Гаспар Ульель

Как вы получили главную роль? Ведь наверняка на нее претендовало множество актеров с мировыми именами...

Я ничего не знаю об этом. Как ни странно, я не проходил кастинг. Я встретился в Париже с одним из французских продюсеров фильма, мистером Тараком бен Аммаром. Мы мило с ним пообедали, и он рассказал мне об этом проекте. Я сам очень удивился, что он решил пригласить меня на эту роль. Некоторое время я сомневался, стоит ли соглашаться. Когда прочитал сценарий, то просто испугался. И даже не потому, что это триллер. Просто я понимал, насколько для меня это рискованный проект. У зрителей с ним связано много надежд и ожиданий. История о Ганнибале Лектере очень популярна, и от успеха третьей части, возможно, зависит вся моя будущая карьера. Но меня все-таки уговорили попробовать. Мы работали над тремя разными сценами из фильма в течение двух часов, после чего я сказал: «Да, я буду это играть».

Ганнибал очень своеобразно говорил. Вам пришлось этому учиться?

Конечно. Особенно тяжело было добиться нужной интонации в голосе, потому что я француз и в нашем языке нет таких звуков. Мне пришлось долго и упорно заниматься с преподавателем.

Это ваш первый англоязычный фильм?

Совершенно верно. Правда, однажды я работал с английским режиссером Питером Гринуэем, но у меня там была совсем маленькая роль.

Чему еще вам пришлось учиться во время съемок?

Всему! В двух словах этого не объяснить. Могу только сказать, что во время работы над ролью я смотрел фильм «Молчание ягнят» и уделял особое внимание игре Энтони Хопкинса. Он удивительный актер.

Вы старались копировать его стиль игры?

Как раз наоборот — я старался максимально отличаться от него, потому что понимал: зрители будут искать сходство с Хопкинсом. Хотя что-то я, конечно, перенял у Энтони, грех было бы не воспользоваться таким опытом. Есть вещи, которые очевидны в «Молчании ягнят» и которые вряд ли стоит менять. Например, спокойствие Лектера, оно очень пугает. Если вы внимательно будете наблюдать за каждой сценой, то он всегда холоден. Это очень важный момент, который помог мне в работе над ролью.

А лично с Хопкинсом вы не общались?

Продюсеры обещали мне организовать встречу с ним, но в тот момент у Энтони совсем не было свободного времени. В итоге мы так и не встретились. Впрочем, может быть, он просто скрывался от меня? (Смеется.) Вряд ли у мистера Хопкинса было большое желание рассказывать мне, как он работал над своей ролью. И потом, два образа — мой и его — все-таки довольно разные. Мой герой намного моложе и не сидел в тюрьме. Он просто маленький ребенок и не такой сумасшедший.

Есть афоризм: «Если ты убил одного человека, то ты убийца. Если убил тысячу, то ты герой». Что вы об этом думаете в контексте вашей роли?

Нельзя сказать, что Ганнибал был героем. Мне кажется, главная идея фильма в том, чтобы придать ему человеческий вид и показать публике, что вначале он был обычным молодым парнем и только уже потом стал таким, каким его все знают. При этом я не считаю, что, рассказывая о его прошлом, мы пытаемся оправдать его убийства. Цель в том, чтобы показать, как он дошел до этого. Конечно, в целом он злодей. Но ведь он только со временем действительно начал наслаждаться убийствами, пристрастился к этому. Все началось с обычной мести, с настоящего человеческого чувства, а затем переросло в психопатию.

Простите, а откуда у вас шрам на щеке?

Мне было шесть лет. У нас в саду спала собака, и я в шутку запрыгнул ей на спину. От испуга она укусила меня. Но если вам так интересно, мне очень нравится мой шрам! Во-первых, он помогает мне выражать чувства, когда я играю в кино. А во-вторых, на него клюют красивые женщины! (Смеется.)

Ваши знакомые уже видели фильм? Какова их реакция?

Нет, еще не видели. Но я заранее знаю, что они будут смеяться над моей ролью. Это всего лишь кино, а в настоящей жизни я совсем не страшный. И мои друзья прекрасно знают это.

Вы пробовали когда-нибудь кровь на вкус?

Чужую — нет. (Смеется.) А свою пробовал не раз. Наверное, все, кто в детстве резал палец, пробовали кровь на язык... Что же касается фильма, то, конечно, там была ненастоящая кровь. Ее заменяла смесь алого цвета со вкусом клубники. Вообще, единственный момент в картине, где четко видно, как я кусаю человека, — в самом конце. Было очень забавно, когда мы снимали эту сцену. Я кусал человека за щеку, которая была сделана из силикона и выглядела очень натурально. У меня создавалось впечатление, что я жру настоящий кусок тела! Очень странные ощущения.

Как вам работалось с Гонг Ли?

Прекрасно. Она симпатичная, улыбчивая леди и очень добрая. Она помогает своим партнерам во время съемок, что для меня как для молодого актера крайне важно.

Вам уже поступают новые предложения от режиссеров?

Да, я уже снимаюсь в новом проекте, и он кардинально отличается от «Ганнибала». Фильм делает режиссер из Новой Зеландии, его зовут Ники Каро. Это история о виноделе. Картина будет сниматься во Франции и Новой Зеландии, а моей партнершей будет Вера Фармига, которая играла в последнем фильме Мартина Скорсезе «Отступники». Знаете, когда я думаю, что в свои годы имею возможность работать с такими людьми, у меня просто захватывает дух!

Кеннет Хаббард/Celebritext