняшних t.A.T.u. Я со сцены его заметила, хотя он довольно далеко стоял, и в микрофон передала ему привет. Но толком мы тогда так и не поговорили.
Лена: А с остальными вообще сто лет уже не виделись. Времена меняются, мы меняемся...
Если вкратце, что изменилось внутри каждой из вас?
Юля: Первое, что приходит мне на ум: я стала мамой. Это был переворот сознания. Если раньше я жила только для себя, и жила исключительно эмоциями (я вообще очень импульсивный человек), то после рождения ребенка стала задумываться над каждым своим шагом. И еще я стала реже опаздывать. (Смеется.) Хотя окончательно избавиться от этой привычки пока не могу. Даже если опаздываю на час, говорю, что буду через десять минут.
Лена: У меня вообще полностью изменился характер. Не то чтобы мне об этом кто-то говорит — я сама это чувствую. Я стала гораздо более жесткой, выносливой. Что называется, уже не девочка.
Тебя еще никто не называет по имени-отчеству?
Нет, слава богу! Я до сих пор для всех просто Лена, а Волкова — просто Юля. Даже Юлькины дети называют меня Ленкой.
Концертов, насколько я понимаю, у вас сейчас нет?
Бывают, но нечасто. Чтобы все успели соскучиться.
Может, просто время t.A.T.u. уже ушло?
Я так не считаю. Наше время не ушло, оно просто стало другим. Нет того шума, истерики, но при этом люди все равно хотят нас видеть и слышать.
А что вы все время делаете в Штатах, если концертов там не планируется?
Мне, например, неделю назад сделали в Сан-Франциско операцию на глазах. Надоело все время щуриться. Сейчас вот прохожу реабилитационный период.
Нормально себя чувствуешь?
Отлично! Правда, глаза еще с непривычки устают, особенно при ярком свете, на солнце. Приходится часто носить защитные очки. Но зато я наконец все вижу! Лица людей, цвета, листья на деревьях. Раньше все это сливалось в одно большое расплывчатое пятно. А больше всего меня радует, что я теперь могу смотреть телевизор. До этого мне приходилось в буквальном смысле касаться носом экрана, чтобы что-то разглядеть.
Во время операции было больно?
Совсем нет. Было страшно. Я должна была все время смотреть в одну точку. А она как-то странно себя вела: то меняла цвет, то становилась очень резкой, то, наоборот, троилась. И вдруг — бац! — наступает полная темнота. У меня вообще пропало зрение — пусть на несколько секунд, но все же! Я так перепугалась, что не могла дышать. Но потом оказалось, что все нормально, так и должно было быть.
Юля, а ты что сейчас в Америке делаешь?
Юля: Занимаюсь сольным альбомом. Встречаюсь с разными продюсерами, выбираю песни, уже пробую что-то записывать. При этом сразу хочу сказать: несмотря на то что мы с Ленкой задумали сделать по сольному проекту, t.A.T.u. будет существовать и дальше, просто в лайт-режиме.
Лена: Мы с Юлькой решили, что нельзя все время стоять на одном месте, надо развиваться. К тому же интересно попробовать свои силы, понять, на что ты способна, когда одна. Вдвоем ведь всегда легче.
Уже известно, в каком стиле будут ваши новые песни?
Лена: Я пока что в поиске.
Юля: Я тоже. Единственное, у меня это точно будет не поп-музыка. Не люблю все эти танцульки, R’n’B. Слушать еще могу, а исполнять — нет. Скучно. Мне на сцене нужен драйв.
Когда Лена приезжает в Америку, она останавливается в доме Бориса Ренского. А ты, Юля, где с Парвизом обычно живешь?
Сейчас я остановилась в Лос-Анджелесе у наших общих друзей. Парвиз, кстати, остался в Москве с детьми. И я сначала хотела поселиться в отеле, но потом решила все-таки позвонить друзьям и попросить их приютить меня. Ненавижу находиться одна, особенно в гостиницах! Мне нужно общение... А в следующий раз, когда я сюда прилечу, надеюсь, буду жить уже в своем доме. Сейчас активно занимаюсь вопросом его покупки. Летом планирую окончательно перебраться в Лос-Анджелес.
Что значит «окончательно»?
Это значит навсегда. Жить.
Ты серьезно?
Да. Я впервые побывала в Америке в 2005 году, и мне очень понравилось. Уже тогда у меня возникла мысль, что неплохо было бы здесь жить. А сейчас я в этой мысли только укрепилась.
И что же в Америке есть такого, чего нет в России?
Тут вообще всё по-другому. Здесь лучше растить детей, потому что для этого всё приспособлено. Здесь намного безопаснее. Здесь лучше заниматься музыкой. Все ведущие музыканты и продюсеры живут в Штатах, а летать туда-сюда лично мне страшно надоело. Кроме того, здесь круглый год лето. Я не могу без солнца. Очень устала от серости Москвы, от этих бесконечных тусовок. Какое-то пустое прожигание жизни. В общем, мне давно пора сменить обстановку.
Не боишься, что многие поклонники в России тебя не поймут?
Нет. Я вообще не парюсь над тем, кто что обо мне думает. Нормальные люди, особенно те, у кого есть дети, меня поймут. А ненормальные меня не интересуют.
Как считаешь, за эти десять лет в России изменилось отношение к понятию freelove, которое пропагандировала группа t.A.T.u.?
К сожалению, не изменилось ничего. Два года назад мы с Леной пришли на гей-парад и наблюдали за тем, как этих несчастных мальчиков избивали до крови: с одной стороны — менты, с другой — скинхеды. Я не понимаю, как можно калечить людей только из-за того, что они другой ориентации. Это просто дикость. Мне кажется, даже в отсталых африканских странах такого нет. Скажу честно, тот эпизод сильно повлиял на меня. Именно тогда появилось острое желание поскорее уехать отсюда.
Лена, ты тоже планируешь уехать из России?
Лена: Ни за что. Я в этом смысле патриот. Мне, безусловно, приятно находиться в Америке, но жить здесь я бы не стала. В Москве у меня мама, папа, сестра, друзья, близкие. Если бы они скопом переехали, я, быть может, еще бы подумала. Но это невозможно — у меня слишком много близких. (Смеется.)
Хорошо, что вы вообще можете позволить себе выбирать, где вам жить. Кстати, сколько вы заработали за десять лет карьеры?
Честно? Без понятия. Я не знаю, сколько и на каких счетах у меня лежит. Сделала две крупные покупки — квартиры в Москве, — и деньги вроде на этом не закончились. Вот если на что-то будет не хватать, тогда придется кому-то звонить, узнавать, сколько у меня вообще денег и как их получить.
Юля: Я тоже не знаю. Если хочу что-то приобрести, я просто снимаю деньги с карточки, а когда и в каком количестве они туда приходят — мне неизвестно.
В Интернете можно найти запись вашей самой первой пресс-конференции, в конце которой вы поцеловались перед камерами взасос. А когда состоялся последний такой поцелуй?
Лена: Не помню, мы не отмечаем эти дни. (Смеется.) Но мы и сейчас периодически целуемся. Причем вне сцены. Например, когда вместе где-нибудь отдыхаем.
У Юли при этом уже есть муж, дети. А ты не собираешься замуж выходить?
В ближайшем будущем — нет. С другой стороны, «хочешь рассмешить Господа — расскажи ему о своих планах». Банальная поговорка, но никто ее не отменял.
Молодой человек у тебя есть?
Давай опустим этот вопрос.

СЕРГЕЙ АНИСИМОВ